Кира Сорока
Тринадцатый
Глава 1
Тим
Весь взмокший, падаю на скамью для пресса и накрываю лицо полотенцем.
— Бляя… — выдыхаю со стоном.
Двадцать минут на беговой дорожке, велик, становая, кроссовер, пресс… Я выдохся. Тело словно в огне. Каждая клетка ноет о том, какой я садомазо и кретин.
Ещё бы вспомнить, зачем мне всё это нужно.
Ну ладно, помню…
Я больше не первый. Не «number one». Не вратарь, а форвард.
Но, кажется, совсем не тяну в этом амплуа.
Ещё этот номер долбаный…
Тринадцатый… Несчастливый. Я не суеверный, но иногда загоняюсь.
— Эй, бро! Тебе чё не спится?
Голос Дамира. Срываю с фейса полотенце. Мир пристраивается на соседнем тренажёре. Садится по — турецки, и внимательно вглядывается в моё лицо.
— А ты сам чё не в постельке? — отвечаю вопросом на вопрос, медленно поднимаясь. — Ашш… Ох ты, чёрт… — шиплю от боли в мышцах пресса.
— Тоже не спится, — пожимает плечами Дамир. — Нафига ты так убился?
— Это просто тренировка, — отмахиваюсь и, превозмогая боль, сажусь снова на кроссовер. — Давай ты просто скажешь правду, бро. Моя сестрица приставила тебя за мной следить, да?
Друг вертит в пальцах телефон, усмехается.
— Ева просто за тебя волнуется, — он не скрывает очевидного.
— Передай, что я в норме.
— Сам передай. Ты ведь даже матери не звонишь. И зачем-то отказался от последней поездки домой и остался здесь.
— Я перешёл в позицию нападающего. Мне нужно себя подкачать.
— Ой, да ладно! — закатывает глаза Дамир. — Найди причину убедительнее.
Она есть, конечно…
Все вокруг кажутся мне чересчур счастливыми. Дамир с Евой, моя беременная мать со своим новым мужем и целым выводком приёмных детей…
Поехать домой — это погрузиться в ванильную атмосферу семейного счастья. Моя унылая рожа будет там некстати.
Полгода назад меня бросила девушка, которую я считал той самой. Особенной. Поначалу сходил с ума, а потом… переболел. Но за это время не встретил ни одной интересной, достойной, что ли. Все какие-то одинаковые, пресные, скучные… С ними не о чем поговорить, все разговоры сводятся к моим футбольным гонорарам.
Вообще-то, я парень щедрый, но не готов тратить бабки на всех подряд.
Эти девки подходят лишь на разок.
— Других причин нет, — цежу, не разжимая зубов от напряжения. — У нас единственный шанс попасть в ЮФЛ, и мы должны им воспользоваться. Как капитан команды…
— Как капитан команды, — резко перебивает меня Дамир, — ты должен встать в ворота и не дать никому забить в них.
Я знаю… Но нет. В качестве вратаря я себя изжил.
Тренер до сих пор прессует меня за эту рокировку. Он считает меня Яшиным* двадцать первого века. Грузит темами про жизненное предназначение, про судьбу. А я больше не хочу быть вратарём. И судьбу свою буду строить сам, без оглядки на всякие там предназначения. Всё!
— Кстати, зацени вот это! — Дамир вдруг протягивает мне телефон. — Это залили в чат нашей фан-группы. Все готовы к очередной потасовке с кэпом “Золотых”.
Беру в руки телефон, врубаю видос. Это вырезка из записи товарищеского матча с командой «ФКИГ».
Футбольный клуб имени Гольдмана.* «Золотые» — как привыкли их называть мы. Наши ближайшие соседи. Даже наши спортивные базы расположены довольно близко, в каких-то пяти километрах друг от друга. На границах двух городов.
Через три дня — очередной матч с ними. И он будет совсем не товарищеским. Сейчас это борьба на региональном уровне. В своей группе победили они, мы стали первыми в своей. Но наша команда не дожимает по очкам.
Я не дожимаю. Схлопотал жёлтую карточку. Был на грани того, чтобы выхватить красную.
На видосе наша драка с капитаном Золотых. Уже после игры, которая закончилась ничьёй. Разодрались мы тогда в мясо. Команды не вмешивались, только я и он.
Денис Гольдман. Сын тренера и основателя их клуба. Заносчивый тип.
Нас могли дисквалифицировать, но его папаша вписался. Пошевелил кого-то в верхах, и дело замяли.
— Главное — не реагировать на его провокации, бро, — говорит Дамир, пока я досматриваю замес, что мы устроили на поле. — Вот встал бы ты в ворота…
— Нет. Всё, хорош. Вратарь у нас есть, — останавливаю друга.
— Хреновый вратарь! — фыркает Мир.
— Нормальный…
Видео вдруг сворачивается от входящего сообщения. Взгляд машинально скользит по тексту… Ещё и фотка появляется…
— Мать твою! — бросаю телефон Дамиру. — Бляя… Как это развидеть теперь?
Смс от моей сестры-близняшки Евы слишком откровенное… пошленькое. А фотка…
Господи!..
