Я — и есть Эйда…

Теперь он хочет просто владеть мной, как трофеем. Сделать своей ночной игрушкой, к которой его тянет на звериных инстинктах. Он хочет доказать себе и мне — любовь не важна. И без неё лучше. И мне. И ему. Но я не согласна!

Я встаю с кресла. Пол холодит голые ступни.

— А не желаешь ли узнать, чего хочу я? — спрашиваю, вскинув напряжённый взгляд.

— Догадаться несложно, — дракон смотрит на меня с улыбкой, но глаза обжигают холодом. — Небось, мечтаешь свести метку наречённой и вернуться в кроличью нору под названием Аштария?

— Ого! Да ты не лишён проницательности! — я скрещиваю руки, будто тем самым защищаю собственное сердце.

— А вчера, когда стонала подо мной, утверждала, что тебе нужен только я.

— Вчера я была дурой! А теперь прозрела. Так свести метку — это возможно?

Дракон дёргает уголком красивых губ, в комнате сгущаются тени. Они угольными щупальцами скользят по полу, собираясь у ног Клоинфарн, оплетая его сапоги, будто ручные змеи.

— В теории, да… — голос мужчины звучит гулко, будто доносится из глубокого колодца. — Но времени мало. Скоро будет ночь драконьей луны, после неё пути назад не будет. Так что поторопись, усердно налаживай связь с тенью и узнай у неё, куда ты, будучи Эйдой, спрятала украденное, иначе…

— Готова начать хоть сейчас! — выпаливаю я. — Лишь бы поскорее убраться отсюда!

Клоинфарн одаривает меня таким пронизывающим взглядом, что у меня волосы на затылке встают дыбом!

— Ну если того желаешь, — он делает угрожающий шаг навстречу, и я инстинктивно отшатываюсь, вновь падая в кресло.

Но тут со стороны коридора раздаются торопливые шаги, и в комнату влетает Тис.

— Хозяин, — восклицает он. — Чужаки в тумане! Они… — Заметив меня, слуга сбивается на полуслове и торопливо сгибается в глубоком поклоне: — Ох, не знал, что и вы здесь, тиара! Простите, ради небес!

Дракон недовольно цыкает, окидывая фамильяра раздражённым взглядом.

— Похоже, мне надо отлучиться, чтобы прихлопнуть парочку крыс… — цедит Клоинфарн. — Постарайся в моё отсутствие не спалить дом, Адель…

Он направляется к выходу, но на пороге комнаты вдруг замирает.

— Тис, — говорит он, — моя жена желает немедленно начать налаживать связь со своим прошлым! Поэтому приготовь ей настойку сквозного омута. Пусть развлекается! Вечером снова поговорим, Адель. Надеюсь, у тебя уже будет что мне рассказать.

Глава 7

Тис отводит меня в свободные комнаты, где я, наконец, меняю ночнушку на приличное платье — бежевое с длинной драпированной юбкой, синяя лента выгодно подчёркивает талию.

Пока вожусь со шнуровкой на рукавах, неспешно перебирая завязки пальцами, в уме крутятся обрывки разговора с Клоинфарном.

Вопросы всплывают один за другим.

Что такое “драконья луна”? Что ещё за чужаки в тумане? Что за настойку должен приготовить мне Тис? И правда ли она поможет разговорить Эйду?

С каждой минутой в душе крепнет решимость отыскать тень и вытрясти из неё правду! Почему она-я так поступили в прошлом?! Где спрятано сердце дракона?! И если верну его… обрету ли свободу? Потому что оставаться с Клоинфарном на условиях “ты очень даже в моём вкусе” я точно не согласна! Если эта настойка, которую упомянул Клоинфарн, поможет — то я готова пить её днём и ночью, лишь бы сдёрнуть с шеи камень прошлого!

Теперь, когда я узнала правду о себе — она давит на меня булыжником, тянет к земле, заставляя сомневаться в том, кто я есть. Правда ли я не способна предать? Правда ли во мне нет тьмы?

Если подумать… я не раз поступала дурно. Однажды будучи ребёнком, я ударила девочку, лишь за её некрасивые слова.

Бывало, я ревновала сестру к маме с папой…

А ещё собиралась выйти замуж без любви, чтобы защитить себя, и вовсе не думала о чувствах Роберта. Чем это отличается, от того, что предлагает мне Клоинфарн?

А верхушкой дурных дел является то… что на балу я пошла к бабушке, хотя чуяла, что это закончится плохо!

Так может… и мой поступок в теле Эйды не столь невероятен? Может, зря я думаю, будто не способна на худшее?

— У вас всё хорошо, тиара? — спрашивает Тис, когда я выхожу из солнечной комнаты в тёмный коридор.

— Хорошо… — бормочу я, не в силах удержаться от сарказма, — день за днём всё лучше и лучше. Прямо уже не знаю, как остановить эту лошадь счастья!

— О, зачем же останавливать счастье! Я очень рад, что всё хорошо! — радостно улыбается Тис, и мне делается неловко, что он так искренне верит любому моему слову.

— Тис, то что я сказала… это был сарказм, — вздыхаю я.

— Ох, — лицо парня удивлённо вытягивается, а улыбка меркнет. Он вновь окидывает меня взглядом, а потом вдруг говорит. — Знайте… Вы совсем не такая, как она. Поэтому вам не надо переживать!

