— Мы поговорим об этом в другой раз. Но я думаю, ты поняла, к чему я клоню.

Следующие несколько ночей Нэнси провела в его квартире над пабом. Они обсуждали, как им следует поступить. Как сорокашестилетней вдове с тремя детьми, младшему из которых почти двадцать, выйти за холостяка, своего ровесника, которого она знала всю жизнь и который вечность назад был влюблен в ее лучшую подругу, но та подвела его, нежданно-негаданно вернувшись в Америку?

— Не могу представить, что я венчаюсь в соборе и на меня глазеет весь город. Не уверена, что детям понравится мать в подвенечном платье.

— Мы не будем ни к кому подлаживаться, — сказал Джим. — Не будем делать того, чего оба не хотим.

Дальше этих рассуждений они не продвинулись, когда Мириам, старшая дочь Нэнси, объявила в канун Нового года, что помолвлена с Мэттом Уэддингом и летом они намерены пожениться.

— Пусть ей достанется все внимание, — сказал Джим. — Пусть женятся первыми. Подождем, пока все уляжется. До их свадьбы мы не станем рассказывать о наших намерениях.

Когда Мириам назначила свадьбу на последнюю неделю июля, Джим заявил, что им лучше не оглашать своих планов до сентября.

— Никто нам не поверит, — заметила Нэнси.

— Ничего, скоро все свыкнутся с этой мыслью.

Странно, думала Нэнси, что Джерард не догадывается о намерениях матери выйти за Джима, хотя Джерард часто бывал в его пабе и они могли обсуждать текущие новости. Даже то, что сын застал их вместе на кухне после полуночи, не возбудило его подозрений.

— Это выглядит слишком странно, — сказала Нэнси.

— Джерард неглуп, — ответил Джим, — но он знает только то, что видит.

День, когда они с Джимом поженятся, станет для нее счастливым. Но и день, когда по городу поползут слухи о ее помолвке, представлялся Нэнси не лишенным приятности. Джима считали человеком солидным, горожане относились к нему с искренней симпатией. В последние годы заведение приносило неплохой доход. В его пабе выпивали все молодые учителя, адвокаты и банковские служащие. Джиму удалось завоевать новую клиентуру, не растеряв ни одного завсегдатая. Бармен Шейн Нолан работал на Джима много лет. Он и его жена Колетт трогательно заботились о хозяине.

— Без них ты бы не справился, но хотелось бы мне знать, как они отнесутся к мысли, что в доме появится новая хозяйка.

— Шейна ничем не удивишь.

* * *

Выйдя из дома Джима в ту ночь, когда он помог ей избавиться от буйной парочки, Нэнси занялась подсчетами, сколько времени осталось до того, как ее жизнь безвозвратно изменится. Через десять недель они объявят о помолвке. Она воображала себя на воскресной одиннадцати- или двенадцатичасовой мессе в начале сентября. Все будут глазеть на нее. Возможно, она наденет новый наряд, который купит в дублинском «Суицерс» или «Браун Томасе», и шляпку с легкой вуалью. Когда месса закончится, люди будут поздравлять ее на площади перед собором. Она еще не знала, какое кольцо выберет. Что-нибудь попроще. Кольцо Мириам было таким ослепительным, и ей не хотелось, чтобы дочь решила, будто она с ней соревнуется.

Нэнси немного постояла на улице, слушая, как Джим запирает дверь изнутри. Ей пришло в голову, что в те ночи, которые она проводит с Джимом, время течет по-особому. Она решила вернуться на Рыночную площадь длинным кружным путем, размышляя, какими далекими кажутся сейчас ссора с Родериком и его женой и стычка с буйной парочкой, требовавшей, чтобы ее обслужили.

После ночей с Джимом она ощущала себя легкой и счастливой. Когда умер Джордж, Нэнси смирилась с тем, что теперь она вдова. Иногда допоздна засиживалась на кухне, страшась предстоящей ночи и беспокойных снов.

Миновав Касл-стрит и оказавшись в начале Слейни-стрит, Нэнси поняла, что не хочет возвращаться домой. Она наслаждалась одинокой прогулкой по пустому городу. Здесь ее знала каждая собака. Раньше у нее никогда не было тайн. А сейчас случайный прохожий ни за что не догадается, откуда она идет и что за мысли бродят у нее в голове.

Рассчитывать, что Джим будет долго притворяться, не приходилось. Увертки не для него. С самого начала их связи Нэнси хотелось спросить, была ли их встреча случайностью или какое-то время он думал о ней, строил планы?

Нэнси вспомнила одно воскресенье много лет назад, незадолго до того, как они с Джорджем поженились, когда вместе с Джимом и Эйлиш Лейси, приехавшей из Америки после смерти сестры, они отправились на пляж в Куш. Джим был влюблен в Эйлиш, а Джордж — в Нэнси. Не просто четверо друзей, а две парочки. Думал ли Джим о ней тогда? Ей хотелось знать, когда ему впервые пришла в голову мысль, что они могут быть вместе. Нэнси порадовало бы, ответь он, что всегда был к ней неравнодушен. Или был какой-то особенный день, когда, заметив Нэнси на улице или в машине, Джим вдруг увидел ее по-новому?

