Глава 3

Спасти друзей и потерять будущее

К маю месяцу от бесконечных алгебры, геометрии и физики меня уже мутило, так что приглашение на день рождения к Денису, учившемуся в параллельном классе, было как нельзя кстати. Мы собрались у него дома большой компанией, слушали музыку, немного выпивали. Денис позвал меня на балкон, где уже курили Макс, Вовка и Артем.

— Слушай, Кир, — начал Денис. — Тут такая тема. Мы в колледж собрались.

— Супер! — сказал я. — В какой?

— Морского приборостроения, — ответил Макс. — На Чернышевской. Там всего один экзамен.

— Да, но темы сразу по математике и физике, — присоединился Артем и протянул мне свернутый листок. — Вот, нам дали примерные задания.

Я развернул листок и пробежал его глазами. Задачи действительно оказались несложными.

— В общем, Кир, сделай доброе дело, сходи с нами на экзамен, — сказал Денис.

— Вас же, «ашек», долбают этой математикой и физикой в хвост и гриву, — поддакнул Макс. — Тебе этот экзамен написать — раз плюнуть.

— Но там же документы надо сдавать. Кто ж меня пустит? — удивился я.

— Не, там фигня, — махнул рукой Артем. — Сначала просто приходишь и пишешь тест. Если прошел — тогда уже несешь документы.

— Кирыч, помоги, — проникновенно посмотрел на меня Денис. — А с нас — классный мяч для баскетбола!

Перед мячом я устоять не мог. Давно хотел новый взамен моего старого, потертого и потрепанного. Да и ребятам хотелось помочь. Они учились в том самом базовом «Г»-классе и идти в десятый совсем не горели желанием.

— По рукам, — протянул я ладонь Денису.

— Спасибо, Кир! — пожимая мне руку, ответил тот.

Через две недели мы выходили из станции метро «Чернышевская». Колледж морского приборостроения, расположенный в красивейшем историческом здании, меня, коренного ленинградца, знавшего все основные исторические жемчужины города, поразил.

Как только мы с трудом открыли могучую дубовую дверь, то сразу увидели величественную парадную лестницу. Разумеется, мраморную. Она вела в просторную залу с высоченными потолками и огромным старинным зеркалом в деревянной оправе. Рядом располагался «Дубовый зал». В нем сохранились раритетные столы и стулья, на которых можно было запросто сидеть и даже заниматься, без ожидания появления грозных тетенек, как в Эрмитаже.

— Ни фига се! — удивленно оглянулся я на ребят.

— Ну да, не хухры-мухры! — с гордостью усмехнулся Денис.

Мы зашли в зал, где проводилось испытание, показали свои паспорта и, получив экзаменационные бланки, расселись за столами. Вариантов задания была два. Я быстро решил выпавшие мне задания. Затем взял и решил второй вариант. Как только преподаватель колледжа вышел, видимо, предоставив возможность достать шпаргалку, я тут же передал ребятам решенные варианты. За десять минут, которые отсутствовал преподаватель, мои работы успели переписать не только мои приятели, но и многочисленные малознакомые и незнакомые мне люди.

Результаты объявили через два дня. У меня была пятерка. Высший балл был также у Дениса с Артемом, а Макс и Вовка умудрились списать на четверки. Впрочем, независимо от этого нас пятерых объявили зачисленными в колледж морского приборостроения.

После этой радостной новости ребята выполнили договоренность: передали мне новенький баскетбольный мяч, отчего у меня потеплело на сердце.

— Ну что, ребят, пошли отмечать новую жизнь? — предложил Артем.

— Само собой! — откликнулись в один голос Макс и Вовка.

Мы закатились в какую-то кафешку, где отметили новый этап жизни ребят, на этот раз по-взрослому — со спиртным.

— Слушай, Кир, а может, ну его, этот десятый класс? — спросил Артем. — Айда с нами в колледж!

— Нет, — покачал я головой. — Я хочу в электротехнический поступать.

— Вот он тебе сдался! — подивился Макс. — Вы же туда всей толпой, всем классом, как стадо собираетесь!

— Ну, в ЛЭТИ круто, — с энтузиазмом ответил я. — Мы, кстати, вчера туда на экскурсию ездили. Там прямо Кембридж. Целый студенческий городок: несколько корпусов, в них классные лаборатории, огромные лектории.

— Зато у нас лестница как в Петродворце, — усмехнулся Макс.

— Это да, — кивнул я. — Но в ЛЭТИ мне все же больше понравилось.

— Ну, смотри сам, — ответил Артем. — Если что, документы до 15 июня принимают.

— Не-не, лучше вы к нам, — ответил я.

— Э, нет, мы со школой отмучились! — растянулся в довольной улыбке Вовка. — Баста!

Посидев еще немного, мы разошлись. Парни отправились жить заслуженной вольготной жизнью до осени, а я снова сел за учебники. Мне оставалось всего две недели до экзаменов. 22 мая мы писали физику, а 24-го — алгебру и геометрию. Оба теста оценивались максимум в десять баллов, а для перевода нужно было набрать 14.

