Глава 10

В стотысячный раз Гейл смотрела на газету, лежащую на коленях, и пыталась прочесть первую страницу, и в стотысячный раз ее голова отказывалась воспринимать прочитанное.

Шелби тронула ее за плечо:

— Кофе?

Гейл покачала головой:

— Нет, я вылечу отсюда, если выпью еще.

— Тогда как насчет тостов? Ты плохо выглядишь. Может быть, тебе следует поесть что-нибудь, чем пить столько кофе?

Гейл знала, что она, возможно, права, но, казалось, только кофе помогал ей вставать все эти дни. Впервые за восемь лет она с трудом поднималась с постели и отправлялась в школу. Как она была благодарна Шелби. Ее подруга почти вытащила ее из депрессии.

Шелби героически переносила свои неприятности и находила утешение в работе.

Глаза у Гейл постоянно были на мокром месте.

— Лучше собирайся, мы можем опять опоздать. Ты знаешь, что Лин Харпер любит докладывать администрации, когда кто-нибудь опаздывает.

Гейл поднялась и швырнула непрочитанную газету. Да, она знала.

— Пусть Лин Харпер идет на пенсию, — проговорила она. — Дай мне десять минут.

— Конечно. Но не больше того, слышишь?

Шелби побежала наверх, в то время как Гейл отправилась в спальню. Она не знала, почему у нее не было сил. С тех пор, как они вернулись из Колорадо, ей стало тяжело вставать. Шелби не уставала повторять, что ни один мужчина не стоит ее переживаний.

Она быстро оделась и немного подкрасилась. У входной двери она встретилась с Шелби.

— Если не возражаешь, я скажу, что тебе надо идти на курсы макияжа. — Шелби вытянула палец и провела им по щеке. — У тебя остатки крема за ухом и тушь хлопьями на ресницах. Если ты не обращаешь на это внимания, то прекрати краситься.

Гейл пожала плечами. «Ну что ж, — подумала она, — одним занятием меньше по утрам».

Шелби вела машину, а Гейл смотрела в окно. Вдруг Шелби заговорила о том, о чем они целый месяц молчали.

— Гейл, ты когда-нибудь вспоминаешь Билла? Ну, ты представляешь его… как бы случайно?

«Каждую ночь, когда ложусь спать», — хотела она ответить.

— Шелби, мы не должны говорить об этом.

— Я знаю, но нам придется. Мы с тобой поклялись не вспоминать, это меня гложет, да и тебе, кажется, не все равно.

Гейл уставилась на нее:

— Зачем ты это говоришь?

— Ты выглядишь как драная кошка и плачешь в подушку каждую ночь.

— Нет.

— Да.

Гейл отвернулась с отвращением.

— Ну по крайней мере я не твержу имя Билла во сне, как ты — Мака.

Шелби вздохнула:

— Ты тоже это делаешь, только я не собиралась говорить об этом.

Гейл недовольно фыркнула. Маленькая спортивная машина шуршала шинами.

— Знаешь, — снова начала Шелби, — иногда мне интересно, была ли я права, когда поддразнивала Мака.

Гейл продолжала выглядывать из окошка.

— У тебя не было выбора, Шелби. Он лгал тебе.

— Не совсем, он просто забыл мне сказать о некоторых вещах.

— Забыть сказать, что у него сын, — это серьезно.

— Да уж, тут дело не в забывчивости.

— По крайней мере у тебя вроде была конкретная причина. Я же, напротив, просто уехала.

— У тебя тоже была причина.

Гейл повернулась и посмотрела на нее:

— О да, я расстроилась, потому что все, что он хотел, — это защитить меня, помогать мне. Пока мы были там. И все.

— Ты сделала, что могла.

— Да, конечно. Если бы он только захотел поговорить об этом… Если бы я не ушла и не исчезла… Если бы мы оба не были так упрямы. Иногда мне кажется…

Машина затормозила, так как Шелби въехала на школьную стоянку. Они услышали, что звонок зазвенел как раз в тот момент, когда они выходили из машины.

— Иногда… что тебе кажется?

Она отмахнулась от этой мысли.

— Ничего.

Шелби молча шла возле нее.

— Может, нам сегодня вечером взять напрокат пару развлекательных фильмов или удариться в воспоминания и проплакать всю ночь?

— Я обещала маме и папе, что буду обедать с ними. И потом, у меня собрание в Молодежной лиге.

— Забудь про собрание, посмотрим фильмы.

Гейл посмотрела на нее с недоумением.

— Шелби, я не могу пропустить это собрание.

— Смогла бы, если б захотела.

— Но я же никогда…

— Тогда точно надо.

Прозвенел второй звонок.

— Вот так-так. Зоркая Харпер наблюдает за нами. Мы попали в список, так что лучше следи за правописанием.

