— Ты часто бываешь там?.. — она махнула рукой. Этот жест Тихон скорее почувствовал, чем увидел — по слабому потоку воздуха.

— Имеешь в виду, за Резервацией? Нет, не часто.

— Но ведь ты был там раньше? Правду говорят, что там людям очень хорошо живется?

Теперь настал черед Тихона задуматься. Должен ли он сказать правду — ей, рожденной и живущей в этих невыносимых условиях? Она не может помнить лучшей жизни, даже если родилась до войны. Местные считают, что за пределами Резервации райская жизнь. Их ожидание лучшего легко объяснимо. Но никакие их мечты о рае, увы, не способны показать, насколько там действительно легче жить.

Что я должен рассказать тебе, девочка? Что люди там не ведают, что такое выживание. Позволительным считают выбрасывать горы продуктов — в лучшем случае отдают на корм бездельникам, живущим за счет подачек. Потому что еды столько, что не съесть самим и девать некуда, разве что на помойку, да на корм свиньям. Рекламу тысяч названий мыл, шампуней, пены для бритья, прокладок и антивонючек крутят сутки напролет. Если не попробовал новый товар — считай, прожил жизнь зря. Помылся, побрился — гуляй, не хочу. В городах даже ночью светло, как днем. И можно развлекаться, гулять хоть до утра. Забуриться в тридэо и отдаться виртуальному дьяволу — но вряд ли ты знаешь, что такое тридэо. Резаться в войнушку или замутить стратегию, построить воображаемый дом, семью, а потом все стереть на хрен и начать заново. Поиграть в воображаемый апокалипсис — да запросто. Можно кататься на глайдерах, да и просто веселиться в ночных клубах и сиськотеках — но и об этом ты не имеешь ни малейшего представления. Можно и вовсе не работать, а получать при этом все необходимое для жизни. И обеспечили это высокие технологии, которые не доступны в Резервации. А цена этому всему — сама Резервация. Позорное пятно на поверхности Земли, принадлежащей Человечеству. Резервация — ад, где живут отверженные, те, кого не пускают в лучший мир, обложив кордонами. Место, где добывается кровь и плоть жиреющей цивилизации — нефть, газ, металлы и прочие ресурсы. Кто-то однажды решил, что это место не должно принадлежать одной стране. Кто-то другой решил заразить эту территорию ядерной чумой. Но радиация не вечна. И наступил дележ ресурсов. Честный — в понимании тех, кто причастен к зарабатыванию звонкой монеты, тех, кто, пользуясь благами прогресса, живет на полную катушку…

«Но вряд ли тебя устроит такой мой рассказ», — подумал Тихон. А вслух сказал:

— Да ничего такого особенно. Конечно, получше, чем здесь.

Кажется, его мысли пронеслись вихрем, и если помедлил он с ответом, то всего ничего. Но причина его заминки стала понятна ей.

— Ты все врешь, — сказала Амина. — Нет жизни хуже, чем здесь.

Тихон не видел Амину, но почувствовал, что она приблизилась к нему.

— Вот здесь лежат мертвецы, — сказала она. — Этим людям повезло. Здесь от них остались только тела. Но я верю, что ТАМ, — она показала пальцем вверх, — они вместе. И им ничего не страшно. А почему ты один? У тебя есть семья? Или была когда-то?

Стоп, девочка! Эко тебя занесло. Впрочем, сам виноват. Но и все равно, этот вопрос он даже себе задавать запрещал!..

Надо бы ее прогнать, но Злотников не нашел ничего лучше, чем спросить:

— Твои не потеряют тебя?

— До утра я вряд ли им понадоблюсь.

А девчонка не промах. Выглядит достаточно уверенной. Да и с возрастом он ошибся — судя по речам, она достаточно взрослая. И даже если ей четырнадцать или пятнадцать, для самой дикой части Резервации это, должно быть, немало. И не девочка она, не девчонка, а вполне созревшая девушка.

— А то, что ты сейчас одна, с чужим мужчиной? Это не имеет значения? Тебя не интересует, что о тебе подумают твои родичи?

То была последняя попытка увести разговор в сторону. И достаточно грубая — с целью смутить Амину, если в голове у нее совсем не то, о чем сейчас подумал Тихон. Но того, что произошло дальше, он никак не ожидал.

