33

Доминик вышла на палубу. Ей хотелось видеть, как вдали покажется Бостон — ее новый дом. Утро было серым и пасмурным, моросил легкий дождь. Когда они входили в Бостонскую гавань, налетел ледяной ветер и стало еще холоднее.

Подошел Джуд и одарил Доминик улыбкой, которую приберегал только для нее одной. Он поплотнее запахнул на ней накидку и поправил капюшон.

— Лучше бы ты, конечно, приехала сюда впервые весной, когда распускаются цветы и погода не такая мерзкая. Боюсь, Бостон тебе не понравится, ты ведь привыкла к жарким тропикам. Ты скучаешь по Гваделупе?

— Некоторое время я буду тосковать по дому, — честно призналась Доминик. — Но это пройдет.

— Так тебя не пугает холод?

Она погладила его по руке.

— Мне никогда не приходилось ощущать холода — такого холода. По-моему, он действует бодряще. Я уверена, что мне здесь понравится. Теперь это мой дом — я жительница Бостона. Более того, я — американка.

И Джуд еще раз с гордостью подумал, что Доминик — самое главное драгоценное сокровище, которое досталось ему благодаря его вынужденному пиратству.

В этот момент заскрипела якорная цепь, и густой туман окутал море и берег. Доминик напрягла зрение, но вокруг почти ничего нельзя было разглядеть.

Внезапно она услышала смех Джуда и вопросительно на него посмотрела.

— Это из-за твоих ужасных сапог, — сказал он, указывая на ее ноги. — Первое, что я сделаю, — это накуплю тебе уйму новых туфель, чтобы тебе никогда в жизни не пришлось больше носить это уродство.

Доминик изобразила надменность.

— Я всем сердцем привязалась к этим сапогам, — с притворной заносчивостью произнесла она. — В них я участвовала в морских сражениях, пробиралась через болота и, что самое важное, надевала их на свою свадьбу. Как же я теперь с ними расстанусь?

Джуд легонько ущипнул ее за нос:

— Вы неисправимы, миссис Гэллант.

Рядом с ними появился Итан.

— Ну вот, Джуд, мы дома.

— Слава Богу. Были моменты, когда я думал, что мы вот-вот взлетим на воздух или нас схватят, отправят во Францию и повесят. — Он улыбнулся жене. — И уж конечно, я не ожидал вернуться домой с морской русалкой.

К Доминик подошел Том, и она взяла его под руку. Грубоватое лицо матроса расплылось в улыбке.

— Добро пожаловать домой, Доминик, — хриплым голосом произнес он. Даже теперь он продолжал звать ее по имени, но никто не видел в этом ничего плохого. Он заслужил это право.

— Да, домой, — с благоговением повторила она.

Три человека стояли рядом с ней, и все трое, каждый по-своему, любили ее и были готовы в любую минуту встать на ее защиту против всех сил зла.

Пламя множества свечей отражалось в полировке большого стола в гостиной дома на Бодойн-сквер, куда только что вошли Джуд и Доминик.

— О Джуд, — Доминик сделала круг по комнате. — Здесь так красиво. Только мне трудно представить тебя в этой обстановке, а не на капитанском мостике, командующим кораблем.

— Я рад, что тебе нравится. Я здесь родился, и мой отец тоже.

— А ты… Вы с Мэри жили здесь? — вырвалось у Доминик помимо воли.

— Нет. Она никогда не любила этот дом. Она хотела жить в более роскошном особняке, и я для нее его построил.

— А мы будем жить здесь?

— А ты этого хочешь?

— О да. Мне доставит радость жить в доме, где ты родился.

В этот момент появилась миссис Уитворт. Сначала на ее лице выразилось изумление, а потом неподдельная радость.

— Капитан, я и не подозревала о вашем возвращении. — Она перевела взгляд с Джуда на стоявшую рядом с ним женщину, не понимая, кто она такая. — Если бы вы нас известили заранее, я бы велела кухарке приготовить ваши любимые блюда.

— Миссис Уитворт, я хочу познакомить вас с вашей новой хозяйкой. Доминик, миссис Уитворт живет в этом доме дольше, чем я, и знает здесь все.

Круглое лицо экономки просияло.

— О, миссис Гэллант, какая радость! Добро пожаловать! Если вам что-нибудь понадобится, только скажите мне, я все сделаю.

