— Как раз сейчас смотрю на это зрелище. Стоит ли мне гордиться, что моя подруга находится в центре всего, или уже можно отрицать любую нашу связь? Боюсь, если меня поймают где-нибудь на улице, то убьют за компанию.

Девушка слушала слова Миджон без особого энтузиазма, а затем взглянула на Худжуна. Лицо мужчины меняло выражение по мере того, как он читал статьи.

— Как поживает Соён?

— Соён? Ха-ха! После того как ей пришлось сменить имя, она вышла замуж и переехала.

Когда Гынён услышала слова подруги, то невольно выдохнула. Кажется, в ближайшее время расплата за сказанное девушку не настигнет.

— Я пока не могу даже на встречу выпускников прийти.

Было ясно, что Миджон сердится.

— Если меня выгонят, я все равно не смогу объясниться. Увидимся позже. — Гынён повесила трубку и вернулась в гостиную.

— Пф, ужас, — фыркнул Худжун, глядя в монитор ноутбука, а затем обратил внимание на девушку и покачал головой.

«Ну что еще?» — Гынён готова была расплакаться.

Худжун удалился в свою комнату, а антифанатка села перед ноутбуком и попыталась набраться решимости.

...

Подобные анекдоты весьма унизительны для девушек.

...

Имя человека стоит уважать в любом случае, а не насмехаться над ним.

...

Что произошло с той подругой с «мужественным» именем?

Тяжело переживая поддразнивания подруги, девушка в конце концов иммигрировала в Австралию.

«Ли Гынён, высмеивающая чужие имена, потеряйся!» — новый лозунг для сбора подписей.

За такое короткое время люди уже написали тексты, схожие по объему с дипломными работами, чтобы выразить свои чувства по поводу не очень удачного анекдота Гынён. Девушке хотелось схватить ноутбук и спрыгнуть с балкона. Ее сердце обливалось кровавыми слезами.

Гынён потрясло решение продюсера включить сцену поездки в шоу, ведь ранее он говорил, что в ней ничего интересного. Зачем же он вставил эту сцену? Как сама девушка докатилась до такого? Сожаление снова накатывало волнами.

Впервые в жизни она завидовала Худжуну за его умение не обращать внимания на сплетни и жить без особых сожалений.

Глаза Гынён наполнились слезами, а из горла вырвался всхлип, грудь разрывала беспросветная печаль. Она думала, что уже привыкла к критике и осуждению, но теперь все происходящее казалось не чем иным, как проклятьем.

Не в силах больше сдерживать эмоции, девушка обняла монитор и, громко всхлипывая, залилась слезами.

После прочтения злых комментариев Гынён всю ночь не могла уснуть. Ей даже на мгновение показалось, что еще немного — и она станет своей же антифанаткой.

Взошло утреннее солнце.

Худжун открыл дверь и потянулся.

— Больше никаких съемок, — пробормотала Гынён, закутанная в одеяло, безэмоционально глядя в окно.

Худжун вздрогнул после ее слов.

— Что это еще за новости? Совсем с ума сошла?

— Даже если так, то я хотя бы избегу дальнейшего ужаса. Если брошу все сейчас, то еще смогу спастись, — вновь пробормотала Гынён, словно произнося заклятие.

Девушка продолжала не отрываясь смотреть в окно.

— Ты серьезно думаешь, что это поможет? Если бы в мире все забывалось так просто, то все люди уже стали бы святыми, — быстро произнес певец и скрылся на кухне.

Девушка, конечно, и не ожидала от него утешения. Но после таких слов почему-то хотелось вновь расплакаться.

Признавая реальность «одиночества человека в мире», она понимала, что порой люди сами создают иллюзию. Дымку перед глазами, которая успокаивает, словно первые теплые лучи весеннего солнца.

— Я не помню: какая у нас съемка? Нужно переодеться.

Девушка посмотрела на одеяло, в которое была закутана. Худжун взглянул так, словно ее вид был слишком жалким, и проговорил:

— У нас практика вождения.

Девушка уже собиралась надеть удобную одежду для прогулок, как вдруг до нее дошло. На лице появилось вопросительное выражение. Она внимательно посмотрела на Худжуна.

— Да что с тобой? Восстанавливай связь с реальностью! — Не в силах больше терпеть, Худжун подошел и слегка потряс Гынён за плечи, чтобы та взбодрилась.

— Куда мы едем? — тихо спросила Гынён, внимательно глядя на мужчину.

— Подышим свежим воздухом. Ты нагнетаешь атмосферу в доме, еще чуть-чуть — и я тоже поддамся унынию, — вздохнул Худжун.

Певец закончил говорить, причесал волосы и зашел в комнату.

— Собирайся и выходи. Быстро, — сказал он, увидев, что Юри уже не спит.

— Сейчас восемь утра, — ответила девушка, еще не до конца проснувшись.

— Я так хочу. Собирайся. — Он поставил ультиматум и вышел из квартиры.

— С ума, что ли, сошел? — спросила Гынён, глядя на Юри.

На удивление девушка кивнула ей в знак согласия.

