В окружении десятка солдат в зеленой броне в зал вошел наместник. Он выглядел точно так же, каким его запомнил Хаджар. Надменный, с черными волосами, острым носом и насмешливым взглядом. Он смотрел на окружающих, будто те были не более чем муравьями под его ногами.

Люди расступались в сторону и кланялись намного ниже, чем королю или принцессе.

С каждым шагом Наместника по залу разносилось эхо его силы. Оно заставляло людей напрягаться и буквально бороться за каждый вздох. Имперец даже не думал сдерживать энергию Небесного солдата, позволяя ей давить на аристократов и дворян.

Он выглядел будто хозяин в загоне для рабов.

Когда кто-то из пажей случайно задел край его изумрудных одежд, он даже не посмотрел в его сторону. Солдаты империи уже утаскивали плачущего пажа в сторону, а люди делали вид, что так оно и должно было быть.

Машинально, сам не понимая, что делает, Хаджар встал перед наместником и перекрыл тому путь к принцессе. Это было настолько естественно для него — защищать свою сестру, что он не сразу вспомнил, что он простой гость. Отставной генерал. Не более.

— Лирий, я начал опасаться, что ты не придешь! — поднялся с трона Примус.

Но наместник уже не смотрел в его сторону. Он с легкой ноткой интереса и тонной презрения рассматривал Хаджара.

— Я бы счел, что меня не предупредили о маскараде, — игриво произнес Лирий, — но если вспомнить те байки, которыми тешится народ в Лидусе, то смею предположить — Безумный Генерал?

Наместник произнес легендарное прозвище так, что оно прозвучало самым грязным и последним ругательством.

— Я бы сказал, что не имею чести вас знать, — на этот раз в груди Хаджара вскипела такая ярость, что сдержать ее он уже оказался не в силах, — но, боюсь, именно это и делает мне честь.

И будто бы само понятие «звука» исчезло в этом мире.

Все замерло.

Ветер, люди, их дыхание и сердца. Казалось, даже хаотичный танец огня в лампах — и тот застыл на пару мгновений.

Никто и никогда не смел даже обратить взор к наместнику, не то чтобы встать у него на пути. Уже само это было неслыханной дерзостью. Но то, что произнес Хаджар… Даже мысль о том, что кто-то может оскорбить Лирия, внушала ужас людям, абсолютно непричастным к происшествию.

— Как смеешь ты… — закричал было Примус, но его прервал звонкий и заливистый смех наместника.

Лирий хохотал, запрокинув голову и держась за живот, в то время как его воины держались за оружие. Хаджар же стоял прямо. Он выглядел готовым к бою. Как, впрочем, и всегда.

Примус был лишь оружием в руках империи. Оружием, которое он однажды сломает. Но тот, кто отдал приказ, кто разрушил его семью, им воистину был наместник.

— Не стоит, мой старый друг, — утирал Лирий выступившие от смеха слезы. — Я бы, признаться, разочаровался, проглоти великий генерал мое оскорбление. Все же от человека, который смог одолеть патриарха Черных Врат, я не ожидал меньшего.

Несмотря на лестные слова, из уст наместника сочился яд. Каждый из присутствующих слышал в его речах откровенную насмешку и издевательство. Намного более явные, чем прежде позволял себе Примус.

Лирий ходил вокруг Хаджара, рассматривая его, как дешевую лошадь или пса.

— И как при таком телосложении вы добились подобной славы мечника? — смеялся имперец. — Может, за вас сражались другие или вы достаточно богаты, чтобы платить бардам?

Нет для мечника большего оскорбления, чем когда его обвиняют в ложном бахвальстве.

— Вы говорите это, потому что пришли безоружным, наместник? — От тона Хаджара некоторые особо слабовольные граждане бледнели.

Им казалось, что звучит вовсе не человеческая речь, а звериный рык.

Лирий же действительно пришел без оружия, и кодекс не позволял Хаджару немедленно вызвать его на дуэль. Более того, сделать этого ему не позволяли законы гостеприимства и здравый рассудок.

Без устали Хаджар напоминал себе, что еще не пришло время для кровавой жатвы.

— Увы, — развел руками Лирий, — мой новый меч еще не доставлен из империи, а пользоваться старым мне не позволяет самолюбие. Но, пожалуй, один из моих воинов не откажется сой…

— Отец. Позвольте мне проверить слухи о мастерстве генерала.

Хаджару на плечи будто бы гора свалилась. Он повернулся к принцессе. Из ее глаз пропали уважение и интерес, оставив после себя только презрение. Она, как и он сам прежде, смотрела ему не в глаза, а в сторону шеи.

Если он узнал ее в танце, то Элейн… Она никак не могла поверить в то, что прославленный генерал, защитник простых людей, оставил умирать ни в чем не повинного мужчину, пытавшегося защитить изнасилованную стражниками дочь.

Хаджар машинально прикрыл красную полосу, выступившую из-под воротника, но было уже поздно.

В ту ночь, когда он встретил незнакомку, ему не просто так показалась знакомой ее техника. Именно в таком стиле обучал Хаджара дворцовый Мастер.

Не дожидаясь разрешения отца, Элейн выхватила из ножен стоявшего рядом вельможи тонкий клинок. Она взмахнула им, и в сторону Хаджара полетел огненный сокол. С широких крыльев слетали на пол огненные перья. Люди бросились врассыпную. Наместник удивленно вздохнул и сделал несколько шагов назад.

Удар Элейн был способен сжечь десяток практикующих стадии формирования. Она действительно была не только прекраснейшей из принцесс, но и сильнейшей.

Хаджар же стоял неподвижно. Не сверкнуло лезвие Лунного Стебля. Не закружилась вокруг энергия генерала.

Даже если бы его разум захватили демоны и боги, даже если бы приказали небеса, даже если бы от этого зависела судьба целого мира — он бы никогда и ни за что не поднял бы меча против сестры.

— Элейн, — произнес Хаджар, но его шепот потонул в разъяренном реве.

— Достаточно!

Мелькнула черная тень, и огненный сокол ударил о выставленный против него тяжелый меч. Птица взорвалась снопом горячих искр, а Неро вернул клинок обратно за спину.

В очередной раз Примус был взбешен.

— Командир, вы…

— Делаю то, что считаю нужным.

По залу прокатилась волна неудовольствия. Если Безумному Генералу в силу его заслуг народ мог простить вольности, то простому офицеру…

— Не может быть, — выдохнула Элейн, опуская клинок.

Неро сорвал с головы котелок-шлем. Тот со звоном покатился по полу, заглушая начавшие затихать шепотки.

Командир стянул с лица красный воротник и широко улыбнулся.

Элейн выронила меч. Она прикрыла рот руками, и ее глаза начали стремительно краснеть.

Примус тяжело опустился на трон.

— Отец, сестра, неужели вы думали, что я пропущу этот праздник?!

— Эрен! — воскликнула принцесса и бросилась в объятья смеющегося брата.

Эрен…

Неро…

В то время пока народ аплодировал и перешептывался, Хаджар чувствовал, как падает в бездушную, холодную бездну.

Десятилетия планирования. Тысячи часов обдумывания, сотни дней подготовки. Все это оказалось бессильно перед судьбой и тем фактом, что его единственный и самый верный друг, его кровный брат на самом деле был его двоюродным братом.

Перед Хаджаром стоял наследный принц Эрен, сын Примуса, брат Элейн.

Человек, с которым Хаджар сражался бок о бок в сотнях битв…

Человек, которого он когда-то мечтал убить.