Кабинет адмирала представлял собой просторную и светлую комнату, окнами выходящую на лужайку и на реку. Там царил относительный порядок, хотя утром в нем явно не убирались, а на столе хаотично лежали бумаги, относившиеся, вероятно, к предыдущему вечеру. Ридж наметанным глазом оглядел кабинет и отметил, что ему вряд ли понадобится много времени, чтобы раскрыть все таившиеся там секреты. Затем он отпустил переминавшегося с ноги на ногу Эмери.

— И прошу вас пока что в дом никого не впускать без моего разрешения, — распорядился он.

Эмери, пробормотав «хорошо», вновь удалился, шаркая подошвами.

Письменный стол и стоявший рядом с ним шкаф для документов являлись единственными наиболее вероятными «хранилищами бумаг» в кабинете. При открытии шкафа обнаружилось, что там содержатся лишь аккуратно разложенные газетные вырезки. Стол оказался заперт, но Ридж предусмотрительно запасся ключами покойного и открыл его. Первое, что он там увидел, — пистолет, идеально вычищенный и полностью заряженный, одиноко лежавший в ящичке. Инспектор беззвучно присвистнул и перешел к разбору бумаг и конвертов, ящика, полного трубок, еще одного ящика с письмами, датированными недавними числами, потом другого ящика с чековыми книжками и корешками чековых книжек, бланками налоговых деклараций и прочими финансовыми документами. Наконец он добрался до пятого ящика, где лежал конверт большого формата, подписанный «Эльма Фицджеральд». Помня о словах викария, инспектор заключил, что содержимое конверта поможет пролить свет на загадку дела, и принялся осуществлять предварительный осмотр. Первым оказался документ, озаглавленный «Последняя воля и завещание Джона Мартина Фицджеральда», довольно объемистый и многословный даже для подобного рода юридических бумаг, и инспектор, владевший жаргоном стряпчих не так виртуозно, как хотелось бы, с трудом разобрался в его многочисленных условиях. Ему удалось выяснить, что Джон Мартин Фицджеральд являлся мужем сестры адмирала, и, согласно завещанию, имущество, в чем бы они ни состояло, в равных долях отходило его сыну, Уолтеру Эверетту Фицджеральду, «если он окажется жив на момент моей кончины», и его дочери, Эльме Фицджеральд. Там также отмечалось, что если сын окажется мертв («Полагаю, что он скорее всего исчез или что-то в этом роде. В любом случае, нелепо так формулировать»), то Эльма Фицджеральд получит все имущество по вступлении в брак.

Внимание инспектора привлекли раздававшиеся внизу звуки, похожие на перебранку. Он прислушался, после чего решил, что вопреки его распоряжениям какой-то гость пытается силой проникнуть в дом. А поскольку он сильно сомневался в способностях Эмери противостоять даже назойливой мухе, то спустился в зал, чтобы узнать, что происходит. Как инспектор и ожидал, он увидел пунцового и растерянного дворецкого, вялыми хлопками отбивавшегося от разъяренного гостя, успевшего прорваться к нижней ступеньке лестницы.

— Инспектор велел… — бормотал дворецкий.

— К черту инспектора! — крикнул незваный гость и, подняв голову, заметил, что смотрит прямо на вышеупомянутого инспектора, однако это непредвиденное обстоятельство не смутило его.

Кто бы он ни был, незваный гость вполне мог справиться с десятком инспекторов. Росту в нем было, по крайней мере, метр восемьдесят, и он обладал атлетическим телосложением, более того, телосложением спортсмена, выступавшего в таких состязаниях, где требуется недюжинная сила. Над парой восхитительно широких плеч возвышалась голова с симпатичным загорелым лицом и шеей, квадратным подбородком, коротким орлиным носом, каштановыми волосами, подстриженными столь коротко, что не было заметно ни единого завитка, и большими горящими карими глазами. Глаза эти сердито глядели на Риджа с праведным негодованием законопослушного гражданина, возмущенного вмешательством закона в его личные дела.

— Я говорил мистеру Холланду, — пролепетал Эмери, — что вы велели никого не пускать без вашего разрешения.

— А я сказал ему, — произнес мистер Холланд, — что войду.

— Вы мистер Холланд? — спросил инспектор. — Мистер Артур Холланд? — Тот кивнул. — И вы хотите видеть…

— Я приехал повидаться с мисс Фицджеральд. И позвольте заметить, что я тороплюсь, кто бы вы ни были. Значит, Эмери, идите и сообщите мисс Фицджеральд, что я здесь, да побыстрее!

— Секундочку, сэр, — промолвил инспектор, в то время как из одной из смежных с залом комнат вышла служанка и стала что-то шептать на ухо дворецкому. — С вашего позволения я хотел бы вначале сам с вами переговорить. Этот человек сказал вам, что адмирал Пинестон…

— Убит? Да, — кивнул молодой человек. — И по этой причине я не должен видеться с мисс Фицджеральд? Ей понадобится кто-то…

— Прошу прощения, сэр, — почтительно произнес подошедший к ним Эмери, — но мисс Фицджеральд уехала.

