— Значит почтенный Богдан уже вернулся, и скоро мы узнаем новости, — потер пухлые ладошки трактирщик. И так комната стоит серебряную монету в сутки еда зависит о того чего закажите, и того пока два серебряных.

— Держи, — положив на стойку две монеты сказал Слав, — пусть кто ни будь покажет мне мою комнату после чего я спущусь сюда. Еду принесешь вон за тот стол в углу.

— Как будет угодно, — сказал трактирщик забирая монеты, — Лист, — крикнул он и через минуту появился паренек который принимал у Слава коня. — отведи господина в комнату. Если чего попросит передашь мне. Затем повернулся к Славу.

— Не желаете умыться с дороги. А то можем бадью воды теплой притащить.

Слав глянул на запылившиеся сапоги, и покрытые дорожной пылью руки последний раз он мылся в небольшой лесной речке неделю назад, и едва отбился от русалки, что хотела утащить его на глубину.

— Неси бадью, — сказал он хозяину и пошел вслед за Листом к лестнице ведущей на второй этаж. Комната оказалось небольшой и чистой, окна закрыты ставнями и забраны слюдой, в углу лавка с тюфяком накрытая сшитыми овечьими шкурами исполняющих роль одеяла. Бадью принесли два дворовых мужика, поставив ее на пол дали мочалку и вышли. Лист не дождавшийся указаний выскользнул за ними следом. Слав с наслаждением стянул одежду и забрался в здоровую бадью вода была как и обещал трактирщик теплой и приятной. И стала моментально клонить в сон. Решив что засыпать в воде это слишком Слав с остервенением тер себя мочалкой а затем сполоснувшись водой из принесенного мужиками ведра насухо вытерся использовав для этого овечьи шкуры лежащие на лавке. Отряхнув свою одежду Слав облачился в штаны и рубаху на всякий случай повесив на пояс ножны с мечем спустился вниз. В зале было заметно оживленнее, за его столом было пусто но заметив спускающегося по лестнице постояльца трактирщик сделал знак и толстая баба подхватив поднос с едой поспешила к указанному Славом столу. Опустившись на лавку Слав оглядел посетителей появились еще мастеровые пришли ремесленники, но больше всего было дружинников их набилось с полсотни они сидели и стояли в середине зала вокруг того самого старичка что возглавлял отряд молодых отроков с которыми Слав прибыл в крепость. На секунду их взгляды встретились после чего старик продолжил рассказ.

— Их много, этих пришельцев с севера идут пешими в колонне, вооружены большими и малыми секирами, мечей немного, урмане вообще не больно любят мечи, луков немного, несколько небольших катапульт из доспехов в основном кожаные куртки с нашитыми поверх металлическими пластинами. А что действительно неприятно с ними идут лучники из бодричей, те что попали под власть германцев лет десять назад. Их сотни две но стрелки они отменные белку со ста шагов в глаз бьют. И того врагов где-то с две тысячи. Думаю что к полуночи они будут у наших стен.

— А наших только шесть сотен, — зашушукались ремесленники, за соседним со Славом столом. А в крепости людей едва на полторы тысячи наберется считая всех, и баб и детей и стариков.

— Не трусь, — сказал ему суровый дружинник стоящий рядом, таскай на стены камни и кидай их вниз, урмане плохо города берут поскольку сами дики и живут в лесах и фьордах, мне ведун говорил. Да и стены Вала крепкие да высокие башни с лучниками место удобное к тому же я слышал что из Юрьева должен полк нам на помощь выступить.

Слав меж тем задумался скандинавов, он видел один раз когда жгли его родную весь, один из них бредивший о какой-то Валгалле, оставил ему на память шрам на лице. Стены крепости действительно высоки ратники здесь вроде тоже добрые но отбросить урман от стен не смогут слишком мало их. А осаду крепость выдержит, они уже давно в курсе о нападении и изготовились завезли смолу, камни и провизию. Так что здесь достаточно безопасно. В это время кто-то подсел к нему за стол. Слав поднял глаза и встретился с живыми и подвижными глазами Богдана.

— Извини путник что сразу не сказал о том что на нас враги идут, — заговорил старый ратник, — просто тогда ты мог заупрямится и налететь на них, а здесь вроде пока безопасно. Разреши представится Сотник Богдан заведую воинским двором.

— Зови меня Славом, и я просто путник еду из ниоткуда в никуда ищу свою дорогу.

— Хорошо что ты на меня не сердишься, — улыбнулся всеми своими морщинами и шрамами Богдан. Я вижу у тебя на поясе меч владеть умеешь?

— Умею, — немного обидевшись но слова сотника сказал Слав, — во всяком случае никто из тех с кем я скрещивал его не скажет обратного, а скорее всего вообще ничего не скажет.

