— Вон!

Солдат исчез. Том выглядел так, словно хотел оказаться по ту сторону двери. Я тоже.

Король пересёк комнату, топча ковёр, и встал напротив Эшкомба, размахивая бумагой перед его носом.

— Моя сестра? Миэтта? Что за чушь ты несёшь?

Лорд Эшкомб даже не дрогнул перед гневом своего патрона.

— Если вы сядете, сир, я всё объясню.

Карл опустился обратно на диванчик, комкая бумагу в пальцах.

— Текст записки вполне ясен, — сказал лорд Эшкомб. — «Смерти сыновей 22 недостаточно». Двадцать два — это Анна, значит, её сыновья — Людовик XIV и его брат Филипп, герцог Орлеанский.

— При чём тут Миэтта?

— О ней говорится в следующей строке. «Кузины должны отправиться следом за ними — заодно со своим отродьем».

Мало-помалу Карл начинал понимать. На его лице отразился ужас. Я не так много знал о королевской родне, но тоже сообразил, что к чему. Члены английской, французской и испанской королевских семей были связаны многочисленными брачными узами. Людовик XIV был женат на Марии Терезии из Испании — дочери Елизаветы Французской, приходившейся Людовику родной тёткой. Филипп женился на сестре нашего короля, Генриетте — которую Карл ласково называл Миэттой — а их матерью была Генриетта Мария Французская, тётя Филиппа. Таким образом, Людовик и Филипп были женаты на своих кузинах, одна из которых приходилась сестрой Карлу.

Я поразмыслил над текстом записки.

— Если «кузины» — это жёны, — сказал я, — тогда «их отродье», это…

— Их дети, — докончил лорд Эшкомб. — Убить короля, убить его брата, убить их жён и детей. Кто-то пытается изничтожить всю королевскую семью Франции.

Мысль была ошеломляющей, но я по-прежнему не понимал, какое отношение всё это имеет к сегодняшнему приёму. Лорд Эшкомб объяснил:

— Помнишь, я сказал тебе, что дама в маске не может быть замешана в заговоре с целью убийства короля? А не может она быть замешана, поскольку эта женщина — не кто иная, как Генриетта, герцогиня Орлеанская. Миэтта. Сестра Его Величества.

Карл нахмурился.

— Нет. Что-то тут не складывается, Ричард. Никто не знал, что она здесь. Её приезд в Англию хранился в тайне.

— Как я уже говорил вам, сир: всё, что знают больше двух человек, быстро перестаёт быть тайной. Смысл ясен: сегодняшнее отравление выглядело как покушение на вас, но настоящей целью была герцогиня.

Карл посмотрел на нас с Томом.

— Похоже, я обязан вам даже более, чем думал, — сказал он, — поскольку для меня жизнь Миэтты дороже моей собственной. Что делается для поисков убийцы?

— Мы проводим расследование, — сказал лорд Эшкомб. — В сообщении упоминается Q. Мы слышали о нём раньше. Так называют некоего отравителя из Лондона.

— Некоего! Очень полезная информация!

— У нас есть и другие возможности. А сейчас нужно обсудить возвращение вашей сестры во Францию.

— Возвращение? — переспросил король. — Сейчас она никуда не поедет. Сестра останется здесь, со мной.

— Невозможно, сир. Её муж требует, чтобы она вернулась в Париж.

— Мне нет дела до желаний этого хорька!

— Мне тоже. Но если Миэтта не подчинится приказу Филиппа, будет скандал, и мы испортим отношения с французами. А в войне с голландцами Людовик должен быть на нашей стороне.

— Тогда как ты предлагаешь защитить её?

— Предложите ей усилить охрану.

Король недовольно посмотрел на Эшкомба.

— Я не хочу пугать сестру. И не хочу говорить ей, что кто-то пытается её убить.

— И не надо, сир. Скажите просто, что тревожитесь из-за сегодняшних событий. Если убийца угрожал вам, он может угрожать и людям, которых вы любите. А я тем временем найду тайных агентов и отправлю их в дом герцогини.

— Ещё агенты? — король фыркнул. — От них нет никакого толку. Если б не эти мальчишки… — Карл замолк на полуслове и обернулся к нам с Томом, смерив нас задумчивым взглядом. — Да. Вот так мы и поступим.

— Сир?.. — сказал Эшкомб.

— Мы и впрямь отправим кое-кого в её дом, — протянул Карл. — Вот их.

Глава 10

Мы с Томом уставились на короля, разинув рты.

— Нас? — сказал я.

Даже лорд Эшкомб, казалось, был изумлён.

— Это… необычное предложение, сир.

— Неужели? — сказал король. — Ну-ка давайте посмотрим. Вот этот, — он ткнул пальцем в мою сторону, — разоблачил даже не один, а два заговора против моей семьи. Не забываем и то дело с чумой. Он лечит отравления, находит преступников и расшифровывает секретные коды. И кто лучше подойдёт, чем он? Плюс к тому, мы все уже были бы мертвы, если б не его здоровяк-приятель со своей скалкой и тому подобным.

