Предыстория. Часть 2

Я сидел в одиночестве около двух часов, судя по тому, что уже умудрился сделать все уроки, даже включая устные (со скуки). Чтобы скоротать время, я начал уплетать шоколадки, бесцельно смотря очередной ужастик, что очень зря, между прочим. Раздался звонок. Я настолько перепугался, что не сразу сообразил, что нужно взять трубку. Переборов свой внутренний страх, я всё-таки смог подойти к дребезжащему устройству.

— Алло, — я снял трубку.

— Добрый вечер, — голос был мне незнаком. Наверное, ошиблись номером. Я уже почти сообщил свою догадку, когда прозвучал вопрос.

— Вы приходитесь родственниками Денисовым Ольге и Александру?

— Да, но их сейчас нет дома. — Блин, вот я идиот, нельзя же сообщать, вдруг это грабители или мошенники, они могут воспользоваться этой информацией.

— Они попали в аварию. Кто-то может забрать тело?

— Неудачная шутка. Кто это? — Сердце упало в пятки, видимо, кто-то просто шутит, но у них явно получилось.

— Это не розыгрыш, 42 городская больница, — я не слышал дальнейшие слова. Нет. Нет-нет-нет! Такого просто не могло случиться! Только не с ними! Только не сегодня! С постепенным осознанием этого факта, слёзы начали наворачиваться на глаза.

— Дома есть кто-нибудь из взрос…

— Что с ними?! — Перебиваю, не в силах совладать с собой. Никого из взрослых у меня быть и не может, нет ни бабушки, ни дедушки. Мы всегда были одни. Я видел только маминого отца, но он умер несколько лет назад.

— Женщина погибла на месте происшествия, — тут мое сердце остановилось, словно забыв, какие функции оно должно выполнять, а из глаз потекли сильным потоком обжигающие лицо слёзы. Я не мог поверить, не мог осознать это.

— Мужчина сейчас в очень тяжелом состоянии.

— Какая больница? — захлёбываясь, попытался взять себя в руки, нужно было сосредоточиться, чтобы запомнить номер.

— Сорок вторая городская, но в данный момент посещение невозможно, его состояние не стабильно, — кажется, она говорила что-то еще, но я уже бросил трубку, и рванул в эту больницу, даже не переодевшись.

Я не помню, как долго бежал, постоянно вытирая всё новые потоки слёз рукавом толстовки. Забегая в больницу, я сразу направился туда, где можно получить хоть какую-то достоверную информацию.

— Г-где он? — Пытаясь отдышаться, спросил я.

На меня никто не обратил внимания. Я повторил на повышенном тоне.

— Кто? — Ответила, девушка даже не отвлеклась от телефона. Там люди умирают, а она.

— Денисов. Денисов Олег.

Она нехотя встала с удобного стула и побрела доставать журнал учётной записи. Тогда мне казалось, что она «враг народа», жестокая. Как смеет быть такой спокойной? Только спустя годы я осознал, что дело было не в ней. Каждый день тут умирают люди, переживают тяжелые операции, невозможно отдаваться эмоциями каждому случаю.

— Сорок восьмая реанимационная палата. Но посетите…

Последние её слова пролетели мимо моих ушей, и я побежал в поисках нужной мне палаты. Найдя необходимую дверь, я остановился, я попытался умерить слишком быстро бьющееся сердце. Тщетно. Собрав силы в кулак, я всё-таки вошел. Это зрелище повергло меня в шок. Папа лежал весь в проводах, лицо было заляпано кровью, и он был накрыт белой простынёй. Я остолбенел. В реальность происходящего до сих пор не верилось. Так не может быть! Сейчас я закрою глаза, а когда открою, я окажусь дома, где мои родители будут пытаться поднять меня в школу. Я закрыл, но, когда открыл, ничего не изменилось, передо мной всё та же ужасающая картина.

Я подошёл ближе. Смотреть на него было просто невыносимо. Местами бледная кожа создавала контраст с насыщенно красными пятнами, местами даже бордовыми оттенками свежей крови. Я опустился на колени рядом с его кроватью и приобнял за талию, почти не касаясь. Я не мог думать. Я не мог вообще ничего. Такое состояние называют состоянием аффекта? Злость, ненависть, жалость, вина — всё смешалось в один коктейль. Веки настолько тяжёлые, что я более не в силах держать их поднятыми. Пришлось закрыть глаза, отгородиться. Я сам не заметил, как опустился в глубокий сон.

Давно не чувствовал такую усталость. Во сне, словно не было проблем, я забыл обо всём.

* * *

Будильник! Чтоб его! Пошло всё на хер, не буду вставать! Стоп. Но нет, я же и не ложился. Какого хрена? События вчерашнего дня быстро заполняли всё пространство моего мозга. Это пиканье не прекращалось. Когда я всё-таки решился распахнуть глаза, то мир мгновенно изменился в красках. Всё ещё была ночь. Это пикал аппарат, который был подсоединён к папе.

