Руководители Парижской конференции, ставившие перед собой задачи переустройства мира и перекройки карты Европы, не только не пытались стабилизировать ситуацию в послевоенной Европе, но практически поощряли вооруженную интервенцию в Советской России. Французский премьер-министр Ж. Клемансо как председатель Парижской конференции был сторонником всемерного усиления вооруженной интервенции в Советском государстве и исключал какую бы то ни было возможность соглашения с советским правительством, он первым в то время употребил термин установления «санитарного кордона» вокруг Советской республики.
В итоге Версальский мирный договор представлял собой попытку закрепить соотношение сил, установившееся в Европе в результате Первой мировой войны 1914–1918 годов. Вместе с последовавшими за ним Сен-Жерменским, Трианонским, Нейиским и Севрским договорами он создал целую политическую и экономическую систему, известную под именем Версальской. Эта система создавала условия для гегемонии Франции на континенте Европы, преобладания Великобритании на Ближнем Востоке и на морях, предоставляя одновременно Японии огромные преимущества на Дальнем Востоке. Что касается США, то хотя они и не приобрели никаких новых территорий, однако после окончания войны это государство заняло ведущее место в соотношении мировых сил. Сыграв решающую роль в разгроме Германии своим вступлением в войну на заключительном ее этапе, особенно после выхода из войны Советской России, США к 1918 году оказались основным кредитором стран Антанты, которым они предоставили 11 млрд долларов [Шигалин Г. И. Военная экономика в первую мировую войну. М., 1956. С. 313.]. Накопив огромные военные и экономические ресурсы, США после Версаля могли претендовать на лидирующую роль в мировой политике.
Надежды держав — победительниц в Первой мировой войне с помощью Версальской системы раз и навсегда разрешить противоречия и предотвратить конфликты современного им мира оказались иллюзорными. Более того, весь версальский менталитет, основанный на праве сильного, на получении и сохранении односторонних преимуществ за счет побежденных или более слабых стран и народов, нес в себе семена новой мировой войны. Версальский мир вызвал значительные перемещения населения ряда европейских государств. Например, немцы покидали Верхнюю Силезию, сотни тысяч венгров были переселены из территорий, перешедших к Румынии, Югославии, Чехословакии. Несколько миллионов украинцев были поделены между Польшей, Румынией, Чехословакией.
В центре Европы напряженные отношения складывались между Германией и Польшей, Польшей и Чехословакией, Чехословакией и Австрией. Обострены были взаимоотношения чехов с венграми и поляками, румын с венграми, нарастали территориальные и этнические противоречия между народами балканских стран. Развивалось соперничество государств-победителей Великобритании и Франции из-за гегемонии в Европе, на Балканах и на Ближнем Востоке. Усугублялись противоречия между Францией и Германией, Италией и Францией. Чтобы укрепить Версальскую систему в 1920–1921 годах был создан военно-политический союз, в который вошли Чехословакия, Румыния и Королевство СХС (с 1929 года — Югославия), получивший название Малая Антанта. Наряду со стремлением к закреплению своих территориальных приобретений правящие круги Чехословакии, Румынии и Югославии рассматривали этот союз и как орудие борьбы против революции в Центральной Европе. В то же время, будучи одним из звеньев версальской системы европейских отношений, этот союз должен был содействовать обеспечению гегемонии Франции в Центральной и Юго-Восточной Европе и являлся важным звеном «санитарного кордона» против СССР. В июле 1921 года Румыния и Польша заключили военный союз якобы в целях обеспечения своих восточных границ, а в действительности с целью проведения антисоветской политики. В том же 1921 году был заключен франко-польский договор о союзе, гарантировавший границы Польши с Германией. В марте 1922 года не без участия Франции был создан польско-балтийский блок в составе Польши, Финляндии, Эстонии и Латвии.
Таким образом, территориальный передел на основе мирных договоров породил новые конфликты, вызвал рост реваншистских, ревизионистских настроений и стал главным козырем националистов и различных экстремистских сил в ряде европейских стран, не удовлетворенных итогами войны.
