С этими горькими мыслями я провел на лестничной лоджии больше часа. Как ни оттягивай, но домой надо было идти. Я медленно побрел к своей квартире и почему-то позвонил в дверь, хотя ключи лежали в кармане. Мне открыла мама с припорошенными мукой руками:

— Кирочка, заходи, я пиццу готовлю, — весело прощебетала она, не замечая в тусклом лестничном свете выражения моего лица. — Твою любимую, с сыром и помидорами!

Мама упорхнула на кухню и рассмотрела меня внимательно только там. Она отложила скалку, которой раскатывала мягкие пышечки в тонкие кружки, и села на стул.

— Кирюш, что случилось? Плохо сдал?

Я обреченно покачал головой:

— Пять баллов. До проходного в десятый класс не хватило одного балла.

— Как же так, сынок? — всплеснула мама руками. — Что же теперь делать?

— Не знаю, — честно ответил я, пряча глаза.

— Я пойду звонить папе, — бросилась она мыть руки. — Надо срочно что-то предпринять.

Мама скрылась в комнате, где стоял телефон, а я сидел и прикидывал, за что же мог получить такой низкий балл. Как выяснилось потом, в спешке я налепил кучу ошибок и запутался в длинных и сложных вычислениях. А в одном месте не до конца построил график. Ход моей мысли был понятен, решения задач я предлагал верные, но все эти досадные мелкие ошибки, допущенные из-за того, что я страшно торопился, в результате принесли мне поражение.

До вечера я лежал на кровати и с тоской смотрел в потолок, гоняя в голове все те же мысли, что и на лоджии. Из комнаты я вышел только раз, когда мама позвала меня к телефону.

Это была Юля, которая сообщила мне новость, от которой я немного приободрился, но решил рассказать о ней родителям, когда они соберутся вместе.

Вечером пришел папа. И я не знал, чего ждать: грозы или спасительного решения. Я зашел на кухню, и он вперил в меня напряженный взгляд, начав разговор удивительно спокойным голосом:

— Ну, как так получилось? Ты же был хорошо подготовлен. Мы с тобой столько раз сидели и разбирали все непонятные тебе темы.

Я молча отвел глаза.

— Ты же нормально знаешь алгебру и геометрию! — недоумевал папа. — Физику легко сдал! Как же так?

И у меня снова не было ответа. Но сказать что-то, я понимал, было нужно.

— Я решил все задачи, — начал оправдываться я. — Не знаю, может, они к почерку придрались или к помаркам.

— Сын, ну ты сам себя слышишь? — со скепсисом спросил папа.

Да, я понимал, что мои аргументы неубедительны. Но весомых у меня не было. И я решил начать с новости, которую услышал от Юли.

— Пап, у нас многие не прошли, — начал я осторожно. — Завтра их родители пойдут договариваться с директором, чтобы их все же перевели. Может, ты тоже пойд…

— Нет, — резко и однозначно перебил меня отец. — Я никуда не пойду!

— Саша! Но почему? — попыталась прийти мне на помощь мама. — Это же выход!

— Я сказал — нет, — отрезал папа. — Сам наломал дров — сам пусть и разгребает. Это, сын, и называется взрослая жизнь. Привыкай. Ты уже здоровый лоб.

— Саша, он еще совсем ребенок! — снова вступилась мама. — А как же институт?

— Не знаю, — сказал отец. — Этот вопрос, Кирилл, ты должен решить сам. Будет тебе хороший жизненный опыт.

На этом он встал и ушел в свою комнату. Мама бросилась за ним, а я сидел за кухонным столом и обдумывал слова папы. И в этот момент казавшаяся мне раньше бредовой идея о колледже начала обретать оттенок реальности. Конечно, всю ночь я крутился в кровати, размышляя о своем будущем.

Наутро я первым делом позвонил Денису и сказал ему, что все-таки зачисляюсь в приборостроительный.

Ну что ж. Первое самостоятельное решение принято.

«Здравствуй, взрослая жизнь!» — сказал я себе, глядя в зеркало. А спустя неделю отвез необходимые документы на Чернышевскую и получил указание приехать 25 августа в колледж, чтобы получить студенческий билет.

Итак, на ближайшие три месяца я свободен, поэтому, конечно, отправился в Воронеж. Отвлечься от своего горя.

Глава 4

Первая кровь

В этот раз родители были заняты, и на вокзал мне пришлось добираться самому. Поэтому неудивительно, что я выскочил из метро «Ладожская» за семь минут до отхода поезда. Конечно, по вокзалу я бежал галопом — мне нужно было успеть купить пива и пару номеров любимого журнала «Браво» с музыкальными новостями и постерами. Так что в свой вагон я заскочил за несколько секунд до отправления.

Быстро поздоровавшись с соседями — супружеской парой с ребенком лет пяти — я залез на свою верхнюю полку, открыл любимую «шестерку» портера и начал листать журнал.

Через несколько минут женщина с ребенком вышли в туалет, а глава семейства, крупный мужчина с ухоженной короткой бородой, заинтересованно посмотрел на меня и сказал:

— Слушай, парень, а что у тебя там за журналы? Дай глянуть?

