Конни Мейсон

Пробуждение страсти

Пролог

Северо-Шотландскде нагорье,

Замок Гленмур, 1747

— Ты знаешь, почему должен сделать это, не так ли, Синжун?

— Я знаю, отец, но мне это совсем не нравится, — ответил молодой Сент-Джон Торнтон.

— Мы поступаем так, как велит нам король, — сказал Роджер Торнтон, четвертый граф Мансфилд.

Четырнадцатилетний Сент-Джон Торнтон, маркиз Дерби, одетый в свои лучшие бархатные бриджи и жилет, казалось, был готов провалиться сквозь землю, только бы не находиться сейчас в большом зале замка Гленмур.

— Почему именно я, отец? Джулиан — твой наследник, так пусть он и женится на этой дикой шотландской девице.

— Синжун, ты прекрасно знаешь, что Джулиан был обручен с дочкой лорда Синклейра со дня ее рождения. Когда ей исполнится восемнадцать, они поженятся.

— Но мне только четырнадцать, отец, а наследнице Макдональда всего семь.

— Думаешь, я об этом не знаю? — Голос Роджера стал суровым. — От тебя не требуется, чтобы ты спал с ней. Просто женись на ней, а потом вернешься в Англию и будешь жить там, пока она вырастет. Ты можешь поступить в университет, как ты и собирался, и жить в свое удовольствие, а леди Кристи пусть подрастет. А когда придет время, ты исполнишь свой супружеский долг.

— Она мне совсем не нравится, отец. — Синжун поморщил свой аристократический нос. — Когда мы приехали, я видел, как она играет во дворе со своими родственниками, и принял ее за попрошайку. Ее лицо было все в грязи, к тому же она была босая. Неужели король не может найти для нее другого мужа? Она со своими рыжими космами и белой кожей похожа на ведьму, — с отвращением сказал он.

— Таков план короля — передать земли взбунтовавшихся горцев верным ему англичанам. После Куллодена каждая осиротевшая девочка из шотландской аристократической семьи была выдана за мужчину, выбранного королем Георгом. Король не доверяет никому из выживших шотландских помещиков. [Имеются в виду лендлорды, крупные землевладельцы, сдающие землю в аренду.] Старый Ангус Макдональд имеет большое влияние на свой клан, а когда он умрет, его внучка станет помещицей.

— Отец Кристи и оба ее брата погибли во время битвы при Куллодене, — продолжил Роджер, — и старик Ангус, дедушка Кристи, стал ее опекуном. У Ангуса нет наследников мужского пола — все они были убиты под Куллоденом. Женитьба на Кристи сделает тебя единоличным владельцем Гленмура. С помощью жены ты сможешь контролировать кланы, поклявшиеся в верности Ангусу Макдональду.

Синжун тряхнул копной темных волос и угрюмо взглянул на отца:

— Мне на все это наплевать. И я не люблю горы. Эта безлюдная страна пригодна только для волков и дикарей.

— Король оказывает нам большую честь, Синжун. — Роджер, рассерженный неблагодарностью сына, перешел на крик. — Торнтоны верны короне! Нам пожаловали множество титулов и земель. Владения Макдональдов обширны. Благодаря этому браку ты получишь власть и богатство, и в результате все англичане будут вынуждены считаться с Торнтонами. Замечательная возможность, не говоря уже о том, что это большая честь для нас. Налоги и арендная плата, которые ты будешь получать со своих земель, позволят тебе жить в роскоши до конца жизни. Ты должен быть благодарен королю Георгу за то, что он делает для тебя и нашей семьи.

Полные губы Синжуна — спустя некоторое время леди назовут их чувственными — презрительно искривились.

— Я так понимаю, отец, что обязан жениться на этой девочке. Но я не хочу врать — мне совсем не нравится Кристи Макдональд.

— Я не говорю, что она должна тебе нравиться. Все, что тебе необходимо сделать, — это жениться на ней сейчас, а потом, когда она вырастет, тебе нужно будет ненадолго съездить в Гленмур, чтобы исполнить свой супружеский долг. После этого можешь делать все, что сочтешь нужным. Однако помни: когда дедушка Кристи умрет и она станет помещицей, ты сможешь управлять владениями своей жены.

