Я стискиваю пальцы в кулаки и молюсь про себе: «Господи, дай мне терпения!»
И тут же делаю шаг навстречу, радушно улыбаясь в тридцать два зуба.
— Вот ты где, дорогая! — Глеб обнимает меня за талию.
Высокий, стройный, занятия в тренажерном зале несколько раз в неделю помогают сохранить фигуру, красивый. Невольно любуюсь своим мужем.
Черт! Да этот перчик — лакомый кусочек для таких вот дамочек, как эта Рита-Маргарита — жертва синусита. Правда, носик у нее точеный, но это не важно.
— Добрый вечер, друзья! — широко улыбаюсь и прижимаюсь к плечу мужа, с вызовом глядя на кривую ухмылку дамочки.
— Дина, позволь тебе представить, — муж поворачивается к гостю.
Тот опережает Глеба, протягивает широкую ладонь. В бездонных темных глазах мелькают искорки огней.
— Игорь Гвоздев, к вашим услугам.
— К моим? — игриво поднимаю бровь, пусть его спутница немного подергается.
— Конечно, — он хватает мою ладонь и прикасается к ней губами.
— Ой, щекотно, — хихикаю я, отдергивая руку.
— Риточка, как я рада тебя снова видеть! — воркует за моей спиной свекровь. — А ты нисколько не изменилась. Все такая же красавица.
— Да и вы не стареете Алла Борисовна, — кокетничает Маргарита.
Я оборачиваюсь.
Вот это номер! Откуда свекровь знает сотрудницу Глеба?
— Господа, проходите! — я перебиваю их обмен любезностями. — Игорь, вот ваше место.
— Дина, займись столом! — приказывает свекровь. — Я сама усажу гостей.
«Вот стерва!» — возмущаюсь про себя, и тут замечаю рядом с ней высокого мужчину, одетого по последней моде. На нем элегантный блейзер от кутюр, белая рубашка с пуговицами в тон и слаксы. Все прекрасно сочетается, словно он только что вышел из салона стилиста.
Незнакомец смотрит поверх головы свекрови и улыбается мне одними глазами. Что-то знакомое чудится в нем. Но что?
— Диана, — я протягиваю ему руку.
— Владислав, — отвечает он и осторожно пожимает ладонь.
Я машинально оцениваю его. Лицо красивое и очень серьезное, но глаза лучатся смехом. Невольно всматриваюсь в радужку, она так и притягивает взгляд. Никогда не видела такого чистого серого цвета.
И сразу чувствую покалывание в кончиках пальцев: хочется не принимать гостей, а взяться за кисть и перенести эти глаза, будто подернутые туманом, на холст.
Кто это? Почему мать Глеба притащила незнакомца в дом?
— Дина!
Окрик свекрови приводит меня в чувство, и я бросаюсь к сервировочному столику. Глеб торопится за мной.
— Динка, что сейчас было? Ты никогда так себя не вела! — шипит он.
— Я флиртую. Неужели не получается? — смотрю на него, невинно хлопая ресницами.
— Прекрати немедленно! Хочешь испортить прием?
— Я? Ни в коем случае! Ты зачем притащил в дом эту…? — шиплю сквозь зубы.
— Динка, не начинай! Мы с Ритой сто лет знакомы.
— Почему я ее не знаю?
— Рита жила в другом городе, приехала недавно.
Глеб возвращается к банкетному столу с бутылкой коньяка, в которую мне хочется подсыпать яду.
Но держусь, привыкла, покой в семье — самое важное.
Вечер наконец-то запущен и катится строго по плану. Гости веселятся, я их обслуживаю, свекровь мною командует, муж раз за разом поднимает бокал. Маргарита отчего-то злится, и ее развлекает Лялька.
Ничего нового, разве что мне до чертиков это все надоело.
Хотя нет, в поведении свекрови наметились новые нотки. Эта престарелая жеманница открыто кокетничает с Владиславом: и кусочек лакомый на тарелочку положит, и соусник подаст, и салфеточку поднесет.