— Да вам такое, наверное, неинтересно будет, — замялся я. — Тут все про музыку.

— Ну а вдруг? — усмехнулся мужчина и протянул руку.

Я дал ему один номер, и он очень увлеченно начал не только листать журнал, но и давать комментарии, от которых я, признаться, ошалел.

— Хмм… Прикольно, — усмехнулся бородач. — С этими мы на «Нашествии» играли. Ого, да это «Металлика»! Легенда! Мы у них однажды на разогреве работали. О, а с этими мы на прошлой неделе у очень уважаемого человека жгли на корпоративе. Душевно тогда посидели! Только ух сколько выпито было!

— Э-э-э, а вы кто? — спросил я, глядя круглыми глазами на попутчика.

— Я Стас Березовский. Знаешь меня? — усмехнулся он.

— Извините, нет, — смутился я.

— Ну а «Сплин» знаешь? — немного разочарованно спросил мужчина.

— Что?! Серьезно?! — зашелся я от счастья. — Вы же моя любимая группа! У меня с собой только две кассеты — и обе «Сплин»! Вот мне повезло! Меня Кирилл зовут.

— Ну а я гитарист «Сплина», — улыбнулся бородач и посмотрел на меня заговорщически. — Слушай, Кирилл, а у тебя пивко еще есть?

— Да, конечно! — подпрыгнул я на своей полке за рюкзаком. — Но у меня только темное. Портер люблю.

— Пойдет! — махнул рукой Стас. — Только не здесь. В тамбуре. А то у меня жена это дело не любит, — щелкнул он себя по горлу.

Мы вышли в тамбур, где под пиво Стас рассказал мне кучу музыкальных баек. Я слушал его, затаив дыхание.

— Как же у вас так получается? — спрашивал я. — Вы же реально самые лучшие!

— Ну как? Как-то так, — усмехнулся Стас. — Еще несколько лет назад ничего не было, кроме моей безумной любви к игре на гитаре. Из-за нее я и познакомился с Сашей Васильевым, а потом понеслось.

— Вот так сразу и понеслось? — спросил я.

— Знаешь, Кирилл, у меня есть два важных принципа. Заниматься тем, что нравится, и мечтать, — прищурившись, посмотрел на меня Стас. — Вот скажи, у тебя есть мечта?

— Есть, конечно, — кивнул я. — Хочу получить высшее образование и найти свое призвание.

— Молодец! Вот и работай в этом направлении, — сказал мне Стас. — Главное, чтобы тебе это доставляло удовольствие. Деньги потом придут. Деньги — не главное. Тебя будут отговаривать, внушать, что ничего не получится, говорить, чтобы ты шел простым и понятным путем. Делай, как решил, и прислушивайся только к тому, кто чего-то добился. Стань лучшим, будь номером один! Тогда все у тебя получится. Это только так и работает.

— Спасибо, — с чувством сказал я. — Я подумаю над вашими словами.

Та поездка в Воронеж мне запомнилась на всю жизнь. Стас был, видимо, в ударе, потому что байки и гастрольные истории сыпались из него как из рога изобилия. И, конечно, он дал мне автограф — на том самом журнале «Браво», который, как я думал в начале, будет ему неинтересным.

Это была первая поездка в Воронеж, которая пролетела для меня незаметно.

Но на этот раз на вокзале меня никто не встречал. Дед зимой умер. Так что добирался я до бабушкиного дома сам. Бабуля встретила меня у ворот. Она сильно сдала после смерти деда, но все же держалась молодцом.

— Кирюшенька! — обняла она меня. — Совсем взрослый стал!

— Бабуль, как же я соскучился!

— Теперь за главного будешь! — утирая краешком платка слезы, сказала бабушка.

— Буду, бабуль, обязательно буду, — нежно обнял я ее.

И я действительно на следующий день начал делать все то, что не успел дед. Поставил летний душ, починил покосившиеся ворота, заново выложил крыльцо, облицевал кирпичом сарай и соорудил новый забор. Вся эта работа настолько ладилась, что я прямо мысленно слышал ласковый голос деда, подсказывающий мне, что и в какой последовательности выполнять.

Наконец через пару недель я позвал бабушку:

— Бабуль, принимай работу! — сказал я ей, сдавая забор в эксплуатацию.

Бабушка внимательно осмотрела плоды моего творчества и осталась довольна. С хитрецой на лице она вытащила из кармана ключи от мотоцикла.

— Принимай технику, заслужил!

— Спасибо! — просто выдохнул я. — Я даже не знаю, что могло бы быть лучше!

Мотоцикл уже долгие годы был моей заветной мечтой. Дед, конечно, научил меня ездить и позволял рулить на проселочных дорогах, но только под своим неусыпным контролем. И вот теперь ИЖ «Планета-3» поступил в мое полное распоряжение.

Прав у меня, естественно, не было, да и вождение, по большому счету, я знал только в теории. Но смелость, как известно, города берет. Поэтому я резво выкатил мотоцикл из гаража на середину двора, уселся за руль, завел нашего верного ИЖа и крутанул ручку газа так же залихватски, как это делали байкеры в виденных мною американских боевиках.