Комбат Найтов
Танки вперед!
Глава 1
ИЗ БОЯ В БОЙ
— Второй, Годзилле!
— На приеме!
— Они прошли Нику, повернули направо! Восемь единиц, идут к тебе. Три танка, два бэтээра, «Ураган» с зарядкой и «Град».
— Второй понял. Завожусь!
Завыл АЭА, запуская довольно капризный дизель, тот метнул назад клубы дыма — хорошо, что позиция закрыта со стороны противника. Механик жестко дернул танк, который присел на задние катки и начал выбираться на дорогу. Автомат-коробка на танке «шалила», из-за нее он и находится в ВСН: «укропы» порвали гусеницу и бросили машину. Пушка была говенная: КБА-3, притом прилично расстрелянная, но выбирать не приходилось: дареному коню в зубы не смотрят. Командир привычно окинул взглядом укладку автомата и нажал на кнопку «БПС». Острый, как иголка, «Манго» подан в казенник, за ним легла красная гильза заряда. Пшикнул досылатель, пушка готова. Мех унял коробку — смог переключиться на первую — и потихоньку полз вдоль отвала карьера к позиции, откуда было видно шоссе. Они заняли ее еще до того, как появился противник. Моросил противный мелкий дождь. Было холодно, но снег еще не падал. Командир уткнулся в ТКН-6, а наводчик в 1Г46М выставлял хорошо знакомые цифры. Шоссе было пристреляно. Колонна появилась внезапно: впереди шли два Т-64А с двумя белыми полосами на бортах и морде, затем «Ураган», БТР-70, заряжающая машина для «Урагана» и БТР-60ПБ. Двух последних машин видно не было. Наводчик тянул до последнего, потом ударил бэпээской по головному танку. Иначе бы он скрылся за деревьями. Танк резко качнулся, ходовая была раздолбана по донбасским дорогам вусмерть. Красный трассер впился в борт «шестьдесят четверки», автомат подал второй БПС, и пушка снова ударила. Промах! Снаряд скользнул по башне второго танка и срикошетировал. Танк противника уже крутил башню в сторону выстрелов, надо было действовать быстро. Выстрел! Точно под башню! Вражеский танк выбросил черный дымок из незадраенных люков, появилось высокое пламя, и башня высоко подпрыгнула. А в насыпь рядом с Т-84БМ воткнулся снаряд, посланный из-за деревьев — командир развернул орудие, но наводчик цели не видел! Сергей начал доводить пушку на дым, выброшенный инжектором. Выстрел! Рядом с танком взлетела порода, составляющая отвал карьера. Танк противника находился в мертвой зоне.
— Бей по «Урагану»! — приказал командир, досылая осколочно-фугасный. А сам уставился на ту точку, откуда бил третий танк.
«Укроп» оказался опытным и вперед не лез. Съехал в кювет, из-за дороги торчит ствол, часть башни и КПВТ. Меняет позицию. Еще два выстрела произвел наводчик. Вообще требовалось уматывать, но влез Годзилла, который расположился на терриконе за спиной и приказал добить колонну. В этот момент за деревьями появился белый дымок заработавшего «Града», и над позицией разорвался первый снаряд словацкого LR. Шестым разрывом накрыло танк, а через несколько мгновений сдетонировал его боезапас.
Сергей очнулся первым и сразу уткнулся в объективы ТКН-6. В глазах двоилось, сознание путалось, большой палец никак не мог выжать тангенту переговорника. Наконец получилось!
— Экипаж, доложить о готовности!
На его призыв никто не ответил. Его вырвало прямо на новенький комбинезон. Стряхивая с себя неприятную жижу, отметил, что глаза стали более четко видеть. Он отклонился с кресла и посмотрел на наводчика. Тот лежал на панели, опустив руки вниз. Крови не было.
— Леха! — толкнул его командир.
Кроме того, что голова наклонилась еще больше, никаких ответных действий.
— Мишка! — прокричал Сергей, пытаясь вызвать механика.
Двигатели молчали. Ни главный, ни автономный не издавали не звука. А вот снаружи звуки раздавались. Кто-то молотил под крышку башни какой-то кувалдой. Блин, а вниз к меху не проползти!
— Мишка, ты жив?
В ответ — полная тишина в переговорке.
Откинув спинку кресла, Сергей оставил боевой пост и перелез через зарядный автомат. Нормальных аптечек не было. Вынул из нагрудного кармана автомобильную, нашел бутылочку с нашатырным спиртом. Смочил ватку в нашатыре и сунул ее в нос наводчику. Тот сморщился и начал приходить в себя. Какая-то падла продолжала молотить в крепление верхней крышки люка. Леха очухался и повел глазами.
— Леха, что там с Мишкой? Живой?
— Не вижу, только голову.
— Пролезть сможешь?
— Хрен там, и голова кружится. — Лешка завозился, шаря руками внизу. — Дай ватку!
— Держи!
Сергей подумал, что Лехе требуется еще раз прочистить мозги. Нет, он скинул ботинок, снял носок, зажал ватку с аммиаком между большим и вторым пальцем ноги, сполз с кресла и сунул ее к голове механика-водителя. Через некоторое время послышался чих и отборный мат, что Мишку будят при помощи какой-то химии. Все трое живы! Сергей ткнулся носом в ТКН-6 и развернул его. Вблизи появилась размытая фигура в серо-зеленой амуниции. Покрутив настройки, Сергей не смог настроить прибор. Фигура сидела прямо на башне. Она размахивала молотком и молотила по узлу крепления верхнего люка командира.
