Резвая, действительно, оказалась очень резвой. Она прошла расстояние в два, а то и в три раза больше чем остальные. Она постоянно исчезала куда-то, потом неожиданно появлялась с разных сторон, как будто периодически обегала их небольшую группу вокруг, проверяя всё ли в порядке и нет ли кого поблизости. Хотя разведка была, всегда два человека шли впереди и внимательно смотрели по сторонам. Но Резвой этого казалось мало.

Криз не обращал на неё внимания, видимо привык к такому поведению и не хотел мотать себе нервы, вступая в бессмысленную перепалку. Хотя ему, кончено, было бы спокойнее, если бы она тихо шла вместе со всеми, а не шарахалась по сторонам. Она так могла не только увидеть опасность, но и сама засветиться и привлечь внимание к их группе. Всё-таки опыта в этих делах у неё было мало, всё держалось на голом энтузиазме. А вот его было хоть отбавляй.

Пётр понаблюдал за ней некоторое время, и когда она в очередной раз вернулась и пробегала мимо него, окликнул её. Она с удивлением обернулась.

— Резвая, можешь поговорить со мной? — спросил Пётр.

— Могу! — быстро ответила та и пошла рядом.

— У тебя родители есть? — спросил Пётр.

— А что? — подозрительно уставилась она на него.

— Интересуюсь, учит ли тебя кто-нибудь жизни, и тому, как ей лучше распорядиться, а не спалить по глупости, — сказал Пётр.

— Родителей нет, а учителей много, — сказала Резвая, — все пытаются на путь истинный наставить. Но я и сама неплохо справляюсь!

— Это тебе так кажется, — сказал Пётр, — энергия из тебя так и хлещет. Если не научишься её контролировать, она тебя уничтожит.

— Как уничтожит? — скептически спросила Резвая.

— Не знаю, — пожал плечами Пётр, — потащит тебя туда, куда не надо. Или заставит делать то, что не надо. Ты собой плохо управляешь. Вы тут живёте в сложных условиях, странно что ты протянула… кстати, как давно ты здесь? И где родители? Я просо любопытствую, без всякой цели.

— Мне сны начали сниться года два назад, ушла из дома года полтора как. Сюда добиралась пару месяцев… вот, с тех пор живу тут. Правда, сменила уже три общины, — усмехнулась Резвая.

— Вот об этом я и говорю. Энергия тебе мешает нормально жить в обществе. Я тут человек новый, но со стороны это видно невооружённым глазом. Ты как будто временно здесь. И не факт что ты уйдёшь, скорее просто погибнешь. Как будто на тебе метка стоит, что ты уже приготовилась на выход, — сказал Пётр.

— Мне не нравится то, что ты говоришь! — резко сказала Резвая.

— А я и не хотел, чтобы тебе это понравилось. Я озвучил то, что увидел. Сегодня жизнь нас разведёт в разные стороны, и мы больше никогда не увидимся. Но ты мои слова услышала, а вот что с ними делать, решать уже тебе. Можешь забыть, а можешь запомнить и обдумать. Вдруг я в чём-то прав? — сказал Пётр.

— Я так и не поняла, что ты мне предлагаешь, — сказала Резвая недоверчиво.

— Ничего я не предлагаю. Я просто говорю что вижу. У тебя энергии очень много, но ты её тратишь впустую, распыляешь по сторонам. И не нужно говорить, что это характер у тебя такой. Каждый человек может быть тем, кем захочет. Ты могла бы горы свернуть, если бы научилась себя сдерживать и направлять свою энергию на достижение определённых целей. Нужно учиться себя контролировать и управлять своим потенциалом, — сказал Пётр.

— Как? — неожиданно заинтересованно спросила Резвая.

— Главное, это понимать ошибки и сложности, думать об этом и пытаться исправить то, что идёт не так. Понимание это главное. Если ты плывёшь по течению, то ничему не научишься, будешь жить как живётся. Но если ты пытаешься взять руль и управлять лодкой своей жизни, то пусть не сразу, но у тебя обязательно получится, — сказал Пётр, — это процесс, причём очень сложный.

— Ты всё правильно сказал, я это запомню, — сказала Резвая и быстро ушла.

— Да, всё правильно, я тоже это запомню, — сказал вдруг Ёжик, который шёл рядом и слышал весь разговор.

Место, в которое они шли, оказалось очень хорошо спрятано. Где-то завалы возникли стихийно, вследствие естественных разрушений, но кое-где, и Пётр это сразу заметил, завалы были организованы специально, чтобы перекрыть доступ.

По сути, вход остался только одни, найти его было трудно, и когда нашёл, ещё предстояло разобрать временный завал, который его блокировал. Чтобы случайные гости не нагрянули в это место и не сотворили чего плохого с запасами биомассы, без которой тут было просто не выжить.

У хозяев этого места были припасены факелы, чтобы можно было тут работать. Но зажигать их не стали, потому что Пётр светил своим фонарём. Этого света было достаточно, чтобы набрать бурдюки.

— Да, что-то запасы тают, — сказал Кризис, глядя вниз резервуара, на находящуюся там биомассу.

Это была серая густая жижа, как будто слегка вспененная. Резервуар был большой, но масса была на самом дне, судя по всему не очень толстым слоем. Хотя глубину на глаз понять было и нельзя, но складывалось ощущение, что там не очень много этой серой каши.

