Клэр Баркер

Удивительное знакомство

Посвящается наглым воробьям

Пролог

Ужасные незнакомцы

Свирепый ветер ещё с самого обеда раскачивал кусты, кидался на флюгеры и фыркал через замочные скважины.

БАХ! БУМ! — говорили горшки на окнах.

КРРХ! ДЗЗН! — говорили ржавые ворота.

То был настоящий первоклассный тарарам, который потряс это место до самого основания.

— Какая у нас прекрасная погода! — воскликнула странная маленькая девочка, прятавшаяся в высоких ветвях орехового дерева. — Уи-и-и! — визжала она, держась за остроконечную шляпу, когда дерево стало качаться взад-вперёд, словно аттракционы на ярмарке. На комбинезоне у девочки восседали птицы, а волосы были рыжими, как грудка птички-малиновки. — БЫСТРЕЕ! — смеялась она. — БОЛЬШЕ!

По её команде с земли поднялся вихрь медно-жёлтых листьев и, кружась, соединился в одну гигантскую, похожую на зверя тень, возвышавшуюся над деревом. Чудовище поднялось на задние лапы и издало вой, от которого кровь стыла в жилах, а на много миль вокруг задрожала черепица на крышах.

— Грозоволк! — ахнула девочка, восхищённо смотря наверх. — О, как круто! — зааплодировала она. — Браво!

Зверь грациозно поклонился, пригнулся к земле и с громким БАБАХ перевернул мусорные баки. Он собирался выкинуть ещё что-нибудь эдакое, но, навострив уши, услышал рёв мотора и хруст шин по гравию. Грозоволк тут же превратился в робкий ветерок и спрятался за сараем для рассады.

Девочка развернулась. Она громко фыркнула, почувствовав приток холодного воздуха, и вверх взмыла стая птиц, заполнив всё вокруг громкими, резкими криками.

— Кто идёт? — пробормотала она и потянулась за биноклем. — Кто ты такой, что так грубо вторгся в мои владения? Друг или враг?

Из большого жёлтого грузовика, словно стайка муравьёв, появились пианино, кровать и кресла и тут же исчезли в доме.

— Коробочники на горизонте, — нахмурилась она, сгоняя с плеча скворца. — Вот мерзогадостные попки нетопыриные.

С пассажирского сиденья грузовика выбрался мальчик. Девочка, заинтригованная, протёрла линзы и покрутила бинокль, чтобы присмотреться к нему поближе.

Мальчик с виду был её ровесником и одного с ней роста, но на этом сходство заканчивалось. Она разглядела его чистые ботинки и застёгнутый на все пуговицы кардиган, с интересом отметила блестящие, приглаженные волосы. Она коснулась собственных волос: они были совсем другими, в них запутались пух и ветки. Иногда в них забирались даже наглые воробьи, и ей приходилось бить себя палкой по голове, чтобы прогнать их.

— Какая необычная персона, — строго проговорила она. — Весьма любопытная и странная. И такие ужасные манеры — прибыл без приглашения. — У неё громко заурчало в животе, и она поправила шляпу. — Надеюсь, он привёз кексы.

1

Жмурки

Особняк Грачиные Высоты пустовал много лет; в нём было холодно и пахло сыростью. Он был жутковатым — полным непонятных скрипов, писков и тайных уголков. Полуразобранные коробки в сумерках отбрасывали тени под странными углами, а одежда, висящая на вешалках, была похожа на привидений.

Джек лежал, свернувшись клубочком в спальном мешке; его глаза были открыты, а волоски на загривке стояли дыбом. У него было странное ощущение, что за ним следят, и он не мог отделаться от этого ощущения с того самого момента, как они приехали. Хуже того, ветер снова усилился и носился вокруг дома, прыгая по крыше и стучась в двери. Джек услышал, как шелестят и завывают деревья внизу, в саду, и зажал уши, чтобы хотя бы так стало тише.

Когда мама сказала ему, что они получили в наследство старый дом с небольшим участком земли, Джек надеялся, что там будут большой газон, по которому можно гонять с футбольным мячом, и яблони, на которые он сможет забираться. Скрестив пальцы, он надеялся, что там будет оранжерея, может быть — качели и даже место для батута.

Но дом оказался таким, словно вышел из какой-то страшной сказки. Сад был окружён высокой, начавшей разваливаться стеной, покрытой плотным слоем паутины и тёмными, влажными пятнами. Кусты, похожие больше на колючую проволоку, торчали над стеной, словно предупреждая: «ДЕРЖИТЕСЬ ПОДАЛЬШЕ!», а единственный вход — скрипучая синяя дверь — оказался напрочь забаррикадирован зарослями плюща (между петлями и вовсе кое-где торчал папоротник). В небе, словно часовые, сновали туда-сюда грачи и вороны, невпопад хрипло выкрикивая предупреждения. Дом был негостеприимным, странным и опасным, и Джеку это совершенно не нравилось.

