— Это? Это ничего не значит. Просто я не собираюсь идти на свадьбу девицей.

Не думаю, что он решил, что у нас начался какой-то великий роман. После того как я оделась и вышла из ангара, я больше никогда его не видела.

Когда я была с ним, мне было почти приятно, — но это была всего лишь капля в море по сравнению с потоком удовольствия, в котором утопала Лара.

Мой муж мог бы делать со мной то же самое, мог бы заставить меня чувствовать себя так же. Или он понял, что я не девственница, и решил не заморачиваться? Это из-за того, что я не оправдала его ожидания как жена?

Лара ничуть не выглядела обеспокоенной. Обычно она казалась такой рассудительной, такой сдержанной. Образец для любой леди. Но вот она здесь, извивается на каменной плите в центре дворцового лабиринта, пока какой-то мужчина трахает ее до потери пульса.

И Кавендиш послал меня сюда. Не для того, чтобы встретиться с ним, а чтобы увидеть это. Чтобы узнать, кто ее любовник, и найти оружие против Лары: либо пустить слухи о ее тайном романе и добиться ее увольнения, либо шантажировать ее, чтобы она ушла сама.

Я должна уйти. Меня не интересует такого рода информация.

Я должна вернуться в постель. И забыть обо всем, что здесь видела.

И все же…

Как он гладил ее по бедру. Как она слегка вздохнула, когда его рука скользнула выше и скрылась у нее между ног. Как он наклонился над ней, приподняв брови от наслаждения, когда самозабвенно целовал ее так, как меня никто никогда не целовал.

Я упивалась каждым вздохом, каждым стоном, каждым прикосновением, которое с жадностью ловили мои глаза.

Прошло немало времени, прежде чем я узнала его длинный нос, тонкие губы и темные глаза, которые пожирали Лару с еще большей жадностью, чем я. Граф Лэнгдон — один из женихов королевы. От этого происходящее становилось еще более странным.

И тем не менее я не могла отвести взгляд. Он схватил бедра Лары и приподнял их, яростная улыбка озарила его лицо. Когда он открыл рот, я напрягла слух.

— Вот так, дорогая. Ты еще раз кончаешь на мой член. — Он наклонился над ней и бешено оскалился. — Еще раз.

Она закатила глаза и вскрикнула.

И тут низкий голос произнес мне на ухо.

— Ай-яй-яй.

Глава 22

Чья-то рука зажала мне рот, что было кстати, потому что иначе я бы вскрикнула от перенапряжения. Вместо этого я глухо простонала в чью-то ладонь, почувствовав, как теплое тело прижалось к моей спине и придавило меня к невысокой ограде. Сильный мужчина одной рукой обхватил меня за талию и руки, вплотную привлекая к своей твердой груди, а бедрами зажал мои ноги так, чтобы я не смогла ими пошевелить. Я сопротивлялась, но ничего не могла сделать, кроме как тщетно извиваться в его руках.

Вдохнув аромат бергамота и кедра, я поняла, что знаю этот голос. Мои глаза чуть не вылезли из орбит между тем, как крики Лары стихли.

— Моя дорогая леди Кэтрин, — прошептал Бастиан мне на ухо. От его интонации стало жарко. — Не знаю, в какую игру ты играешь, но я и подумать не мог, что шпионить за людьми, занимающимися любовью в лабиринте, входит в число твоих интересов.

Черт, черт, черт. Неужели он догадался, что я шпионю? Или он просто решил, что я извращенка? Неясно, что хуже…

Он расслабил руку, и я глубоко вздохнула, ощутив солоноватый вкус его кожи.

В центре лабиринта Лара тоже глубоко дышала: ее груди вздымались, когда Лэнгдон выходил из нее. Его член блестел от ее влажности и все еще был твердым. Взяв Лару за бедра, он перевернул ее на живот, нагнув над мраморной столешницей, и слегка отступил, наслаждаясь видом.