А еще она хохочет, запрокидывая голову, манерно вытирает уголки рта салфеткой и постоянно одергивает платье, углубляя декольте.
И этот альфонс благосклонно принимает ее заботу.
Тьфу!
Смотреть противно, еле держусь, чтобы не брякнуть что-нибудь не подобающее для светского общества.
Я ловлю недоуменный взгляд мужа.
— Что сегодня с тобой… и с мамой? — удивляется он.
— Спроси у нее. Кажется, она тоже флиртует. В нашей семье вирус флирта.
— Думай, что говоришь! Этот парень ей в сыновья годится.
Я лишь пожимаю плечами, собираю посуду на сервировочный столик и увожу ее в кухню. Здесь моя территория. Никто не помешает мне размышлять о жизни, а она удивляет все больше.
— Дина, вам помочь?
Оглядываюсь: за спиной стоит Владислав, опираясь на косяк плечом.
— Вы что-то хотели? — спрашиваю его.
Нет никакого желания любезничать с бойфрендом свекрови, его вид вызывает неприязнь, и даже красивые глаза уже не впечатляют.
Встряхиваю волосами: мешают, а заколка лежит высоко на полке.
— Помочь.
— Я сама справлюсь.
Ответ звучит грубовато, но, что поделаешь, такое сейчас настроение.
— Сомневаюсь.
И Влад делает неожиданное: берет крабик с полки и собирает мне волосы в хвост.
Я дергаюсь, мурашки бегут по спине, мысли взрываются в голове.
— Что вы делаете? — вскрикиваю я.
— Помогаю, — жемчужно улыбается Влад.
Он снимает блейзер, закатывает рукава белой рубашки. Его руки покрыты татуировками, а на указательном пальце правой руки белый след от кольца.
Точно! Это он, тот мужчина, который поддержал меня на улице.
Бросаю на него быстрый взгляд.
— Ой, это вы тогда?
— Вспомнили?
— Д-да, — я наконец-то расслабляюсь. — Но откуда вы знаете мою свекровь?
Гость начинает очищать тарелки, я складываю их в посудомоечную машину.
— Алла Борисовна консультируется у меня по поводу денежных вложений.
— Что? Ик!
Я непроизвольно икаю, настолько неожиданно звучат его слова.
У свекрови, кроме пенсии и того, что дает матери Глеб, нет других средств. Она ни дня в жизни не работала, сначала жила за счет мужа, а после его смерти пересела на шею к сыну. Сейчас находится полностью на обеспечении нашей семьи.
— Алла Борисовна дружит с моей мамой, — улыбается Влад и смотрит пристально на меня.
— Э-э-э…
Я в полной прострации.
— Я что-то вроде инвестиционного менеджера.
— А-а-а, поняла.
Хотя я ничего не понимаю, но сейчас не место и не время выяснять подробности.
— Мама, — в кухню влетает Лялька. — Вот ты где! Все ждут десерт.
Она заинтересованно смотрит на Влада, цепляет взглядом татуировки, и глаза загораются огнем любопытства.
— Ого как много? А что означает вот этот иероглиф? — дочь нисколько, не смущаясь, тычет пальцем в шею гостю.
— Это знак человека.
— А этот?
Я стою и глупо смотрю на оживленную Ляльку. Дома вечно ходит с недовольной физиономией, а тут раскрывается на глазах, как бутон цветка.
— А разве у тату есть значение? — спрашиваю и понимаю: сморозила глупость, и от неловкости краснею.
— Мама, тебя ждут! — сердится Лялька.
— Уже иду.
— Ляля, не хочешь мне помочь? — спрашивает гость. — Заодно и о тату поговорим.
И дочь решительно оттесняет меня от стола.
Я стою, опустив мокрые руки. Это что сейчас было? Или красивый мужчина для всех возрастов привлекателен? В груди растет тревожный ком. Влад вдвое старше Ляльки, и как минимум вдвое моложе свекрови, а вот поди ж ты!
Смотрю на него неприязненно: явился жгучий перчик и разворошил стоячее болото. Осталось только Рите-Маргарите нарисоваться.
И тут же слышу ее мурлыкающий голос…