Послышался негромкий стук, и Арриан встала, чтобы отворить дверь. На пороге стоял улыбающийся капитан Норрис.

— А, входите, капитан! Может, хоть вы поможете мне убедить тетушку, что шторм уже миновал.

Рослому капитану пришлось нагнуться, чтобы не задеть головой за притолоку. Арриан помнила и любила его с самого раннего детства. У него было обветренное загорелое лицо, а когда он улыбался, в углах глаз собирались глубокие морщины. Входя, капитан сунул шляпу под мышку.

— Леди Мэри, я хочу посоветоваться с вами о выборе дальнейшего курса.

Голова леди Мэри слабо качнулась на подушке.

— Из чего вы предлагаете выбирать?

— Как вам известно, мы следовали в порт Лейт, но, к сожалению, нас отнесло далеко в сторону, и сейчас мы находимся в Мори-Фертском заливе.

— Как можно было так сбиться с курса? — изумилась леди Мэри.

— Шторм, миледи.

— И что же теперь делать? Говорите, капитан.

— Буду с вами вполне откровенен. Море в направлении Лейта, конечно, еще не спокойное, но шторм уже идет на убыль, так что, если мы двинемся дальше намеченным курсом, надеюсь, что так болтать нас уже не будет.

Леди Мэри отчаянно замотала головой.

— Ни за что! Еще одного шторма мне просто не выдержать. Лучше уж добираться сушей.

— Но, миледи, не забывайте, что земля, которую мы видим на горизонте, — это побережье Северной, а не Южной Шотландии.

— Все равно. Я хочу сойти на берег в ближайшем порту. Какой порт от нас ближе всего?

— Раттри-Хед, миледи.

— Стало быть, направляйтесь прямо туда и высадите нас с племянницей на берег. Там я найму экипаж, он и довезет нас до места.

— Ваша милость, позвольте вам заметить, что это отнюдь не лучший выбор. Северная Шотландия — дикая страна. К тому же в горах на вас в любую минуту может обрушиться метель… Морем будет гораздо безопаснее.

Леди Мэри упрямо подняла подбородок.

— Мы сегодня же сходим на берег. Капитан Норрис как будто хотел еще что-то возразить, но не посмел.

— Как угодно, миледи. Но позвольте хотя бы двум моим матросам сопровождать вас верхом.

— На что нам матросы на суше?

— Ну, — улыбнулся капитан, — если понадобится, они и на суше могут стрелять так же метко, как на море.

— Нет уж, обойдемся без стрелков-сопровождающих. Лучше я найму в деревне пару надежных проводников. У ваших матросов такие английские физиономии, что первый же встречный шотландец, чего доброго, захочет перерезать им глотки.

Поднявшись на палубу, Арриан шагнула к борту и устремила разочарованный взгляд вдаль. Ей так ясно виделась их с Йеном встреча: он будет ждать ее в порту, и оттуда они вместе поедут в дедушкин замок…

Она всматривалась в берег, едва различимый в тумане.

— Дикая страна, — сказал капитан.

Да, такая она и с виду — дикая, темная, негостеприимная. Над горизонтом скапливались зловещие облака.

Арриан поежилась. Хорошо бы тетушка передумала, и они бы остались на «Соловье».

Глава 3

Утро было ветреное и холодное, редко-редко меж облаками прорывался случайный солнечный луч. Арриан вслед за тетушкой опустилась на холодное сиденье почтовой кареты, и лошади рысцой двинулись с постоялого двора.

К неудовольствию леди Мэри, обе служанки — ее и Арриан — были еще очень плохи. Понимая, что две больные женщины в Шотландских горах будут только лишней обузой, она приказала им следовать в Лейт с капитаном Норрисом.

Окутавший карету густой туман, казалось, начисто отрезал двух пассажирок от внешнего мира.

Снаружи доносился лишь приглушенный стук копыт о мерзлую дорогу.

Арриан, решив, что от уныния проку мало, ободряюще улыбнулась тетушке. Леди Мэри сидела, укутанная шерстяными платками так, что видно было только лицо.