— А если я захочу остаться в Англии, подальше от Кристи? — спросил Синжун.

— Ты сможешь нанять управляющего, который будет вести дела в твоих шотландских владениях, а твоя жена будет жить в уединении в Гленмуре. Но у тебя еще много времени, чтобы решить, как поступить потом.

Лорд Мансфилд внимательно смотрел на сына. Плечи мальчика, высокого для своего возраста, были почти такими же широкими, как у отца. Синжуна все считали очаровательным малым, и он прекрасно знал об этом. Он был слишком красивым и слишком осведомленным для своего нежного возраста. Роджеру было жаль тех женщин, которые захотят завоевать сердце его сына, когда он сам будет уже слишком стар для таких отношений. А ведь за этим чертенком женщины будут бегать толпами, очарованные его томным взором и ослепительной улыбкой! Молодые служанки в Торнтон Холле начали заглядываться на него, и Роджер иногда задумывался, не испробовал ли уже его сын то, что они ему предлагали.

Синжун прекрасно знал, как ему хочется прожить свою жизнь, и в его планы не входил отъезд из Лондона ради жизни в Шотландии с женой, такой же дикой, как и ее родные горы. Он, конечно же, поступит в университет и будет наслаждаться жизнью. Уже, будучи четырнадцатилетним юнцом он понял, что с женщинами можно неплохо проводить время. Полли, их горничная, которая была всего на пару лет старше Синжуна, взяла его под свою опеку и показала ему, как можно развлечься с женщиной в постели. Уроки были восхитительными, и он не мог дождаться момента, когда сможет делать это и с другими женщинами.

Когда ему сказали, что он должен будет жениться на шотландской девочке, он взбунтовался, но ни отец, ни король не обращали внимания на его протесты. Ну и ладно, он женится на Кристи Макдональд, но это еще не значит, что он будет жить с ней!

Синжун ждал на ступенях деревенской церквушки свою семилетнюю невесту. По одну сторону от него стоял отец, по другую — священник, отрезая ему пути к отступлению. Макдональды и их союзники все были в сборе; казалось, никто из них не в восторге от брака девочки из шотландского рода с англичанином. Один из шотландцев, примерно того же возраста, что и Синжун, особенно яростно выражал свое неодобрение, бросая в его сторону угрожающие взгляды.

Синжун нахмурился, увидев появившихся из-за холма Кристи и ее дедушку. Видимо, не только он был против этого брака. Кристи упиралась и громко протестовала, в то время как дедушка буквально тащил ее в сторону церкви. На ней была накидка в традиционную клетку клана Макдональдов, несмотря на то что носить национальный костюм запрещалось, а вдалеке играли волынки, хотя это тоже было запрещено королем после Куллодена. Ярко-рыжие волосы девочки, которые подчеркивали бледный цвет ее лица, были так спутаны, что Синжун невольно задумался, пыталась ли она хоть когда-нибудь расчесать их.

Ангус Макдональд наконец дотащил свою упирающуюся внучку до церкви и подтолкнул ее к Синжуну. Она топнула своей маленькой ножкой и с вызовом посмотрела на Синжуна. Тот чуть не рассмеялся, увидев воинственное выражение ее лица. Она тоже не хотела выходить за него замуж! Ну что ж поделаешь! Насколько он понимал, решение заключить этот брак было принято чересчур поспешно, и ничего хорошего из этого не могло получиться.

Священник открыл церковную книгу, откашлялся и приступил к церемонии. Его слова не достигали ушей Синжуна. Он взглянул на своего старшего брата, наследника отца, с завистью. У Джулиана еще было несколько лет в запасе до того, как ему придется жениться. Джулиан улыбнулся ему, и у Синжуна возникло странное желание показать ему язык. Пока священник монотонно читал текст, Синжун думал о том, скучает ли по нему милая Полли. Он резко очнулся от раздумий, когда невеста что есть силы пнула его.

Он ойкнул сквозь стиснутые зубы.

— Зачем ты это сделала? — прошипел он, испепеляя ее взглядом.

— Ты англичанин, — зашипела в ответ Кристи.

— Тихо! — одернул их стоящий сзади Ангус. — Не отвлекайтесь, внимательно слушайте священника.

