По окончании досмотра пограничники возвращаются на свой катер, Сэнди и Таш проводят «Гордость Топеки» в гавань и ставят на прежнее место. Почти все это время они молчат и начинают разговаривать только тогда, когда вместо покачивающейся палубы под их ногами оказывается прочная, до странности неподвижная земля. Дальше — на автостоянку, в машину и, как говорится, крути педали, пока не дали. Теперь, что бы там ни случилось с «Носорогом» этим, сами они в безопасности.

— Нервная работенка, — спокойно комментирует Таши.

— Да уж. — Облегчение, конечно же, огромное, но Сэнди продолжает беспокоиться. — Не знаю только, что теперь скажет Боб.

В действительности он знает, что Боб придет в полную ярость — на первое, во всяком случае, время.

— Знаешь, мне кажется, что у них произошла серьезная утечка информации.

— Вполне возможно. Но и мы хороши — спрятали такой товар под самым носом ЛСР. У них же обязательно есть какая-нибудь там служба безопасности. Сильно подозреваю, что ребята из Сан-Диего не преисполнятся ко мне за это любови и благодарности.

— Ну и хрен с ними.

— Тебе легко говорить.

А главное — кто же станет платить за не доставленный на место груз?

— Ладно, — тяжело вздохнул Сэнди, — как ни крути, самое лучшее сейчас — нагрузиться до полного отруба и обдумать все не спеша.

— Это точно.

41

После размышлений Сэнди решает, что самое лучшее — съездить поскорее к мысу Риф-Пойнт и забрать оттуда фляги. Он звонит Бобу Томпкинсу, чтобы объяснить причины задержки, а заодно пожаловаться, что кто-то из их компании не умеет держать язык за зубами, но того нет дома и вообще в Калифорнии — улетел в Вашингтон. Тем же самым вечером к Сэнди приходит Таш, вид у него очень обеспокоенный.

— Ты смотрел новости?

— Нет, а что там такое? Неужто остров Сан-Клементе ниспровергнут в прах?

— Ниспровергнут? — заинтересованно оборачивается восседающий за компьютером Джим. — А вот откуда, интересно, это слово?

— Не обращай на него внимания, — машет рукой Сэнди. — Понимаешь, Таш, Джим испытывает новое мое творение, «Мудрословие».

— Скажи уж лучше «мудословие». Вот, погляди-ка на новости. — Таш включает главную видеосистему и вызывает «Лос-Анджелес таймс», первую страницу местной, посвященной проблемам ОкО, секции. На экране появляется изображение старомодной, в стиле двадцатого века, газетной страницы — оформление, завоевавшее «Таймс» уйму подписчиков из числа обитателей «Подыхай на здоровье». — Наверху справа.

— ЛСР, — читает вслух Сэнди, — заявляет об ужесточении мер безопасности на своем заводе в Лагуна-Хиллз, ни хрена себе, по причине резко участившихся за последнее время диверсионных актов… оборонные предприятия ОкО… патрулироваться по периметру… бла-бла-бла… ну и что?

Тут Таши перебивает его и зачитывает одну из последних фраз статьи:

— Новые меры безопасности будут включать в себя патрулирование обрыва, а также морское патрулирование прилежащего к заводу ЛСР участка побережья. Любое судно, заходящее в одномильную охранную зону, будет находиться под тщательным, непрерывным наблюдением.

— Да они что, очумели? — ошалело бормочет Сэнди, глядя на экран.

— Не думаю.

— Это же незаконно!

— Не думаю.

— Поведайте мне, братья, без утайки, — снова поднимает голову Джим, — какой облом причиной стал тому, что ваша речь, спокойная однажды, сменилась воплем скорби и беды?

— Выкинул бы ты к чертовой бабушке этот свой новый наркотик, — советует Таши.

— Всенепременно. А такой облом, — объясняет Сэнди Джиму, — что мы только что заныкали двенадцать здоровенных фляг нового, запрещенного афродизиака под тем самым обрывом, который отныне охраняется целой армией придурков, привыкших сперва стрелять, а уж потом задавать вопросы.

— Матерь божья!

— Заткнись. — Сэнди перечитывает статью, выключает экран. Первое потрясение прошло, и теперь он снова напряженно думает. — Есть идея.

— И какая же?

— Смотаемся-ка мы в Европу.

— Вот это понимаю — деловой подход.

— Нет, брось ты, давайте и правда съездим, — воодушевляется Джим. — С пятницы в колледже каникулы, так что я буду свободен. Правда, — тут же грустнеет он, — у меня с финансами слабовато.

— Одолжу, — мрачно цедит Сэнди. — Под грабительский процент. — У него самого сейчас с финансами негусто, но всегда остается последний вариант — банковский счет Анджелы, специально заведенный на случай чрезвычайных обстоятельств. А какие ж вам еще более чрезвычайные обстоятельства, чем сейчас? Сэнди хочет смыться из города на то время, пока Боб будет привыкать к неприятной новости. С Бобом всегда так — сперва он впадает на несколько дней в ярость, затем понемногу остывает и начинает вести себя разумно. Главное — не попадаться ему на глаза в течение этих двух-трех дней, чтобы не произошло ничего необратимого.