Дамир азартно что-то печатает, покусывая губы. Я вновь ложусь на лавку. Сколько мы тут торчим? Две недели уже длятся соревнования. И столько же я не получал ничего пошленького от девушек в реале. А переписки с фанатками больше не вставляют.
Физнагрузка спасает, конечно, но горяченького страх как хочется. На разок, без всякой любовной чуши.
— Спать иди, бро, — строго говорит мне Дамир.
Встаёт с тренажёра, поднимает полотенце с пола и швыряет мне в лицо.
Уворачиваюсь.
Баах!
Подскакиваю от неожиданного шума. Под самым потолком разбилось окно. Сыпятся осколки стекла, и в метре от нас падает на пол что-то круглое.
— Это чё за х…? — ошеломлённо моргает Дамир.
С улицы слышатся голоса и шум удаляющихся шагов.
Поднимаю этот предмет с пола. Это камень, обёрнутый бумагой. На ней выведены какие-то красивые буквы. Записка.
«Золото для золотых».
Показываю Дамиру послание, потом комкаю бумагу в руке. Мы с Миром переглядываемся, ловя агрессивное настроение друг друга.
— Ну всё… Пи*дец им… — протягивает он.
Вылетаем из зала.
На территории базы сложно найти укромное место. Если ночных гостей не остановил охранник на КПП, значит, проникли они с противоположной стороны, перемахнув через забор. И сейчас рванут туда же.
— Через главный вход долго, — торможу Дамира возле окна в коридоре. — И на камеру нельзя попадать.
— Ты прав. Линчевать утырков будем без видео-фиксации, — оскаливается Мир.
Распахиваем окно, вылезаем наружу и газуем к футбольному полю — за ним самый низкий забор. Впереди — корпус для мелких, он сейчас пустует.
— Давай туда, — на бегу показываю другу направление.
Мир ныряет за угол здания справа, я обегаю его слева. Потом таким же макаром футбольное поле. Шарю взглядом по трибунам, забору. Где вы, блин? Нихрена не видно. Темно.
— Стоять, суки! — рявкает Дамир.
Несусь на его голос. Вижу, что он уже перемахивает через забор, видимо, решив пуститься в погоню за пределами базы. Хочу броситься за ним, но вдруг вижу фигуру справа от себя. Этот тип тоже рвёт когти к забору. Бросаюсь наперерез. Тараню мудака плечом. Он падает, пару раз перекатывается по земле и замирает лицом вниз.
Распластался как труп, мать твою! Вообще не двигается.
— Заканчивай спектакль! — подхожу и толкаю носом кроссовки в бедро. — Вставай давай. Эй!
Присаживаюсь на корточки, хватаюсь за щуплые плечи этого идиота. Он дёргается, резко переворачивается и выкидывает колен мне в лицо. Успеваю в последний момент увернуться, и удар приходится в шею. На секунду теряюсь, заваливаясь назад, и падаю на спину. Меня тут же седлают сверху. Ловлю кулак в сантиметре от своего лица. Затем второй. Крепко удерживая какие-то непривычно мелкие кулачки, хочу пробить лбом в голову этого смельчака, но что-то меня удерживает… А вдруг это подросток? Уж больно щуплый и лёгкий.
Лицо сложно разглядеть. Капюшон у него надвинут почти на глаза. Сжимаю одной рукой оба тонких запястья и срываю капюшон. Водопадом обрушивается копна длинных волос. Очень длинных…
Присматриваюсь.
Бляя… Девчонка!
— Отпусти! — дёргается она на мне. — Отвали от меня!
— Блин… Завязывай ёрзать! — шиплю от болезненных сокращений мышц пресса и не только.
— Дай мне уйти!
— Ага, щас! Отвечать будешь по всей строгости. Фанатка чокнутая! Идиотка! — прорывает меня. — Вам, таким дурам, хоть доплачивают? Или вы на общественных началах эту дичь творите?
— Да пошёл ты! — выплёвывает она.
— Рот закрой, пока не закрыл! — угрожающе рявкаю я.
По ходу нашей борьбы её толстовка задралась, обнажая плоский животик. Взгляд невольно сползает вниз, и я залипаю на этом великолепии. Даже зрение в темноте резко улучшается.
Тонкая талия, крепко прижатые ко мне бёдра… И сидит она прямо на моём… Фантазия быстро выдаёт картинку, где на нас нет никакой одежды…
Где там Дамир?
— Куда ты вылупился, а? Хватит меня разглядывать! — она ещё активнее ёрзает на мне.
— Так темно же… Нихрена не видно. Вот в комнату мою придём, и я тебя внимательнее рассмотрю, — стебу её.
А может, и не стебу.
Выразительные голубые (вроде бы) глаза девчонки злобно прищуриваются. Она резко склоняется к моему лицу и вгрызается в подбородок зубками.
Мать твою!..
Рывком переворачиваю нас и распинаю её на земле. Удерживая запястья над головой, второй рукой сжимаю горло. Своим обнажённым торсом отлично ощущаю её округлости через ткань толстовки. Полноценная троечка, походу.
— Будут ещё какие — то секретные приёмы? — рычу девчонке в лицо.
И тут же дурею оттого, как бесподобно она пахнет. Чем-то сладким, карамельным.