Синжун бросил злобный взгляд на бледную невесту, размышляя о том, что он такого сделал, чтобы заслужить это несправедливое наказание. Когда священник объявил их мужем и женой, его чуть не стошнило. Он повернулся к невесте и был поражен выражением ее лица. Она показала ему язык, а ее ярко-зеленые глаза излучали ненависть. «Как отец мог так поступить со мной?!» — подумал он, быстро отвернувшись от Кристи. Женить его в четырнадцать лет на рыжей девчонке, у которой характер не менее отвратителен, чем цвет волос!

В этот момент, будто упрочивая его мнение о ней, Кристи снова пнула его. Он взвыл от ярости и попытался схватить ее, но она была слишком шустрой: моментально развернувшись, она побежала в сторону Гленмура так быстро, как только позволяли ее маленькие ножки.

Глава 1

Лондон, 1762

В толпе воцарилось молчание, когда Сент-Джон Торнтон, маркиз Дерби, вошел в зал.

— Это Грешник, — прошептал один из молодых людей стоявшему рядом другу. — Интересно, что заставило его появиться сегодня в светском обществе?

Его друг, лорд Сетон, презрительно ухмыльнулся.

— Говорю тебе, Ренфроу, он ищет развлечений. Он редко посещает подобные мероприятия.

— Не зря к нему пристало прозвище «Грешник», — сказал Ренфроу.

— Во всей Англии не сыщешь такого развратника.

Сетон с завистью вздохнул.

— О его любовных похождениях ходят легенды. Посмотри вокруг — здесь нет ни одной женщины, которая устояла бы перед ним.

— А ты знаешь, что он женат с четырнадцати лет? — спросил Ренфроу.

— Да, я слышал об этом, но неизвестно, правда ли это.

— Да об этом знают все! — заявил Ренфроу.

— Где же он тогда прячет свою жену? Судя по его поведению, он никак от нее не зависит и не испытывает к ней никаких чувств.

— Так и есть! Один из его наперсников сказал мне, что ему нравится быть женатым. Это позволяет ему не переживать по поводу планов всевозможных мамочек, ищущих женихов для своих дочерей, и не дает девушкам повода видеть в нем потенциального мужа. Его жена живет далеко отсюда, в Шотландии. А раз она не знает о похождениях мужа, то и не переживает из-за этого. Грешник наслаждается жизнью, как ему заблагорассудится, не нервничая по поводу возможных неприятностей.

— Вот счастливчик! — воскликнул Сетон.

Ренфроу ближе наклонился к другу.

— Хочешь верь, а хочешь — нет, но Грешник не виделся со своей женой с того дня, как их обвенчали по указке Георга П. Поговаривают даже, что он не спал с ней. Можешь себе представить? Сейчас она — помещица в каких-то диких местах, принадлежащих клану горцев.

Сетон усмехнулся.

— Может, Грешник и не спал со своей женой, но он, несомненно, наверстал упущенное с огромным количеством других женщин. Я не понимаю, как его брат, граф, мирится с таким его поведением!

— Лорд Мансфилд, похоже, в последнее время полностью погружен в свои переживания — я его почти не вижу. Как жаль, что его невеста умерла, так и не став его женой!

— Тихо, сюда идет пресловутый Грешник, — прошептал Ренфроу, увидев, что Синжун и его друг Рудольф приближаются к ним.

— Ну и давка тут, Синжун! — сказал Рудольф Блейкли, протискиваясь через толпу. — Не понимаю, почему ты решил прийти сюда сегодня? Я уже привык к тому, что ты избегаешь шумных сборищ.

Сент-Джон Торнтон и его друг прямиком направились в игральный зал. Оба были одеты в стилизованные костюмы для верховой езды, которые только вошли в моду. На Синжуне, которого все называли Грешником, были облегающие черные бриджи, черные сапоги, ослепительно-белая рубашка, галстук, пурпурный парчовый жилет и черный двубортный плащ для верховой езды с широкими лацканами, удлиненный сзади.

— Скука, Руди, какая скука! — проворчал Синжун, окидывая взглядом толпу. — Пока я не вижу, что могло бы заинтересовать меня.