И все же леди Мэри была необыкновенная женщина. Арриан прекрасно понимала, что если уж суждено несколько дней кряду трястись в холодной карете, то лучшей попутчицы, чем ее двоюродная бабушка, нельзя и желать. Уже будучи вдовой, леди Мэри Риндхолд снискала себе славу устроительницы лучших праздников и балов. Приглашение на вечер к леди Мэри высоко ценилось среди лондонской знати. Годы не тронули ее такой, казалось бы, хрупкой красоты, и кожа ее до сих пор осталась гладкой, как у девушки. К тому же она была обаятельна и умна, и внучатая племянница просто обожала ее. Не снимая перчаток, Арриан наклонилась вперед и тронула леди Мэри за рукав.

— Как вы, тетушка? Получше?

— Не сказала бы. Мало того, что меня все еще мутит после вчерашнего шторма, теперь к тому же заломило кости. Вот увидишь, скоро пойдет снег: перед непогодой у меня всегда начинает болеть то одно, то другое.

Арриан спрятала руку обратно в горностаевую муфту, соображая, как лучше всего отвлечь тетушку от тягостных мыслей.

— Мне так хочется поскорее увидеть прадедушку Макайворса! Когда я была маленькая, он казался мне ужасно сердитым — я его даже побаивалась. Потом-то я разглядела, что глаза у него, при всей его кажущейся угрюмости, добрые.

Леди Мэри рассмеялась.

— Да, мой отец всегда любил предстать перед друзьями и родными сумасбродным тираном. Во многих отношениях он, конечно, и есть самый настоящий тиран. Но к тебе у него отношение особое: ты ведь так похожа на мою покойную сестру, от которой тебе досталось имя Арриан. Да и Кэссиди он нежно любит. Помню, в детстве она была такая отважная, ничего не боялась, и отец очень ею гордился. — Леди Мэри улыбнулась. — Впрочем, она и сейчас такая же.

— Я очень люблю, когда мама начинает рассказывать о том, как они с папой познакомились.

— Да, пожалуй, лучшего выбора сделать она не могла. Правда, мой отец отнесся к нему очень неодобрительно — Рейлт ведь англичанин. Он и до сих пор еще частенько ворчит, что лучше бы она вышла за шотландца, но мы-то с тобой знаем, что тут он не прав.

— Мама много раз говорила мне о моих настоящих родителях, но я решительно не могу их себе представить. Они кажутся мне какими-то мифическими персонажами, которые не имеют ко мне никакого отношения.

— Кэссиди с Рейли всегда в тебе души не чаяли. Помню, как отчаянно Кэссиди боролась за тебя. Она так обожала свою сестру, что после ее смерти даже мысли не допускала, чтобы тебя отдали кому-то другому.

Арриан улыбнулась:

— Я знаю, они с папой ведь и познакомились из-за меня.

— Да. Рейли был сводным братом твоего родного отца, а Кэссиди — сестрой твоей матери, так что ты им обоим была родная кровинка. Но хотя оба и так считались твоими ближайшими родственниками, все же они решили удочерить тебя, чтобы ты знала, как ты им нужна.

— Я всегда чувствовала их любовь. Взгляд леди Мэри сделался задумчивым, словно она вспомнила что-то печальное.

— Кэссиди с Рейли многое пришлось пережить, прежде чем к ним пришло счастье. Никогда не забывай, что они любят тебя. Пусть не они дали тебе жизнь, но в душе Кэссиди твоя мать, а Рейли — отец.

В полдень карета подъехала к придорожной гостинице. Здесь дамам была предложена комната для отдыха и легкий завтрак. На дворе становилось все холоднее, и Арриан очень не хотелось уходить от гудящего в камине огня и возвращаться в промерзшую карету.

Однако леди Мэри желала ехать дальше, надеясь засветло добраться до следующей деревни.

Когда они, наконец, устроились на сиденье, леди Мэри озабоченно выглянула в окно.

— Признаться, всякий раз, когда приходится проезжать в этих краях, на душе у меня кошки скребут. Здесь лежат владения Уоррика Гленкарина, легендарного вождя Драммондов, а он, как известно, Макайворсов не жалует.

Арриан, выросшая на рассказах о шотландских лаэрдах и клановых войнах, оживилась. Пуще всяких сказок она любила слушать историю Роберта Брюса, которого шотландцы после победы над англичанами признали своим королем. Возможно, именно детское восхищение перед этой таинственной и сказочной землей и расположило ее сердце в пользу Йена Макайворса.

— Расскажите мне об этом лорде Уоррике, тетушка. За что он так не любит Макайворсов?