Юри вышла из квартиры в школьной форме, а Гынён — в спортивных штанах и джемпере. Худжун стоял у серебристого «пежо» с натянутой на голову кепкой.

— Где твоя сумка? — спросила Гынён, осматривая Юри с ног до головы.

— Ты за рулем. Какое тебе дело до сумки?

— Думаешь, мне нужна в квартире одежда сбежавшего подростка? Немедленно иди за сумкой, — прямо сказал Худжун.

Юри надулась, но ей ничего не оставалось, как снова подняться в квартиру и забрать свою сумку.

— Где ты достал такую машину? — спросила Гынён, рассматривая автомобиль, к которому прислонился Худжун. — Ты уверен? Не боишься посадить меня за руль?

— На самом деле в мире нет никого бесстрашнее меня. Молния не бьет дважды в одно и то же дерево.

Гынён что-то прошептала себе под нос и опустила голову.

— Может, тебе еще обряд инициации устроить? Почему ты продолжаешь так себя вести? — Худжун с раздражением посмотрел на девушку и прищурился.

— И что? Мне просто нужно найти себе яму поукромней. Не хочу больше находиться в этом мире.

— Боже, давай не будем сегодня устраивать свидание вслепую с мрачным жнецом? Хотя ты сейчас и сама на него похожа. Просто полезай в машину! — Худжун не выдержал и подтолкнул Гынён, которая стояла со спрятанными в карманы руками, на пассажирское сиденье в машине.

Вскоре после этого спустилась Юри со своей сумкой. Худжун усадил ее на заднее сиденье, а сам сел за руль.

— Ну что, уже восемь двадцать, и наше странное трио отправляется в путь.

Похоже, в детстве Худжун пересмотрел американского сериала «Рыцарь дорог». Казалось, последнюю фразу он сказал сам себе и завел машину.

— Утро…

— Тихо! — оборвал Худжун Юри, не дав девушке закончить.

Машина остановилась на Олимпийской скоростной автомагистрали [Восьмиполосная автомагистраль в Сеуле.].

— Дальше ты, — сказал Худжун, отстегивая ремень безопасности.

Глаза Юри расширились, а Гынён потеряла дар речи.

Худжун еще раз пристально взглянул на девушку, и только после этого она безучастно ответила:

— Я поведу машину?

— Посмотри на нее и скажи, что не умеешь водить. Думаешь, она готова распрощаться со своей жизнью? — спросил Худжун, указывая на Юри.

— Боюсь, что не смогу. Сейчас я подавлена, и мне может стать еще хуже.

— Хватит!

Девушка была удивлена резкостью Худжуна. Она слышала подобное от него, но впервые с такой агрессивной интонацией.

— Я больше не хочу, чтобы во время шоу с нами постоянно был водитель. Ты должна вести фургон. Либо сейчас садишься за руль, либо выходишь из шоу и возвращаешь все деньги.

Что? Вернуть все деньги? Как тогда оплачивать счета? Девушка была в ужасе от всплывающих в голове вопросов.

— Так ты сядешь за руль?! — взревел Худжун.

Гынён молча пересела на водительское сиденье, словно не осознавая, что сейчас ей предстоит. Увидев потерянное лицо Гынён, Худжун успокоился и пересел на место пассажира.

— Постарайся расслабиться и сосредоточиться. Смотри вперед.

После слов Худжуна Гынён крепко вцепилась в руль, отпустила тормоз и нажала на педаль газа. «Пежо» качнулся в сторону и быстро сдвинулся с места.

Бам!

Испугавшись, Гынён тут же нажала на тормоз и чуть не впечаталась в ближайший автомобиль.

— Боже, ты должна сначала посмотреть, нет ли других машин! — закричал Худжун, схватившись за руль. — Ты тут не одна! Она вообще несовершеннолетняя, а моя жизнь невероятно ценна. Поняла?

Девушка поспешила кивнуть на возгласы Худжуна.

— Кстати, а что насчет завтрака… — осторожно начала говорить Юри.

— Тихо! — оглянувшись на нее, крикнул Худжун.

В этот же момент животы всех троих издали звук погибающего кита.

— Я хочу есть, — начала ныть Юри.

Но Гынён ее даже не слышала, так как была полностью сосредоточена на вождении.

Если посмотреть на антифанатку со стороны, то ее напряженное лицо, побелевшие костяшки на руках и импульсивные повороты головы в стороны боковых зеркал могли показаться кому-то признаком безумия. Девушка же задавалась вопросом, откуда так много машин на дорогах.

Гынён не могла повернуть ни налево, ни направо и просто ехала прямо. Даже у Худжуна не получалось уговорить ее свернуть из общего потока машин.

— Я предполагал подобное, но это уже слишком. — Худжун, измученный постоянными уговорами Гынён повернуть направо, решил просто сдаться и откинулся на спинку сиденья.

— Я умру! Как это сделать? — крикнула Гынён, глядя в боковое зеркало.

— Да, не знал, что твои навыки настолько хороши. Прямо профи, — устало произнес Худжун, вскинув руки.