Оставив Шелби лицом к лицу с Лин Харпер, Гейл умчалась. У нее больше не было сил. Хватит, хватит, она на работе, и голова должна быть ясной. Успехи учеников зависят от нее. Вот это важно. А все остальное — да было ли оно когда-нибудь на самом деле?


Поезд «Нэрроу-Гаудж» отходил от станции Элк-Парк. В последний раз в этом сезоне. Билл пристально смотрел на него. Он думал, что со временем будет легче, но оказалось по-другому.

Он смотрел на поезд, окутанный паром, и думал о Гейл, о том, как он оставил ее на этом самом месте. Он ничего не сделал, чтобы остановить ее.

Наверное, не нужно было загадывать на всю жизнь. Если бы он попробовал убедить ее остаться немного дольше, чтобы они смогли решить, что им делать.

В его груди что-то сжалось. Он также подумал, что теперь он мог бы поехать за ней. Он был опять не прав. Он знал, что это невозможно. Они с Маком провожали глазами уходящий поезд.

— Ну, все закончилось. Теперь жди до следующего лета, — начал Мак.

— Да уж!

— Сейчас самое время наверстать упущенное. Чего тянешь?

— Ты не выспался? — Билл взглянул на друга.

— Я в порядке. Поезжай за Гейл.

— Скор ты давать советы. Почему ты сам не едешь за Шелби?

— Потому, что для нас слишком поздно. Я заставил себя уйти по-королевски. Но ты, я думаю, можешь уладить ссору.

— Ссору? — Билл покачал головой. — Жаль, я не оптимист.

Мак внимательно посмотрел на Билла:

— Билл, если бы я считал, что у меня есть шанс с Шелби, я бы улетел отсюда на самолете первым утренним рейсом. Но я так не думаю. Кроме того, у меня куча других проблем. А у вас с самого начала все было по-другому, я же видел. Сейчас ничто не мешает тебе поехать.

— Только то, что мы живем в разных географических зонах. Одному из нас пришлось бы отказаться от привычного образа жизни, если бы мы приняли решение остаться вместе.

— И это было бы трудное решение?

— Я не думаю, что она была бы счастлива здесь.

— А ты — там, с ней?

Билл задумался над вопросом.

— Иногда я думаю, мне все равно, где я буду, только бы с ней.

Отведя взгляд в сторону, Билл размышлял над своими словами. Был бы он счастлив, если бы у него была Гейл? Хотел бы он отказаться от своего ранчо, привычного уклада жизни ради нее?

— Если бы Шелби вернулась, — тихо добавил Мак, — я думаю, что был бы на седьмом небе. Если это именно то, о чем она мечтала.

Билл знал, что Мак сильно скучает по Шелби. Он также знал, что проблемы его друга возросли в десять раз с того момента, как у его сына обнаружили серьезную болезнь. Он понимал, что у Мака не было сил предпринять что-либо, чтобы вернуть Шелби. Но Мак в то же время как-то слишком бездумно распоряжался его, Билла, чувствами. Почему-то он считал, что ничто не мешает ему поехать за Гейл.

— От нее нет известий. Я думаю, что молчание говорит само за себя.

— Билл, мы говорили об этом сотню раз. Вы оба, как надутые индюки: каждый ждет, кто сделает первый шаг. Или тебе надо рискнуть, взять быка за рога, или будешь жалеть. Ты должен предпринять что-нибудь сейчас, еще не поздно, поверь мне. Если бы я мог исправить то, что натворил…

Билл отвел от Мака глаза и стал созерцать однообразный ландшафт. Туристический сезон закончился. На последнем поезде уехала в Дуранго лишь небольшая группа отдыхающих. Пустынные пейзажи нагоняли тоску. Все, что предстояло ему в следующие несколько месяцев, — это жить в пустом, холодном доме на горе.


— Мам, в последний раз мне было неинтересно встречаться с сыном Сюзен Элдер. Я знаю, что она была твоей лучшей подругой в колледже, и ты мне уже рассказывала, что он преуспевающий брокер на бирже. Но я должна повторить: «Мне неинтересно!»

Гейл стукнула своим стаканом с холодным чаем по столу с большей силой, чем намеревалась. Кубик льда вылетел и плюхнулся на мамину скатерть.

— Эбигейл! — воскликнула ее мать. — Не нужно разговаривать со мной в таком тоне.

Гейл закрыла глаза и ущипнула себя за кончик носа. Казалось, в течение нескольких недель ее не покидало болезненное ощущение в глазах. Недосыпание, нервы. Она открыла глаза и посмотрела через стол. Оба ее родителя смотрели на нее с тревогой.

— Что-то произошло с тобой во время поездки в Колорадо, правда? Эбигейл, ты хочешь поговорить об этом?

Настойчивый голос матери действовал ей на нервы. Отец смотрел на нее вопросительно.