Доминик протянула руку и пожала пухлые пальцы экономки.

— Я надеюсь на вашу помощь и поддержку. Видите ли, я впервые в этой стране и не знаю здешних обычаев. Вы поможете мне избежать многих ошибок.

Эти слова сразу расположили к ней пожилую женщину. Нежность, светившаяся в глазах капитана, сказала миссис Уитворт все, что она хотела бы знать. Капитан наконец обрел свое счастье, а ей только того и было нужно.

Миссис Уитворт гостеприимно улыбнулась.

— Я сделаю все, что в моих силах, мадам.

Доминик была невероятно счастлива. Она с радостью встречала каждое утро и с нетерпением ждала ночи, когда вновь окажется в объятиях супруга.

Единственное, что омрачало ее счастье, — это отсутствие брата. Каждый день она ждала известий о Валькуре, но пока безрезультатно.

Джуд буквально осыпал ее подарками, драгоценностями и нарядами, красивее которых она в жизни не видела. Он сдержал свое слово и накупил ей новых туфель всевозможных цветов и фасонов. Но Доминик так и не смогла расстаться со своими коричневыми сапогами и спрятала их в сундук.

Однако самым чудесным подарком была белая кобыла арабских кровей.

Это утро выдалось теплее предыдущих, но небо было затянуто облаками. Похоже, мог пойти дождь, однако это ее не беспокоило.

Одетая в вишневую бархатную амазонку, Доминик грациозно сидела в седле, а рядом на своем гнедом скакуне гарцевал Джуд.

Доминик пустила лошадь легким галопом и восхищенно похлопала ее по изящной шее.

— Джуд, она великолепна.

Ему доставляло невероятное удовольствие видеть ее счастливой.

— Я рад, что она тебе нравится, она тебе подходит.

Доминик посмотрела на небо сквозь голые ветви деревьев.

— Я очень нервничаю из-за визита, который мне сегодня предстоит. Я же совсем не знаю этих людей. Я бы хотела, чтобы ты пошел со мной.

— Тебя пригласила мать Итана, а она милейшая женщина. У нее такое же доброе сердце, как и у ее сына. Что же до моего присутствия, то вряд ли это будет уместно — там соберется сугубо дамское общество.

Внезапно Доминик огляделась, глаза ее наполнились недоумением; она сняла перчатку и протянула вперед руку.

— Это и есть снег? — вымолвила она, наблюдая, как белые хлопья тают у нее на ладони.

Джуд смотрел на жену удивленно.

— Как я понимаю, ты никогда прежде не видела снега?

— Только на картинках.

Она соскочила с лошади и подставила лицо и руки падающим белым хлопьям.

— Это просто чудо! — воскликнула она. — И как красиво.

Подняв голову, Доминик открыла рот и поймала снежинку на язык. А когда увидела свои следы, сделала круг по свежевыпавшему снегу, веселясь, как ребенок.

Джуд не мог оторвать от нее взгляда: никогда он не видел никого милее и простодушнее Доминик. У него перехватило горло от нежности, и, не в силах вымолвить ни слова, он неподвижно сидел в седле и любовался Доминик.

Она подняла с земли горсть снега, подбросила, и он осыпал ее голову и плечи.

Наконец она с улыбкой повернулась к Джуду — и замерла на месте, поймав его пристальный взгляд.

— Я просто хотела… это же так красиво. Первый снег в моей жизни…

И, собрав все свое достоинство, Доминик направилась к своей лошади.

— Полагаю, нам пора ехать.

Джуд спрыгнул с лошади и подсадил ее в седло.

— Я не перестаю восхищаться твоим отношением к жизни. Ты учишь меня на все смотреть другими глазами.

Она искоса взглянула на него и выпрямилась.

— Ты не радовался снегу.

— Еще как радовался. — Он передал ей поводья и вскочил на лошадь. — В следующий раз я научу тебя играть в снежки.

Мать Итана с исключительной любезностью и радушием приветствовала Доминик на пороге своего дома.

— Я так рада познакомиться с вами, моя дорогая. Итан мне рассказывал о вас столько хорошего. Пойдемте, я представлю вас нашим друзья. Они вас ждут с нетерпением.

Женщины вошли в дом.