— О лорде Уоррике? Я слышала, что он сущий дьявол. Впрочем, возможно, это всего лишь выдумки Макайворсов — я ведь немало их наслушалась с детства. Твой дядя Джордж помог мне в свое время понять, что в этой вражде повинны обе стороны, — хотя вряд ли бы он убедил в этом Уоррика Гленкарина или, скажем, твоего прадедушку.

— Уоррик Гленкарин… Звучит как имя средневекового рыцаря. Как вы думаете, он красив? Хотя нет, он, вероятно, старик, переживший уже нескольких жен.

Наклонившись к окну, леди Мэри заметила, что пошел снег, и нахмурилась.

— Не воображай лишнего, Арриан. И не надейся, что этот рыцарь станет рыскать в метель по дорогам, чтобы спасти какую-нибудь замерзающую девицу, в особенности, если в ее жилах течет английская кровь или кровь Макайворсов. А в тебе, моя милая, довольно и того, и другого. Не говоря уже о том, что твой жених — будущий вождь клана Макайворсов.

— Неужто кланы и по сей день враждуют, как в стародавние времена? И король Уильям это допускает?

— А что он может сделать? Всякий раз, когда Драммонды сталкиваются с Макайворсами, на этой земле льется кровь. Они заклятые враги — так было и, думаю, будет всегда.

— Тетушка, расскажите мне еще что-нибудь о здешних кланах.

— Что еще тебе сказать? В этих краях люди привыкли жить по старинке и говорить без обиняков все, что думают. Шотландцы, как и прежде, боготворят свою Шотландию и свято чтят память отцов. К сожалению, после нашей войны с Францией большинство кланов распалось. Крупные землевладельцы, сообразив, что с овец у них будет больше прибыли, чем с фермеров-арендаторов, занялись овцеводством. Кто победнее, перебрались в города или вовсе уехали из Шотландии, иные даже подались в дальние колонии.

— Но Драммонды, как и Макайворсы, все же держатся до сих пор? Пожалуйста, тетушка, — опять попросила Арриан, — расскажите, что вы знаете о лорде Уоррике. Что он за человек?

— Лорд Уоррик, как мне говорили, настоящий северный горец и относится к «господам равнинникам», как здесь называют южан, весьма пренебрежительно. Думаю, что во многих отношениях он достоин восхищения. Он имеет огромное влияние на своих людей, да и врагам приходится с ним считаться. Сама я видела его только издали: лет пять назад мне показали его на улице в Эдинбурге. Должна сказать, что для мужчины он показался мне даже чересчур красивым, хотя и смуглым сверх меры.

— А какие отношения у вождя с людьми его клана?

— Они напоминают, хоть это и звучит странновато, отношения между отцом и детьми в семье. Вождь — если он настоящий вождь — знает всех своих людей, мужчин и женщин, навещает стариков, когда тем нездоровится, а детей называет по именам. В молодости таким вождем был и мой отец… Но имей в виду, Арриан, теперь отцовский клан уже не так силен, как прежде. Мало кто из Макайворсов продолжает заниматься возделыванием земли. Если не ошибаюсь, это Йен уговорил отца распустить фермеров и заняться овцеводством.

Последнее тетушкино замечание прозвучало довольно неодобрительно, но в эту минуту Арриан больше занимал загадочный вождь Драммондов.

— Как вы думаете, а этот лорд Уоррик настоящий вождь?

— Я слышала, что он умеет зажечь людей, особенно людей своего клана. Они во всем доверяют ему и бросаются выполнять каждое его приказание, а от этого частенько страдают Макайворсы. Беспрестанные стычки с Драммондами досаждают моему отцу уже много лет.

— Мама часто говорит о северянах и южанах так, словно это два совершенно разных народа.

— Попасть в Северную Шотландию — это все равно что вернуться в прошлое. Северяне держатся проще, предпочитают во всем прямоту и изъясняются в основном по-гаэльски. Южане же — хоть сами они это и отрицают — уже давно во многом уподобились своим английским родичам. К сожалению, ни те, ни другие не желают признавать, что старые времена уже прошли и Шотландия связана с Англией навеки.

Арриан задумчиво качнула головой.

