Мотоцикл тут же сорвался с места и, как дикий мустанг при виде ягуара, рванул прямиком в свежеустановленные мною ворота. Я вцепился в руль и напрочь позабыл о педали тормоза. БАБАХ! Мой ИЖ со всего маху протаранил ворота, завалив их таким же нокаутом, как боксер укладывает на ринг новичка.

«Феерично!» — только и сказал я себе, тут же заглушив двигатель. Хорошо, что бабуля не увидела этого неповторимого зрелища, потому как ушла к одной из подруг. Я откатил мотоцикл обратно в гараж и принялся восстанавливать плоды своего «высшего пилотажа».

Уже через несколько дней — после череды длительных и упорных тренировок — я все же овладел байкерским мастерством и в то лето гонял на ИЖике и в лес, и на рыбалку. Кроме того, мотоцикл стал и нашим семейным транспортом. На нем я возил бабушку, а также маму и сестру, приехавших сюда до меня, на рынок, по магазинам и по другим хозяйственным надобностям.

Но все же мой железный друг обладал каким-то пенсионерским налетом из-за своей люльки. Моему юному сердцу был гораздо ближе спортивный вариант, без лишних деталей.

— Мам, — сказал я как-то. — Я тут решил люльку снять с нашего ИЖика. Будет и порезвее, и поманевреннее.

— Только через мой труп! — взвилась вдруг всегда спокойная мама. — Это очень опасно! И к тому же: как мы без нее будем на базар ездить?

Аргумент, конечно, был стопроцентный, но мое желание летать как настоящий байкер тянуло на все двести. Поэтому, выбрав момент, когда мамы и бабушки не было дома, я все же открутил эту треклятую люльку и рванул навстречу заре на двух колесах.

Я несся по проселку, объезжая вечные колдобины проселочной дороги. До асфальта оставались считаные метры, когда я попал передним колесом в небольшую ямку. И тут же ткнулся носом в защитное стекло, установленное сразу за рулевой колонкой. «Неприятно, но не смертельно», — мелькнула в голове мысль, и я продолжил путь до воронежского «автобана».

Через пару секунд белоснежный бензобак моего железного коня вдруг побагровел. Я, конечно, понял, что что-то пошло не так, и, как заправский водила, начал шарить взглядом по приборам. Картину маслом я поймал в боковом зеркале. Из носа хлестала кровь прямиком на бензобак. А присмотревшись, я увидел, что девственная целостность моей правой ноздри была варварски нарушена — ее часть болталась на кусочке кожи. Было ощущение, что из моего носа пыталась вырвать кусок какая-то неведомая дьявольская птица.

Что ж, все мои планы встретить зарю пошли прахом. Пришлось вернуться домой. Я наскоро оказал себе скорую помощь — приклеил почти оторвавшийся кусочек ноздри обычным скотчем — а затем отправился в гараж и быстро прикрутил люльку обратно, чтобы скрыть причину получения травмы от мамы и бабушки.

Но, естественно, я был тогда человеком, который не мог упустить возможности наступить на те же грабли дважды. Как только зажил нос, я тут же предпринял попытку номер два. На этот раз все обошлось, и я действительно гнал на всей скорости на двух колесах, ловил встречный ветер и наслаждался неописуемым чувством свободы, мощи и динамики. Мне даже казалось, что знакомые пейзажи по сторонам приобрели абсолютно другой головокружительный и завораживающий вид. С тех пор я везде гонял исключительно на двух колесах, прикручивая люльку только тогда, когда мы собирались с мамой или бабушкой на рынок.

Знаменитый деревенский базар, «жемчужина» городка, раскинулся на нескольких километрах и находился всего в получасе езды от нашего дома. Благообразные лавочки магазинного типа, но с непременными торговыми рядами, чинно скучились на небольшом клочке земли. А вот само сердце торгового рая — стихийная часть базара — занимало всю оставшуюся территорию и представляло из себя поле с мобильными прилавками или просто приветливо распахнутые багажники автомобилей. Самые смелые торговцы раскладывали свои сокровища прямо на расстеленных на земле одеялах. О, чего только не было на этом грандиозном Привозе воронежского разлива!

В тот год я оказался в самом эпицентре этой страстной кипящей жизни. Причем начало всему положила бабушка.

— Кирюш, — как-то сказала она мне. — Ты бы пошел и разобрал дедовские сараи. Да и чердак надо расхламить.

— Зачем, бабуль? — удивился я, зная бабушкину привычку все хранить.

— Ну кому теперь дедовы инструменты нужны, — вздохнула она. — Разбери и свези ненужное на базар. И место освободится, и тебе копеечка на «мороженку» будет.