— Благодарю, что вы устроили прием в мою честь, — сказала Доминик. — Я очень тронута вашим вниманием.

Вдруг лицо миссис Грэм приняло озабоченное выражение — ее явно что-то встревожило.

— Я… видите ли, я должна кое-что вам объяснить. Я ее не приглашала, но она тем не менее пришла.

— Итак, — раздался за спиной Доминик ледяной голос, — значит, это и есть женушка Джуда.

Доминик обернулась с нерешительной улыбкой, не понимая причины столь откровенной неприязни в тоне женщины.

— Как поживаете, мадам? Да, я миссис Гэллант.

Доминик ожидала, что миссис Грэм представит ей даму, но та молчала, и женщина представилась сама.

— Я Нэдра Бэнкс, — надменно проговорила она.

Это имя ничего не сказало Доминик.

— Спасибо, что пришли, миссис Бэнкс, — ответила она, стараясь быть приветливой, но от этой женщины исходило что-то недоброе и пугающее. Ее губы улыбались, но глаза оставались холодными и злыми.

— Идемте же, моя дорогая, — сказала миссис Грэм. Было очевидно, что она хотела поскорей увести Доминик от женщины по имени Нэдра.

— Вам даже не известно, кто я? — возмущенно спросила Нэдра Бэнкс.

Удивляясь странному поведению этой дамы, Доминик снова обернулась к ней.

— Вы же назвались — вы Нэдра Бэнкс. Я только не знаю, миссис или мисс.

Они вошли в гостиную, и при их появлении голоса остальных гостей заметно понизились в тоне. Но Доминик все же расслышала, как кто-то сказал, что Нэдре Бэнкс здесь не место. Интересно, почему, гадала про себя Доминик.

Ее представили собравшимся дамам, и все они показались Доминик вполне дружелюбными. Однако она все время ощущала на себе сверлящий взгляд и всякий раз, подняв глаза, встречалась со взглядом Нэдры.

В общем, атмосфера в гостиной установилась довольно неловкая, хотя Доминик не могла понять причины этого. Когда пришло время уходить и подали ее экипаж, Доминик испытала облегчение.

— Неужто вы нас покидаете? Отчего же так скоро? — Нэдра перехватила Доминик у самых дверей, когда та уже запахивала отороченную мехом накидку.

— Видите ли, меня ждет муж.

Никакой другой ответ Доминик не мог сильнее разгневать женщину, чем этот.

— Единственной супругой, которой принадлежит сердце Джуда Гэлланта, навеки останется Мэри, моя сестра. Не понимаю, почему он на вас женился.

Дамы, окружавшие Доминик, разом ахнули, а мать Итана бросилась ей на выручку:

— Нэдра, немедленно извинитесь перед Доминик, или вы никогда больше не переступите порога моего дома.

Нэдра оставила слова хозяйки без внимания — ее глаза были прикованы к Доминик.

— Интересно, из какой вы семьи? — язвительно осведомилась женщина с очередным намерением унизить новую жену Джуда. — Мэри, моя сестра, происходила из бостонских Клэборнов.

На лице Доминик была написана полная безмятежность.

— Я не совсем понимаю, о чем вы.

Из горла Нэдры Бэнкс вырвался резкий смешок.

— Попробую объяснить проще, чтоб даже вы поняли, о чем речь, — проговорила она подчеркнуто презрительным тоном. — Вы происходите из высшего класса или из низов? Судя по вашему виду, я бы сказала, что из низов.

— Во всяком случае, к вашему классу я не принадлежу, скажем так, — с достоинством ответила Доминик и направилась было к выходу, но обернулась к матери Итана. — Благодарю за теплый прием, миссис Грэм. Мы с Джудом будем рады видеть вас с семьей у нас на обеде в самом скором времени.

Но Нэдра не собиралась отступать.

— Вы не ответили на мой вопрос, — настаивала она.

Никто не заметил, когда именно в дверях появились Джуд и какой-то незнакомец. Возмущенный злобными нападками на жену, Джуд сделал движение, чтобы защитить ее, однако незнакомец положил ему руку на плечо и выступил вперед.

— Разрешите мне взять это на себя, — шепнул он Джуду.

— Полагаю, именно мне следует рассказать вам о Доминик, поскольку я знаю ее лучше, чем кто-либо другой, — громко обратился он к опешившим дамам, которые глядели на него во все глаза.