— Представляю, как роскошно выглядел их торжественный выезд: впереди сам вождь, за ним знаменосцы с развевающимися знаменами, потом воины в одеждах строго определенных цветов… Жаль, что все это теперь утрачено.

— Ах, дитя мое, не стоит горевать об утраченном; порадуемся лучше тому, что осталось.

Но мысли Арриан уже текли в другом направлении.

— Надеюсь, Йен не слишком встревожится, когда «Соловей» пришвартуется, а нас не окажется на борту?

— Капитан Норрис объяснит ему, почему мы сошли на берег… Если, конечно, сам к тому времени не отправится на дно. Клянусь, ни за что больше не соглашусь плыть морем! — она набросила на себя еще одну шерстяную пелерину. — Но давай поговорим о более приятных вещах, — в глазах леди Мэри зажглись веселые огоньки. — Хотя бы о твоей свадьбе.

— В Йене, — проговорила Арриан, глядя на мелькание снежных хлопьев за окном, — я нашла все, что хотела бы видеть в своем супруге. Не зря я столько времени ждала, пока он поймет, что любит меня. Одно воспоминание о нем затмевало всех моих лондонских кавалеров.

Леди Мэри окинула ее проницательным взглядом.

— А ты уверена, что твое чувство к Йену — истинная любовь, а не девичья фантазия? Что, если она завтра пройдет?

— Мама задавала мне тот же вопрос, но я сказала ей, что готова прожить с Йеном всю жизнь, до последнего дня.

Леди Мэри поскребла перчаткой иней на стекле и выглянула в образовавшийся просвет.

— Смотри, как разыгралась пурга. Все-таки надо было остаться в той гостинице. Боже правый, так метет, что даже обочины не видно.

Становилось все холоднее. Арриан поежилась и плотнее укутала ноги дорожным пледом. Сквозь снежную завесу с трудом удавалось разглядеть силуэты проводников, припавших к лошадиным шеям.

— Бедняги, им, должно быть, сейчас несладко… — в этот момент налетел новый порыв ветра, и белая пелена поглотила обоих всадников. Арриан обеспокоенно прильнула к окну. — Они заблудятся, — растерянно пробормотала она. — Разве возможно отыскать дорогу среди такой круговерти?

Леди Мэри взяла Арриан за руку.

— Да, в такую непогоду я, знаешь ли, еще не попадала. Скоро стемнеет, а метет так, что бедному вознице и дороги-то не видать. Не дай бог, с тобой что случится… Этого я никогда себе не прощу.

Не успела Арриан ей ответить, как карета неожиданно качнулась в одну, потом в другую сторону, сбросив при этом с сиденья леди Мэри. Арриан, силясь удержать равновесие, вцепилась в дверную ручку, но в следующую секунду карета сползла на обочину, накренилась и тяжело рухнула в сугроб.

Голову Арриан пронзила острая боль, и сознание покинуло ее.

Арриан села и изумленно огляделась, пытаясь вспомнить, что произошло. Зубы ее стучали от холода, было темно. Мало-помалу ее мысли прояснились, и все начало становиться на свои места.

Снаружи доносился вой ветра, сотрясающего опрокинутую карету. Пошарив в темноте руками, Арриан выяснила, что дверь теперь оказалась наверху и что без посторонней помощи ей до нее никак не дотянуться.

— Тетушка Мэри, где вы? Вы ударились? — страх овладевал девушкой все сильнее. — Почему вы ничего не говорите?

Но ответом ей было молчание. Наконец она отыскала в темноте тетушкину руку, безвольную и холодную.

— Тетушка Мэри, милая, не волнуйтесь, — в смятении пробормотала она. — Возница, верно, отправился за помощью в ближайшую деревню.

Тетушка молчала… Но где же возница? Где их проводники? Почему никто не идет к ним на помощь?

Арриан кое-как укрыла тетушку дорожным пледом и взяла ее за руку. Так она сидела очень долго, как ей показалось, несколько часов, не имея сил двинуться с места и ошеломленно глядя перед собой. Потом ей почудились какие-то голоса. Что это?.. В душе ее затрепетала надежда. Может, возвращаются проводники?

Дверца кареты дернулась и откинулась в сторону, внутрь свесилась рука с зажженным фонарем. От яркого света Арриан в первую секунду зажмурилась.

— Кто это? — спросила она.

— Эгей, как вы там, мисс? — послышался мужской голос с явным шотландским выговором.