Амина вдруг прижалась к нему и обхватила шею Тихона руками. Он ощутил щекой, чуть ниже уха, горячее прикосновение губ.

— Возьми меня себе, — зашептала она. — Пожалуйста. Я буду делать все, что ты скажешь!

— Что ты говоришь? — сам зашептал он, испугавшись ее выходки. Хотел отстраниться, но Амина еще крепче обхватила его шею.

— Я знаю, ты хороший человек! Я это чувствую! Пожалуйста… Ты не сможешь здесь долго быть. Обязательно уйдешь. Если уйдешь, возьми меня с собой. Я пойду за тобой хоть куда, я буду твоя, хочешь?..

Она обдавала его жарким дыханием, вызывая дрожь во всем теле. В нем рождалось желание. И пахло от нее как-то необычно хорошо и приятно. Этому открытию Злотников поразился не меньше, чем поступку девчонки. В Резервации крайне мало людей со здоровым запахом. А ведь еще старая бабка Тихона в детстве говаривала, что чистый внутри человек и вонять не будет, даже если ему нечем чистить зубы и помыться, а нечистый пусть хоть трижды на дню скоблит рот и ходит в баню, от запаха бесов не избавится. Может быть, это она специально так давила авторитетом, чтобы наставить внука на путь истинный — в детстве он был непослушным мальчишкой — и так пыталась повлиять на его характер. Но Тихон ее слова на всю жизнь запомнил. Может, и права была бабка…

— Я теперь вспомнила! Там, когда албаста хотела украсть Сармата… — с придыханием продолжала шептать Амина, — на твоих руках проступил огонь. Ты упал на землю и не двигался… Мне казалось, что уже никто не сможет помочь. И если я отдам ребенка в ее руки, меня ждут ужасные перемены… Я смотрела на тебя и молилась, чтобы Аллах дал тебе сил… А потом увидела, будто ты смотришь на меня… увидела твои глаза…

Тихон слушал и впитывал каждое ее слово.

— Я не хочу быть с ними!.. — щекотали ее губы. — У меня никого нет. Ни отца, ни мамы. А для дяди я как чужая. Возьми меня… Хочешь, я буду твоей женой… А может, и не женой… Хоть кем…

Она замолчала. О том, что Амина плачет, Тихон понял, ощутив тепло ее слез на своей щеке.

Он понимал ее. Наверное, она считает, что кто-то неведомый, в ее понимании, должно быть, Аллах, распорядился, чтобы Тихон оказался в нужное время и в нужном месте, спас ее и детей от чудовища. Но если задуматься, то почему и нет? В этой жизни цепи случайностей рано или поздно оказываются закономерностями. Впрочем, не о том сейчас речь, не о том…

— Все-таки я не могу понять, почему ты считаешь, что со мной тебе будет лучше?

— Потому что ты другой. Никто не мог дать отпор албасте.

Она снова и снова готова была рассказывать то, что он уже слышал.

— Албасты никого не боятся. Албаста появляется, когда не подозреваешь. И так же быстро исчезает, если ей удается похитить ребенка. Прежде чем нападет, ее даже не видно. Матери сходят с ума и отцы тоже. А потом и они пропадают. Кто не смиряется с потерей, уходит в Полосу. А там албасты их превращают в оборотней и посылают обратно сюда за новыми детьми.

«Бред…»

Он мог бы сказать это и вслух, но боялся обидеть девчонку.

— А почему — албаста. Что это значит?

— Албаста — это демон в виде женщины.

— По-моему, не очень-то и похоже на женщину.

— Люди так прозвали. Албасты вредят родившим женщинам и младенцам и могут превращаться в любой предмет.

— И что, давно появились здесь эти ваши албасты?

— Раньше их не было. А сейчас никакого спасу нет. Они умеют внушать страх, и легко заставят даже мать добровольно отдать ребенка. А после той останется лишь рвать на себе волосы, когда поймет, что произошло. И это невероятно, что ты не поддался их колдовству. Ты особенный, и я хочу быть с тобой!

