И столбенею от ужаса.
Картина, представшая мне — оживший кошмар! Кровавое поле битвы!
Невозможно поверить, что совсем недавно я танцевала здесь — счастливая, полная надежд. Теперь всюду неподвижные тела! Кровь! Окаменевшие воины! Чёрное пламя с шипением лижет стены, а от запаха гари желудок скручивает тошнотой.
Зал полон стражи! Повинуясь приказу, оборотни Аштарии слаженно направляют магические удары в центр помещения, а там…
Там…
Дракон в цепях! Нет… скорее демон! Огромный демон, слепленный из живого мрака! Его ветвистые рога дерут потолок, взмах изрезанного угольного крыла валит с ног десяток воинов, а чёрное пламя рушит камни! У него человеческая фигура, но вся покрытая чёрными шипами, Лицо лишено черт, глаза залиты тьмой, их рассекает вертикальный порез зрачка, светящийся алым.
Ревя от боли и ненависти, демон рвётся из магических цепей, которые опутали его мощные руки и спину, обвились вокруг чёрной шеи, и неумолимо тянут к земле.
А мне вдруг мерещится, что это не его — это меня сдавили цепи! Это меня душат их стальные звенья! Меня тянут к земле… и глубже — в бездну! Сердце стучит так быстро, что, кажется, сейчас выскочит из груди!
Клоинфарн…
— Остановитесь! — кричу, срывая голос. Бегу к нему, чтобы меня заметили и прекратили атаковать! Я тороплюсь, пробираясь через завалы. Но юбка цепляется за камни, каблуки проваливаются в трещины! Я всего в десяти шагах, но преодолеть их невозможно! Споткнувшись, я падаю, раздирая колени и руки, кричу с отчаянием. — Прошу! Не надо! Остановитесь!
Но моя фигура слишком маленькая, голос — слишком слабый! Никто не видит меня! Никто не слышит!
— Мы почти справились! Все вместе! — долетает до чуткого слуха знакомый голос.
Папа!
Я оборачиваюсь. Это правда он! Пусть далеко, в другом конце зала, но я сразу узнаю его! Это папа — с серым от налипшей пыли лицом, с ледяным взглядом, какого я никогда у него не видела. Он ранен! Его правая рука висит плетью. Но отцу достаточно второй руки, которой он формирует огненный вихрь! Такой захлестнёт зал по широкой дуге, если не успею спрятаться — то и сама вспыхну как щепка!
Это было бы безумием — погибнуть так.
Когда я ещё никого не успела спасти.
— Папа! Папа, не надо! — кричу с отчаянием, и он вдруг сбивается. Поворачивает ко мне изумлённое лицо, которое почти сразу становится белым от испуга.
— Адель… — я не слышу, но угадываю по его губам. — Прекратить атаку! Там моя дочь!
Отец гасит заклинание. Огненный вихрь в его руке распадается искрами. Я готова разрыдаться от облегчения! Папа бежит ко мне, что-то крича, но его голос тонет в грохоте. Пол вздрагивает так сильно, что если бы я уже не сидела — то непременно упала бы.
Пыль взметается в воздух.
Это Клоинфарн бешено рвётся из магических пут, да так, что от каждой его попытки освободиться сотрясаются стены и потолок. В тёмных глазах дракона бушует слепая ненависть. Он рвётся как дикий зверь! Не обращая внимания на то, что цепи ранят его.
Одна из цепей начинает трещать от натяжения
“ДЗУМ!” — раскатывается по залу глухой металлический треск. Это лопнула цепь, обвивавшая чёрную шею дракона.
“ДЗУМ!” — лопается вторая, та что держала его когтистую руку, и третья… и четвёртая! “ДЗУМ-ДЗУМ-ДЗУМ!”
Неужели, случилось то, о чём говорила бабушка. Я покинула зазеркалье и путы ослабели. Но это ведь хорошо!
Хорошо, правда?..
Все в зале замирают, когда с Клоинфарна падает последняя цепь… Рыча, он мотает головой, расправляет чёрные крылья, которые едва помещаются под сводом зала. И потом наклоняет голову и замирает. Его жуткие глаза впиваются в меня тяжёлым ледяным взглядом, алые зрачки расширяются, становясь похожими на кипящее жерло вулкана.
По спине прокатывается озноб. Сейчас в этом монстре нет ничего от мужчины, которого я целовала. Передо мной — слепая стихия. Демон сотканный из тьмы и боли, такой огромный, что мог бы любого из нас прихлопнуть ладонью.
Но мне нельзя бояться! Поэтому я поднимаю руки и говорю:
— Давай уйдём отсюда, Клоин. Давай уйдём!
Взгляд дракона ошпаривает ненавистью. Клоинфарн обнажает ряд острых тонких как кинжалы зубов и начинает смеяться — жутко, надсадно. Он словно говорит мне: “Обязательно заберу. Не сомневайся. Но сначала уничтожу всё что ты любишь”.
Он не собирается прощать…
…ни меня.
Ни тех, кто пытался заковать его в цепи!
Клоинфарн поворачивает рогатую голову в сторону защитников Аштарии… и делает большой вдох, такой резкий, что создаёт ветер! А набрав полную грудь воздуха, выдыхает обратно уже чёрную ненависть. Всё происходит как в худшем кошмаре!
Волна мрака прокатывается по залу в направлении моего отца и защитников Аштарии. Крики боли режут слух!