— Помогите! — взмолилась она, ощупью пробираясь навстречу свету. — Моя тетя… Кажется, она очень сильно ударилась.

— Сейчас, милая, сейчас!.. Теперь уж тревожиться не о чем. Мы вас живо отсюда извлечем!

Арриан с надеждой следила за тем, как их спаситель ловко спускается в опрокинутую карету. Оглядевшись и быстро оценив обстановку, он поднял леди Мэри на руки и передал наверх, где ее принял кто-то другой. Потом он с той же легкостью приподнял за талию Арриан, и она, наконец, почувствовала себя в относительной безопасности.

Холод пробирал до костей, снегопад все не прекращался. Кто-то закутал дрожащую Арриан в шубу и посадил ее в седло впереди всадника.

— Где моя тетя? — спросила Арриан, озираясь и не видя леди Мэри.

— В тепле, — раздался над ухом дружелюбный голос. — Не бойтесь, там о ней позаботятся.

— А возница? — спросила она, пытаясь различить хоть что-нибудь за непроглядной белой завесой.

— Возница?.. Вознице, милая, надо было думать головой, а не тащиться в путь в этакую непогодь. Ему уже не поможешь — шея сломана.

Арриан задрожала еще сильнее и уткнулась лицом в плечо говорившему.

— А проводники — где они могут быть? Мы потеряли их из виду перед тем, как карета опрокинулась.

— Кто их знает, где они могут быть. Видать, заплутали в пурге. А может, и набрели на какое жилье…

Она теснее прижалась к незнакомцу, надеясь хоть чуть-чуть согреться.

— Ну, будет тебе, дочка, теперь тебе бояться нечего… Сейчас приедем в тепло, в большой дом, там и тебя обогреют, и о тете твоей позаботятся.

Хотя у самой Арриан ломило от холода все тело, все же она волновалась за тетушку Мэри куда больше, чем за себя.

На миг она вспомнила Йена. Не сойди они на берег в Раттри-Хеде, теперь, вероятно, она бы уже припала к груди жениха в Лейтском порту.

Йен вне себя метался по палубе «Соловья».

— Что значит «сошли на берег»? Как они могли сойти на берег?!

Капитан Норрис подошел к хлопавшему на ветру парусу и потуже закрепил шкот.

— Шторм отнес нас в сторону от курса, и леди Мэри наотрез отказалась продолжать плавание. Единственное, что я мог сделать в этих обстоятельствах, — это найти для них почтовую карету и двух проводников.

— Вот же противная старуха, — пробормотал Йен. — Придется теперь ехать встречать их на дороге.

— Я бы не советовал вам этого делать, милорд, — сказал капитан Норрис. — Над всем побережьем снегопад. Думаю, что леди Мэри и леди Арриан отсиживаются сейчас в какой-нибудь придорожной гостинице, ждут, пока прояснится.

Йен отвернулся и в немалой досаде покинул яхту. Джейми, держась на полшага сзади, поспешил за ним. В карете Йен сердито швырнул на сиденье свою рыжевато-желтую куртку.

— Не волнуйся так, Йен, ничего с твоей Арриан не случится, — сказал Джейми.

— Не в этом дело. Я ведь продумал нашу с ней встречу до мелочей. Знаешь, какую уйму денег я ухлопал на один только сегодняшний бал? Как бы я щегольнул ею перед всем Эдинбургом! Приятели локти бы кусали от зависти.

— Нет, — Джейми качнул головой, задумчиво глядя на брата. — Все-таки мы с тобой совсем разные. Я бы ни за что не согласился выставлять Элен напоказ перед чужими.

— То Элен, а то Арриан.

— Йен, — некоторое время Джейми колебался, не решаясь задать мучивший его вопрос, — я что-то не пойму: любишь ты Арриан или тебя просто привлекает, что она герцогская дочка?

Йен ничуть не обиделся.

— Люблю ли я ее? Разумеется, люблю и намерен стать ей примерным супругом. Впрочем, — продолжал он, — нельзя не принимать во внимание и того, что она единственная дочь герцога Равенуортского и что за нею дают такое неслыханное приданое. И все же, — в глазах Йена мелькнуло самодовольное выражение, — не будь этого приданого, я все равно бы ее никому не отдал. Она моя, как воздух, которым я дышу.