— Но ее поза…

— Немного фривольная, согласен, но ничего криминального.

— И этот разрез…

— Установлю в издательстве дресс-код. Тебе уже лучше? — он протягивает мне салфетку. — Вспотела вся.

— Что-то живот прихватило.

— Была у врача?

Голос мужа сочится патокой, того и гляди зальет меня и кабинет сиропом.

— Нет. Зачем? Я просто хотела с тобой поговорить.

— Ох, дорогая, очень занят, прости, — щедрым жестом он вытаскивает из кармана электронную карту и толкает ко мне по столу. — Прогуляйся по магазинам.

— Зачем?

Смотрю на мужа и не понимаю, что происходит. Он издевается? Делает из меня избалованную шмоточницу, которой я никогда не была?

— Не надо, у меня есть деньги.

— Ой, Марго рассказала такой смешной анекдот! — оживляется муж, весь переполненный воспоминаниями.

А для меня его смешок ножом по сердцу. Надо же как впечатлила Глеба эта девица, что он прийти в себя не может.

— Не надо! — я даже руку перед собой выставляю. — Я пойду.

— А что у нас сегодня на ужин? — обнимает меня муж. — Хочу большую отбивную. Много-много мя-с-с-с-а… Рррр…

Он сгибает пальцы, как когти, и делает вид, что сейчас меня схватит.

— Ты придешь вовремя? — смотрю на него с недоверием.

— Конечно! Сегодня у нас такой день! — он подмигивает и сжимает мою попу.

Я дергаюсь, как от удара, но Глеб на своей волне, ничего не замечает. Он притягивает меня к себе, тянет за концы банта блузки и запускает руку в ложбинку между полушариями. Я чувствую его пальцы, ласкающие сосок, и пугаюсь реакции своего тела. Оно уже готово на приключения.

— Ты что делаешь? — выскальзываю из объятий и кошусь на дверь. — Верочка…

— Да бог с ней, дорогая, иди ко мне! — он тянет меня снова.

— Нет, я так не могу.

Вырываюсь из его захвата. Что со мной происходит? Я шла сюда с намерением пошалить, а теперь сама отказываюсь. Хватаю сумочку, и, пока меня не остановили, несусь к выходу. В приемную буквально вылетаю и тут ловлю свое отражение в полный рост в высоком зеркале, стоявшем в углу. Волосы растрепанные, концы банта болтаются на груди, ворот распахнут чуть не до талии.

Редакторы удивленно смотрят на меня и переглядываются. Я захватываю воротник в горсть и бегу к лифту. Только внутри лихорадочно привожу себя в порядок.

«Что это сейчас было? — бьется в висках вопрос. — Глеб мне изменяет?»

Слишком непохожи были действия мужа на обычное поведение. Сдержанный и серьезный босс глупо хихикал над каким-то анекдотом, оправдывался, раздевал меня чуть ли не на глазах сотрудников. Словом, вел себя как нашкодивший щенок.

По холлу иду с высоко поднятой головой. Здесь никто не знает, что я жена шефа издательства. В бизнес-центре много офисов разных компаний.

Успокоившись, отгоняю от себя плохие мысли. Мой Глеб не такой! Он не опустится до мелкой интрижки.

Ни за что!

Глава 2

Увиденное в офисе мужа несколько дней не дает покоя: на душе тревожно.

Но Глеб ведет себя идеально: не задерживается на работе, приезжает домой с цветами, сладостями и подарками. Словом, делает все, чтобы загладить неловкий момент.

С Симкой мы обсудили ситуацию и постановили: забить и забыть!

— Кстати, — звонит она мне сегодня с утра. — Ты помнишь, у тебя прием в клинике?

— Что? — спрашиваю, не вникая в суть разговора, потому что перебираю зелень для салата.

— В клинику, спрашиваю, придешь?

— А зачем?

— Динь, ты вообще меня слушаешь? — вопит Симка. — Ал-е-е-е! Прием у тебя!

— Я же недавно была, — наконец выключаю воду и концентрируюсь на разговоре.

— Ты записана к психологу. Да и мне надо еще раз тебя осмотреть.

— А что не так?

— Не нравится мне твой левый яичник.

— И что с ним?

Я с замиранием сердца жду ответ, а в голове мелькают картинки: малыш в коляске, пустышки, игрушки и памперсы. Неужели моя мечта не сбудется? На грудь будто камень ложится.

— Ничего страшного, — успокаивает Сима. — Но хочу еще раз посмотреть на узи. Жду в пять.

— Я не приду. У нас гости.

— Без меня? — в ее голосе звенит обида. — Ну, ты, Динка, даешь!

Подружка отключается, а я устало плюхаюсь на стул, по привычке поглаживая живот. Вот и Симка обиделась. Но что я могу поделать, если это деловая встреча, заранее намеченная Глебом и его мамой.

— Твоя деревенщина Сима в светский круг не впишется! — заявляет свекровь, стоило мне заикнуться о подруге.