— Ты что, читаешь мысли? Или у меня на лице написано? — я пытаюсь улыбнуться, но губы не слушаются и получается фальшиво.

Слуга наклоняет голову, вглядываясь в меня серыми глазами из-под отросшей чёлки, ну точь-в-точь как дикий лесной зверь. Теперь, когда я знаю о прошлом фамильяра, то замечаю в его юном лице звериные черты. Уголки глаз выше привычного, ресницы пушистые и длинные, радужка необычно серая, но не как сталь, а как серая шерсть койота, с крошечными рыжими вкраплениями. А ещё у парня ненормально длинные руки… пальцы достают до колена — и как я раньше не замечала? Движения худощавого тела — неловкие, будто Тису неудобно в двуногой человеческой форме, а ещё он хромает… Интересно, почему?

— Я не читаю мысли. Я чую… — Тис шагает навстречу

— Что?

— Энергию ульгур. Вот здесь, — он тянется, чтобы коснуться моего солнечного сплетения, но останавливает движение и рука повисает в воздухе. — Раздёрганная вязь… сомнения, тревога, потеря себя. Можно стать сильнее преодолев. Или окончательно позабыть свой путь…

Я растерянно хмыкаю.

— Но я, конечно, не должен был… — спохватывается Тис, отступая и мотая головой, будто нашкодивший щенок, — простите, ради драконорожденных! Кто я такой, чтобы вас учить!

— Нет-нет, не извиняйся, — на этот раз улыбка получается хоть и печальной, но искренней. — Наоборот, я тебе благодарна. Мне стало легче от твоих слов. Если в будущем тебе захочется мне что-то посоветовать или сказать — говори смело.

— Не уверен, что имею право… Задача фамильяра не думать — а исполнять приказы.

— Но ещё защищать дом и хозяев. А для этого иногда нужно включить голову, Тис.

Он молчит несколько мгновений, я буквально вижу на его бледном лице напряжении мысли. Потом он очень серьёзно кивает:

— Я запомню, моя тиара.

— Вот и молодец, — я хлопаю парня по плечу, и он мгновенно заливается краской, будто я его поцеловала.

Это выглядит даже мило. Он неловко поправляет чёрную чёлку, откашливается в кулак и говорит, смущённо отводя глаза:

— Прошу, пойдёмте за мной. Знаю, что вы ещё не завтракали. Я уже накрыл на стол… После займёмся настойкой омута, если вы не передумаете.

— Почему я должна передумать? — спрашиваю, следуя за Тисом. — Это опасно?

— Нет. Тень не может серьёзно навредить вне тумана. Но…

— Но?

— Лучше бы всё шло своим чередом… — тише отвечает слуга. — Если тень заговорит уже сейчас, будете ли вы готовы к её словам? Будет ли готов хозяин? Теперь я вижу… доверие между вами слабее паутинки. Его порвёт и ветерок…

— Но Клоин упомянул о некой драконьей луне, и если не поторопиться, я потеряю шанс на развод.

Тис спотыкается. Обернувшись, он смотрит на меня с таким ужасом, будто я плюнула на святыню.

— Туман вас упаси! Развод?! Ради снежной Эльвы, скажите, что вы пошутили, тиара! И впредь, умоляю, не произносите столь ужасных слов!

— Почему сразу “ужасных”? — я скрещиваю руки. — Разве не “ужаснее” прожить жизнь с тем, кто меня никогда не полюбит?

У Тиса делаются глаза как блюдца.

— О чём вы! — восклицает он. — Для хозяина нет никого важнее вас!

— Именно поэтому он запер меня здесь?

— Запер? О нет! Вы думаете, эти стены, и этот замок — тюрьма? Но это крепость, что защищает вас! Гнездо, где вас оберегают! Мир гораздо опаснее, тиара! Каждый захочет обломать вам крылья, запутать во лжи!

— Кроме Клоинфарна? — я скептически приподнимаю бровь.

— Конечно! — горячо заверяет Тис. — Вам кажется, что на шею сгрудили камень, но на самом деле этих камней тысячи — и лишь один добрался до вас! Мир опасен! Лучше вам будет никогда не уходить отсюда. Так я всегда смогу заботиться о вас. И вы с хозяином всегда будете счастливы!

Тем временем мы заходим в столовую. В воздухе разлит аппетитный запах, от которого рот наполняется слюной, от блюд поднимается пар. Обстановка почти домашняя, солнечные лучи проникают через высокие окна, но я смотрю на всё это с грустью.

— Нет, Тис, — выдыхаю я, подходя к столу и касаясь пальцами к полированной столешницы, — мне не подходит прятаться от опасностей в кроличьей норе. И уж точно не для меня сидеть здесь до скончания времён. “Любовь-зависимость”, где я и шагу ступить не могу — не похожа на мечту… Если когда-нибудь мы с Клоинфарном решим быть вместе, я хочу, чтобы этот выбор был не из-за метки “наречённой” и неизбежности судьбы… а потому что мы оба сделали такой выбор. Но чтобы это стало возможно, сначала надо распутать клубок прошлого. Если эта таинственная настойка поможет, то не вижу причин ждать.