У меня перехватило дыхание, когда он снова вошел в нее. Я старалась не шевелиться, чтобы не прижиматься к Бастиану, ведь наша с ним поза не сильно отличалась от той, в которой эти двое сейчас наслаждались друг другом.

— Интересно. — Бастиан притянул меня чуть ближе: я боролась с желанием обмякнуть в его руках. — Не знал, что ты вуайеристка. Эксгибиционистка, — если тобой хорошенько заняться, — еще возможно, но точно не вуайеристка. Ты стоишь здесь посреди ночи в одежде, которую представители твоего вида считают слишком вызывающей для женщин…

Лицо Бастиана возникло на краю моего зрения.

— В этой предательской рубашке, которая выдает, какое удовольствие ты получаешь от этого зрелища.

Он натянул рубашку на моей груди, и я увидела, как соски выпирают из-под ткани. Если до появления Бастиана я практически дрожала от желания, то сейчас пульсация между бедер стала еще сильнее и влажнее.

И он знал это. Он знал, что я не случайно туда посмотрела и не наблюдаю, чтобы собрать сплетни. Он знал, почему я не могла отвернуться.

И теперь он мучает меня моим же смущением. Ему не нужно быть эльфом и видеть в темноте, чтобы понять, как я покраснела, — он, должно быть, почувствовал, как горит моя кожа.

Я не знала, что делать и что говорить. Я могла только смотреть на Лэнгдона, вонзающего свой член в Лару, и изо всех сил стараться не шевелиться.

Бастиан обнял меня за талию и провел пальцами по изгибу живота. Мышцы сжались от этих легких прикосновений. Щекотно и одновременно дразняще: он, должно быть, услышал, как у меня перехватило дыхание, потому что я почувствовала, как он улыбнулся мне в ухо.

— Не очень-то правильно называть вас леди Кэтрин. Уж точно не тогда, когда вы представляете себя там, на ее месте, согласны?

Со вздохом я пошатнулась и прошептала в его руку:

— Пожалуйста.

Я не знала, почему вырвалось именно это слово: оно было единственным, что пришло мне на ум. Быть может, мне хотелось, чтобы он избавил меня от мук совести и сообщил Ларе и Лэнгдону, что поймал меня за подглядыванием.

— «Пожалуйста, выпусти меня» или «пожалуйста, помоги мне выпустить на волю мои желания»? — Наконец он отнял руку от моего рта.

Я стала глотать ртом свежий воздух, сосредоточившись на этом простом действии, а не на вопросе Бастиана. Прохладный, освежающий, и в то же время пропитанный его запахом и солоноватостью, которую я все еще ощущала на своих губах.

Чего же я хочу?

Мой язык знал это с того самого момента, как произнес свою мольбу. Пульсация в моем теле также знала ответ, подталкивая меня ближе к Бастиану. Розы не были такими уж колючими: я могла упереться и в решетку, если не хотела сильно прижиматься к нему.

Но я хотела.

Я выпускала на волю свои желания в постели. Одна. Много раз. И сейчас я хотела этого и хотела, чтобы Бастиан помог мне в этом.

Должно быть, это жалко, но я сгорала от вожделения.

Но не то чтобы он действительно что-то предлагал. Я не чувствовала, что его твердость упирается в мой зад, даже когда он водил рукой по моему животу. Иногда его рука поднималась выше и замирала чуть ниже моих грудей. Иногда спускалась ниже и замирала на поясе моих брюк. Он просто хотел потешить себя, выбив из меня признание, что я хочу его.

Бастиан задумчиво хмыкнул, когда растопырил пальцы на моем животе.

— Я чувствую, как ты прислоняешься ко мне, Кэт. Я вижу, как пульс на твоей шее бьется чаще. Я слышу, как учащается твое дыхание. Почему бы не получить желаемое удовольствие?

Действительно, почему бы и нет?

Как будто это так просто. Как будто я могу просто попросить, и он исполнит мое желание. Без всяких последствий.