Ибо неизвестный мужчина был поистине из тех, кто невольно приковывает к себе всеобщее внимание. С благородной осанкой, явно прекрасно воспитанный, он к тому же поражал удивительной красотой.

— Доминик, — продолжал он, — происходит из древних и славных родов французских и английских аристократов, хотя сама она никогда вам этого не скажет. Увы, большинство ее родных расстались с жизнью на гильотине, и поэтому она не сможет их вам продемонстрировать.

Доминик со слезами на глазах бросилась в объятия загадочного незнакомца.

— Ах, Валькур! Я боялась, что тебя уже нет в живых. Но Бог вернул тебя мне!

Валькур, ласково потрепав сестру по плечу, рассмеялся.

— Бог и американский флот. Представь мое изумление, когда американский фрегат подошел к борту английского корабля, на котором я находился, и потребовал, чтобы я немедленно отправился с ними.

Не выпуская Доминик из своих объятий, он взглянул на женщину, которая пыталась оскорбить его сестру.

— Мадам, — высокомерно проговорил он, — дабы впредь не возникало подобных вопросов, скажу вам следующее. Если бы Доминик пожелала щеголять знатностью своего происхождения, она могла бы сообщить вам, что является сестрой маркиза де Шарбоно.

У Джуда от изумления расширились глаза. Почему же Доминик никогда не упоминала о титуле своего брата?

Лицо Нэдры Бэнкс побелело. Она не могла оторвать взгляда от этого красивого молодого человека с утонченными манерами, который взирал на нее с нескрываемым презрением.

— Кто же вы такой? — пролепетала она.

— Я брат Доминик. — Он поклонился. — Позвольте представиться — маркиз де Шарбоно. — Это был титул, от которого его дед отказался много лет назад и который теперь по праву принадлежал ему.

34

Доминик плохо помнила, как простилась с гостями миссис Грэм и вместе с мужем и братом направилась к ожидавшему их экипажу. Она не выпускала руки Валькура, словно опасалась, что, не держи она его, он в любую минуту может снова исчезнуть.

Джуд шел сзади, но Доминик повернулась и протянула ему другую руку. Он улыбнулся и зашагал рядом.

— У меня столько вопросов, — сказала она, едва Джуд посадил ее в экипаж рядом с братом и сел сам. — Валькур, расскажи мне, где ты был и что делал.

— Я был в Лондоне, — начал Валькур, когда экипаж тронулся и поехал по улицам Бостона. — До этого я чуть не попал в руки полковника Марсо, но друзья помогли мне скрыться.

— Английские друзья? — спросила Доминик.

— Это тайна даже от тебя, Доминик. — Он обернулся к зятю. — Я очень многим обязан Джуду, но, боюсь, скоро нам придется воевать на противоположных сторонах.

— Только не мне, Валькур, — возразил Джуд. — Я вышел в отставку и больше не служу в военно-морском флоте. — Он сжал руку Доминик. — Иными словами, ваша сестра заставила меня спустить паруса.

— Мне нет необходимости спрашивать, счастливы ли вы, — сказал Валькур, глядя на Доминик.

Ее глаза сделались печальными.

— Ты уже знаешь про дедушку?..

— Да… знаю. Я вернулся в Уиндворд и обнаружил лишь пепелище вместо родного дома и дедушку в могиле. Ты исчезла, и я чуть с ума не сошел от страха за тебя. И мне отнюдь не стало легче, когда Бертран поведал мне загадочную историю о том, как ты бежала с острова в компании с неким знаменитым пиратом. — Он усмехнулся Джуду. — Но об этом мы поговорим позже.

— Прости, что тебе пришлось волноваться из-за меня, Валькур, — тихо сказала Доминик. — Но теперь мы вместе.

Он посмотрел на Джуда.

— У вас влиятельные друзья, мой дорогой зять. Когда английский корабль был взят на абордаж, мне сообщили, что меня забирают по приказу президента Соединенных Штатов Америки. Вообразите мои мысли при этом — должно быть, я важная птица, раз удостоился внимания столь великого человека.

Доминик счастливо рассмеялась и поцеловала мужа.

— Ты сдержал свое обещание.

Он посмотрел на нее с обожанием.

