Я выглянула из-за башни.
Две эльфийки стояли вплотную друг к другу: одна кусала губу, другая угрюмо смотрела на нее. У обоих бледно-розовые волосы с золотистым отливом, волнами ниспадающие на плечи. Это и одинаковые острые носики говорили о том, что они сестры, а подвески в виде сердца между их грудями — о том, что они из Рассветного Двора. Теперь понятно, почему первая не одобряет этого.
Ее глаза цвета фиалки обратились ко мне, и она нахмурилась еще сильнее, сморщив нос. Первая подтолкнула младшую сестру, которая тоже взглянула на меня своими розовыми глазами и зашипела — в прямом смысле слова.
Я смогла удержаться на ногах, только благодаря столу, разделявшему нас.
— Подслушиваешь, да? — оскалила зубы младшая. Она гибко скрестила руки и сделала шаг, намереваясь обойти стол, но сестра схватила ее и что-то прошептала. Розовоглазая выдохнула и усмехнулась:
— Конечно, ты подслушивала. Ваше отродье везде успевает.
Они развернулись на каблуках и пошли прочь, но до меня долетел обрывок фразы: «… все испортила».
Я смотрела им вслед:
— Восхитительно.
И тут, к счастью, действительно случилось нечто восхитительное — ко мне подошел лакей с бокалом вина. Все-таки башня нужна просто для вида.
Сделав большой глоток вина, чтобы успокоить нервы, я направилась в противоположную сторону от двух эльфиек из Двора Рассвета.
Она шипела на меня, как разъяренная кошка. Приложившись к бокалу, я отпила еще. Должно быть, ее двор совсем не похож на наш. Альба, королевство эльфов, была по соседству с Альбионом, но в этот момент оно казалось другим миром.
Несмотря на беспокойство, я надела маску холодного спокойствия. Это единственная защита для таких женщин, как я. В Альбионе такие сильные эмоции, как у нее, да и как у моей сестры Эвис, могут привести к неприятностям.
Немного остроумия не возбранялось, немного флирта — тоже, но, в конечном счете, власть имущие не хотели, чтобы остальные занимали слишком много места. Под «власть имущими» я подразумеваю мужчин. А под «остальными» — женщин.
Не занимать много места означает не говорить много и быть вежливой, подавляя все неудобные чувства. Это означает подчиняться.
— Боги милостивые, — пробормотала я, обдумывая эти безрадостные мысли, и залпом осушила бокал. Затем направилась в другой конец зала, чтобы найти ему замену.
— Вот ты где, — Элла возникла из толпы, и ее проводило несколько восхищенных взглядов: — Тебе уже удалось установить контакт? — Она разочарованно огляделась по сторонам, словно ожидала увидеть нас с Бастианом под ручку.
— Сегодня я не видела его, однако… — Я наклонилась к Элле и, не раскрывая рта, произнесла, — Ты мне не сказала, что он убил своего отца.
Другое замечание по поводу того, что он неблагой эльф, показалось мне слишком нелепым, чтобы думать о нем всерьез хотя бы секунду. Но убийство отца? Взгляд, жаждущий смерти, которым он смотрел на меня, когда я забирала его сферу — что ж, я верю, что этот мужчина мог совершить отцеубийство.
— Пф-ф, — Элла отмахнулась от моих слов. — Это всего лишь слухи. И не самые лицеприятные.
— Так значит, ты знала? — Какая-то часть моего существа цеплялась за мысль, что об этом известно только среди эльфов.
Элла фыркнула:
— Я здесь так же, как и ты, чтобы собирать информацию. Конечно, я слышала об этом, но только от придворных Рассвета. Ты правда думаешь, что при дворе Короля Дня есть те, кто может сказать что-то хорошее о том, кого они называют Тенью Королевы Ночи? Если честно, я бы не верила ни единому их слову о любом представителе двора Сумрака.
Я закусила щеку. Она права. Возможно, я слишком охотно поверила в самое худшее о нем и не обратила внимание на источник.
— Судя по твоему взгляду, держу пари, что ты тоже услышала это от эльфов Рассвета. — Элла положила мне руку на плечо. — Извини меня, Кэт. Возможно, мне стоило предупредить тебя, но мне показалось, что нет смысла пугать тебя непроверенной информацией до потери сознания. Но, — она слегка встряхнула меня и, поймав мой взгляд, улыбнулась, — если я услышу что-то об этом из авторитетного источника, я дам тебе знать.
Я вздохнула.
— Это я должна извиняться. Ведь действительно. Сумрак и Рассвет — противоположности не только суток, но и королевства.
Хихикнув, Элла быстро обняла меня, и я не смогла не ответить ей тем же. Я могла привыкнуть к тому, что ко мне постоянно прикасаются. Жаль, что это закончится, когда Бастиан уедет или Кавендиш получит достаточно сведений о нем, смотря что насупит раньше. У меня не было иллюзий, что меня оставят при дворе на дольше, чем нужно. Кавендиш отправит меня домой, как только поручение будет выполнено.