Повторять дважды такое прибыльное во всех смыслах предложение ей не пришлось. Я тут же метнулся к дедовским сараям. Всего их было два, но после проведенной ревизии я понял, что это был филиал нашего базара. Чего я там только не нашел! Инструменты, листы шифера, дверные петли, рыболовные снасти, запчасти для таких мотоциклов, каких у нас не было и в помине. Впрочем, самый ходовой товар я обнаружил на чердаке. Там нашлись залежи козьей шерсти, которые скопились за годы, когда бабушка держала коз. На рынке их отрывали с руками и давали приличные деньги. В общем, я уже понял, что мне хватит не только на «мороженку», но и на кучу более приятных и дорогостоящих вещей.

С тех пор я каждую субботу нагружал люльку ИЖика под завязку и мчался еще затемно на рынок. Там я раскладывал свое богатство на выданном мне бабушкой пледе и раскручивал первый бизнес.

— Запчасти для «Урала», «Явы» и ИЖа! — зычным голосом зазывал я покупателей. — Козий пух! Крученая шерсть! Недорого! Оптом дешевле!

Около меня быстро собралась толпа: работяги, хозяйки, рыбаки и просто любопытствующие.

— Немецкая леска, японский спиннинг! Новые! Дешевле только даром! — усиливал я свой маркетинг.

Народ увлеченно рылся в моих сокровищах и непременно выуживал оттуда что-то страшно необходимое.

— За сколько отдашь? — спросил немолодой мужик, держа фару от дедовского «Урала».

— Бери за пятерку, — ответил я.

— Не, дорого. Давай за треху! — начал торговаться мужик.

— За треху у соседа есть треснутая, — не сдавался я. — Могу отдать за десятку фару, зеркало и провода для электрики.

— Десятку?! — замялся мужик.

— Зато у тебя самые ходовые запчасти всегда в запасе будут, — напирал я.

— Ну да, тоже верно, — почесал репу мужик, а потом вытащил из кармана мятую десятку и протянул ее мне. — А давай!

— Мальчик, почем шерсть? — теснила мужика упитанная тетка с ярко накрашенными губами.

— Три мешка — 15 рублей! — вежливо ответил я. — Если заберете все — мешок по трешке отдам.

Тетка начала внимательно ощупывать мешки:

— Открой-ка, хочу посмотреть, что там внутри.

Ну что ж, клиент всегда прав. Я проворно открыл пару мешков, давая ей возможность всласть порыться в слежавшейся от времени козьей шерсти.

— А что это она так пахнет? — принюхиваясь к клоку шерсти, поинтересовалась тетка. — Отсырела? Или испорчена?

— Женщина, а что вы ждете? Что шерсть животного будет «Шанелью» благоухать? — усмехнулся я.

— Так, дорогой, беру все и сразу! — оттеснил тетку от мешков невысокий крепыш кавказского вида, в котором я сразу распознал профессионального перекупщика. — Все мешки беру! И завтра еще столько же вези, дорогой!

— Какой все?! — взвизгнула тетка. — Это мое! Я уже с мальчиком договорилась!

Тетка сунула мне четвертную купюру. Но армянин уже тянул мне фиолетовую 25-рублевку с красной десяткой сверху.

— Безобразие! — заверещала тетка. — Я первая была!

Я уже не первый раз торговал и успел нахвататься историй про таких вот кавказских дельцов, поэтому предпочитал с ними не связываться.

— Извини, дорогой, — развел я руками. — Настоящий мужчина всегда уступает женщине!

Джигит начал было закипать, но, бросив внимательный взгляд на тетку, явно собиравшуюся закатить скандал, расплылся в улыбке.

— Ай, молодец, дорогой! — проворковал он, глядя на меня холодными глазами. — Настоящим джигитом будешь!

Тетка тем временем уже начала деловито оттаскивать с моего пледа с десяток мешков с козьей шерстью.

В тот день я наторговал на 200 рублей. И, удовлетворенный, мчался домой. Удовольствие я получал не только от того, что у меня появился свой первый серьезный заработок, но и от общения с людьми. Мне нравилось подбирать ключики к каждому покупателю, делать так, чтобы наша сделка оказалась прибыльной не только для меня, но и для людей, которые подходили к моему «прилавку».

Конечно, тогда я не знал, что эта стратегия называется win-win и спустя всего каких-то 20 лет будет использоваться миллионами бизнесменов по всему миру. Что ж, я мог открыть для себя еще много нового, но на дворе стояла вторая половина августа, и мне нужно было возвращаться домой, навстречу своей новой взрослой жизни.