— Ничего со мной не произошло в Колорадо, — сказала она очень тихо, — кроме того, что я влюбилась. В школе было много неприятностей, простите. Я не хотела, чтобы вы все это приняли близко к сердцу.

— Гейл, ты на себя не похожа, — вымолвил отец.

Она не могла вынести его все понимающего взгляда.

— Что-то угнетает тебя. Что бы ни было, я надеюсь, ты справишься. Помни, мы — рядом с тобой.

Гейл вздохнула, окинула взглядом стол.

— Я знаю, папа.

Через минуту он начал снова:

— Твоей маме и мне нужно поговорить с тобой. Ты готова выслушать?

Гейл почувствовала тревогу.

— Все ли в порядке?

— Все прекрасно!

— Тогда что?

Отец посмотрел на мать с улыбкой.

— Я ухожу на пенсию в конце месяца. Мы купили дом во Флориде.

Гейл, казалось, была в шоке.

— Когда это?

— Около месяца назад. Когда ты была в Колорадо. На самом деле мы давно думали. Ты, казалось, была вся в своих проблемах, мы хотели подождать немного и сказать тебе ближе к делу.

— Ну а теперь?

— На Рождество мы уже будем в нашем новом доме, — ответила мать.

* * *

Голос Кэтрин Хеллман все еще звенел в ушах Гейл. Первым вопросом на повестке дня был благотворительный аукцион. Вторым стоял взнос лиги на новую пристройку к больнице. Потом она долго говорила о том, с какой приправой салат будет подан на обед во время показа лошадей. Кэти Макинтайр считала, что им лучше обойтись без маслин, так как у многих людей аллергия на них.

Кэролайн Де Уайз любила маслины.

— Нужны ли нам бумажные бледно-лиловые салфетки или надо разнообразить их чем-нибудь необычным, например, неоново-зеленым? — допытывалась Кэтрин у присутствующих.

Гейл было безразлично, будут розовые салфетки в горошек или другие. Потом настала очередь отчетов комитетов. Бритт Боннер сообщила о наличии денежных средств. Кристина Уолландинем сказала о пригласительных карточках на показ лошадей.

Кали Купер жаловалась, что серебряные подарочные подносы, которые они всегда использовали, уже закончились в магазине подарков и она понятия не имела, где искать замену.

Гейл протяжно вздохнула. Откуда взять силы на рискованное дело? Вся жизнь пошла насмарку. Она уехала от человека, которого полюбила. В школе ничего хорошего не было. Ее родители уезжают во Флориду. И все, что эти женщины могли обсуждать, был цвет салфеток и класть ли маслины в салат.

— Освободите меня от всего! Ну, хватит!

— Извините, что?

— Ваш отчет, Гейл, — с оттенком недовольства ответила Кэтрин, для благотворительного аукциона. Со сколькими организациями вы установили связь и кого вы записали?

Гейл медленно встала с отчетом комитета в руке и не спеша обвела взглядом всю комнату. Она ничем никому не обязана. Она опустила свой отчет на колени женщине, сидящей возле нее.

— Комитет сообщает, — Гейл начала, расправив плечи, — что комитету нечего докладывать, и с этого момента я официально ухожу из лиги.


Мелисса Поттер сидела и плакала в офисе директора. Ее мать расположилась напротив. Лицо ее было такое, будто они пришли просить у нее денег взаймы.

Брейди Джонс, директор, сидел за своим рабочим столом. Весь его вид выражал нетерпение. Гейл разворачивала и сворачивала пачку бумаг, пытаясь удержаться от слез.

— Я же повторяю, нет проку в том, что девочка будет продолжать ходить в школу. Чего хорошего, если ей дадут еще несколько месяцев? А потом она должна будет оставить учебу, когда мой младший придет сюда.

Брейди Джонс прочистил горло.

— Миссис Поттер…

— Больше не миссис, называйте меня просто Кэрол.

— Кэрол, — вмешалась Гейл. — Мелисса — прекрасная ученица. Она хочет ходить в школу. Не можем ли мы как-то все уладить? Я связалась с местными центрами социальной помощи, и один из них может взять Мелиссу на полный день бесплатно, если она возьмется добровольно ухаживать за малышами во второй половине своего школьного дня.

— Мы не принимаем благотворительности.

— Это не благотворительность, миссис… хм, Кэрол. Она отработает то, что будет должна. Мелиссе только нужен кредит на получение образования, и, возможно, мы предоставим транспорт для поездки в центр. Не будете ли вы столь любезны еще раз все взвесить?

Наступила тишина. Гейл взглянула на Мелиссу, которая не спускала с нее заплаканных глаз.

Мать Мелиссы встала и направилась к двери.

— Благодарю вас за все, но у нас с Мелиссой много работы дома. У меня еще трое, младше ее, один еще в подгузниках. Мелиссе всего шестнадцать, может быть, позже она сможет получить свидетельство об окончании школы или что-нибудь.

