— Давай же! — выкрикнула Ци, ее лицо наполнилось злостью, будто она хочет кого-то покусать.
Чуть поднажав, он все-таки проткнул кожу, Ци охнула, и вдоль позвоночника потекла струйка крови, Фреду пришлось одновременно вытирать ее и углубляться в разрез концом палочки. Ци яростно материлась по-китайски (как предположил Фред) и морщилась, закрыв глаза. Он вдруг заметил, что Ци схватилась за его колено, будто хочет причинить ему аналогичную боль, но ему нравилось это прикосновение. Он словно провалился в один из своих частых снов, где делал то, чего делать не умел, например хирургические операции. И все-таки вся процедура до странности воодушевляла. А может, дело в интимности момента, скорее всего так. Фред редко с кем-то сближался, и это его смущало.
Потом он заметил край утопленного в крови чипа, поддел его палочкой и выковырял. Как вытащить присосавшегося к собаке клеща — в голове тут же всплыли полузабытые детские воспоминания.
Фред сунул окровавленную черную таблетку в ладонь Ци, а сам сосредоточился на том, чтобы промокнуть кровь комком туалетной бумаги. Он прижимал к разрезу на коже бумагу, пока она не окрашивалась, а потом заменял ее другим тампоном — это все, что он мог сделать, чтобы прекратить кровотечение.
В конце концов оно замедлилось. Ци села спиной к Фреду. Он видел край ее левой груди под расстегнутым лифчиком, но ее это явно не беспокоило, Фред тоже постарался об этом не беспокоиться. Ведь сейчас он выступал в роли врача, по крайней мере, оказывающего первую помощь фельдшера.
— Когда кровь остановится, — сказал он, — я прикреплю комок бумаги под бретельку лифчика. Получится что-то вроде повязки.
— Хорошо, — отозвалась она. — Спасибо.
Ци махнула рукой, Фред понял, что она имеет в виду, отложил бумагу и застегнул лифчик, а Ци натянула его обратно на грудь. Потом Фред снова занялся кровотечением — теперь оно почти прекратилось. Он сложил кусок туалетной бумаги и засунул его, куда собирался. Кровотечение определенно заканчивалось.
— И как ты поступишь с чипом? — спросил Фред.
— Выкину где-нибудь. Может, подложу кому-нибудь в багаж, пусть соглядатаи думают, что я в другом месте.
— Может, закинуть его в другой поезд, когда мы сойдем или остановимся на станции? Если будет шанс. Бросить в другом поезде, как будто ты поехала куда-то еще.
— Пожалуй, — согласилась она.
Фред прижал комок туалетной бумаги плотнее к разрезу.
— Сколько мы будем ехать?
— Всю ночь. В этих купе можно проспать до утра, если поезд прибывает на станцию посреди ночи.
— Но ты же хочешь сойти?
— Да. Но это все равно будет утром.
— Похоже, кровь уже не течет. Просто будь осторожна некоторое время.
— Да. Спасибо за помощь.
— Не за что. Тебе удобно?
— Все нормально.
— А что насчет твоей беременности, ну, ты понимаешь? Чувствуешь, как толкается ребенок?
— Может быть. У меня странные приступы голода, но ведь мы же были на Луне, так что кто знает?
— Это точно.
Некоторое время они прислушивались, как поезд клацает и раскачивается в ночи. Небольшая вибрация вызвала у обоих легкую дрожь в такт грохоту поезда. Фред решил, что его большой палец, лежащий на спине Ци, должен вызывать у той болезненные ощущения, и снова почувствовал странную интимность момента. А если бы чип был в ее ягодице? Хотя нет, конечно же, он должен быть там, куда человек не может дотянуться самостоятельно. Совершенно неуместная мысль.
Он вздохнул, и Ци посмотрела на него.
— В чем дело? — спросила она.
— Да так, ничего. Мне просто хотелось бы знать, что происходит.
Она покачала головой и уставилась в стену.
— Это же Китай, — сказала она. — Бесполезно и пытаться.
Поезд снова завибрировал.
— Кажется, кровотечение прекратилось, — наконец сказал Фред, а потом подсунул новый комок туалетной бумаги под бретельку лифчика. Ци снова надела блузку. Прощай, час сближения. Он растаял со скоростью старого поезда, дребезжащего в ночи.
Они снова уселись в кресла лицом друг к другу, как и их отражения-близнецы в черном окне между ними. Сквозь отражения мелькали сельские пейзажи. То тут, то там его подсвечивали огни, ландшафт выглядел холмистым и малонаселенным, загадочным в лунном свете.
— Твой ребенок будет первым, зачатым на Луне? — спросил Фред.
— Не знаю. Я в этом сомневаюсь, но точно не знаю.
— Так это опасно?
— Никто не знает. Некоторые так считают. Ты знаешь насчет гиббонов?
— Каких гиббонов?
