— Так почему ты не встречался с ней все это время? И ничего о ней не рассказывал?

— Именно потому, чтобы не было этого разговора.

— Чувак, да тебе просто необходимо поговорить, если ты до сих пор не подкатил к ней. Пять лет? Серьезно? Тебе повезло, что она до сих пор рядом и свободна.

Наверное, Скотта выдало выражение лица, потому что Эрик недоверчиво протянул:

— Ты что, даже не знаешь, есть у нее парень или нет?

Скотт опустил глаза и вставил ключ зажигания. Машина загудела. Эрик покачал головой.

— Тебе реально нужно обсудить это со мной.

— Сам разберусь. — Скотт потянул на себя дверцу.

Эрик отошел в сторону.

— Хотя бы постарайся не испортить все за ланчем. У нас с Джейн еще есть дела.

…Скотт достал из встроенного холодильника бутылку воды, вынул из ящика вилку, кухонным полотенцем ухватил горячую лазанью в фольге, положил на кожаное кресло и повернулся к окну полюбоваться зданием «Лос-Анджелес таймс» напротив через улицу. Потом закинул ноги на подставку и стал есть прямо с поддона.

Рот обожгло. Скотт сделал глоток холодной воды и покатал по нёбу. Он действительно был рад, что встретился с Джейн сейчас — на шоссе, по делу. Случись это чуть раньше, сразу после его перевода в Лос-Анджелес или за ужином, он бы нетерпеливо пытался добиться ответа на вопрос, который занимал его с тех пор, как он узнал о своем переводе: какие отношения сложатся у них после нескольких лет общения на расстоянии? Флирт, легкая близость? Скотт проглотил воду и снова посмотрел на здание «Таймс». Оно подтверждало: наконец-то он в Лос-Анджелесе. И если это расследование замедлит развитие его отношений с Джейн и помешает вести себя «по-волчьи», то, наверное, оно и к лучшему.

* * *

Джейн остановила свой пикап у подъездной дорожки, ведущей к двухэтажному дому из красного дерева. Там находилась ее квартира. Она поднялась по бетонной лестнице слева, возвышающейся над аккуратной лужайкой под старой елью. Единственный сосед жил этажом ниже, вход к нему находился с другой стороны, так что Джейн наслаждалась уединением и каждый раз, поднимаясь в квартиру, чувствовала себя единоличной хозяйкой. Она даже купила несколько горшков терракотового цвета и посадила кактусы.

Джейн жила здесь уже пять лет — с тех пор как переехала из студенческой квартиры в Уэствуде, отказавшись от заманчивого предложения матери жить в коттедже в уголке огромного сада. На другой стороне улицы, сразу за высокими секвойями и тротуаром, начиналось водохранилище Силвер-Лейк. На берегу было запрещено строить, и свободное пространство ежедневно привлекало целые толпы бегунов трусцой и собачников. Некоторых Джейн знала в лицо, но не по имени.

Она ждала мать и поэтому не закрывала входную дверь. Джейн начала готовить легкий ужин на кухне, соединенной с гостиной открытой планировки. Через пятнадцать минут с криком «ю-ху!» влетела Мари. Ее золотистая шелковая рубашка перекликалась с золотистым блеском пудры на шее. Прическа, какую обычно делают с помощью мощных фенов исключительно для фотосессий, отливала бронзой. При каждом движении браслеты мелодично позвякивали, серьги покачивались.

Мари обняла Джейн и обернулась к крыльцу:

— Милая, ты никогда не задумывалась, что могла бы чаще ходить на свидания, если б у двери росло что-то кроме кактусов?

— Мам, это совет по садоводству или по отношениям?

— Тебе стоит завести что-нибудь вроде сиреневой гауры [Гаура «пчелиные цветы» — род цветковых растений семейства кипрейных.]. Или, может, гауру Линдхеймера — ну, ты знаешь, такую беленькую… Хотя бы несколько горшочков.

— Чтобы я смогла найти человека, у которого есть такой же горшок, и сказать: «Ах, ты моя половинка»? — Джейн изобразила обморок и направилась на кухню доделывать сэндвичи с жареной курицей и авокадо.

— Милая, какая же ты дерзкая… Это тоже отпугивает мужчин.

Джейн нареза́ла бутерброды треугольниками.

— Гаура — это с тонкими стебельками? Которая растет у тебя по всему саду?

— А, ты заметила!

— Тогда нет, спасибо. Какая-то слишком… дамская.

— Дамская? А что плохого, чтобы в наше время побыть немного женственной? — поинтересовалась Мари, критически оглядывая гостиную.

— Для тебя — ничего. Просто не в моем стиле.

Джейн подошла к матери с тарелкой сэндвичей и деревянной салатницей, протянула ей салат и провела на веранду с видом на водохранилище. Стол был накрыт белой скатертью, украшенной плоскими свечками и увядшими лепестками роз.

Они сели за стол. Мари провела пальцами по лепесткам.

— Кажется, ты сказала, что «дамское» — не в твоем стиле?