Урегулированию международных отношений в Азиатско-Тихоокеанском регионе служила конференция в Вашингтоне (12 ноября 1921-го — 6 февраля 1922 года) [В работе конференции участвовали США, Великобритания, Китай, Япония, Франция, Италия, Бельгия, Голландия, Португалия и пять британских доминионов.], на которой было зафиксировано новое соотношение сил на Дальнем Востоке. Россия не была приглашена на конференцию, в связи с чем народный комиссар иностранных дел РСФСР направил протест правительствам стран-участниц и заявил, что не признает никаких решений конференции. Хотя согласно подписанному Японией договору «девяти держав» по отношению к Китаю должна была проводиться политика «открытых дверей» и «равных возможностей», тем не менее были подтверждены японские «права» на Маньчжурию, что создавало условия для последующего наступления на Китай. Не устраивал правящие круги Японии подписанный в Вашингтоне под давлением США «договор пяти держав», по которому Японии запрещалось иметь линейные корабли в количестве, превышающем 2/3 от численности американских или английских кораблей того же класса [1939 год: Уроки истории / В. К. Волков, Р. М. Илюхина, А. А. Кошкин и др. / Отв. ред. О. А. Ржешевский. М., 1990. С. 10.]. Кроме того, Япония сделала заявление о намерении эвакуировать свои войска с Советского Дальнего Востока, однако это произошло только в конце 1922 года под давлением действий войск Красной армии.
Вместе с тем гарантами от японского экспансионизма могли быть только дальневосточные державы — СССР и Китай в сотрудничестве с США и Великобританией, но первые две были исключены из системы международных отношений.
В итоге в рамках послевоенного мирового порядка, который стал именоваться Версальско-Вашингтонской системой международных отношений, великие державы-победительницы преследовали собственные цели, колеблющиеся в диапазоне от полного изменения мирового порядка до его значительной трансформации.
Одной из преобладающих тенденций в развитии международных отношений после победы Октябрьской революции и окончания Первой мировой войны стало системное противоречие между Советской Россией — государством, осуществлявшим революционные преобразования во всех сферах общественно-экономических, идеологических и других отношений, и странами, принадлежавшими к старому миропорядку, основанному на капиталистическом способе производства.
Вместе с тем российские большевики после Октябрьской революции стремились строить свою внешнюю политику на достижении двух трудно совместимых целей: инициирования и поддержки «мировой революции» и выхода России из войны и установления для нее мира в той форме, в какой считало необходимым большевистское руководство [См.: Нежинский Л. Н. В интересах народа или вопреки им? Советская международная политика в 1917–1933 годах. С. 10–11.].
Действительно, Первая мировая война вызвала большие социальные потрясения не только в государствах, принявших непосредственное участие в боевых действиях, но и во многих странах, прямо в войне не задействованных. Эти явления воспринимались лидерами большевиков, прежде всего В. И. Лениным, как признаки надвигавшейся мировой пролетарской революции. В 1920-е годы решение внешнеполитических задач по обеспечению международной безопасности Советской России (СССР) ставилось в расчете на революции в соседних странах, свержение в них правящих режимов и насильственное изменение политического строя.
На практике реализация данной утопической стратегии вступала в противоречие с объективными условиями международной жизни, реальными геополитическими, стратегическими, экономическими и прочими интересами как самого СССР, так и других государств.
К началу 1920-х годов в основном сформировались направления, формы и методы, а также организационные структуры, с помощью которых советские руководители собирались воплощать в жизнь задуманные идеи «мировой революции». Организационным центром такой деятельности стал Коминтерн, который виделся как своего рода политический и военный штаб мировой революции. В Манифесте Коммунистического Интернационала (Первый конгресс Коминтерна — март 1919 года) ставились задачи «опрокинуть» буржуазный миропорядок и воздвигнуть на его месте «здание социалистического строя». Эти цели могли быть достигнуты лишь «путем насильственного ниспровержения всего современного общественного строя [Коммунистический интернационал в документах. Решения, тезисы и воззвания конгрессов Коминтерна и пленумов ИККИ. 1919–1932. М., 1933. С. 3–9, 46, 60.]. VIII съезд РКП(б) (18–23 марта 1919 года), принявший новую программу партии, в специальной резолюции выразил готовность всеми силами и средствами «бороться за осуществление великих задач III Интернационала». Например, в манифесте второго конгресса Коминтерна (июль-август 1920 года), проект которого написал Л. Д. Троцкий, провозглашался тезис о всемирной гражданской войне [Там же. С. 152; Троцкий Л. Д. Моя жизнь: опыт автобиографии. Берлин, 1930. С. 205–206.].
В 1920-е годы на этой идее формировались концепция безопасности советского государства и его военная доктрина. При этом советское военно-политическое руководство исходило из того, что между пролетарским государством и всем остальным капиталистическим миром неизбежно будет продолжаться состояние войны, как писал председатель Реввоенсовета Советской республики М. В. Фрунзе, «не на живот, а на смерть», будь то состояние «открытой войны» или какая-либо форма «договорных отношений, допускающих до известной степени мирное строительство враждующих сторон. Но основного характера взаимоотношений эти договорные формы изменить не в состоянии…» [Фрунзе М. В. Единая военная доктрина и Красная армия // Собрание сочинений. М.; Л., 1929. Т. 1. С. 218–223.].