Далась ей эта тварь. Что девчонка странноватая — это Тихон понял. Все они здесь немного не того. Каждый в своей части. Но ему-то от этого не легче! Да, Тихон, ну ты и влип! Мало, что половина из этих людей — дефективные, так у девчонки и вовсе башню снесло — готова пойти на край света за человеком, которого совершенно не знает.

Как бы переменить тему?

Тихон вдруг вспомнил, что хотел задать важный вопрос.

— А ты случайно не знаешь, кто такие скитники? Они живут где-то в Полосе?

Амина отстранилась.

— О них лучше не вспоминать. Беду накличешь.

— Почему?

— Говорят, это они насылают демонов на людей.

— И ты веришь?

— Все говорят. После войны люди там превратились в оборотней и теперь охотятся за детьми. А скитники ими управляют.

«Господи, чего только не наворотят эти суеверные люди».

В оборотней Тихон не верил и считал, что появлению странных существ наверняка есть разумное объяснение.

— Так ты знаешь, где найти скитников? Вы с ними сталкивались?

— Дядя Амантур им всегда приют давал, если они приходили в нашу деревню. Но это очень редко бывало.

— Им что-то от вас было нужно? Вы вели с ними торговлю?

— Это не торговля. Они просто нас не трогали. «Надо же! Настоящее таинственное сообщество.

Вот бы найти их. Не может быть, чтобы люди совершенно отказались от благ цивилизации. Тем более в таком недружелюбном месте, как Полоса».

— Ну, я пойду… — сказала Амина.

— Постой.

Это вырвалось как-то само собой. Ему вдруг стало жаль ее отпускать.

— Ты так и не сказала, почему хочешь уйти от своих. К тебе плохо относятся?

— Не плохо и не хорошо.

— Так почему?

Она молчала.

— Ладно, поговорим об этом завтра.

Амина две секунды постояла, раздумывая, а затем ушла.

Тихону казалось, что он продолжает чувствовать прикосновения ее рук. Конечно, зря он позволил ей воспринимать себя благодетелем и тем самым дал пустой шанс. И вообще, виноват, что не прогнал Амину сразу, едва она затеяла разговор, позволил общаться на равных. В данную минуту он ощущал себя, по меньшей мере, совратителем, сбившим девчонку с пути истинного. Непорядочно по отношению к семье Амантура. Даже если она у них в семье всего-навсего на роли прислуги. Да и потом — он дал себе зарок не сближаться с кем-либо после того, что случилось с его семьей…

Однако было еще что-то, не позволявшее чувству вины разрастаться сверх меры.

Она сказала, что видела его глаза, когда он лежал на земле, уткнувшись носом в камни. Выходит, не одному ему померещилось. Тихон и сейчас до мельчайших подробностей мог вспомнить, как выглядят глаза Амины, когда впервые увидел их там, на развалинах, во время стычки с мутантом. Да и можно ли говорить «померещилось», если с подобным столкнулись двое? Это нечто другое — какая-то необъяснимая внутренняя связь. Такая же сверхъестественная, как чудо, защитившее его от огня.

Вернувшись на подстилку, он долго сидел, погрузившись в свои мысли, но каждый раз вздрагивал, едва тишина прерывалась шорохом и тихими голосами из соседних комнат. Ждал Амантура, чтобы попросить за девчонку. На правах спасителя сына сделать для нее все, что можно, если обижают. Чтобы не пропустить хозяина, решил встретить его у лестницы. Вышел из комнаты и, нащупывая пальцами стену, добрался до коридора.

— Эй, есть здесь кто-нибудь? — позвал он.

Сын Амантура все так же сидел на лестнице — нес караул.

— Здесь только я, Нусуп, — откликнулся он и проворчал: — Осторожней, тут много камней на полу.

— Спасибо, — сказал Тихон. — Амантур не возвращался?

— Отец скоро придет, — ответил подросток.

— Можно я с тобой посижу?

— Пожалуйста.

Нусуп подвинулся, освобождая место рядом. Интересно, подумал Тихон, ведь паренек знает, что Амина пробыла у меня достаточно долго. И что думает об этом?

— Сколько тебе лет? — спросил он.

— Тринадцать.