Страх заполнил меня всего, я не знал, что делать! Я, *****, не знаю, что делать в экстренных ситуациях! На всех порах я вылетел из палаты в коридор.

— Прошу, помогите, — я кричал так, чтобы как можно больше людей меня услышало, — скорее, кто-нибудь. Доктора, срочно! — Мне казалось, что на меня никто не обращал внимания. Они лишь пытались скрыться из поля моего зрения? Почему они не помогают, когда в них так нуждаются? Через 2–3 минуты в палату быстрым шагом вошел доктор.

Войдя в палату, он стал что-то проверять в этом грёбаном аппарате, затем взял телефон и движениями одной руки набрал номер. В голове гудела кровь, я слышал лишь обрывки фраз:

— Срочно готовь операционную… — На этом мгновении воздух снова перестал поступать в лёгкие, у меня началась истерика. Я не мог вспомнить, как правильно дышать, или просто не хотел вспоминать. Он отсоединил отца от аппарата и начал вывозить из палаты.

— Дверь открой, — строгий и жесткий голос.

— Что? — Я пытался понять, что ему нужно от меня.

— Я сказал, открой дверь, — спустя секунду, когда голова заработала, я понял, что нужно сделать. Я широко распахнул дверь, наблюдая за тем, как моего отца вывозят ногами вперёд. НЕТ! ЭТО НЕПРАВДА! ЭТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ПРАВДОЙ! ТАК ПРОСТО НЕ БЫВАЕТ! Перед тем как доктор вошёл в операционную, я схватил его за распахнутый халат.

— Умоляю вас, только спасите его, прошу, кроме него у меня никого нет.

— Постараюсь, — быстро, понимающе, ответил он, захлопывая дверь перед моим носом.

Ждать. Да кто из вас знает, как это мучительно сидеть в неведении? Как это раздирает изнутри? Как бы я не пытался, я не мог думать ни о чём другом. Мама, почему ты умерла? Зачем? Чья это воля? Почему ты бросила меня? Почему именно в мой день рождения? Лучше бы его никогда не было!

За окном послышался гром. В больнице начали закрывать окна. Хлынул грязный городской ливень, перемешанный с пылью. Время шло мучительно медленно. Прошёл час, другой. Почему так долго? Я не могу, не могу больше ждать, меня уже трясет. Я пытался отключить свои мысли.

Из операционной вышел врач в компании двух медсестёр, снимая с себя окровавленную маску.

Срываюсь с места и почти сбиваю его с ног.

— Как? Прошу, скажите, что с ним всё в порядке? — Смотрю на него, полный надежды.

— Мы сделали всё, что было в наших силах.

— Ч-что вы хотите этим сказать? — Я понимал, что это значит, но не хотел в это верить. Сердце, словно пронзили тонкими лезвиями.

— Мы не смогли спасти его, было уже слишком поздно, — без капли сожаления говорит он.

— Не смогли? — Мое сознание отказывалось понимать значение этих слов.

Истерика вновь охватывала меня всего, и руки начинали трястись, только с каждым разом дрожь становилась всё сильнее. Осознавая реальность, я невольно начал оседать на пол, прикрывая позорно покрасневшее лицо.

— Все смертны, люди каждый день умирают на операционных столах. Сегодня не повезло одним, завтра другим. Над этим мы не властны. — Доктор начал помогать мне вставать.

— «Мир не фабрика по исполнению желаний» [Эта цитата принадлежит Джону Грину.], — сказал он совсем сухо и безжизненно, поправил халат и стремительным шагом направился в противоположную сторону.

Я не понимал, что со мной происходит. Внутри всё сжималось. Я, то задыхался, то дышал слишком учащенно. Я не мог понять. Не мог понять, как это, когда человек так просто перестаёт существовать. Вот так вот, без предупреждения.

Я бежал, долго бежал. Отрывки воспоминаний разъедали мой мозг. Жестокое небо, забравшее маму и папу, теперь стало хлестать меня по лицу и рукам мокрыми плетьями холодного ливня. Капли дождя плавно стекали по покрасневшему от слёз лицу. Я бежал до тех пор, пока не упал без сил в каком-то из дворов. Я свернулся калачиком, закрываясь от этого жестокого и такого реального мира. Я сидел, отказываясь верить в происходящее. Я пытался закрыться сильнее от дождя, словно это бы решило мои проблемы. Я чувствовал, как стоячий, заблудившийся в воздухе запах сырости был прикован к бесчувственному асфальту. Мне казалось, я долго лежал без памяти. Вероятно, уже наступила ночь следующего дня.

— С тобой там все в порядке? — Я поднял голову, чтобы узнать, кому принадлежал такой приятный голос. Парень держал в правой руке сигарету и медленно втягивал дым.

Знакомое лицо, где-то я его уже видел. Но где? От удивления он даже подавился «воздухом». Видимо, моё лицо тоже было ему знакомо. Но у меня не было сил думать. Я поднялся с пола.

— Тебе чем-нибудь помочь? — Мне нужна была поддержка, любая. Да будь он маньяком, я согласился бы!