— Послушай, Стел… Генриетта, эта история меня несколько смутила, надо бы выпить чего-нибудь. Ты не будешь против, если я…

— Нет, конечно, иди, я за всем присмотрю!

И Стелла заняла оборонительную позицию между двумя лотками.

О том, чтобы пить, не могло быть и речи. Миро быстрым шагом прошел вдоль набережной Великих Августинцев, по набережным Сен-Мишель и Монтебелло. Он спрашивал всех букинистов, не подходила ли к ним рыжеволосая женщина, искавшая «Двадцать тысяч лье под водой». Несколько человек ответили утвердительно — хотя никто не записал ни ее адреса, ни телефона.

Он бегом вернулся к своему лотку. Бдительной Стеллы не было на месте — ее окружила толпа японских туристов, увешанных Эйфелевыми башнями. «Если у меня ничего не украли, мне сильно повезло», — подумал он, падая на раскладной стульчик.

— Эй, Миро, решил, что ли, заправиться по-серьезному? Я думала, ты утонул! На вот, я продала твоего гида Мопассана.

На этот раз и правда ничего не пропало — но Миро чувствовал себя подавленным. В течение дня он несколько раз звонил Нелли, втайне надеясь, что она пригласит его к себе. Человек способен держать себя в руках лишь некоторое время, не вечно. Встреча с ней пробудила в нем желание. Он достаточно хорошо знал себя и понимал, что причина его нервного состояния — фрустрация.

Интересно, спала ли она с Ларри до того, как ушла от него?

«Послушай, Миро, мы оба сумели кое-чего достичь. Если мы будем и дальше жить вместе, нам нечего будет дать друг другу. Мне бы хотелось, чтобы мы остались друзьями». Друзьями, еще чего! Он встречался с Ларри — настоящий мачо, смесь Джона Уэйна с Тарзаном. Они друг другу не понравились.

Может быть, случится чудо? Может быть, она ему позвонит? Он пожалел, что у него нет автоответчика.

«Бедняга! Да ты просто идиот! Пора смириться с тем, что никак нельзя изменить!»

Миро медленно побрел по мосту через Сену, уставившись себе под ноги. Лишь теперь он впервые осознал всю трагедию случившегося с Роланом.

Когда он увидел у дверей своего дома широко улыбающегося Башира, а рядом с ним — худющего паренька, его подавленность сменилась растерянностью. Черт возьми! Кузен. Я о нем совершенно забыл.

— Миро, помнишь, о чем я тебя вчера просил?

— Прекрасно помню.

Довольный Башир повернулся к своему кузену:

— Вот видишь, Селим, я же говорил!

Миро решил уточнить:

— Башир, но мы договорились, всего на пару дней…

— Да-да, мой приятель как раз обещал подыскать ему комнатенку.

Миро определил Селима и его чемодан в комнату, обычно игравшую роль чулана. Трехногий диван они установили на пару томов «Избранных писем» монсеньора Дюпанлу [Феликс-Антон Дюпанлу (1802–1878) — французский епископ, проповедник и писатель. Член Французской академии.]. Только после этого Миро вспомнил, что у него нет постельного белья.

— Не беспокойтесь, я обойдусь своей курткой.

Миро взглянул на свитер Селима: тонкий как сигаретная бумага. Он вспомнил, как при встрече пожал его ледяную руку, и решил зайти к Левассёрам.

Коринна Левассёр, крошечная брюнетка, которой и одного ребенка, казалось, было бы слишком много, резко распахнула перед ним дверь и тут же умчалась в глубь квартиры.

— Извините меня, у Ланселота режутся зубы.

Она вернулась через пару минут, держа на руках пухлого, толстощекого орущего младенца.

— Одеяло? Конечно. Можете его подержать?

Миро взял ребенка на руки. Глядя на вопящий сверток, он спрашивал себя, могло бы отцовское чувство пересилить то отвращение, которое он испытывал к маленьким детям.

— Скажи-ка, Ланселот, твой брат похож на инопланетянина так же, как и ты?

— Вот и одеяло, — сообщила Коринна. — Давайте меняться.

Миро отдал ей Ланселота, забрал одеяло и вернулся к себе. Селим шарил в кухонных шкафчиках.

— Зря ищешь, я уже избавился от орудия преступления.

Селим подпрыгнул от неожиданности.

— Я хотел приготовить что-нибудь на ужин.

— Боюсь, у меня мало что есть. Макароны, хлебцы, может, кусочек грюйера…

— Я что-нибудь придумаю. Позову вас, когда будет готово.