— Сима не деревенщина, — обиженно отворачиваюсь я к раковине, полной посуды. — Она столичная штучка от рождения, умница, красавица, хозяйка собственной гинекологической клиники.

Вздыхаю.

Этим прозвищем свекровь наградила Симку из-за экзотической внешности. Моя подруга похожа на одуванчик. Светлые пушистые волосы вечно торчат на голове полупрозрачным шаром, и ни один стилист не может с ними справиться. И это великолепие венчает тонкую, высокую фигуру, похожую на стебелек. Бледно-голубые глаза всегда смотрят встревоженно, будто Сима постоянно боится.

Не знаю, почему родители дали ей такое имя, но для меня подружка — настоящий ангел-хранитель — семикрылый Серафим. Вдвойне обидно, что свекровь относится к ней так высокомерно.

Но долго дуться некогда, я действительно занята. Сегодня хочется быть на высоте, потому что от этого приема зависит карьера мужа. Нового партнера я еще не видела. Он изучал бизнес за границей, имеет развернутую сеть издательств по всему миру и готов сотрудничать с журналом Глеба, чтобы вывести его на международный уровень.

Окидываю взглядом стол. На блюдах разложена рыба, птица, овощи, зелень, фрукты. Сегодня я готовлю форель в сливочном соусе, салат из рукколы с уткой и еще несколько фирменных блюд, рецепты которых шлифовались годами.

Свекровь, минуту назад крутившаяся в кухне, исчезла, как только запахло работой. Но мне она и не нужна, лишь мешает.

За полчаса до прихода гостей несусь в спальню. Прическу делать некогда, поэтому просто распускаю выпрямленные утюжком волосы по плечам, накладываю легкий макияж, трогаю розовым блеском губы и морщусь: опять болью охватывает живот. Делаю несколько легких вдохов, пережидая приступ. Что со мной? Никогда не болела, а тут…

Может, позвонить Серафиме?

А, ладно, пройдет!

Приступ действительно быстро проходит. Осматриваю критично приготовленный наряд и откладываю его в сторону: в нем неудобно будет подавать блюда на стол и выполнять прочую работу.

Надеваю свободные домашние брюки и темную блузку.

— Мам, у тебя ничего понаряднее нет? — в спальню врывается Лялька. — Ты сейчас на прислугу похожа.

— Что? — обидные слова режут острее ножа.

Дочь презрительно кривит губы. Она роется у меня в шкафу, а я невольно краснею: за годы сидения дома потеряла чутье, не слежу за модой, превратилась в домашнюю клушу.

— Вот это надень, — Лялька кидает на кровать короткое черное платье.

— Не в ресторан же идем.

Я с сомнением разглядываю наряд, представляю, как при каждом движении он будет ползти вверх.

Вздрагиваю от звонка и, проигнорировав платье, счастливо несусь к входной двери.

Но меня шустрой ласточкой опережает свекровь.

Вот уж кто постарался на славу. Алла Борисовна гордится тем, что является тезкой знаменитой певицы, и старательно поддерживает статус, непрозрачно намекая знакомым и чужим на некие дальние родственные связи.

Она только что вернулась из дорогого салона, благоухая духами, сверкая драгоценностями и шурша шелками. Стройная, моложавая, любительница фитнес-центров, шопинга и посиделок в кафе с подружками, свекровь выглядит свежее меня.

Как рачительная хозяйка, она нажимает кнопку видеофона, бросив мне небрежно:

— Смени лед в ведерке с шампанским, растаял.

Хитрость свекрови неприятно задевает, отдается тяжестью в солнечном сплетении. И чего она так суетится? Почему хочет убрать меня от двери?

— Вы тоже ждете гостей? — соображаю наконец я.

Она загадочно улыбается и поправляет кокетливый локон.

— Лед, Дина, растаял.

И я бросаюсь на веранду, где сегодня накрыла стол.

Глеб хотел похвастаться не только семьей, изысканной едой, особняком, но и английским садом, разбитым за ним. Несмотря на конец марта, газон уже зеленеет юной травкой, вечнозеленые кустики бордюрного самшита расположились ровными шарами по периметру. В подогреваемом бассейне искрится бирюзой под светом фонарей вода, и на ней скачут зайчики лучей.

Как здорово! Красота радует глаз.

И чувство неудовлетворенности отступает, привычно прячется в глубине души.

Расслабляюсь, все это сделано моими руками. Не совсем моими, но под пристальным вниманием и с моим участием это точно.

Люблю свой дом, сад, семью.

Зря Симка считает, что я потеряла себя, растворилась в быте. Это и есть мое счастье.

Я оглядываю стол. Все в порядке, лед не растаял, а свекровь настоящая гадина, но я сама виновата, позволяю ей управлять собою.

Просто хочу мира и покоя в семье. Разве не это первостепенная задача каждой домохозяйки?

Оборачиваюсь на громкий смех и расправляю плечи.

Муж, его мать и гости входят на веранду.

Я вздрагиваю: блондинка Маргарита опирается на локоть плотного мужчины в очках.