— На станции в зоне либрации держат группу гиббонов. Жаль, что ты их не видел, они великолепны. Я работала с ними и просто их обожаю. Даже на Земле они летают по своим загонам, как безумные акробаты. А на Луне это просто… — Она взмахнула рукой, показывая, что описать это словами невозможно.
— Как из другого мира, — предположил Фред.
Она улыбнулась.
— Да. И у них там родились дети. Уже три или четыре поколения. И никаких проблем с ними не замечено.
— Вероятно, их просто не могли проверить на… Ну, ты понимаешь, — осмелился сказать Фред.
Ци нахмурилась.
— Я знаю. Но я провела с ними немало времени, наблюдала за ними и…
— И они выглядят нормальными?
Когда-то Фред играл так с братом. Тот начинал предложение и умолкал посередине, чтобы Фред угадал, как оно заканчивается. Фреду редко это удавалось, а брату игра нравилась, к тому же она позволяла скоротать время. И матери нравилось, когда они так играют. Она говорила, что это полезно для развития.
— Да, — сказала Ци, и он очнулся от воспоминаний и стал ее слушать, — трудно судить наверняка. Это что-то вроде эксперимента. Не стану отрицать. — Она посмотрела Фреду в лицо и резко добавила, как будто возражая: — Конечно, мне не хотелось проводить подобный эксперимент! Но я совершила ошибку. Я не хотела этой беременности. Но теперь у меня будет ребенок. Так что посмотрим. Я в любом случае буду его любить. Многие рожают проблемных детей.
«К примеру, как моя мать», — подумал Фред. Но такое лучше не говорить, и он не сказал: «Не думаю, что все так просто». Наконец, он догадался ответить:
— Да. — А потом добавил: — Так там, куда мы едем, у тебя есть друзья?
— Да. Вот почему мы туда едем.
— Я так и подумал.
— А что случилось с тобой на Луне? Расскажи, — попросила Ци.
— Я и сам не знаю.
— Но что ты помнишь?
— У меня провалы в памяти. Когда я очнулся, то не понимал, что происходит. Пришлось догадываться об этом по вопросам, которые мне задавали. Кто-то сказал, что я чуть не умер, и в это я верю. Мне и правда было паршиво. Никогда прежде так себя не чувствовал. Но оказалось, что я не жертва, а подозреваемый.
Она пожала плечами.
— Похоже, тебе лучше остаться со мной. Хотя бы на время.
— Да.
Это скорее означало «возможно». Но сидеть напротив нее в ночном поезде было определенно интересно. Ци держала в руке чип, который Фред только что выковырял. Она засыпала. Гравитация их истощила. Ци по-кошачьи потянулась. Она поднялась и легла на узкую койку, головой к Фреду. Потом подвинулась и легла головой ему на колени, даже не спросив разрешения, черные волосы рассыпались по ногам Фреда как шелковые нити. Ци заснула, приставив ладонь к лицу, как будто хотела пососать палец, ее дыхание стало глубоким, с легким астматическим присвистом.
Теперь Фред зависел от нее. Да и она от него! Путешествие с иностранцем несомненно привлекало к ней ненужное дополнительное внимание, но Ци все равно взяла его с собой. И это любопытно. Всю жизнь Фред искал то, что пробуждает любопытство. Квантовая механика, к примеру, очень любопытная штука, но этот интерес отдалял его от людей. Он жил отшельником, не зная, как найти еще что-то интересное, к тому же люди часто говорили ему нечто, что, по их мнению, пошло бы ему на пользу, однако получалось совсем наоборот.
Теперь же все вокруг стало несомненно интересным. Они очутились в центре загадки. И эта ситуация пробуждала любопытство.
В сером свете зари за окном мелькали пейзажи, похожие на классическую китайскую живопись чернилами — картины с мазками тумана между озерами и неровными горами быстро сменились недостроенными и заброшенными индустриальными парками. Серое небо пронзали подъемные краны, напоминающие гигантские виселицы. Эта унылая зона тянулась почти час, потом поезд замедлил ход. Фред разбудил Ци, и она села, потирая глаза.
— Шекоу? — спросил Фред.
— Не знаю. — Она выглянула в окно. — Я никогда здесь не была.
При торможении поезд вибрировал и трясся больше, чем ночью. Ци пересела напротив Фреда, их колени сталкивались иногда. Серый городской пейзаж за окном представлял собой беспорядочное скопище бетонных коробок с редкими всплесками тропической зелени. А значит, они ехали на юг. У многих зданий, и новых и старых, фасады были изогнутыми. Эти изгибы и зелень придавали городу некоторый обветшалый шик. Высокое бамбуковое строение напомнило Фреду Луну, как и предрассветная серость.
Когда поезд остановился, Ци поднялась и повела Фреда по переполненному коридору и сквозь толпу на платформе. Проходя мимо открытой двери вагона какого-то поезда, она небрежно бросила туда чип. Потом они влились в поток покидающих станцию людей и без проблем прошли через пропускной пункт.