Полчаса спустя Миро сидел перед тарелкой, полной макарон с сыром. Он странно чувствовал себя оттого, что кто-то решил позаботиться о нем. Это было настолько приятно, что он не смог отказать себе в удовольствии и потянулся за сигаретами.

— Ты не против?

— Против, — ответил Селим.

Миро в замешательстве отложил пачку.

— Забавно, люди всегда ждут, что им ответят «конечно, нет», — сказал Селим. — Вы давно курите? У вас зависимость?

— Нет, я только сегодня начал, — буркнул Миро. — У тебя есть какая-нибудь работа?

— Друг моего отца держит бакалейную лавку в Безоне, я завтра приступаю. Курите, это я так, решил пошутить.

— До Безона неблизко.

— Да, я встану рано, постараюсь не шуметь. Лавка закрывается в девять вечера, так что… Вы мне откроете?

— Не жди меня, дорогой, ложись спать, я буду поздно, — прошептал Миро. (Он тут же понял, что так говорить не следовало: Селим недоуменно уставился на него). — Нет-нет, это не то, что ты думаешь, просто порой меня одолевают воспоминания.

Селим убрал со стола. Миро представил его младшим ребенком в большой семье: родня всю жизнь его эксплуатировала, и теперь он счастлив оттого, что приехал горбатиться в Париж и избавился от ее гнета.

— Наверное, тебе тяжело было уехать от родных.

— Нет, что вы! Мы жили вдвоем с отцом. Он собрался снова жениться, а я на дух не выношу его невесту.

— Тебе сколько лет?

— Я совершеннолетний. Мне девятнадцать.

Миро отодвинул стул и встал.

— Оставь посуду. Лемюэлю пора спать, да и мне тоже. Да, пока помню, вот тебе ключ. И давай уж со мной на «ты», так будет удобней, — бросил он, закрывая за собой дверь в спальню.

Лемюэль тут же начал ежевечерний ритуал: принялся ловить свой хвост, тереться о мебель, заваливаясь то на правый, то на левый бок.

— Нет, старина, это мое!

Миро поднял свою сумку и бросил на стул. На ковер высыпались монеты и кусочки рафинада.

— Что, псина, хочешь десерт?

Лемюэль живо повернул голову, помедлил, будто бы не веря, что кусок сахара настоящий, затем раскусил его и спрятался под одеяло.

Миро плашмя повалился на кровать. Он лежал неподвижно, глядя на вывалившиеся на пол из сумки книжицы из «Черной серии» [Детективная серия, которую с 1945 г. выпускает парижское издательство Gallimard.]: «Затрещина Жюлю» и «Догадались?»

— О господи! — пробормотал он.

Сердце едва не выпрыгнуло у него из груди. Он секунду подумал. Ответ был совсем рядом… Женщина в вязаной шапке! Он был так потрясен убийством Ролана, что сунул детективы в сумку, даже не взглянув на названия.

Его осенило. Он был в шаге от разгадки. Это послание! Кто-то оставил ему послание! Книги не случайно оказались обернуты в одинаковые газетные листы с одной и той же статьей.

Он сел на край кровати. Что связывает Роланово собрание книг Жюля Верна и «Затрещину Жюлю» женщины в вязаной шапке? Кто оставлял для него знаки? Почему выбрали именно его? Ему пришла в голову безумная мысль: Ролан? Возможно, Ролан застрял где-нибудь в неизведанной, никому не доступной вселенной и сумеет выбраться оттуда, лишь когда он, Миро, найдет его убийцу?

«Да ты бредишь, Миро!»

Напряжение нарастало. Ему нужно было выпить. Он вспомнил, что за стенкой спит Селим, и решил ограничиться сигаретами. Он выкурил две, одну за другой, с наслаждением вдыхая дым. Он стал легким… совсем легким… Ему вдруг вспомнился один очень сложный пазл, настоящая головоломка — пейзаж Моне: он собирал его несколько дней, это было давно, в детстве. Картинка почти сложилась, когда он вдруг осознал, что чего-то не хватает.

Три! Книг было три! Он протянул руку, вытащил из сумки третью книгу: серия «Маска» [Детективная серия, которую с 1927 г. выпускает парижское издательство Librairie des Champs-Élysées (современное название — Éditions du masque).], название — «Рыжеволосая женщина». Он принялся лихорадочно листать страницы, как вдруг заметил, что на ковер выпала визитная карточка:

...

Жорж Льевен

Старая книга. Купля-продажа

Блошиный рынок в Монтрёе

Суббота — воскресенье — понедельник

Ниже карандашом было приписано: «Луиза Мишель. “Мои начинания и воспоминания о моей жизни” и “Хорошая Луиза” Эрнеста Жиро [Эрнест Жиро (1871–1933) — французский журналист и анархист.]».