— Это хорошо, — заявил сотник, — может пойдешь к нам в дружину? Князь платит щедро а у нас сейчас каждый меч на щиту. И я конечно могу ошибиться но этот шрам через все лицо у тебя не от меча и не от топора, голову на отрез даю что секирой урманской тебя приласкали.

— Может и так, — ответил Слав вспомнив заваленную трупами улицу родной веси и полудохлого урманена с секирой в руках. Но в вашу свару я вряд ли полезу, что мне до князя который здесь правит, денег у меня пока достаточно, и очень сильно сомневаюсь что мой враг окажется по другую сторону ваших стен.

— Как знать как знать, — сказал Богдан поднимаясь, — но если надумаешь приходи на воинский двор.

Постепенно постоялый двор пустел, дружинники ушли с Богданом мастеровые выпили по кружке дрянного пива и тоже направились к выходу. Слав, доев ужин направился к лестнице ведущей в его комнату когда в спину его догнал звук гонга, враг подошел к стенам крепости. Народ который еще оставался в зале вывалил на улицу. Слав проводил их глазами и поднялся наверх.

Спал он в ту ночь крепко и проснулся около десяти утра. Потянувшись он сел на кровати в городе было тихо, ни звуков битвы ни свиста стрел не было и звона мечей. Значит, стены по-прежнему принадлежат дружинникам князя и крепость держится. Спустившись вниз, Слав направился к хозяину, и заплатил еще за один день, велел подать молока хлеба и каши. Через минуту хозяин принес заказ и удалился к себе за стойку.

— Как продвигается осада? Спросил Слав трактирщика допивая молоко.

— Да никак, — отозвался тот, — ночью был приступ, но какой-то вялый и его без труда отбили, теперь они собирают катапульты, и готовятся к обстрелу крепости.

— Я так и думал, — сказал сам себе Слав и сходил за кольчугой захваченной у Хитреца. Есть в городе оружейник? Спросил он трактирщика направляясь к дверям.

— А как же не быть конечно есть в трех домах от меня живет, — сказал трактирщик, — иди в верх по улице не промахнешься у него на воротах щит висит.

Пройдя в указанном направлении Слав действительно обнаружил ворота украшенные миндалевидным щитом. Отворив калитку он вошел в просторный двор где дымила кузня откуда раздавались удары молота.

— Хозяин, — позвал Слав останавливаясь в дверях кузни.

— Чего тебе, — отозвался здоровенный мужик прекращая работать огромным молотом.

Слав развернул и встряхнул кольчугу, — можешь подогнать под меня?

— Могу, — отозвался кузнец, — только сначала скажи откуда она у тебя?

— Взял в бою, — честно ответил Слав, — убил разбойника а потом у него в мешке нашлась эта великолепная броня. Я смотрю она тебе знакома.

— Конечно знакома, — зло сказал кузнец, взвешивая в руке свой огромный молот словно собираясь метнуть его в Слава, — я ее сделал для своего сына который ушел с обозом купца два месяца назад, обоз разграбили в трех днях пути на север, всех убили. А теперь ты пришел ко мне с этой кольчугой, в глазах мастера появились безумные огоньки которые разгорались все сильнее и сильнее. Убийца моего сына просит подогнать кольчугу под него, да я тебя, — и его огромный молот вылетел из его ладони и понесся в Слава со скоростью камня выпущенного из катапульты.

Слав резко пригнулся, пропуская стальную болванку у себя над головой, он понимал что с оружейником сейчас разговаривать бесполезно, убьет а потом будет спрашивать кто да откуда. Тем более что следом за молотом в Слава была запущена заготовка для меча а следом за ней и большие щипцы. Выпрыгнув из кузни во двор Слав бросился бежать, ворота на улицу он просто с разбегу перемахнул даже не заметив их. За спиной раздавались вопли кузнеца, что-то типа держите убийцу.

Взбежав на крыльцо постоялого двора и отдышавшись Слав шагнул в зал и направился наверх к своей комнате. Едва он переступил порог достал чарку наполнив ее ледяным квасом, и залпом выпил. В дверь постучали Слав перевернул ее донышком в верх и она опустела сунув ее обратно в мешок он открыл дверь. На пороге стояли пять дружинников во главе с десятником и хозяин постоялого двора.

— Ты тот кто приходил к оружейнику?! Скорее утверждая чем спрашивая сказал десятник.

— Да я заходил к нему. Отозвался седой парень.

— Тогда отдай меч и следуй за нами.

— Я подчинюсь но после того как вы скажите в чем меня обвиняют?

— Оружейник Олель, — сказал десятник, — обвинил тебя в убийстве его сына, и грабеже.

Слав кивнул и протянул десятнику ножны с мечем, а затем указал на брошенную на лавку кольчугу, — Вот ее возьмите она принадлежало сыну кузнеца.