Константин Калбазов

Пандора. Мессия

ПРОЛОГ

— Даниэль, ты давно разговаривал с боссом?

— Вчера вечером. А в чем проблема?

— То есть вчера вечером связь была в порядке?

— Габриэль, ты толком можешь сказать, из-за чего именно ты так возбудился?

— Я не возбудился. Просто не могу связаться ни с кем на Мартинике, — ответил тот.

«Шеф, а что случилось со связью? Я хотел переговорить со Сьюзен, а она вне зоны доступа». — На этот раз вопрос исходил от поляка Яна и был задан по сети.

— Сговорились вы, что ли, — недовольно буркнул Даниэль, отодвигая от себя тарелку.

Вызвал интерфейс списка абонентов. И обмер. С того момента как вирус вырвался на свободу, число его контактов уменьшилось в десятки раз. Теперь же их и вовсе осталось всего ничего. Основная их масса приходилась на Мартинику, где располагалась штаб-квартира концерна. И сейчас они поблекли с пометками «Отключен или вне зоны доступа». Причем с контактом босса происходила та же самая хрень.

Со щемящим предчувствием чего-то страшного и непоправимого он отметил для себя время: одиннадцать часов двенадцать минут. Обновление спутниковых карт происходит автоматически в восемь утра по Гринвичу. Отчего-то нервно сглотнув, вызвал карту Мартиники. И тут же выдал:

— Твою м-мать!

— Что? — встревоженно спросил товарищ.

— Вызови обновленную спутниковую карту Мартиники — и сам все увидишь.

— М-мать! — не удержавшись, выдал и Габриэль.

— Что тут у вас, лягушатники? Орете, как будто вам яйца отрывают.

На кухню с недовольным видом вошел четвертый член их команды — Адам. Этот также поляк. Никакого подтекста, желания унизить или спровоцировать на агрессию. Они слишком давно знают друг друга и слишком много пережили вместе, так что могли позволить себе еще и не такие вольности.

— Ты на спутниковую карту Мартиники взгляни.

— Ну, взгля… Пся крев, — осекшись, выругался Адам.

— Вот-вот, — хмуро бросил старший группы, Даниэль Роберт.

Остров всего лишь за одну ночь лишился чуть не шестой части. Участка, образующего южное побережье бухты Фор-де-Франс, попросту не было. Они отчетливо наблюдали на этом месте морскую гладь. Но именно там, на уединенном мысу, и располагалась штаб-квартира концерна «Терри». Ни-че-го. Одна вода.

Даниэль сделал запрос в сеть. Мартиника, как и многие острова, поспешил закрыться, подобно моллюску в своей раковине. Остров прекратил всяческое морское и воздушное сообщение. Были введены жесткие карантинные мероприятия. Любое судно, пытающееся подойти к берегу, рисковало быть уничтоженным. Мартиникцы вовсе не желали повторить судьбу остального мира, оказавшегося под пятой Армагеддона. И тем не менее они были достаточно активны в сети.

Итак, на острове разразилось страшное землетрясение. О чем и возвещали различные форумы. В настоящий момент это новость номер один. Помимо ушедшей под воду части суши, хватало и других несчастий. На острове не осталось ни одного населенного пункта, где бы не прошлась стихия. Три четверти строений были разрушены. Ущерб и число погибших пока неизвестны. Впрочем, вряд ли они будут установлены. Привычного мира больше нет.

Нашлось немало и тех, кто проклинал островитян, поминая землетрясение 1692 года на Ямайке, затопившее большую часть Порт-Ройала. Проводили явную параллель между городом греха и Мартиникой. Грозились обитателям других остроbob, сумевшим избежать заразы, что и до них доберется карающая длань Господня. Словом, много чего там было.

— Вот так вот, значит.

Даниэль со вздохом смел наконец с интерфейса новостные колонки и форумные помойки.

— И что будем делать, шеф? — поинтересовался Адам. — Я это к тому, что наше начальство, похоже, того.

— Причем вместе с нашими клонами. М-мать, — вновь не сдержался Габриэль.

— Теперь от нашего преимущества не осталось и следа. Будем, как и все, ходить оглядываться, — хмыкнув, заметил Адам.

— Все не так уж и безнадежно, друзья мои.

— Серьезно? Может, подскажешь, где ты узрел луч надежды? — поинтересовался вошедший в комнату второй поляк.

— Во-первых, Ян, для того чтобы получить ответ на этот вопрос, тебе совсем не обязательно было покидать пост.

— Да какой…

— Самый обыкновенный. Хрень случается там, где начинают пренебрегать своими обязанностями. Ты вполне можешь следить за разговором и участвовать в нем посредством канала группы.

— Слушаюсь, шеф.

Поляк изобразил нечто вроде отдания чести. После чего ретировался в сторону выхода, и тут же послышались его шаги на деревянной лестнице. Она вела на мансардный этаж, где и находился пост. Благодаря четырем окнам можно было осуществлять наблюдение за всеми подступами к просторному дому.