— Нет-не-нет! — я едва не рыдаю от ужаса. За клубящейся тьмой, я едва могу рассмотреть, что случилось! Кажется, отцу опалило лицо, он стирает кровь и поднимает перед собой огненную стену. Маги держат воздушные щиты, которые уже идут трещинами! Я понимаю — ещё одна атака и никто не устоит! Никто не выживет!
Страшное заклятие уже формируется в зубастой пасти демонического монстра, которым стал Клоинфарн.
И только меня он собирается пощадить!
Только в меня не направляет своё смертоносное пламя.
Даже если он ненавидит меня, я ему нужна! Для мести, или для чего-то ещё.
Но нужна… Живая!
А значит… значит…
Вскочив, я бросаюсь дракону наперерез, так, чтобы если ударит — я умерла бы первая!
И это срабатывает.
Зарычав, Клоинфарн смыкает зубы, так и не выпустив чёрное пламя. Кажется, он собирается махнуть рукой, чтобы меня смело в сторону волной воздуха — чтобы я не мешала ему вершить месть.
Не позволю! Подхватив с земли чей-то упавший кинжал, стискиваю липкую от крови рукоятку и приставляю лезвие к своему горлу.
— Остановись! Остановись, Клоин!
То, что я творю — безумие!
Клоинфарн замирает, глядя на меня расширившимися глазами, которые из алых становятся синими, будто жерло вулкана сковывает лёд. На его тёмном лице впервые проступает человеческая эмоция — нечто между изумлением и неверием, которое стремительно перетекает в понимание… а затем и в ледяную ярость.
Я сглатываю ком. Слёзы подкатывают к глазам, но я сдерживаю их. Сейчас нельзя плакать! Нельзя дать слабину!
Позади раздаётся лязг металла.
— Папа, не подходи! Не вмешивайся! — выкрикиваю, не сводя взгляда с Клоинфарна. Кинжал вздрагивает в моих липких ладонях, царапая горло.
Отец что-то кричит, но я не могу разобрать ни слова. Пульс слишком громко стучит в висках, волнение скручивает нервы.
Дракон выдыхает носом дым и щёлкает зубами так резко, будто хочет сомкнуть их на моей шее.
“АДЕЛЬ, — раздаётся в моей голове рычащий голос Клоинфарна. Мир сужается, в нём остаюсь лишь я и огромный монстр, замерший в пяти шагах. — ТЫ ПРАВДА СЧИТАЕШЬ, ЭТО ДОЛЖНО МЕНЯ ОСТАНОВИТЬ?” — с жестокой насмешкой спрашивает он.
Мрак кружит возле ног дракона, ластится, будто преданная псина. Серебряные молнии скользят по ветвистым рогам. Я сжимаю челюсти до немеющих скул, крепче прижимая кинжал к горлу.
— Пожалуйста!
“ПОСЛЕ ТОГО КАК ЗАМАНИЛА МЕНЯ В ЗАПАДНЮ… ПРАВДА ДУМАЕШЬ, ТЫ МНЕ НУЖНА?” — голос когтями дерёт мои нервы.
Мрак вокруг дракона приходит в движение, он закручивается вихрем, поднимая в воздух камни, осколки стёкол, обломки мраморных плит.
“Это конец! — кричат мысли в моей голове. — Он ненавидит меня! И он не отступит! Я снова ошиблась… Клоинфарн уничтожит и меня! И Аштарию! И весь мир!”
Отчаяние накатывает, я готова упасть на колени и молить! Но я знаю — это не поможет.
Ничто уже не поможет!
— Пожалуйста, Клоин, — повторяю, дрожа всем телом. — Я не хотела всего этого! Я не знала о ловушке! Пожалуйста! Не надо больше жертв.
Дракон смеётся, будто ничего нелепее в жизни не слышал. Стены дрожат и, кажется, вот-вот рухнет потолок… а за ним и небо. И мир кончится.
На глазах выступают предательские слёзы, скользят по щекам. Я обещала себе не плакать, но отчаяние затопило доверху.
По шее течёт что-то горячее… кровь? Я совсем не ощущаю боли. Кажется, если проткну своё сердце — не почувствую ничего, кроме облегчения.
Всё из-за меня! Я всё разрушила. Тот, кого я почти полюбила, собирается уничтожить всё, что мне дорого! Я не хочу смотреть на это. Не хочу видеть… не хочу! И не могу!
Я надавливаю кинжалом на горло.
И вскрикиваю от неожиданности! Потому что монстр вдруг размазывается в пространстве чёрным шлейфом, сжимается до размеров обычного человека, а в следующий миг оказывается рядом. Обхватив мою руку с кинжалом, Клоинфарн отводит её подальше от шеи, а потом вырывает оружие и отбрасывает прочь. И тут же накрывает мою рану прохладной ладонью.
Шею начинает покалывать.
— Ненормальная! — шипит он.
— Я не предавала тебя! — хриплю я.
Дракон холодно усмехается. Не верит…
Сейчас он почти прежний! Почти… Теперь его одежда изорвана, на ней пятна крови. На шее налился алый след от цепи, и такие же следы на запястьях. Чёрные крылья тяжело складываются за спиной. Но сильнее всего изменилось выражение его лица — в нём одно лишь ледяное презрение, а острое лезвие усмешки ранит больнее любого кинжала.