К своему ужасу, я увидел, что лорд Эшкомб взирает на нас очень задумчиво. Да не может же быть, чтобы он воспринял предложение Карла всерьёз!

— Они ещё довольно юны, сир, — наконец сказал он.

— Скажи, сколько мне было лет во время битвы при Эджхилле? — спросил Карл. — И сколько, когда отец назначил меня командующим в Уэст-Кантри?

— Двенадцать, — негромко сказал лорд Эшкомб. — И четырнадцать.

— И я не выполнил свой долг?

Угрюмый голос барона смягчился.

— Вы проявили большую отвагу.

Невероятно! Лорд Эшкомб всегда казался мне разумным человеком. Теперь же он просто кивал в такт словам короля.

— Милорд, Ваше Величество, по-моему, здесь какое-то недоразумение, — сказал я. — Я всего лишь ученик аптекаря. А Том — сын пекаря. Мы не тайные агенты. Мы даже не знаем, с чего начать.

— То есть Его Величество ошибается? — проговорил Эшкомб. — Это не вы разоблачили два… нет, три заговора?

— Э… мы… да, но это всё было…

— И не вы разгадали этот шифр?

— Мы. Но только потому, что мой наставник научил меня, как…

— Может, не ты распознал отравление и дал всем противоядие?

— Да, но опять же: лишь потому, что мой учитель…

— Похоже, твой учитель неплохо подготовил тебя для роли агента.

Передо мной на миг возникло видение — лицо мастера Бенедикта. Он смеялся.

Том в ужасе уставился на меня. «Сделай что-нибудь», — молил он взглядом. Только вот я понятия не имел, что ещё сказать.

Тайный агент короны? Во Франции? Это было безумие. Но попробуй-ка заявить в лицо своему королю, что он сошёл с ума.

Карл встал.

— Подойдите сюда, мальчики.

Мы осторожно приблизились к нему. Том встал рядом со мной, касаясь локтем моей руки.

— Это был тяжёлый год для Англии, — проговорил Карл. — И не только лишь из-за чумы. Заговоры, которые готовились годами, продолжают бурлить. Я понял, что король может доверять лишь очень немногим людям, и большинство из них находятся здесь, в этой комнате. — Он стиснул моё плечо. — Не знаю, как тебе всё это удаётся. Уроки, которые преподал тебе учитель? Или его благословение? А может, сам Господь к тебе благоволит?.. Как бы там ни было, ты мне нужен. Во всём мире нет человека, которого я любил бы больше Миэтты. И если с ней что-то случится, это разорвёт мне сердце.

Теперь король взял за плечо и Тома.

— Кристофер послужил мне верой и правдой. И твоя сила, Томас, тоже помогла в этом. Всё, о чём просит ваш король: служить ему и дальше, как подобает истинным сынам Англии.

О, Карл знал, за какую струнку дёрнуть. Мой друг немедленно раздулся от гордости.

— Я готов, сир, — выпалил он.

Очень скоро Том пожалеет об этом. И я тоже. Но что я мог сказать?..

— Хорошо, сир.

Король улыбнулся.

Между тем лорд Эшкомб заметил проблему.

— Всё отлично складывается сир, за исключением одного. Расследование и поиск предателей в окружении Миэтты — это то, с чем мальчики справятся. Но есть одна вещь, для которой они совершенно не годятся.

Ага. Вот как он теперь заговорил.

— Какая? — сказал Карл. — И почему?

— Потому что они мальчики, — отозвался лорд Эшкомб. — Чтобы всерьёз следить за Миэттой, нужен кто-то, вхожий к герцогине. Понимаешь? Нужен человек, который может всегда оказаться рядом с ней, даже в её покоях. Нам требуется девушка, которой мы можем доверять. И она должна знать французский.

Том покосился на меня. Я понимал, о ком он. Хотя, возможно, мы сослужим этой девушке дурную службу…

— Милорд, — сказал я, — кажется, я знаю подходящего человека.

* * *

Глаза Салли стали круглыми как блюдечки, когда она поняла, кто стоит перед ней. Стражник, приведший девушку, вышел, закрыв за собой дверь. Она посмотрела на меня — вопросительно и немного испуганно.

Лорд Эшкомб первым нарушил молчание.

— Кристофер сказал, что без тебя не удалось бы раскрыть тот заговор во время чумы. И что если б не ты, они оба погибли бы.

— Да ничего я такого особенного не сделала, милорд, — отозвалась Салли. — Кристофер преувеличивает.

— Сколько тебе лет?

— Недавно сравнялось тринадцать.

— Кристофер сказал: твои родители умерли, когда тебе исполнилось восемь. И твой отец был французом.

— Да, милорд.

— Bien: a-t-il t’apprit à parler sa langue?

«Хорошо. А научил ли он тебя своему языку?»

Салли, казалось, немного удивилась, когда Эшкомб перешёл на французский.

— Oui, monsieur.

«Да, милорд».

— Mais il est mort depuis longtemps. Tu t’en souviens encore?

«Но он давно умер. Ты ещё помнишь язык?»

Салли выпрямилась.

— Monsieur… je ne pourrais pas plus oublier la langue de mon père que vous pourriez oublier celle de vôtre.