Он хотел задать тот же вопрос про Амину, однако посчитал, что лучше спросить у нее самой. Возникшее молчание требовалось чем-нибудь заполнить, но ничего на ум не приходило. Не говорить же о погоде…

Нусуп вызывал у него противоречивые чувства. Вспомнились злые речи мальчишки при первом знакомстве, когда Амина благодарила за спасение младенца. Тогда Тихон посчитал, что Нусуп не очень-то переживал за своего младшего брата. Ревность порой не знает границ. Тихон вполне допускал мысль, что Нусуп специально завел ребятишек подальше в развалины, чтобы угроза для маленького Сармата стала более чем вероятной…

Он чувствовал напряжение, исходившее от Нусупа. И не удивился, когда тот спросил:

— Зачем Амина приходила к тебе?

— Почему это тебя должно касаться? — ответил Тихон.

— Она сирота. Отец в любой момент может выдать ее замуж за того, кто первым об этом попросит…

Чувствовалась в его фразе недосказанность. Злотников ждал, что будет дальше.

— Она просила тебя, чтобы ты взял ее в жены, — сказал паренек, даже не удосуживаясь облечь свои слова в форму вопроса.

После некоторой паузы добавил:

— Я бы на твоем месте согласился.

«Сопляк! Рассуждает тут, изображает проницательность. Или он узнал это от Амины?»

— Разве ты не знаешь, зачем нам нужны женщины? — продолжал Нусуп. — Чтобы рожали и вели хозяйство. Это тебе скажет каждый мужчина. Пока Сармат маленький, она приставлена к нему нянькой. Но на самом деле она семье не нужна. Лишний рот. Отец как-то намекал, что неплохо бы пристроить Амину кому-нибудь. Так что бери. А то другие желающие найдутся! Она девка видная.

Тихону вдруг захотелось треснуть пацана по макушке, да побольнее. Едва сдержался. Ему послышалось, мальчишка хмыкнул.

— Не возьмешь ты, Мирбек возьмет.

Тихон вспомнил брата Амантура. Он представил их рядом — обкуренного гориллоподобного мерзавца и хрупкую Амину.

Мальчишка снова усмехнулся, правильно расценив, что за картину вообразил себе Тихон.

— Вчера Мирбек похвалялся, что грабил простачков на пристани. Слышал выстрелы? Он их не только ограбил… Знаешь, он и тебя мог сегодня убить!

Тихону показалось, что это было произнесено специально, чтобы уколоть. Да и вообще весь разговор был странным, как игра. Причем играл с ним Нусуп уверенно, словно пацану не тринадцать лет, а все тридцать и был он прожженным циником.

— Значит, говоришь, Мирбек? — сказал Тихон. — А почему именно он?

— У него старшая жена плоха стала. Он бы и сам поторопил ее на тот свет отправить, да боится нашего муллу прогневить. А как жена помрет, возьмет Амину. Может, через неделю, а то и завтра….

Их разговор прервался шумом. Кто-то спускался по лестнице.

— Отец, ты?! — крикнул Нусуп.

— Я! — прогромыхал в ответ голос Амантура. Спотыкаясь, он оглашал пролеты ругательствами.

— Ну, что там? — поинтересовался паренек.

— Завтра отправляемся обратно домой!

— А почему?

— Так решено! — ответил Амантур и, спустился, наконец, на площадку.

— Ты один? — спросил он сына.

— Тихон со мной.

— Тихон! — позвал Амантур.

— Я, — откликнулся Злотников.

— Мы завтра уходим на юг. Ты с нами или останешься здесь?

Тихон ответил не сразу.

— А у меня есть выбор?

Ему послышалось, что Нусуп, в ожидании ответа затаивший дыхание, снова усмехнулся.

5. Безумие ночи

И опять он ворочался и не мог уснуть. Даже когда за стеной утихли голоса родных Амантура, обеспокоенных вестью о возвращении, Тихон продолжал вслушиваться в тишину и думать о собственном положении.

После разговора с Аминой сломалась его прежняя установка, запрещавшая копаться в прошлом. Уступила натиску хлынувших мыслей. Несколько дней назад никто не мог бы сказать, что настанет конец его пустой и строго размеренной жизни. Но с того момента, когда капитан Мао застукал его в своей каюте, в жизни контрабандиста Тихона Злотникова совершился крутой поворот. Казалось бы, причина случившегося связана с родом его занятий — ведь сколь веревочке ни виться… И любой, даже самый удачливый флибустьер неизбежно терпит крах, если вовремя не отказывается от своего ремесла.

