— Вон!
Солдат исчез. Том выглядел так, словно хотел оказаться по ту сторону двери. Я тоже.
Король пересёк комнату, топча ковёр, и встал напротив Эшкомба, размахивая бумагой перед его носом.
— Моя сестра? Миэтта? Что за чушь ты несёшь?
Лорд Эшкомб даже не дрогнул перед гневом своего патрона.
— Если вы сядете, сир, я всё объясню.
Карл опустился обратно на диванчик, комкая бумагу в пальцах.
— Текст записки вполне ясен, — сказал лорд Эшкомб. — «Смерти сыновей 22 недостаточно». Двадцать два — это Анна, значит, её сыновья — Людовик XIV и его брат Филипп, герцог Орлеанский.
— При чём тут Миэтта?
— О ней говорится в следующей строке. «Кузины должны отправиться следом за ними — заодно со своим отродьем».
Мало-помалу Карл начинал понимать. На его лице отразился ужас. Я не так много знал о королевской родне, но тоже сообразил, что к чему. Члены английской, французской и испанской королевских семей были связаны многочисленными брачными узами. Людовик XIV был женат на Марии Терезии из Испании — дочери Елизаветы Французской, приходившейся Людовику родной тёткой. Филипп женился на сестре нашего короля, Генриетте — которую Карл ласково называл Миэттой — а их матерью была Генриетта Мария Французская, тётя Филиппа. Таким образом, Людовик и Филипп были женаты на своих кузинах, одна из которых приходилась сестрой Карлу.
Я поразмыслил над текстом записки.
— Если «кузины» — это жёны, — сказал я, — тогда «их отродье», это…
— Их дети, — докончил лорд Эшкомб. — Убить короля, убить его брата, убить их жён и детей. Кто-то пытается изничтожить всю королевскую семью Франции.
Мысль была ошеломляющей, но я по-прежнему не понимал, какое отношение всё это имеет к сегодняшнему приёму. Лорд Эшкомб объяснил:
— Помнишь, я сказал тебе, что дама в маске не может быть замешана в заговоре с целью убийства короля? А не может она быть замешана, поскольку эта женщина — не кто иная, как Генриетта, герцогиня Орлеанская. Миэтта. Сестра Его Величества.
Карл нахмурился.
— Нет. Что-то тут не складывается, Ричард. Никто не знал, что она здесь. Её приезд в Англию хранился в тайне.
— Как я уже говорил вам, сир: всё, что знают больше двух человек, быстро перестаёт быть тайной. Смысл ясен: сегодняшнее отравление выглядело как покушение на вас, но настоящей целью была герцогиня.
Карл посмотрел на нас с Томом.
— Похоже, я обязан вам даже более, чем думал, — сказал он, — поскольку для меня жизнь Миэтты дороже моей собственной. Что делается для поисков убийцы?
— Мы проводим расследование, — сказал лорд Эшкомб. — В сообщении упоминается Q. Мы слышали о нём раньше. Так называют некоего отравителя из Лондона.
— Некоего! Очень полезная информация!
— У нас есть и другие возможности. А сейчас нужно обсудить возвращение вашей сестры во Францию.
— Возвращение? — переспросил король. — Сейчас она никуда не поедет. Сестра останется здесь, со мной.
— Невозможно, сир. Её муж требует, чтобы она вернулась в Париж.
— Мне нет дела до желаний этого хорька!
— Мне тоже. Но если Миэтта не подчинится приказу Филиппа, будет скандал, и мы испортим отношения с французами. А в войне с голландцами Людовик должен быть на нашей стороне.
— Тогда как ты предлагаешь защитить её?
— Предложите ей усилить охрану.
Король недовольно посмотрел на Эшкомба.
— Я не хочу пугать сестру. И не хочу говорить ей, что кто-то пытается её убить.
— И не надо, сир. Скажите просто, что тревожитесь из-за сегодняшних событий. Если убийца угрожал вам, он может угрожать и людям, которых вы любите. А я тем временем найду тайных агентов и отправлю их в дом герцогини.
— Ещё агенты? — король фыркнул. — От них нет никакого толку. Если б не эти мальчишки… — Карл замолк на полуслове и обернулся к нам с Томом, смерив нас задумчивым взглядом. — Да. Вот так мы и поступим.
— Сир?.. — сказал Эшкомб.
— Мы и впрямь отправим кое-кого в её дом, — протянул Карл. — Вот их.
Глава 10
Мы с Томом уставились на короля, разинув рты.
— Нас? — сказал я.
Даже лорд Эшкомб, казалось, был изумлён.
— Это… необычное предложение, сир.
— Неужели? — сказал король. — Ну-ка давайте посмотрим. Вот этот, — он ткнул пальцем в мою сторону, — разоблачил даже не один, а два заговора против моей семьи. Не забываем и то дело с чумой. Он лечит отравления, находит преступников и расшифровывает секретные коды. И кто лучше подойдёт, чем он? Плюс к тому, мы все уже были бы мертвы, если б не его здоровяк-приятель со своей скалкой и тому подобным.