Село уже давно приказало долго жить. Отъевшиеся твари покинули его в поисках пропитания. Пока были холода, какая-то их часть еще обитала в домах. Но с наступлением лета они предпочли покинуть село и отправиться на вольные хлеба. Или вслед за сбежавшей скотиной, вынужденной теперь выживать самостоятельно.

Дом стоял на отшибе, был довольно просторным и имел мансарду. А это не чердак. Получить безопасный жилой объем с готовым постом наблюдения — по сегодняшним временам дорогого стоит. Они здесь проживают уже два месяца, и их все устраивает. Конечно, порой накрывает и хочется гульнуть. Но этот вопрос вполне решаем. Причем во всех отношениях.

— А что во-вторых? — и не думая обижаться за соотечественника, поинтересовался Адам.

— Во-вторых, вы отчего-то дружно позабыли, за какой такой надобностью мы приперлись на Кавказ и сидим здесь, как дикари, вместо того чтобы наслаждаться полноценной жизнью на благословенной Мартинике.

— Вообще-то Мартиника в руинах, — возразил Габриэль.

— А наши боссы мертвы, — поддержал его Адам. — Или ты сейчас напомнишь нам о долге и чести?

— Ты за кого меня принимаешь, дружище?

— Надеюсь, за здравомыслящего человека. Словом, нечего нам тут больше делать. Пора сваливать в Европу. Надоели эти дикари.

— А подумать?

— Над чем?

— Хотя бы над тем, что этот русский для нас сейчас самая важная цель. Вы что, настолько тупы, что не понимаете, о чем я? — обведя двоих товарищей удивленным взглядом, возмутился Даниэль. — Наши клоны мертвы.

— Правильно. Именно поэтому нам нужно двигать в Европу и обзаводиться новыми. Русским в этом плане я не доверяю, — презрительно произнес Адам.

Габриэль молча поддержал товарища, а Даниэль безнадежно закатил глаза.

— Господи, они не понимают. Да какие к черту клоны. Нужно как можно быстрее паковать русского. Вы что, забыли, что в его крови находится ключ к вакцине? Раньше мы не могли решиться на подобное из-за кодов в наших нейросетях. Теперь же их активировать некому, и у нас развязаны руки.

— То есть ты предлагаешь захватить русского, вывести вакцину и зажить королями? — тут же возбудился Адам.

— Именно, — с победным видом произнес Даниэль.

— Сдается мне, это не так уж и просто. Он модификант. Причем непонятно какого уровня. И нам нужен живым и здоровым. Это без учета поиска какого-нибудь яйцеголового, который сможет выделить вакцину из его крови. Всего-то — начать и закончить, — ехидно произнес Габриэль.

— Даже если он вырос за это время до пятого уровня, это не проблема. Мы все четверо на пятом плюс боевой опыт — куда ему до нас. И потом, он нужен нам живым, но не целым и невредимым. Так что разберемся с ним. Даже не сомневайся.

— А к чему риски? Ведь можно с ним договориться. Русские доверчивые, как белки в общественном парке.

«Если только заманить в ловушку, — возразил в канале Ян. — Никому, кто хотя бы намекнет о проекте и острове, он не поверит. Я бы тут же начал стрелять. Так. На всякий случай».

— А может, все же для начала подстрахуемся и озаботимся клонами? — предложил Адам.

— Уверен, что это проще? — хмыкнул Даниэль. — На то, чтобы клон созрел, понадобится чертова уйма времени, за которое наш подопечный очень даже может отдать концы. А он нужен живым. Пусть без ног и рук, но живой. Улавливаете мою мысль?

— Я его подмывать не буду, — фыркнул Габриэль.

— Если придется, и на руках понесешь, и подмывать станешь.

Говоря это, Даниэль вывел перед глазами интерактивную карту и задал в интерфейсе нужную команду. Вскоре перед взором появилась мигающая точка. И опять вдали от людей. Если у этого русского протекли мозги от потери близких, то, надо признать, реакция у него какая-то запоздалая.

Пару месяцев он прожил вполне нормально. По нынешним временам, ясное дело. Бродил между анклавами и постоялыми дворами, промышлял охотой на мутантов. Благо правительство начало выдавать награды за их уничтожение. Порой не брезговал поохотиться и на бандитов. С наградами на этих, кстати, пока как-то не очень. Это он скорее по зову души.

Но с последней трети мая — как отрезало. Десять дней он просидел на одном месте, как гвоздями приколоченный. А потом стал держаться вдали от заселенных людьми мест. С пятого июня все время кочевал, не задерживаясь на одном месте больше чем на два-три дня. Причем бродит подчас по таким местам, что нормальный человек без серьезной брони туда не сунется. Хотя… Визуального контакта с ним не было, так что, может, и на броне катается. Причем не один, а в группе.