Выглянув через расстёгнутую молнию спального мешка, Джек увидел тонкие тени деревьев на окне. «Они похожи на руки каких-то стариков, — подумал он, — которые хотят меня схватить…» В панике мальчик вскочил с кровати, задёрнул шторы и с колотящимся сердцем забрался обратно в спальный мешок.

Он попытался дышать медленнее.

«Не глупи, Джек: никто за тобой не следит. Сам подумай — у деревьев нет рук, и они не могут ни к кому тянуться. Дерево есть дерево, вот и всё. А это просто тени. Беспокоиться не о чем».

В своей прежней школе Джек три года подряд получал награду «Самый рассудительный мальчик», так что он был не из тех, кто идёт на поводу у воображения. Он отлично знал, что для всего есть идеальное логичное объяснение, если, конечно, ты готов его искать. Джек сделал глубокий вдох, зажмурился и стал шёпотом повторять таблицу умножения, пока сердце не перестало колотиться. «Двадцать четыре умножить на десять будет двести сорок. Двадцать четыре умножить на одиннадцать будет двести шестьдесят четыре. Двадцать четыре умножить на двенадцать будет двести восемьдесят восемь».

В конце концов он сумел открыть один глаз. Пугающие лунные тени пропали, и Джек почувствовал немалое облегчение. «Ветер даже не очень-то и завывает, — подумал он, прислушавшись. — Он скорее говорит «УУУУ», а это совсем не так страшно. Совы тоже говорят «УУУУ», а совы — просто часть природы. Будь совой и не вой». Мальчик улыбнулся — впервые с тех пор, как приехал в этот дом.

Осмелев, Джек решил зайти ещё дальше. «Хочу посмотреть на звёзды, но за шторами их не видно, — подумал он, выбираясь из спального мешка и шлёпая по скрипучим половицам. — Кто знает, может быть, когда-нибудь я стану космонавтом, и тогда мне надо будет знать всё о ночном небе». Он схватил штору и изящным движением отодвинул её.

Из-за стекла на него смотрело грязное маленькое личико.

— У-У-У-У! — закричало оно. — У-У-У-У-У-У-У!

Джек завизжал и выбежал из комнаты, крича, словно вскипевший чайник:

— МА-АМ! МА-А-АМ! МАМ!

— Джек? — Его мама взбежала по лестнице. — Джек, ты в порядке? В чём дело?

— Там девочка! — завопил он, показывая на дверь спальни. — За окном, заглядывает в комнату. На ней… шляпа!

— Шляпа? Какая шляпа? Девочка? Ты о чём?

Мама Джека прошла по коридору в его спальню и включила свет.

— Остро… остроконечная, — сказал Джек, прячась за ней.

Мама Джека вгляделась в темноту.

— Здесь ничего нет, Джек. Посмотри сам.

Джек бочком подошёл к окну.

— Но она точно была здесь, — взмолился он. — Я серьёзно! Она ещё говорила: «у-у-у-у», вот так.

— О Джек, — вздохнула мама. — Сегодня просто плохая погода. Как вообще маленькая девочка могла забраться на окно чердака? Да ещё и в темноте? Это совсем не похоже на тебя: ты обычно такой рассудительный. — Она подняла бровь. — Какой у нас девиз? «Факты, а не выдумки», помнишь?

— Но, мам, она была на самом деле, — прошептал Джек, выглядывая через окно в тёмный сад; его дыхание оставило белёсый след на холодном стекле.

Мама снова закрыла шторы и закутала его в спальный мешок.

— Должно быть, ты испугался своего отражения, Джек. Это единственное логичное объяснение. А теперь попробуй хорошенько выспаться. Завтра тебя ждёт важный день.

Она ненадолго замолчала, присела на край кровати и сжала его руку.

— Я очень хочу, чтобы ты был здесь счастлив, Джек, — тихо сказала она. — Ты заслуживаешь хорошей дружбы. Я знаю, в последнее время всё было нелегко, но переезд сможет стать новым началом для нас обоих: я буду работать врачом в госпитале, а ты получил стипендию. Теперь всё будет хорошо, обещаю. — Она встала и улыбнулась: — Я приготовлю тебе кексы, чтобы ты завтра взял их с собой и поделился со всеми — как тебе такое? Все любят кексы! Вот и договорились! — Она поцеловала его в лоб. — Только не устань ещё до того, как всё начнётся.

Мама выключила свет и ушла, осторожно закрыв за собой дверь. Джек поудобнее устроился в спальном мешке, повернулся к окну спиной и крепко зажмурил глаза. В комнате было тихо. Никаких «у-у-у-у» больше не слышалось. Он начал считать удары сердца по-испански, потом по-русски, потом по-китайски. В конце концов ему всё-таки удалось забыться беспокойным сном, в котором он видел кошмары о бегающих волках и дремучем, поросшем колючими кустарниками, сказочном лесе.

К счастью для него, он не услышал, как что-то тяжело приземлилось на кусты под окном, потому что это точно не помогло бы ему успокоиться.