По всем показателям Джейн, росшая в благопристойной, среднестатистической, чопорной английской семье, должна была стать благопристойной, среднестатистической, чопорной дамой, с традиционным коротанием вечеров у георгианского домашнего очага в окружении немногословного, почтенного супруга, пары бледных ребятишек, прислуги в чепчиках, с полуденными обедами и поздними ужинами. И приходиться только гадать, откуда в этой миловидной, круглолицей девушке с теплыми, ласковыми глазами было столько энергии, силы и упорства, позволивших ей в дальнейшем стать первой английской женщиной, удостоенной Золотой медали Королевского географического общества.
В 10-летнем возрасте Джейн вместе с сестрой Мэри отправили в школу-интернат. Школа была маленькой, в ней училось восемь девочек, две из которых остались подругами Джейн на всю жизнь. В школе серьезно изучали только французский язык, все остальное преподавали весьма поверхностно и приблизительно. Уже в почтенном возрасте леди Джейн оценивала тот уровень знаний, который она получила в учебном заведении, как весьма низкий. В 16 лет девушка покинула школу. Она заболела, и близкие испугались, чтобы ее не постигла участь старшего брата. Далее ее воспитанием занимались отец и дядя, и это воспитание никак не способствовало превращению Джейн в благовоспитанную и чопорную английскую женщину.
Дядя, брат покойной матери Джон Гиллмард, был активным и любознательным человеком. Немалое состояние дало ему возможность отойти от ткацких дел, и он начал самосовершенствоваться. Дядя Джон получил степень магистра искусств в Оксфордском университете и был назначен в комиссию, устанавливающую границу между Канадой и Соединёнными Штатами. Эксцентричность и авантюризм, присущие его природе, не давали возможности достичь каких-либо высот в карьере. Он нигде долго не задерживался и потому вел жизнь английского аристократа — не работал и был членом Лондонского королевского общества. Джейн, благодаря своему неординарному взгляду на жизнь, очень полюбилась ему, и дядя Джон со своей супругой, будучи бездетным, с удовольствием взял 17-летнюю Джейн жить к себе в Оксфорд.
Дядя Джон сам решил заняться образованием племянницы. Выражалось это в том, что по вечерам они садились возле камина и вели заумные беседы об английской грамматике, о христианстве, о литературе… Джейн была очень недовольна подобным ходом своего образования, чувствовала себя глупой, и однажды, когда она попала впросак с простой алгебраической задачей, с ней случилась настоящая истерика. После двух лет жизни в семье дяди Джейн вернулась в Лондон.
Жадная до знаний молодая девушка решила сама продолжить свое образование и составила собственный план роста. Утром она училась, днем просматривала разные бумаги, а вечер посвящала рукоделию, иногда музыке. Перед сном Джейн подводила итог прожитого дня.
Она составила для себя список книг, обязательных к прочтению. В него входили поэзия, романы Джейн Остин и сэра Вальтера Скотта, мемуары, проповеди, книги о путешествиях, по истории и географии.
Кроме такого «дилетантского интеллектуализма», как это называет историк Пенни Рассел, она обожала путешествовать. Ее отец был страстным путешественником, и каждое лето семья отправлялась за границу. Джейн, прежде чем пускаться в путь, обязательно изучала все материалы, связанные с местом будущего посещения. Во время путешествий девушка все увиденное записывала в блокнот, а по вечерам составляла подробные отчеты о прошедшем дне. Привычка записывать у нее сохранилась надолго, и уже потом, в зрелом возрасте, она выпускала книги по итогам своих впечатлений. Вначале ее заметки носили сугубо географический характер, затем они стали более личными, более семейными, более критичными. Джейн никогда не объясняла, почему она вела эти записи, но, видимо, писать было ее насущной потребностью. Во всяком случае, поздние исследователи английской жизни и быта тех времен должны быть ей благодарны за ее каждодневный труд, благодаря которому многие интересующие их аспекты становятся более или менее понятными.