— Почему тают? — спросил Пётр, — я думал, что она сама растёт. Забираете больше чем успевает вырасти?

— Не в этом дело, — сказал Криз, — она не может браться просто из воздуха. Это сложный процесс. На комбинатах, там где её выращивают для клонов, туда добавляют специальные присадки в больших количествах и она там пухнет не по дням а по часам. У нас специалисты так делали только на «развод», когда получали стартовое количество. Присадки брать негде. Если получается стащить у Энергонщиков, бережём и подкармливаем конечно наши запасы. Но это бывает редко и мало.

— Как же она тогда вообще растёт? — удивился Пётр.

— Когда некоторое количество есть, оно может и так подрастать, правда медленно. Главное, нужна вода. Здесь наши ребята, очень давно, ещё до меня, сделали систему сбора конденсата. Оставшуюся в живых часть водопроводной системы как-то так переделали, что в ней собирается конденсат и потихоньку, по трубам, стекает сюда, в этот резервуар. Так во всех наших кормушках. Но в последнее время эти системы работать стали плохо. Воды всё меньше и меньше. Ребята говорят, что влаги в воздухе становится меньше. Он чем дальше, тем суше. Так как это постепенно происходит, сразу и не заметишь. А потом раз, обращаешь внимание что еды не хватает. А поделать с этим ничего нельзя… — сказал Криз.

— Можно, — сказал Пётр.

— Да? — заинтересовался Криз, — и что же?

— Уничтожить Энергон, — сказал Пётр.

— Я думал, ты мне что-нибудь более прикладное посоветуешь, — усмехнулся Криз, — но по сути ты прав. Это решило бы все проблемы.

— Да, а то вы тут долго не протянете. Если ситуация постепенно становится всё хуже и хуже, то вопрос вашего истребления это только вопрос времени, причём не очень большого, — сказал Пётр.

— Судя по тому, как они за нас взялись, совсем небольшого, — сказал Криз.

— Значит, нужно поторопиться с уничтожением этой штуковины, — развёл руками Пётр.

— Ну что, кто полезет вниз? — хлопнув в ладоши, сказал Криз.

— Резвая пускай лезет, — сказал один из ребят, — ей опять неймётся, руки вон чешутся.

— Вот ты и полезешь! — ткнул в него пальцем Криз, — ишь, умный какой, девочку решил заслать! Неважно, что у неё там чешется, но висеть на верёвке и наполнять бурдюки, работа не простая. Хочешь, чтобы молоденькие девчонки трудную работу за тебя делали? Такая у тебя жизненная философия? — Криз всё больше и больше надавливал на парня. Голос он не повышал, но с каждым словом присутствующим становилось всё страшнее и страшнее. Похоже, им удалось вывести железного лидера из себя.

— Да я полезу, — как только смог вставить слово, тут же затараторил парень, — я пошутил просто!

— Если ты пошутил, то почему никто не смеётся? — задал резонный вопрос Пётр, — наша жизнь такая, что девчата постоянно с нами на острие и делят все тяготы и опасности. Что у вас, что у нас. Зачем навешивать на них дополнительную работу? Шутка твоя плохая!

— Вот, даже человек со стороны то же самое говорит! Лезь, давай! — рявкнул в конце Криз.

Парень схватил верёвку и начал обвязываться, а остальные стали ему помогать.

— У вас, я так посмотрю, народ разный подобрался, — усмехнулся Пётр.

— Да, тут же отбора никакого нет. Кто только не приходит. Бывает совсем пустые и бесполезные люди. А бывают очень толковые ребята и девчата. Разные. По какому принципу эти люди начинают видеть сны, никто не знает. Мы пытались найти систему, что может планета призывает определённых людей, кто обладает определенными навыками и если мы соберёмся вместе, то сможем сделать что-то, что всё изменит. Но, теория так и осталась теорией, никакого подтверждения мы этому не нашли. Просто, разные люди, — сказал Криз.

— Я могу сказать, почему именно эти люди, — сказал Пётр, — вы немного не там ищете.

— Да? Интересно послушать твою версию! — заинтересовался Криз.

— Информация нас окружает повсеместно. Всё пространство пропитано информацией. Некоторые умеют эту информацию воспринимать, но таких людей не очень много. Однако, если сигналы сильные, то некоторые люди их могут слышать, хотя и не могут определить источник сигнала. Иногда это называют интуицией или чуйкой. Планете действительно больно, это находит отражение в информационном поле. И здесь, где ей эту боль причиняют, эти сигналы сильнее чем в других местах. А слышат их люди, наиболее восприимчивые к информационному полю. Это просто особенность некоторых людей. У кого-то слух хороший, у кого-то зрение, а кто-то лучше чувствует информационное поле. Вот эти-то люди сны и видят, — сказал Пётр.

— Интересная теория, — сказал Криз.

— Это не теория, — сказал Пётр и улыбнулся, — думаю, что именно так всё и есть.

Резвая стояла неподалёку и очень внимательно их слушала.

Глава 10

Когда уже заканчивали набирать бурдюки, прибежал один из ребят, кого поставили в дозор. Новость была плохая, по улице шла большая группа военных с техникой. Скорее всего, они прочёсывали город.

Конец ознакомительного фрагмента