Кира Стрельникова

Правильная принцесса. Инструкция по воспитанию

Большое спасибо Алёне Гавриленко за активное участие в написании текста и за интересную идею

ПРОЛОГ

Занималось утро. Такое тихое, ясное, летнее деревенское утро. Рассвет только-только коснулся горизонта розовыми разводами, над рекой, цепляясь за разросшиеся по берегам кусты ракиты, стелился туман, из деревушки на пригорке доносилось мычание коров и крики петухов. Воздух пах свежестью и водой, на траве блестела роса, и даже неподвижно застывший на берегу с удочкой заросший щетиной детина размером со средний трехстворчатый шкаф воспринимался как неотъемлемая часть пейзажа. Мужика можно было принять за предмет интерьера, настолько неподвижно он сидел. Впрочем, стоило присмотреться к рыбаку повнимательнее, как это впечатление бесследно исчезало. Бритый амбал без малейших признаков интеллекта на отрешенной физиономии, в растянутой майке-алкоголичке и рваных трениках, пузырящихся на коленках, никак не вписывался в пасторальную утреннюю картину.

Хорошо… Лепота даже, как говорил один известный персонаж. Туман потихоньку расходился под золотистыми лучами встающего солнца, детина сидел все так же, поплавок лениво покачивался на воде, и ничто не нарушало идиллии тихого деревенского утра, пока… на опушке рощицы в паре десятков метров позади рыбака воздух вдруг не начал беззвучно мерцать. Через несколько мгновений мерцание превратилось в большой сияющий круг метров трех в диаметре, и если бы амбала можно было заподозрить в знакомстве с таким литературным жанром, как фэнтези, он бы наверняка безошибочно опознал в странном явлении природы обыкновенный магический межмирный портал. Но все происходило за его спиной, появившихся из сияющего круга визитеров рыбак заметил только тогда, когда определить, откуда именно они взялись на утреннем лугу, уже не имелось возможности.

Надобно сказать, неожиданные гости представляли собой крайне странное и нелепое для деревенской глубинки зрелище. Три пожилых благообразных мужичка с намечающимися лысинами, острыми клиновидными бородками и роскошными длинными усами, одетые в старинные бархатные камзолы, расшитые золотом, бриджи и чулки, в ботинки с квадратными носами и пряжками, они словно сошли с портретов восемнадцатого века. Причем у одного из них на руках лежал младенец в кружевных пеленках, а другой держал небольшой сундучок, окованный полосками железа. Гости внимательно осмотрели деревенскую пастораль, потом переглянулись и дружно уставились на бритого амбала с удочкой. На лицах двоих визитеров отразилось легкое замешательство, а один из них пробормотал:

— Дон Эстерази, вам не кажется, что это уже слишком?

Возглавляющий пришельцев из другого мира ненадолго остановился и уставшим голосом произнес:

— Господа, мы об этом уже говорили, и вы согласились с тем, что у нас нет иного выбора. Попытаем счастья.

И они двинулись дальше по тропинке к берегу реки и амбалу в майке. Тот, услышав шум за спиной, повернулся, смерил нарушителей спокойствия равнодушным взглядом и снова, как ни в чем не бывало, уставился на поплавок. А между тем зрелище было для нашего мира весьма занимательное, несмотря на то что у всех троих, пока они добралась до самого берега, белоснежные чулки промокли и потеряли вид, башмаки испачкались в глине, и старички слегка вспотели, стараясь не поскользнуться и не уронить ни ребенка, ни сундучок. Что примечательно, ребенок не плакал, лишь с любопытством вращал глазенками, силясь разглядеть происходящее. Остановившись рядом с амбалом, один из троицы, у которого были свободны руки, достал надушенный платок, отороченный кружевом, и поднес к носу. Очень уж от рыбака разило перегаром… Двое других гостей только страдальчески морщились, не имея возможности хоть как-то оградить себя от амбре.

Мужички постояли несколько минут, ожидая, когда же на них обратят внимание, но рыбака больше интересовал неподвижный поплавок, чем странные пришельцы неизвестно откуда. Они снова переглянулись, обменялись досадливыми гримасами, и тот, который держал ребенка, осторожно кашлянул. Амбал медленно повернул голову и вперился в него равнодушным взглядом.

— Чё? — хриплым, прокуренным басом рыбак обозначил, что заметил нарушителей спокойствия.

— Уважаемый, не соблаговолите ли вы ответить на один вопрос? — высокопарно поинтересовался тот, кто кашлял.

— Чё? — однообразно повторил амбал и почесал волосатой рукой живот, а потом еще и смачно зевнул, обдав собеседника могучим духаном так, что у того глаза выпучились, как у рыбы.

— Э… Скажите, любезный, хотели ли бы вы стать богатым?

Детина задумался и спустя минуту, когда его собеседники стали уже нетерпеливо переминаться с ноги на ногу, изрек:

— Дык все этого хотят…

— И вы тоже?