К своему ужасу, я увидел, что лорд Эшкомб взирает на нас очень задумчиво. Да не может же быть, чтобы он воспринял предложение Карла всерьёз!
— Они ещё довольно юны, сир, — наконец сказал он.
— Скажи, сколько мне было лет во время битвы при Эджхилле? — спросил Карл. — И сколько, когда отец назначил меня командующим в Уэст-Кантри?
— Двенадцать, — негромко сказал лорд Эшкомб. — И четырнадцать.
— И я не выполнил свой долг?
Угрюмый голос барона смягчился.
— Вы проявили большую отвагу.
Невероятно! Лорд Эшкомб всегда казался мне разумным человеком. Теперь же он просто кивал в такт словам короля.
— Милорд, Ваше Величество, по-моему, здесь какое-то недоразумение, — сказал я. — Я всего лишь ученик аптекаря. А Том — сын пекаря. Мы не тайные агенты. Мы даже не знаем, с чего начать.
— То есть Его Величество ошибается? — проговорил Эшкомб. — Это не вы разоблачили два… нет, три заговора?
— Э… мы… да, но это всё было…
— И не вы разгадали этот шифр?
— Мы. Но только потому, что мой наставник научил меня, как…
— Может, не ты распознал отравление и дал всем противоядие?
— Да, но опять же: лишь потому, что мой учитель…
— Похоже, твой учитель неплохо подготовил тебя для роли агента.
Передо мной на миг возникло видение — лицо мастера Бенедикта. Он смеялся.
Том в ужасе уставился на меня. «Сделай что-нибудь», — молил он взглядом. Только вот я понятия не имел, что ещё сказать.
Тайный агент короны? Во Франции? Это было безумие. Но попробуй-ка заявить в лицо своему королю, что он сошёл с ума.
Карл встал.
— Подойдите сюда, мальчики.
Мы осторожно приблизились к нему. Том встал рядом со мной, касаясь локтем моей руки.
— Это был тяжёлый год для Англии, — проговорил Карл. — И не только лишь из-за чумы. Заговоры, которые готовились годами, продолжают бурлить. Я понял, что король может доверять лишь очень немногим людям, и большинство из них находятся здесь, в этой комнате. — Он стиснул моё плечо. — Не знаю, как тебе всё это удаётся. Уроки, которые преподал тебе учитель? Или его благословение? А может, сам Господь к тебе благоволит?.. Как бы там ни было, ты мне нужен. Во всём мире нет человека, которого я любил бы больше Миэтты. И если с ней что-то случится, это разорвёт мне сердце.
Теперь король взял за плечо и Тома.
— Кристофер послужил мне верой и правдой. И твоя сила, Томас, тоже помогла в этом. Всё, о чём просит ваш король: служить ему и дальше, как подобает истинным сынам Англии.
О, Карл знал, за какую струнку дёрнуть. Мой друг немедленно раздулся от гордости.
— Я готов, сир, — выпалил он.
Очень скоро Том пожалеет об этом. И я тоже. Но что я мог сказать?..
— Хорошо, сир.
Король улыбнулся.
Между тем лорд Эшкомб заметил проблему.
— Всё отлично складывается сир, за исключением одного. Расследование и поиск предателей в окружении Миэтты — это то, с чем мальчики справятся. Но есть одна вещь, для которой они совершенно не годятся.
Ага. Вот как он теперь заговорил.
— Какая? — сказал Карл. — И почему?
— Потому что они мальчики, — отозвался лорд Эшкомб. — Чтобы всерьёз следить за Миэттой, нужен кто-то, вхожий к герцогине. Понимаешь? Нужен человек, который может всегда оказаться рядом с ней, даже в её покоях. Нам требуется девушка, которой мы можем доверять. И она должна знать французский.
Том покосился на меня. Я понимал, о ком он. Хотя, возможно, мы сослужим этой девушке дурную службу…
— Милорд, — сказал я, — кажется, я знаю подходящего человека.
Глаза Салли стали круглыми как блюдечки, когда она поняла, кто стоит перед ней. Стражник, приведший девушку, вышел, закрыв за собой дверь. Она посмотрела на меня — вопросительно и немного испуганно.
Лорд Эшкомб первым нарушил молчание.
— Кристофер сказал, что без тебя не удалось бы раскрыть тот заговор во время чумы. И что если б не ты, они оба погибли бы.
— Да ничего я такого особенного не сделала, милорд, — отозвалась Салли. — Кристофер преувеличивает.
— Сколько тебе лет?
— Недавно сравнялось тринадцать.
— Кристофер сказал: твои родители умерли, когда тебе исполнилось восемь. И твой отец был французом.
— Да, милорд.
— Bien: a-t-il t’apprit à parler sa langue?
«Хорошо. А научил ли он тебя своему языку?»
Салли, казалось, немного удивилась, когда Эшкомб перешёл на французский.
— Oui, monsieur.
«Да, милорд».
— Mais il est mort depuis longtemps. Tu t’en souviens encore?
«Но он давно умер. Ты ещё помнишь язык?»
Салли выпрямилась.
— Monsieur… je ne pourrais pas plus oublier la langue de mon père que vous pourriez oublier celle de vôtre.