Тем временем в лабиринте Лэнгдон взял Лару за волосы и притянул к себе. Выгнув шею, она вскрикнула, но не от боли, а от нового прилива удовольствия.

— Разве что… ах… — Бастиан вытащил мою косу из горловины рубашки и намотал на руку. — Ни один любовник никогда не заставлял тебя так кричать, я прав?

Мое лицо пылало, и я не могла сказать почему именно: от стыда, унижения или желания.

От стыда, что он был прав? От унижения, что он видит меня насквозь? Или все дело в том, что я, черт возьми, так сильно хочу его?

Возле моего зада что-то зашевелилось, и эльф прижался ко мне сильнее. Я откинулась назад, тело перестало подчиняться моим приказам.

— На тебе появляется такой красивый розовый оттенок. Он хорошо сочетается с твоими волосами.

Я зажмурила глаза и опустила голову. Листья роз защекотали мне лоб.

Перестав играть с моим животом и вжиматься в меня, он взял меня за подбородок, поднял мою голову и повернул ее так, чтобы я наконец смогла посмотреть ему в глаза.

Лунный свет, окаймленный тьмой, — мы встретились глазами, и его взгляд показался мне не таким неприступным, как раньше.

— Знаешь, Опасная Леди, в сексе нет ничего постыдного. Не нужно стыдиться тел. Не нужно стыдиться удовольствия. Люди сами вбили себе в голову все эти странные убеждения.

Этот прекрасный рот находился всего в дюйме от меня. Его слова касались моих губ.

Он погладил нежную кожу за моим ухом, усилив переполнявшие меня ощущения. Я вздрогнула.

— И все же… ты отрицаешь себя, не так ли? — Он нахмурился, но более мягко, чем когда его взгляд обещал убить меня за то, что я ограбила его. — Какая жалость. Какая потеря.

Каждый нерв во мне был напряжен: каждый нерв во мне желал, требовал, сожалел и — как он и сказал — отрицал.

— Если бы у меня была вода, а ты умирала бы от жажды, я бы дал ее тебе. Здесь то же самое. Поэтому я спрашиваю еще раз, — его голос стал тише, а взгляд с силой вперился в меня, — твое «пожалуйста» было просьбой выпустить тебя или твои желания? Как скажешь, так и будет.

Я только смотрела в ответ, во рту пересохло. Он действительно предлагал…?

Я пыталась сблизиться с ним. Соблазнение было частью плана. Мое глупое, жадное до прикосновений тело заставило меня забыть об этом. Я была шокирована, мной овладела похоть.

Неужели он предлагал мне на блюдечке все, что я от него хотела?

И все же если я соглашусь, то не только ради шпионажа — он был прав, я хотела, нуждалась в освобождении.

— Кэтрин, я жду ответа. Я не буду больше спрашивать.

— Да, — выпалила я на одном дыхании, словно боясь упустить возможность. — Помоги мне выпустить на волю мои желания.

Готова поклясться, что на его лице мелькнула улыбка, но я не успела разглядеть, потому что рукой с намотанной косой он быстро развернул мою голову к розам.

— Хорошо, — прошептал он мне на ухо. — Руки на решетку. Держи их там.

Шипы или не шипы — неважно, я повиновалась. Это стоит поцарапанных рук. От его властного голоса по моему телу прошли новые волны пульсации.

Пространство, которое разделяло нас, — когда я могла прислониться к стене, а не к нему, — теперь занимал Бастиан, прижимая меня вплотную к камню.

— Смотри на них и представляй, что это я делаю с тобой.

Это было уже не просто мимолетное шевеление. Теперь его твердость уверенно утыкалась в мой зад. Нетрудно было представить, как его член скользит между моими бедрами, между моими складочками и наконец вонзается в меня так же, как и Лэнгдон вошел в Лару.

Я сдалась. Моя спина легко выгнулась, ожидая этого момента. Я крутила бедрами и уводила их все дальше назад, приближаясь к нему, пока наконец своей мягкостью не наткнулась на его твердость.

Конец ознакомительного фрагмента