— А как же! — согласился амбал.

— Может, тогда вы не откажетесь хорошо подзаработать? — пробормотал мужчина с ребенком, невольно отступив на шаг.

— А чё, — одобрительно кивнул амбал, и в его глазах прорезался интерес. — Чё надо-то?

Ответить ему не успели. Личико ребенка вдруг сморщитесь, маленький рот открылся, и тишину хрустального утра прорезал пронзительный детский крик.

ГЛАВА 1

Приближался двадцать первый день рождения Розы, и к нему она готовилась, как к войне. Хотя почему как? Впереди девушку ждала именно война, причем на выживание. И то, что она, скорее всего, будет не физической, а моральной, сути дела не меняло. Ибо в отличие от большинства своих сверстниц, увлекающихся романтическим фэнтези, девушка точно знала, что другие миры существуют. А еще Роза была на двести процентов уверена, что в одном из них ждут не дождутся, когда она наконец-то в него вернется и займет принадлежащий ей по праву рождения трон. Да-да, Роза была самой настоящей принцессой из иного мира. Она бы и рада отказаться от столь высокой чести, но факты, так сказать, неоспоримая вещь. Как бы ни хотелось этого Розе, усомниться в своем происхождении она не могла. Да и как это сделать, если каждый год девушка с приемным отцом являлась на берег той самой реки, где двадцать лет тому назад ее оставили на его попечении, и наблюдала появление из портала очередной группы проверяющих? А затем приходилось выслушивать восхваления в честь себя и в честь одного из достойнейших людей этого мира, перемежающиеся уверениями, что все жители королевства с нетерпением ждут, когда же наследница достигнет нужного возраста, чтобы забрать ее обратно.

Вот только в благие намерения этих господ Роза не верила и верить не собиралась. Уж слишком специфичным человеком был ее батюшка, как и обстоятельства выбора его в качестве приемного отца для драгоценного младенца, то бишь самой Розы в возрасте всего двух недель от роду. И поверить в то, что люди, избравшие его опекуном, желают своей будущей правительнице добра и процветания, у девушки никак не получалось.

Сама она считала очень большой удачей, что ее отцом стал именно Борис, и иного опекуна и не желала. Но все же в том, что ежегодно видимые ею старички с первого взгляда определили наличие у него высоких моральных качеств, сильно сомневалась. Если бы это было действительно так, то не жались бы они при каждой встрече в сторонке, опасливо на него поглядывая. Впрочем, это неудивительно — все, кто встречался с ним в первый раз, реагировали одинаково: пугались. Ибо бритоголовый амбал с лицом, не отягощенным печатью интеллекта, являл собой зрелище «браток классический, зверообразный» и другого впечатления ни на кого не производил.

Роза и сама, когда в возрасте двенадцати лет узнала, что у отца, оказывается, высшее образование, да еще и красный диплом МТУ по специальности экономиста, долго приходила в себя от удивления. Правда, по профессии он поработать не успел — страна распалась, и начался бардак. И пришлось Борису после возвращения в родной город стать именно братком, с которым его всегда путали — кроме всего прочего, Борис с детства самбо занимался. А что, семью кормить надо, к тому времени он уже женился на хорошей женщине, сумевшей разглядеть под специфической внешностью настоящего Бориса.

Впрочем, историю, как ее папа оказался на том самом бережку, да еще и в столь непрезентабельном виде, Роза услышала из первых уст — он ей сам об этом рассказал.

— Понимаешь, дочка, я же знаю, как выгляжу, и тогда как раз три дня с ребятами отмечали на лоне природы переход в легальные бизнесмены, — сидя на кухне, вещал Борис, прихлебывая крепкий до черноты чай из внушительной пол-литровой кружки. — Сама понимаешь, после такого я был с крепкого бодуна и вид имел слегка помятый, — он тихо хохотнул и снова стал серьезным. — Ни один нормальный человек в здравом уме такому ребенка не доверит, — назидательно произнес он и поднял палец. — И уж тем более не станет предлагать за твое воспитание огромные деньги. А их единственное условие — раз в год демонстрировать тебя, Роза, — ну это же курам на смех! — Борис поморщился. — Никакой подстраховки на случай, если бы я не пришел в назначенное место или оказался на самом деле подонком и проходимцем, — приемный отец пристально посмотрел в глаза пятнадцатилетней Розе. — Так себя те, кто в самом деле заботится о благе своей будущей правительницы, не ведут. Попомни мое слово, дочка, что-то здесь сильно нечисто, уж я-то секу в этом, — он покачал головой и продолжил: — Да и что значит «пусть ни в чем не знает отказа»? «Исполнять все пожелания, ну, может, читать-писать и вышивать научите, а так — присматривать и все»? Кто тогда вырастет, при таком подходе-то? — Борис неожиданно легонько коснулся кончика носа озадаченной Розы и подмигнул с ухмылкой.