— Какой-то мудак пытается открыть люк! — резюмировал командир, доставая Стечкин.
Однако, немного покрутив настройки резкости, он обнаружил нескольких солдат в форме немецкого вермахта. Часть из них — танкисты, часть — пехотинцы, но основное количество составляли фельджандармы. Рядом с танком была пара офицеров с «Лейками», они снимали танк на пленку. Сергей переспросил Мишку, видит ли он двух офицеров впереди.
— Офицеров — нет! Немцы какие-то! Чо за фигня? Стой! Танк! Т-3! Видишь? Короткоствольный!
— Мужики! А листва на деревьях — зеленая! — сказал Лешка. — Командир, заряжай!
— Не фиг аккумуляторы тратить! — резонно возразил механик.
— Не «звезди»! Проверь их вначале!
А сверху продолжали долбать по люку.
— Акки в норме!
— Заводи!
Взвыл стартер, танк выплюнул кучу дыма, а Сергей снес очередью из ПКТ трех человек перед машиной. Мишка дернул танк с места, с ходу ударил Т-III, смял его, как игрушку, развернулся, и Сергей с удовольствием поработал пулеметом. Вдруг Леха заорал:
— Это РЕКОНСТРУКЦИЯ, Серега! Не стреляй!
— Какая реконструкция, какая-то падла по нам бьет из пушки! Мишка, уводи машину!
Переключились передачи, и танк начал вытанцовывать на четвертой, уклоняясь от огня малокалиберной пушки на башне Т-II, затем смял его, раздавив гусеницами. Из смятого танка раздался дикий вой зажатого танкиста. Рядом шоссе, на нем колонна войск. Мишка рванул напрямую, сбрасывая технику, повозки и орудия с дороги в сторону. Через полкилометра этот кошмар кончился, и они запылили по дороге.
— Кончай газовать, Мишка! Сколько топлива осталось?
— Больше трех четвертей, километров на триста. Недавно заправлялись.
— Лешка, смотри вперед, я на башню. Они могут авиацию вызвать. — Сергей отстегнул коротыш и воткнулся в удлинитель, открыл люк и вылез из него. Достал бинокль и осмотрелся.
— Леша, Миша, местность узнаете?
— Нет! — раздалось два голоса.
Через пару километров возник переезд через железную дорогу, на вывеске на польском языке было написано: «Колаки». Здание разбито прямым попаданием, несколько трупов в темно-синей форме, один красноармеец.
— Где это мы?
— Кажись, в Польше, у Белостока. Точно! Я как-то здесь ездил! Километров сто от границы, может, чуть больше. Знаю дорогу на Волковыск, — сказал Мишка.
— Ты, главное, не пропусти, где можно заправиться.
Одно хорошо — двигатель многотопливный, все равно, какую гадость лить, главное подсчитать температуру вспышки. В селе Меженин расстреляли небольшую колонну и остановились у бензовоза. Зацепили его тросом и выволокли за околицу Там сумели перелить почти бочку в танк, а две бочки повесить сзади на корпус на штатные места. Только верхних обручей не было, пришлось городить их из обручей, лежавших в машине. Получилось не очень, впоследствии одну бочку потеряли. И башня с опущенным стволом перестала поворачиваться назад. Пока заправлялись, над танком прошла девятка «юнкерсов-87». По нашу душу или нет — гадать не стали. Вновь выскочили на шоссе и пошли на Белосток. Где-то справа были слышны взрывы и видны дымы. Там наступают четыре немецких армейских корпуса. Здесь пока тихо. Судя по всему, в этих местах боев еще не было. Лишь через десять километров заметили конницу, которая, увидев незнакомый танк, наметом ушла в ближайший лес. Еще в одном месте их пытались обстрелять из малокалиберных орудий. Не попали. Тут до Сергея дошло, что флаг Донецкой Народной Республики лучше спустить. Но что делать с надписями на бортах, где написано «На Киев» и «На Львов»? Во влипли!
— Смоем! — успокоил всех наводчик. — Я их водоэмульсионкой наносил.
Остановились у Сурожи, у моста. Где бензином, где водой смыли дурацкие надписи. В Белостоке никого не оказалось. Город покинут Красной армией, идут погромы, какая-то стрельба у вокзала. Лезть в местные разборки не сильно хотелось, поэтому взяли севернее и проскочили по окраинам. Сзади, на юго-западной окраине сильная стрельба. Бьют орудия довольно крупного калибра, но не по городу, а по Нарвенской пуще. Слева — тоже бой, там работает немецкая авиация. Лишь у Грудека обнаружили армейские части. Они отходят в сторону Волковыска. При появлении танка — разбегаются. Лишь через час танк остановили на выезде из погранзоны у моста через Свислочь. Старший лейтенант погранвойск, услышав русскую речь, в категоричной форме приказал занять оборону на левом фланге у железнодорожного моста. Одно хорошо, поесть выделил: по банке каши на нос. Всю ночь он останавливал отступающие войска, а потом был убит выстрелами в упор из какой-то эмки. Лешка не пожалел патронов, дурачок, и разнес легковушку из КТ-12,7, пытавшуюся уйти в глубь страны. Под советской формой у всех в машине была немецкая.