Первой шла физика. Подготовка дала о себе знать — не без волнения, но я написал экзаменационную работу, решив все задачи. А на следующее утро спозаранку помчался к школе, где уже толпились ребята из трех наших девятых классов. На двери еще закрытого учебного заведения белели приклеенные скотчем списки с оценками. Конечно, я испытывал отнюдь не легкий мандраж, но старался выглядеть равнодушным. А потому спокойно стоял и ждал, когда схлынет толпа галдящих одноклассников.

Затем, когда народ немного рассосался, я не спеша скользнул взглядом по колонке с фамилиями, на миг зажмурил глаза и перевел взгляд правее. Цифра 8, казалось, росла у меня на глазах. Я не мог поверить: мне, ненавидящему и плохо знающему физику, удалось сдать ее всего на два балла меньше максимального. Это была победа!

Я влетел в нашу квартиру и бросился на кухню, где мама готовила завтрак. Я был настолько шокирован и воодушевлен, что, вероятно, на моем лице появились все эмоции одновременно. Мама, увидев меня, с испугом опустилась на стул.

— Что, не сдал? — чуть слышно спросила она.

Я бросился к маме и обнял ее в восторженном порыве.

— Сдал! Еще как сдал! Восемь из десяти! — крикнул я на всю квартиру.

— Молодец! — мама тут же заулыбалась. — Я горжусь тобой, сынок!

Мама, моя замечательная мама, — тихая, в то же время строгая и требовательная, но в меру. В молодости она трудилась фармацевтом в аптеке, но, когда родилась сестренка Карина, полностью переключилась на семью. Мама очень вкусно готовит и любит украшать интерьер мелочами, сделанными своими руками. И каким-то загадочным образом это превратило нашу квартиру в стильное и неповторимое жилище. А еще мама рисует. И да, ее картины тоже висят у нас дома.

На кухню вышел заспанный, но благодушный папа.

— Молодец, сынок! — он протянул руку и крепко пожал мою ладонь. — Можешь же, когда захочешь!

— Пап, я восьмерку получил! — захлебывался я от радости.

— Да, я уже слышал, — улыбнулся папа. — Весь наш дом, наверное, тоже слышал этот победный рев молодого мустанга!

Я покраснел и вылетел, смущенный, в свою комнату. Первое, что я там сделал, — убрал в самый дальний ящик письменного стола все учебники по физике.

А на следующий день, воодушевленный и уверенный в себе, я отправился писать математику. В принципе, в успехе я не сомневался. Царицу всех точных наук, как сказал Карл Фридрих Гаусс, я знал на твердую четверку. К тому же мне достаточно было получить всего шесть баллов. Я был уверен, что справлюсь. Но дьявол, как известно, кроется в деталях.

Прокопавшись с самой объемной задачей почти все время, я в итоге кое-как с ней справился и лихорадочно начал решать остальные задания. Щелкал их как орешки, торопился, стараясь сделать по максимуму. Работу на этот раз я сдал последним, но все же успел решить все, что было в билете.

Наутро я вновь помчался к вывешенным на школьной двери спискам. На этот раз я прорвался к ним одним из первых.

Цифра 5 напротив моей фамилии прожгла меня насквозь. Я прямо чувствовал, как в этом пламени горят мой десятый класс и вожделенный электротехнический институт. Все звуки вдруг пропали — я ощущал мертвую тишину вокруг себя. Мне было нестерпимо холодно, хотя на улице стоял почти летний день. Автоматически распихивая руками одноклассников, как ветки деревьев в лесной чаще, я поволочился домой.

Поднялся на лифте на восьмой этаж, подошел к квартире и замер. Я понял, что просто не могу зайти домой. Что это было? Страх? Стыд? Не знаю, возможно, и то и другое. А может, мне нужно было подумать в одиночестве и принять первое взрослое решение.

Я медленно побрел от квартиры по лестничной клетке к общей лоджии. Вышел на нее и стал с тоской смотреть вниз. Это был конец жизни, отчетливо понимал я. Институт, который я еще две недели назад — после экскурсии в ЛЭТИ — считал почти своим, накрылся медным тазом. Я больше не сяду за парту с Лехой и не буду ерничать над Юлькой. Просто потому, что их больше не будет в моей жизни! Я теперь отрезан от одноклассников, у которых появятся свои интересы, компании и тусовки.

А я? Что я? Что мне теперь делать? Броситься вниз с этой лоджии? Глупо! Да и зачем? Это все равно ничего не изменит. А как теперь родителям в глаза смотреть? Что я буду делать? На работу меня не возьмут по возрасту. Может, правда пойти вместе с Денисом и ребятами в их колледж? Да ну, мне это морское приборостроение вообще нигде не уперлось. Бред какой-то! И все же, что же делать?