— Даже прелестная леди Вайолет не представляет для тебя интереса? — спросил Руди, указывая на красивую брюнетку в платье из воздушной материи, делающем еще соблазнительнее ее великолепную фигуру.

— Смотри-ка, она заметила тебя!

— Пропади ты пропадом! — буркнул Синжун. — Я надеялся разминуться с ней сегодня.

— Что, у нашего любовника неприятности? — расхохотался Руди.

Синжун пожал плечами.

— Наш роман подошел к концу.

— Видимо, леди так не считает.

Синжун кивнул своим знакомым, Ренфроу и Сетону, проталкивая Руди сквозь толпу. Но ему не повезло. Леди Вайолет все же настигла его.

— Синжун, я надеялась увидеть тебя сегодня. Почему ты не пришел? Я так долго ждала!

— Ваш муж был дома, леди Фитцхью, или вы забыли об этом?

— Да какая вам разница? — возмутилась леди Вайолет. — Кроме того, Фитцхью всегда приканчивает бутылку портвейна перед тем, как лечь спать. Даже если бы стадо слонов прошло по лестнице, он и тогда ничего не услышал бы.

Руди закашлялся, напоминая о своем присутствии.

— Я оставлю вас наедине, чтоб вы могли… м-м… поговорить. Я присоединюсь к тебе позже, Синжун.

Синжун попытался задержать его, но у леди Вайолет были другие планы.

— Пусть идет, Синжун. Ты придешь ко мне завтра вечером? Фитцхью уезжает утром в свой охотничий домик в Шотландии. Его не будет месяц или даже дольше.

Синжун изо всех сил старался быть вежливым, но с леди Вайолет это было непросто. Она, видимо, не понимала, что отношениям пришел конец. Синжун считал, что их роман закончился, когда он встретил лорда Стенхоупа возле черного хода ее дома после того, как он сам вышел через парадный. Когда Синжун сделал Вайолет своей любовницей, ему хотелось думать, что она не спит ни с кем, кроме него, так что их отношения подошли к концу, и его не интересовало, сколько мужчин проводит время в ее постели. Этим вечером он уже считал себя свободным и искал новые развлечения.

Синжун как раз готовился сказать леди Вайолет, что их роман закончился, когда его внимание привлек восхищенный шепот, побежавший по толпе. Все смотрели в сторону входной двери, и он, взглянув туда, ахнул, поняв причину всеобщего восхищения. Синжун был уверен, что никогда не видел вошедшую минуту назад женщину, иначе, определенно, запомнил бы ее.

— Кто это? — спросил он, явно заинтригованный появлением этой красавицы. — Я не видел ее раньше.

— Она недавно приехала в город, — холодно пояснила Вайолет. — Она из Корнуолла, насколько я поняла. О ней почти ничего не известно, кроме того, что она замужем за каким-то престарелым виконтом, оставшимся в Корнуолле. — Леди презрительно хмыкнула. — Она появлялась на трех из четырех последних балов, причем без должного сопровождения, оставалась ненадолго, а потом внезапно уходила. Если бы ты посетил хоть один из тех балов, то увидел бы ее. Странно, — задумчиво произнесла Вайолет, — у меня такое ощущение, что она кого-то ищет.

— Скажи мне, как ее зовут, — потребовал Синжун. — Она редкостная красавица!

— Ее имя леди Флора Ренделл. — Вайолет окинула загадочную леди пренебрежительным взглядом. — Ее муж, должно быть, такой же понятливый, как и твоя жена.

Синжун уставился на прекрасную даму, испытывая необъяснимое чувство, что уже где-то видел ее. Но он не представлял, где мог встречаться с леди Ренделл. Женщину нельзя было назвать рыжеволосой, волосы у нее были поразительного цвета — что-то среднее между корицей и медью, с золотым отливом, создающим интересный контраст оттенков.

Девушка была хрупкой и маленькой, но в ее облике было что-то такое, что делало ее зрительно выше. Как только она остановилась возле входа, все неженатые мужчины, находящиеся в зале, потянулись в ее сторону. Ноги Синжуна сами понесли его к ней.

— Ты куда направился? — раздался раздраженный голос леди Вайолет.