Он был застенчив, но в то же время уверен в себе. У Джима была манера держаться обособленно, но не вызывать ни у кого неприязни. С Касл-Хилл Нэнси спустилась на Касл-стрит. Если Джим хотел остепениться, удивлялась Нэнси, то почему не нашел кого-нибудь помоложе и поинтереснее? После смерти Джорджа она сильно прибавила в весе. Проходя мимо кафе «Хлопковое дерево», Нэнси решила, что сядет на диету. Где-то у нее завалялись журналы с советами, как вернуть утраченную фигуру.

* * *

Утром сквозь сон она слышала, как Мириам открывает дверь малярам, а Джерард отпускает шутку. К тому времени как Нэнси окончательно встала с постели, Мириам уже отправилась на работу, а Джерард куда-то вышел. Они рассчитывали, что за недели, оставшиеся до свадьбы, многие захотят поздравить Мириам и вручить ей подарки, а поскольку комната над кафе изрядно обветшала, требовалось обновить ее, хотя бы на скорую руку. Мириам с Лаурой настояли, чтобы из гостиной вынесли всю мебель. По их мнению, обои следовало снять, комнату покрасить, а узорчатый ковер на полу заменить простым серым.

— И выбросить все до последней вещи, — заявила Лаура.

— Даже телевизор? — спросила Нэнси.

— Особенно телевизор и ужасную подставку под ним, — ответила Мириам.

— Подумать только, мы годами жили в этих руинах, — сказала Лаура.

— Никакие это не руины, — возразила Нэнси.

— А вонь от бургеров и луковых колец вечно проникает в мой шкаф и оседает на одежде. Клянусь, у меня даже обувь пропахла растительным маслом!

— Благодаря закусочной мы оплачиваем счета.

— Вот и отлично, — сказала Мириам. — Значит, благодаря закусочной мы можем позволить себе заказать фургон с новой мебелью, которую я видела в «Арноттсе». А стены выкрасим в белый или кремовый.

— А еще мы купили эстампы и вставим их в рамки, — добавила Лаура. — И в кои-то веки надо бы вымыть окна. И мы нашли работающую вытяжку для кафе.

— Я гляжу, вы все предусмотрели, — заметила Нэнси.

В любой день недели в закусочной было чем заняться. После того как они с Джимом поженятся, Джерард мог бы принимать заказы, вести счета и ходить в банк. По выходным Джерард всегда помогал ей в закусочной, а еще она нанимала Брадж Фоули, с матерью которой училась в одной школе. Девушка работала вечерами по пятницам, субботам и воскресеньям. По субботам они трудились до двух часов ночи, хотя Нэнси обещала соседям, что будет закрываться в час. Ей всегда хотелось переехать в такое место, где, выйдя из дому, ей не придется сталкиваться с чужими людьми. Хелен Хеннеси, жившая через площадь, переехала в хорошенький домик рядом с Дэвидстауном. Именно она сообщила Нэнси, что в Лукас-парке продается участок. Нэнси уже готова была связаться с продавцом, но решила сперва посоветоваться с Джимом. Она еще не успела рассказать ему о своей идее жить за городом, оставив Джерарду дом на Рыночной площади и сдавая квартиру Джима над пабом. Им с Джимом понравится уединенная жизнь; проводить в саду летние вечера, о чем еще можно мечтать!

Теперь по утрам Нэнси не могла дождаться, пока заварит чай, приготовит сэндвичи, достанет альбом для рисования, который купила в Дублине, а еще линейки, треугольники, цветные карандаши и будет чертить план дома, который собиралась построить. Поскольку Мириам с мужем намеревались перебраться в Уэксфорд, что в получасе езды, да и Джерард будет жить неподалеку, пришла пора задуматься о доме, где будут собираться ее будущие внуки. Нэнси распланировала большую кухню — пока она готовит еду, дети будут смотреть телевизор.

Когда зазвонил дверной звонок, Нэнси посмотрела на часы: половина двенадцатого! Она совершенно потерялась в измерениях и чертежах, а утро уже на исходе. Сегодня ей должны привезти продукты, и Нэнси спустилась вниз, ожидая увидеть кого-нибудь из поставщиков. Однако в дверях стояла женщина. Увидев Нэнси, женщина расхохоталась.

— Надеюсь, ты не возражаешь, что я заскочила по-простому, без церемоний!

Этот голос мог принадлежать только Эйлиш Лейси. Когда Эйлиш опустила и снова подняла глаза, Нэнси заметила, что она ничуть не изменилась. Разве что лицо утончилось, и, кажется, Эйлиш стала выше ростом. А еще увереннее в себе. Вот и вся разница.

— Входи же!

Нэнси рассказала Эйлиш о малярах, упомянув о предстоящей свадьбе.