— Уехала? — недоуменно воскликнули оба.

— Да, сэр. Она только что велела собрать саквояж и уехала в своем автомобиле, как говорит Мертон. — Он указал на служанку. — Десять минут назад, сэр.

— Вот так так! — Удивившись, инспектор принялся размышлять над новым поворотом дела.

Глава 3

Генри Уэйд

Блестящие мысли о приливах

Все еще раздраженно хмурясь оттого, что у него из-под носа ускользнул важный свидетель, инспектор Ридж обратился к своему спутнику.

— Соблаговолите пройти в кабинет, сэр! Есть несколько вопросов, которые я хотел бы задать вам.

— Вопросы могут подождать, — резко заявил Холланд, поворачиваясь к двери. — Я собираюсь разыскать мисс Фицджеральд.

— Нет уж, сэр! — В голосе инспектора прозвучали металлические властные нотки, которые заставили даже своенравного Холланда повернуть назад. Ридж не намеревался терять двух свидетелей.

— Должен просить вас сначала уделить внимание мне, сэр. Я не задержу вас дольше положенного.

Усмехнувшись, Артур Холланд проследовал за инспектором в кабинет и, отказавшись от предложенного кресла, прислонился спиной к высокой каминной доске.

— Ну, в чем дело? — бросил он. — Выкладывайте.

Ридж вынул свой блокнот и нарочито медленно стал готовиться к снятию важных показаний. По опыту он знал, что подобный спектакль производит должное воздействие на строптивых свидетелей.

— Назовите, пожалуйста, свое полное имя.

— Артур Холланд.

— Возраст?

— Тридцать три года.

— Адрес?

— Гостиница «Лорд Маршал», Уинмут.

Ридж поднял голову от блокнота.

— Это ведь не постоянный адрес вашего проживания?

— Надеюсь, что нет.

— Тогда, пожалуйста, назовите постоянный адрес.

— У меня его нет.

Инспектор вздернул брови и открыл рот, словно бы оспорить этот пункт, но молча послюнил карандаш и записал, диктуя сам себе:

— Без постоянного адреса проживания. — Чуть поразмыслив, он продолжил: — Род занятий?

— Я торговец.

— Коммивояжер?

— Нет же, господи! Я торгую сырьем: каучуком, джутом, слоновой костью…

— В Лондоне, сэр?

Холланд скривился от нетерпения:

— В Лондоне они не растут и не водятся, дружище. Сейчас я обеспечиваю рынки.

— Ах вот как! — Инспектору показалось, будто он нащупал ниточку. — Тогда объясните, сэр, в какой части света вы получаете сырье для лондонского рынка?

— Я не говорил о лондонском рынке. Я сказал, что сейчас нахожусь в Лондоне, чтобы обеспечить рынки. Лондон только центр, рынки же могут располагаться в любой части света.

Раздражающе тупые вопросы полицейского вытягивали из Артура Холланда больше информации, чем он намеревался предоставить.

— Именно, сэр. Однако вы не ответили на мой вопрос. В какой части света лично вы получаете сырье, для которого пытаетесь найти рынок?

— Везде, где конъюнктура в данный момент благоприятная, — беззаботно ответил Холланд. — В Бирме, в Кении, в Южной Африке, в Индии — я постоянно перемещаюсь.

— Мне не составит особого труда разузнать доподлинно, — тихо произнес Ридж. — Вам лучше сказать мне самому.

Последовал медленный, почти вымученный ответ:

— В Китае.

— Понимаю, сэр. И никакого постоянного места проживания в Китае?

— Нет.

Инспектор Ридж быстро перевернул страницу и продолжил:

— Теперь по поводу вчерашнего вечера, сэр. Вчера вечером вы находились в «Лорде Маршале»?

— Да.

— Вы приехали… в котором часу?

— Я прибыл в Уинмут около девяти.

— Экспрессом?

— Да.

— Из Лондона?

— Да.

— И провели вечер… где?

— В Уинмуте.

— Вы не приезжали сюда повидаться со своей дамой?

— Я знал, что она ужинает в гостях, и остался в Уинмуте.

— Похвальная выдержка с вашей стороны, сэр. Вы оставались в гостинице?

— Я прогулялся вдоль моря после ужина и рано лег спать.

— Возможно, найдется человек, который подтвердил бы ваши слова о своих перемещениях?

Голос инспектора звучал непринужденно — слишком непринужденно. Глаза Холланда сузились.

— Вы подозреваете меня в убийстве адмирала? — резко спросил он.

— Нет же, нет! К тому же я узнал о вашем существовании всего лишь час назад. Забавно, правда? Нет, это обычная практика. Мы хотим знать — и по возможности с подтверждением — местонахождение любого лица, хоть как-то связанного с покойным, на время совершения преступления. Я просто подумал, что вы знаете кого-нибудь, кто подтвердил бы ваше заявление.