Что лучше — избегать прикосновений и не привыкать к ним или, пока есть возможность, с жадностью поглощать их, как животное, которое набирает жир перед голодной зимой?
Я не успела ничего решить — знакомый голос прервал мои мысли:
— Кэтрин.
Подняв глаза, я увидела Бастиана, стоявшего прямо над нами с Эллой. Вновь в черном наряде, но уже в другом: змеи на нем были более черного оттенка, словно вышитые из ночного неба, а их глазки из серебра — словно звезды.
Элла издала тихий звук и поклонилась, но я чувствовала, как она искоса сверлит меня взглядом. Я не сразу поняла, в чем дело. Кэтрин. Неподобающее обращение — даже королева, а за ней и весь двор, называли меня леди Кэтрин, что было не так фамильярно.
Но, казалось, Бастиана не пугала фамильярность.
— Сэр, — я улыбнулась ему так же мило и безмятежно, как улыбалась отцу и дяде.
Он нахмурился, но протянул руку.
— Потанцуем?
Элла прочистила горло, забрала пустой бокал из моих рук, а затем сделала глоток из своего — и все это глядя куда-то в сторону. Сама деликатность.
— Сочту за честь, — взяв его руку, я не могла скрыть в своем голосе насмешливые нотки. Наш последний танец этот бастард использовал, чтобы остаться со мной один на один и склонить к сделке. Я имела право хотя бы на толику сарказма. Это безопасно.
Возможно, это даже лучше, чем безопасно, потому что я получила в ответ ухмылку, которая была теплее всех предыдущих.
Глава 18
— Тебе не следует меня так называть, — сказала я, как только мы вышли из толпы и он повел меня на свободное пространство.
Бастиан приподнял бровь:
— Но это твое имя.
— Называть по одному имени неприлично. Ты можешь так обращаться в Альбе, но здесь нет… — я закачала головой. — Так могут говорить только близкие.
Я не смотрела на него, но краем глаза видела, как на его лице возникла ухмылка.
— А может быть, я хочу стать ближе, Кэтрин. И то, как ты смотришь на меня, говорит, что ты тоже этого хочешь.
Я должна была догадаться, что пялиться на его рот на последнем балу может выйти мне боком. Но я не собиралась раздувать его эго, распевая дифирамбы его внешности, так что я откашлялась и сказала:
— Называй меня как хочешь, когда нас никто не слышит, но в окружении других я прошу соблюдать хотя бы видимость приличия.
— Называть, как хочу? — Казалось, его очень радовала такая перспектива.
Когда мы оказались друг напротив друга, я широко посмотрела на него в надежде, что он поймет, что я говорю серьезно.
— Такие порядки при дворе.
— При вашем дворе, возможно, — прошептал он, а затем поклонился.
И вновь он обнял меня за талию и взял мою руку: и вновь я возненавидела себя за то, что чуть-чуть, но мне стало приятно.
— Я заметила, что ты еще ни с кем не танцевал, — сказала я, когда мы начали движение по паркету.
Бастиан наклонил голову, приподняв одну бровь:
— Ты следишь за мной? Кэт, я и не думал, что тебе не все равно.
Поджав губы, я безразлично посмотрела на него, чуть не закатывая глаза. Полагаю, я сама разрешила ему так меня называть, ведь никто не слышал нас, пока мы мчимся по залу.
— Мы танцевали с тобой — лед растоплен. Кроме того, кто еще будет дразнить тебя твоей тайной личностью? — его зубы блеснули в дьявольском оскале. — Скажи, как ты придумала прозвище «Опасная Леди»? Оно очаровательно и драматично и наводит на мысль, что тебя интересует много других вещей, помимо разбоя на дорогах.
— Это придумали газеты. Я тут ни при чем.
— Жаль. Мне кажется, тебе идет.
— Я не опасная. — Прослыть такой было бы не менее рискованно, чем ассоциироваться с печально известной женщиной с большой дороги. — Не считая этого, я веду себя порядочно.
Бастиан засмеялся, мягко и негромко, затем наклонился ближе:
— Не считая этого? Ты о том небольшом проступке, за который тебя убьют, если кто-нибудь узнает? Да у тебя почти нимб над головой, Кэт, ты практически святая.
Мое горло сжалось, словно его схватили. Проступки не были безопасны, особенно те, о которых кто-то знал. Я выжила только потому, что держала свои преступления в тайне.
— Я повинуюсь.
— Уже? Рад это слышать. — Когда он разговаривал, то показывался один из клыков, словно пытаясь уравновесить кривизну улыбки.
Я проглотила ком в горле, и невидимая хватка слегка ослабла. В тоне голоса и выражении лица Бастиана был скрыт какой-то подтекст, но я не могла понять, о чем идет речь. Как подчинение может быть связано с сексом?