Наедине со своими тетрадками Джейн Гриффин раскрывалась и чувствовала себя намного комфортнее, чем когда она находилась в обществе. К этому прибавились комплексы, касающиеся собственной внешности. Она не считала себя красивой, и большое родимое пятно на виске не способствовало ее уверенности в себе.
На светских приемах она испытывала дискомфорт, никогда не могла смотреть прямо в глаза партнеру и сдержанно принимала комплименты от мужчин. Когда ее описывали, говорили не о ее красоте, а о «пикантности». Джейн была невысокого роста, стройная, с темными волосами и голубыми глазами, и такой она изображена на портрете, созданном в 1816 году.
В более зрелом возрасте Джейн не проявляла особого интереса к нарядам, но в молодые годы она должна была одеваться красиво и выглядеть достойно. Все это имело в те годы определенную социальную нагрузку, и, как было описано в романах Джейн Остин, девушка из приличной английской семьи обязана была думать только об одном — о замужестве. Все остальные роли для англичанок считались второстепенными. Если кому-то из них приходилось работать за вознаграждение, то лишь в тех случаях, когда с финансами было туго. Ну а остаться одной, не выйти замуж — это в Англии XIX века приравнивалось к трагедии.
Хотя отца Джейн, Джона Гриффина, приняли в клуб, где собирались люди, увлекающиеся литературой и наукой, его работа на ткацком поприще делала Гриффинов социально уязвимыми. Торговая профессия отца Джейн всегда была неприятна, она редко о ней упоминала, и посещение ежегодного обеда торговой компании, на котором должны были присутствовать женщины, являлось для нее тягостной обязанностью.
Девочки Гриффин хотели найти себе мужей в светском обществе, а не среди торгового сословия. Только самой младшей, Мэри, в 21 год удалось выйти замуж за лондонского адвоката, а Джейн и Фанни «засиделись в девках» и долгое время не могли встретить такого мужчину, с которым хотели бы прожить свою жизнь.
Да, у Джейн Гриффин были ухажеры, особенно когда семья два года жила в Париже. Один француз, доктор Питер Марк Роже, был ей очень близок по духу. Джейн его любила, но когда он пришел просить ее руки, то получил отказ, как и все остальные мужчины, которые ухаживали за ней в те годы.
Какое-то время спустя Джейн узнала, что Питер Марк Роже женился. Своим безупречным мелким почерком она записала в дневнике фразу: «Любовь всей моей жизни закончилась».
В возрасте 30 лет Джейн Гриффин наконец познакомилась с мужчиной, который в дальнейшем стал для нее самым главным человеком в жизни.
Джон Франклин
Джон Франклин родился 15 апреля 1786 года в деревне Линкольншир в Спилсби, в большой богобоязненной сплоченной сельской семье, совершенно отличной по своему положению и ментальности от Гриффинов. Семья нуждалась, и бабушке Джона пришлось открыть магазин, чтобы как-то прокормиться. Там, в магазине, на втором этаже и родился Джон Франклин. Отец Джона проявил крестьянское упорство и постепенно начал «выбиваться в люди» — он стал землевладельцем. Но, несмотря на это, 12 детей Франклинов росли в довольно стесненных обстоятельствах. Еще мальчишкой Джон влюбился в море и в 14 лет нанялся юнгой на каботажное судно, на котором прошел суровую морскую школу. В 1801 году его дядя, военно-морской капитан Мэтью Флиндерс, взял Джона с собой в трехлетнее путешествие по Австралии, где тот выполнял обязанности гидрографа, а его наставником стал известный британский ботаник Роберт Броун. Во время плавания Джон пережил кораблекрушение и принял участие в драматической схватке, в которой британские торговцы прогнали намного более мощную французскую эскадру, и в 1804 году вернулся в Лондон уже полностью сформировавшимся «морским волком».
Конец ознакомительного фрагмента