Джейн улыбнулась, запихивая кусочки авокадо обратно в свой сэндвич.

— Мне просто нравится тебя дразнить. Выпей чая со льдом.

Мари заправила салат латук маслом и аккуратно подцепила вилкой.

— Стили сказала, ты встречаешься со Скоттом…

— Мама, не «встречаюсь», а встретилась. Мы все с ним встретились.

— Погоди минутку. В последний раз, когда я знакомила тебя с учителем-венесуэльцем — он был такой милашка, — ты заявила, что лучше поболтать час по телефону со Скоттом Хьюстоном, чем провести еще пять минут с этим эль профессором. Я очень хорошо помню.

Джейн посмотрела на мать:

— Дай-ка я принесу клубнику.

— А теперь этот Хьюстон здесь, в Лос-Анджелесе! — крикнула ей вслед Мари.

— И что? — Джейн принесла поднос с вазочками ягод и кувшинчиком сливок.

— А то! Я растила тебя не затем, чтобы ты превратилась в пятичасовую рыбу. — Мари уставилась на Джейн «суровым» взглядом, который сопровождался изогнутой бровью и вздернутым подбородком. — Ты же помнишь, что пятичасовая…

— Да-да. Рыба, которая весь день провалялась на рынке. Никто не хочет покупать несвежую рыбу и так далее. Я же говорила: мне не нравится такое сравнение женщин с товаром. Просто дурость. Я не морепродукт. И я не валяюсь на прилавке.

— Ты торчишь здесь как на посту, Джейн! Почти каждый вечер, все выходные. Ты здесь прячешься, а я даже не знаю, что за воспоминания тебя гложут — о какой-нибудь братской могиле или о чем-то еще. И тебе нечем утешиться, кроме… — Мари всплеснула руками. — Кроме этих колючих кактусов!

Джейн посмотрела на водохранилище. Его поверхность покрылась рябью, как на настоящем озере. Смеркалось, на другом берегу сквозь деревья виднелись холмы и светились оранжево-желтые и белые огни неразличимых домов.

Мари дотронулась до ее руки, комкая салфетку.

— Я беспокоюсь за тебя, — тихо произнесла она.

— Знаю.

— Ты не рассказываешь мне обо всем, что видела, когда работала в ООН. И я знаю почему: у тебя есть Стили. Но даже она считает, что тебе нужен кто-то, кто ждет тебя здесь, дома, и тогда все встанет на свои места. Господи, да вы обе потратили десять лет, помогая раскрывать военные преступления, и продолжаете заниматься тем, что вас выматывает! Может быть, по-другому, но все равно выматывает.

Джейн пожала плечами и подняла глаза на мать.

— Иногда выматывает. Но и придает сил. Мне нравится моя работа.

Свечки на столе мерцали на ветерке, угрожая погаснуть, но затем торжествующе вспыхивали снова.

— Даже если она почти ежедневно разбивает твое сердце?

— Это не мое сердце разбито. Разбиты сердца тех, кто приходит к нам. Я же просто… преисполнена сочувствия. Ко всем.

Мари полила ягоды сливками.

— Судя по твоим словам, Скотт — почти идеальный мужчина, с которым ты могла бы неплохо проводить время. Похоже, у вас общие интересы и чувства. Может, он и не участвовал в таких миссиях, как вы, но знает, каково это.

— Считаешь, мне нужно завести отношения с тем, у кого такие же ночные кошмары? — Джейн поддела вилкой клубнику.

Мари помолчала. Затем спросила:

— Неужели кошмары вернулись?

— Вообще-то нет. Только иногда. Можно я доем твои ягоды?

Мари отодвинула тарелку с клубникой.

— Почему бы тебе не перебраться ко мне, если все так плохо?

— Это было бы бегством.

— Я знала, что ты так скажешь. И вот что принесла. — Мари вытащила из-под стола и протянула маленький пакет с названием местной аптеки «Райт Эйд».

Джейн вытащила из упаковки два ночника и улыбнулась:

— Спасибо.

Они сидели в дружеском молчании, пока ветер не задул свечки.

— Хочешь кофе?

— Нет, милая, мне пора. Завтра оцениваю студенческие работы на садоводческой выставке в Пасадене, так что мне рано вставать.

Джейн проводила мать до подъездной дорожки, где за пикапом припарковался изящный небесно-голубой «Мерседес 450SL» Мари. Подходя обратно к двери по лестнице, она взглянула на обруганные кактусы и мысленно рассмеялась. Они действительно выглядели как часовые: совершенно неприступные и молчаливые.

Джейн убрала со стола, заперла раздвижную дверь и легла спать. И прогнала все мысли о реальных людях, нажав кнопку кассетного магнитофона на прикроватной тумбочке.

И не услышала, как мужчина на пороге ее дома разбил один из горшков с кактусом. Прослушивание «Возвращения в Оксфорд» [«Возвращение в Оксфорд» — детективный роман английской писательницы Дороти Ли Сэйерс.] погрузило ее в редкий сон без сновидений.