Гейл посмотрела на Мелиссу, которая, в свою очередь, с отчаянием смотрела на нее.

— Но, миссис Поттер, подумайте. Мелиссе нужно образование, чтобы правильно ухаживать за ребенком.

Кэрол Поттер затарахтела:

— Мелисса должна помогать мне. Как постелишь, так и поспишь. Она жила без забот, а теперь пора позаботиться о других. Я не беспокоюсь об этом, это уже пройдено, и нечего возвращаться. Ничего страшного, я и сама прошла сквозь это. Сейчас мы уходим. Мелисса, забирай свои вещи.

Мелисса со слезами посмотрела на Гейл и промолвила:

— Спасибо вам…

Гейл с трудом сдержала слезы.

«За что? Мы ни в чем не убедили ее мать».

Она задержалась на мгновение, потом помахала на прощание Брейди Джонсу и пошла в свой кабинет. К счастью, все произошло после уроков, и в рекреациях было пустынно, только несколько детей бегали по спортзалу.

«Тренировка с мячом», — машинально подумала она.

Она толкнула дверь в кабинет как раз в тот момент, как из ее глаз хлынули слезы. Ничего не видя, она быстро вошла в комнату и проворно захлопнула дверь, одновременно закрывая ее на щеколду. Прислонившись спиной к двери, она прикрыла глаза и наконец дала волю слезам.

Горькие слезы текли по ее лицу. Из-за Мелиссы, из-за родителей, из-за Билла. О Боже! Из-за Билла.

Переведя дыхание, Гейл поднесла руку к глазам, чтобы утереть слезы, и изумленно увидела многоцветье на столе. Ее сердце сильно забилось.

Букет из алых первоцветов и других диких цветов Колорадо стоял в хрустальной вазе посреди ее неубранного стола. Гейл задохнулась от восторга и потянулась к нежным лепесткам. Смеяла ли она надеяться?

— Ты не представляешь, что мне пришлось вынести, чтобы привезти их сюда.

Она услышала его негромкий мягкий голос, доносившийся из глубины кабинета. Гейл отпрянула и посмотрела в ту сторону — на Билла, который поднимался со стула, стоящего в углу.

Его сапоги блестели, волосы были аккуратно подстрижены.

— Это не розы, но подходят ли?

— Да, — она понюхала, — они прекрасные, как раз то, что надо.

Он сам был как раз то, что надо.

— Ты выглядишь так, словно у тебя был тяжелый день.

Он медленно прошел по комнате и, подойдя к ней, смахнул слезинку с ее ресниц. Слезы закапали снова.

— У меня был плохой месяц, — сказала она вполголоса.

— Кажется, не только у тебя, — ответил Билл, внимательно изучая ее лицо. — Я скучал.

Гейл глубоко вздохнула и улыбнулась, она не отрывала взгляда от Билла.

— Я с ума сходил по тебе. — Он ласково гладил ее по щеке.

— Что ты собираешься делать?

Она знала точно, что она хочет, догадывалась об этом уже давно, но ей нужно было вернуться домой, чтобы осознать, что спокойная жизнь — ничто, если в ней нет того, кого любишь.

— Я хочу уехать домой, — выдохнула она.

Билл наклонился к ней и нежно поцеловал ее в губы на одном дыхании.

— Ге-ейл, — протянул он. — Я люблю тебя, я хочу быть с тобой везде. Мне безразлично, где этот дом. Ты скажешь мне, что ты хочешь, и я откажусь от всего, если нужно, я только хочу, чтобы мы были вместе.

Гейл ответила на поцелуй, потом выгнулась и обвила руками шею Билла. Он обнял ее.

— Дом, Билл Уинчестер, там, где ты, — улыбнулась она, — где бы мы были вместе. Должна сказать тебе, я ужасно скучаю по тем горам.

Билл оторвался от нее и изумленно-радостно посмотрел на нее:

— В самом деле?

Она кивнула:

— В самом деле.

По его лицу пробежала какая-то тень.

— Гейл, все, что я могу тебе дать, — это мой дом и себя. Ты не сможешь преподавать там.

— Тогда я буду учить наших детей.

— Детей? — Он засмеялся. — Ты хочешь детей?

— Целую кучу.

— Ты уверена?

— Да, и лошадей.

Она притянула его к себе и страстно поцеловала в губы.

— Ты научишь их ездить верхом?

— Ух-ух. — Он зажмурился и покачал головой. — Ты будешь учить.

— Я?

— Конечно. У тебя получится.

Гейл с восторгом смотрела на него:

— Я не могу дождаться возвращения в горы.

— Ты уверена?

Счастливо улыбаясь, Гейл промолвила:

— Ковбой, никогда в жизни я не была так уверена.