— Хорошенько рассмотреть, что я пропустил за последние несколько недель, — бросил через плечо Синжун, устремляясь к леди Флоре Ренделл.

Синжун, расталкивая мужчин, обступивших леди Флору тесным кругом, восхищался тем, как она вела себя с молодыми ловеласами. Они, должно быть, наконец поняли, кто отталкивает их, потому что Синжун услышал, как кто-то прошептал его имя. В туже секунду мужчины расступились, позволяя ему пройти внутрь круга. Он подошел к ней, любуясь идеальными чертами ее лица.

Ее глаза были зелеными, заметил он, зелеными, словно сияющие изумруды. У нее были полные алые губы и длинные темные ресницы, загибающиеся на концах. Ее сияющее загоревшее лицо изумило его. Леди из высшего света боялись солнца как огня. Однако в этой загадочной женщине абсолютно все было необычным.

На ней было зеленое платье из легкой материи, которое, не будучи вызывающим, очерчивало каждый изгиб ее восхитительной фигуры. Синжун решил, что на ней нет корсета. Хотя ее декольте и не было глубоким, оно открывало грудь достаточно, чтобы приковывать взгляды. И Синжун готов был поклясться, что был не единственным, кого ослепила красота этой женщины. Почувствовав возбуждение, Синжун был поражен своей реакцией. Черт побери! Он ведь даже не знает эту женщину, а уже хочет ее!

— Надеюсь, вы окажете мне честь и потанцуете со мной? — произнес Синжун неторопливо, чувственным голосом, от которого женщины обычно тут же теряли голову.

Она медленно подняла голову, и у Синжуна появилось странное ощущение дежавю. Он попытался вспомнить, когда это могло происходить, но у него ничего не вышло.

— Мы знакомы, мой лорд? — произнесла Флора глубоким голосом, еще больше взволновавшим Синжуна, который неожиданно почувствовал приятное напряжение в определенных частях своего тела.

— Нет, леди, но это легко исправить, — сказал Синжун. — Я Сент-Джон Торнтон, лорд Дерби. Мои друзья называют меня Синжун.

Ему показалось, что какие-то чувства отразились в глубине ее кристально-чистых глаз, но он не успел понять, какие именно.

— А друзья называют его Грешником, — прошептал кто-то из толпы, тихо, но так, чтобы леди услышала эти слова.

Флора удивленно вскинула изящные брови.

— Грешником?

— Не обращайте на них внимания, леди. А вы, должно быть…

— Леди Флора Ренделл, — сказала она, протягивая ему руку.

Синжун взял ее маленькую теплую ручку и поцеловал. Потом, чарующе улыбаясь, он перевернул ее руку, чуть стянул перчатку и поцеловал в запястье. Он почувствовал, как женщина вздрогнула, и потянул ее за руку к себе.

— О, кадриль вот-вот начнется! Не желаете ли потанцевать?

И, не дав ей шанса на отрицательный ответ, повел ее к танцующим.

— Значит, вы тот самый Грешник, о котором я так много слышала, — сказала леди Ренделл, когда первые аккорды мелодии заполнили комнату.

— Мои друзья преувеличивают, — откликнулся Синжун. — Не обращайте внимания, леди, на то, что обо мне говорят. Вы первый раз в городе, не так ли?

— Да, и должна признаться: здесь, все сильно отличается от того, к чему я привыкла.

На какое-то время они разошлись, следуя фигурам танца, а когда вновь сошлись, Синжун спросил:

— Я заметил, леди, что вы говорите с каким-то акцентом.

— Это всего лишь деревенское произношение, — тихо пояснила она.

Кристи Флора Макдональд из клана Макдональд, ставшая помещицей после недавней смерти деда, смотрела на человека, которого не видела со дня их свадьбы, состоявшейся пятнадцать лет тому назад, и задыхалась от злости. По правде говоря, она хотела иметь дело с лордом Дерби не больше, чем он с ней. Но в последнее время кое-что изменилось. Ее муж-англичанин повысил налоги и арендную плату до невероятных размеров, и члены всех кланов, в особенности Камероны, настаивали на том, чтобы она развелась с мужем в английском суде и вышла замуж за Калума Камерона.