— Боб в Вашингтоне, так что я оставлю ему сообщение на автоответчике, опишу всю эту ситуацию, а к тому времени, когда мы вернемся, он уже подостынет.

— И у тебя будет время что-нибудь придумать, — добавляет Таши.

— Верно. А ты, Таш, поедешь?

— Еще не знаю.

Новость разнеслась мгновенно: мы летим в Европу. Джим идет к Хэмфри с просьбой об отпуске, Хэмфри не возражает, но при условии, что его тоже возьмут. Анджела соглашается снять деньги со счета и берет отгулы — она тоже поедет. Эйба с работы не отпускают. Таши, в общем-то, хотел шикануть и оттянуться, но Эрика уперлась рогом: «А деньги, значит, буду зарабатывать я?» — и он передумал.

В последнюю перед каникулами пятницу Джим сообщил Хане, что летит с друзьями в Европу.

— Получите, наверное, уйму удовольствия, — заметила она, а затем пожелала ему доброго пути, а точнее — «бон вояж». Они договорились, что увидятся в начале следующего семестра, и Джим с легким сердцем побежал домой собираться.

— Я поеду в Старый Свет, — гордо сообщил он своей квартире. — Там же, куда ни ткнись — сплошная история.

Складывая свои вещи, он подпевает приемнику — радио крутит последний хит «Пентагонских мамаш»:

Третья мировая
Давно уже с тобой,
Третья мировая
Пришла к тебе домой,
Ты живешь тобой же вызванной войной,
Ты помрешь на третьей мировой.

42

Деннис Макферсон так и продолжал разрываться между ОкО и Вашингтоном; при следующем его наезде Луис Голдман выбрал местом для переговоров один из ресторанчиков «старых кварталов» Александрии [Александрия — городок в штате Виргиния, недалеко от Вашингтона.]. Здесь сохранились дореволюционные кирпичные здания — укрепленные, конечно же, скрытыми стальными каркасами, — а в старых портовых складах разместились бутики, мороженицы, сувенирные лавки и рестораны. Бизнес кипит и булькает. Выбранный Голдманом рыбный ресторан великолепен, они с Макферсоном заказывают морских гребешков, омара, пару бутылок гевюрцтраминера и предаются гурманству, ни словом не упоминая основной цели этого рандеву.

Но вот тарелки со стола убраны, стаканы наполнены заново; Голдман откидывается и на мгновение прикрывает глаза. Макферсон глубоко, словно перед прыжком в воду, вдыхает и ждет, что будет дальше — он уже знаком немного с привычками своего собеседника.

— Мы получили кое-какую информацию, — медленно начинает Голдман, — и знаем теперь, как принималось решение в данном случае. Типичнейшая, нужно сказать, пентагоновская сага о выборе поставщика. Процесс обладает всеми внешними признаками рациональной объективности, и в то же самое время им достаточно легко крутить в любую желаемую сторону. Как выясняется, в данном случае Комиссия по выбору поставщика составила обычный свой обзор поданных предложений. Согласно нашим источникам, обзор этот был весьма подробным и точным. И главное — он отдавал предпочтение ЛСР.

— Отдавал предпочтение нам?

— Согласно нашему информатору, именно так. Комиссия высказалась в пользу предложения ЛСР, и ее обзор был передан ответственному за выбор поставщика в первозданном, нетронутом виде. Пока что все хорошо. Но затем ОВП берет этот обзор и составляет резюме, которое должно подтвердить оправданность принимаемого им решения. Вот тут-то и начинается самое интересное. В данном случае ОВП — это генерал Джек Джеймс, четырехзвездный генерал из расположенного на базе «Эндрюс» Командования систем ВВС. Знакомы с этой личностью?

— Нет. То есть я видел его, но лично не знаком.

— Ну вот, в нем-то все и дело. Составляя резюме доклада КВП, он так сильно исказил его выводы, что теперь они складывались уже не в вашу пользу, а в пользу «Парнелла». Именно он поднял вопрос слепого поиска цели, хотя в ЗНП об этом не было ни слова. Он же отредактировал оценки наиболее вероятной стоимости, причем некоторые цифры, взятые буквально с потолка, вписывал лично. Ну и решение, конечно же, принимал тоже он.

Просто удивительно, как этот Голдман умеет испортить такой отличный обед.

— А мы можем это доказать? — без всякой надежды в голосе спрашивает Макферсон.

— Конечно же, нет. Сведения получены от человека, который ни за что не признается даже в том, что вообще с нами разговаривал. Мы просто пытаемся понять, что же тут произошло, чтобы найти потом какой-нибудь разумный подход, слабую точку. Кое-что из этой информации может оказаться полезным для следователей из ФСП; понимая обстановку, они сумеют лучше построить тактику своего дознания. Поэтому мы приватно сообщили им все, что знаем сами. Именно так и ведутся юридические сражения с Пентагоном. В значительной степени эти сражения состоят из мелких тайных схваток, которые так и остаются неведомыми широкой общественности. А в самом крайнем случае, если что-нибудь о них просачивается в средства массовой информации, — начисто отрицаются всеми своими участниками. Можете быть уверены, что юристы ВВС заняты аналогичной работой.