«Но что же заставило меня так сглупить?»

Сейчас, когда можно было думать об этом более спокойно и почти непредвзято, становилось ясно, что иначе как помутнением рассудка или вмешательством тайных сил объяснить случившееся невозможно. Да, он потерял осторожность. Но это лишь верхушка проблемы. Почему он допустил это? Вот где загадка, требующая взгляда внутрь себя. И чтобы понять, надо вспомнить, почему он решил заняться контрабандой и пришел к жизни такой никчемной… Вспомнить все, как бы ни сопротивлялась этому на сквозь больная душа!

* * *

…Это произошло незадолго до войны. До того, как Сибирь стала яблоком раздора. Когда города ее спали спокойно, и никто не подозревал о грядущей беде…

Статистика свидетельствует, что в мире каждую минуту вершится насилие. Но это не заботит никого, пока не коснется лично.

В тот черный для Тихона Злотникова день он с женой и двумя дочерьми должен был отправиться в туристическую поездку. Но из-за плохой погоды рейс из Иркутска отменили — вылет перенесли на завтра. Пользуясь возможностью, Тихон решил, что добьет кое-какие дела на работе, чтобы по возвращении легче было войти в колею. Жена его отговаривала, как будто чуяла беду, но он настоял. Разве он мог знать, что сажая семью в такси, разговаривал с ними в последний раз?

В офисе он провел не более десяти минут, да, собственно, в офис и не заходил: оказалось, что в здании авария и отключен свет, причем надолго. Позвонил жене, но услышал лишь долгие гудки. Набрал домашний номер, и снова никто не ответил. Можно было бы позвонить соседям, но те ни с кем не поддерживали тесных отношений.

Все время, пока ехал в такси, Тихон продолжал названивать. Тревогу усилил начавшийся проливной дождь. Машины ползли медленно, и полчаса езды превратили нервы в натянутую струну. Когда подъехали к дому, тротуары едва возвышались над улицами, полными воды. Пока Тихон бежал от такси к подъезду, успел промокнуть. Вскочив на крыльцо, поднял взгляд на окна своей квартиры. И как нарочно, слетевшая с козырька струйка угодила в глаза. Он тогда пользовался контактными линзами, и те едва не уплыли. Вода обожгла, он почти ничего не видел и двери открыл вслепую. В подъезде столкнулся с двумя мужчинами, прорвался между ними, даже не извинившись. Впрочем, и они, не сказав ни слова, торопливо выскочили на улицу, где дождь навсегда скрыл их следы. Вероятно, эти двое были теми самыми людьми, лица которых Тихону следовало запомнить. Впрочем, утверждать этого он не мог ни тогда, ни тем более сейчас…

Поднявшись на свой этаж, он обнаружил дверь незапертой: сквозь тонкую щель виднелся свет в коридоре. Когда Тихон распахнул дверь, он увидел свою жену и дочерей…

Но табу на эту сцену даже сейчас, после стольких лет, невозможно было преодолеть. Вспышкой его разум выхватывал из памяти единственную деталь — светлые волосы младшей дочери, рассыпанные по полу. Тогда ему показалось, что она спит. Но почему на полу? И почему не слышит его крика?..

И с тем криком его жизнь превратилась в сплошной кошмар. А любая попытка вспомнить все заканчивалась тем же внутренним криком, от которого мутилось сознание, погружая Тихона в полуобморочное состояние. Он никак не мог простить себя за то, что в тот злополучный день убежал от семьи, предпочтя работу возможности провести время с родными. Наверное, он сумел бы защитить их…

Тех двоих, что выходили из подъезда, так и не нашли. О них ничего не было известно — кто, зачем и к кому приходили. А он даже не мог составить их фоторобот. Не попали они и в камеры видеонаблюдения, как назло не работавшие в тот день. Наиболее вероятной следствие посчитало версию, что убийцы пробрались в квартиру, подумав, что хозяева надолго уехали. А когда неожиданно вернулись из аэропорта жена и дочери Тихона, душегубы избавились от них, как от свидетелей.