— Я всегда буду выполнять данные тебе обещания.

У Валькура не оставалось сомнений, что сестру и ее мужа связывает истинное чувство. Доминик нашла свое счастье, и он мог больше за нее не тревожиться.

— Джуд в основном просветил меня насчет твоих приключений, — сказал Валькур. — О том, как ты пробралась на борт его корабля. Кстати, у меня есть новости, которые тебя обрадуют.

Доминик охватило любопытство.

— Какие же?

— Наши островитяне были так возмущены всем случившимся, что у генерала Ришпанса не оставалось иного выхода, кроме как арестовать полковника Марсо. На суде полковник бился в истерике, когда его разжаловали и признали виновным.

— И в чем же его обвиняли?

— Обвинений было много, но тебя заинтересует лишь одно из них — он был обвинен и признан виновным в смерти Жана-Луи Шарбоно.

У Доминик перехватило дыхание.

— И каков был приговор?

— Смерть.

— Мне его не жаль, — с горечью произнесла она. — Он причинил столько страданий людям.

— Пусть он был настоящее чудовище, я все равно ему благодарен, — сказал Джуд, пытаясь шуткой немного разрядить слишком печальную атмосферу. — Если бы не он, мы бы никогда не встретились с тобой, Доминик.

Она положила голову на плечо Джуду.

— Не было бы счастья, да несчастье помогло. — Она подняла глаза на брата. — Помнишь, дедушка часто так говорил?

Валькур кивнул.

— Как долго вы у нас пробудете? — спросил Джуд. — Я знаю, Доминик была бы рада, если бы вы оставались как можно дольше.

— Мне бы хотелось пробыть до весны.

Доминик захлопала в ладоши от радости.

— Мне было бы интересно посмотреть вашу верфь, Джуд, — сказал Валькур.

Джуд усмехнулся.

— Чтобы потом было о чем рассказать англичанам?

Доминик затаила дыхание. Ее пронзила ужасная мысль, что ее муж и брат могут стать врагами. Как она это вынесет? Но, взглянув на Валькура, она увидела на его лице улыбку.

— Куда бы я ни отправился и что бы ни делал, я никогда не предам страну, давшую убежище моей сестре, и человека, давшего ей любовь и счастье.

Джуд оставил Доминик наедине с братом, чтобы они могли вдоволь наговориться. Было уже довольно поздно, когда она пришла в спальню. Она сняла платье и в одной батистовой сорочке расположилась у туалетного столика, расчесывая волосы.

Джуд заметил, что жена чем-то встревожена, и ждал, когда она поделится с ним своими мыслями. Наконец Доминик отложила гребень и села рядом с мужем.

— Ты счастлива, что вы с братом опять вместе, — сказал он, наблюдая за выражением ее лица. — И я рад, что вы нашли друг друга.

Однако она казалась растерянной — что-то омрачало ее радость.

— Сегодня — один из самых счастливых дней в моей жизни, но и один из самых печальных.

— Печальных?

— Я не понимаю, почему… сестра Мэри была полна такой злобы ко мне.

Джуд пытался придумать, как ей ответить, и решил, что она должна знать правду.

— Мне очень жаль, что тебе пришлось вынести эту безобразную сцену, но твой брат, по-моему, прекрасно справился с ситуацией и защитил тебя.

Она улыбнулась.

— Да, это верно. Валькур всегда очень оберегал меня.

— У меня тоже есть брат, и мы относимся друг к другу так же. Но я хотел говорить с тобой о Нэдре. То, с чем ты столкнулась в этой женщине сегодня, было присуще и Мэри, только Мэри гораздо изощреннее умела делать людям больно.

Доминик была поражена услышанным.

— Но ведь ты любил Мэри.

— Нет, я никогда ее не любил. Я винил себя в ее смерти, так как был в море, когда она умерла. И еще винил себя за то, что женился на ней, заранее зная, что наш брак — ошибка. Знал, но пошел на это.

— Я думала…

— Я знаю, что ты думала. — Он взял ее руку и некоторое время изучал ее. — Я любил только одну женщину на свете. — Он поднял на нее глаза. — И эта женщина — ты.

Доминик вскрикнула, словно от боли, и кинулась ему на шею.

— О, Джуд, почему ты раньше не говорил мне о Мэри?

— Ложная гордость, наверное.