— Есть. Вот тут посмотри — четкие отпечатки обуви. Ведут во-он от того проема, — Бугров показал пальцем, — через который мы залезли. Но это не наша обувь.
— Маркитант?
— Может, и маркитант. Надо сравнить с подошвами убитых торгашей. Я их еще не видел.
— Я видел на улице, — сказал Рыков, выпрямляясь. — Ну-ка, покажи эти отпечатки.
Лейтенант был готов перерыть все вокруг, чтобы найти хотя бы какие-то зацепки для объяснения случившегося. Потому что знал — возвращаться с пустыми руками в Капитолий нельзя. Ведь Якуб требовал найти Тимура живым или мертвым. А когда Стратег что-либо требует, то надо землю рыть — иначе не сносить головы.
Да еще гибель Избранного Бориса до кучи. И ладно бы, если бы его завалил кто-то из маркитантов. Но торгаши дубинами отродясь не пользовались.
Исследуя следы обуви, показанные сержантом, Рыков интуитивно ощутил — что-то здесь не так. Отпечатки не совпадали с подошвами убитых маркитантов. Так кто же был здесь еще и при этом совсем недавно? Ясно, что человек. Но если не маркитант и не капитолиец, то тогда кто? Неужто… неужто Тимур?
— Это еще не самое любопытное, — сказал Бугров. — Следы идут от оконного проема вон к той стене. И вот здесь этот человек тоже топтался. А потом он куда-то пропал.
— В смысле?
— Да вот так как-то. — Сержант развел руками. — Не выходил он отсюда. Словно взял и улетел в небо.
— Здесь потолок, какое еще небо?
— Так и я о том же. Куда он мог деться?
Лейтенант задумался. Человек исчез, не оставив следов. Почему? Рукокрылы набросились и уволокли? Но они тоже оставляют следы пребывания — а здесь их нет. Да и не любят рукокрылы соваться внутрь зданий, ведь по земле они передвигаются с огромным трудом. Нет, тут явно что-то не сходится.
— Странно это, конечно, — сказал сержант. — И непонятно. Но возникла у меня одна мыслишка.
— Ну-ну, — подбодрил Рыков, — выкладывай свою мыслишку.
— Я вдруг подумал… А не утащил ли этого типа мохнач?
— Просто взвалил на загривок и уволок?
— Вроде того.
— Зачем?
— Ну, не знаю. — Бугров пожал плечами. — Может, подкрепиться им решил. Здесь костер разжигать не стал, побоялся, что еще кто-то набежит. Ну и уволок куда-нибудь в укромное местечко.
— То есть ты хочешь сказать, что изначально здесь находилось трое людей? Нео их всех ухайдокал, а один труп забрал, чтобы затем сожрать?
— Примерно так. Но не обязательно, что третий был мертв. Может, мохнач его просто вырубил. А убьет потом, перед тем, как над костром подвесить. Свежее мясо лучше, чем труп… Ну, я это так, в порядке бреда.
— Не такой уж это и бред, сержант, — пробормотал Рыков.
Если выследить и догнать мохнача, подумал лейтенант, то многое может проясниться. Отомстить за смерть Бориса так или иначе не мешало бы — негоже такое спускать с рук, чтобы любая мохнатая скотина убивала членов Когорты. А если получится взять нео в плен, то он может сообщить важные подробности. Что касается Тимура…
Шансов на то, что мохнач тащит на себе именно Тимура (живого или мертвого — отдельный вопрос), имелось, конечно, не очень много. Но даже такая хлипкая версия требовала проверки — хотя бы для того, чтобы отчитаться перед грозным Стратегом Якубом. Если что — на нет и суда нет, зато версия отработана. А если удастся найти самого Тимура, то это будет огромный успех.
— Вот что, сержант, — сказал Рыков. — Твоя версия, тебе и проверять. Бери еще бойцов и ступай по следу. Этот мохнач нам по-любому нужен. Желательно живой. Вот и попробуйте его догнать.
— А вы?
— А мы тут еще пошарим вокруг. Похоже, что одному из маркитантов удалось уцелеть. Он ранен и, наверное, пошел к Стадиону. Может, получится догнать.
— Я понял, лейтенант. Если вдруг наткнемся на Тимура… Он обязательно нужен живым?
— Нет, — сказал Рыков. — Думаю, Якуба вполне устроит отрезанная голова. Но говорящая голова устроит еще больше.
Первое, что услышал Тим, когда очнулся, было громкое чавканье. Он приоткрыл глаза и едва не вскрикнул от неожиданности — всего в паре метров от него на обломке бетонной плиты сидел мордатый нео. Сидел и что-то смачно жевал, причмокивая и похрюкивая от удовольствия. Тим инстинктивно дернулся рукой к поясу — туда, где должны были находиться ножны с мечом, — и, не сдержавшись, застонал. Острая боль пронзила правую сторону груди, и рука, словно парализованная, упала обратно на землю.
Несмотря на полуобморочное состояние, Тим предпринял новую попытку левой рукой. Она, слава Всевышнему, шевелилась нормально. Да вот только ножен на месте не оказалось — ни с того, ни с другого бока, как Тим ни старался нащупать оружие. Вот это подстава! Как же он так опростоволосился?
Если бы нео повел себя агрессивно, то Тим, наверное, попробовал бы вскочить на ноги — не ждать же, пока тебя прикончит и сожрет косматый мутант, верно? Но мохнач даже не пошевелился в ответ на судорожные движения хомо — лишь в недоумении, перестав жевать, выпучил глаза. Затем сглотнул находившуюся во рту пищу, сытно рыгнул и косноязычно произнес:
— Я думал, Тим совсем плохой. Боялся — помрешь скоро. Стреляли тебя сильно — много дыр делали. — Нео, показывая, хлопнул себя ладонью по груди. — Вот тут твой дыры… Жрать хочешь?
— Нет, — машинально откликнулся Тим.
Надо же! Косматый его имя знает. Что же такое творится? Уж не снится ли ему? Да только нео уж слишком реальный. Ишь как зубы скалит, лохматая рожа. И при этом в натуральных штанах, подпоясанных веревкой. Мохнач, да вдруг в штанах?..
Тим, для надежности, несколько раз моргнул. В штанах… В штанах???
Тут до него после первых секунд испуга и растерянности стало кое-что доходить. Потому что в сознании — едва Тим чуть-чуть успокоился — всплыли воспоминания о последних событиях. Тех самых невероятных событиях, случившихся перед тем, как он окончательно вырубился. Да что там невероятных! Скорее, бредовых.
Хотя в тот момент, когда в Тима выстрелил капитолиец, на бред происходящее совсем не походило. Тим, скажем прямо, элементарно прокололся, допрашивая пленного… Э-э, как же его? Ага, Бориса — члена Когорты, как тот себя представил.
Так вот. Расспрашивая Бориса, Тим малость ослабил контроль над ситуацией. Тут и подкрался второй капитолиец с автоматом. И Тим схлопотал несколько пуль в грудь.
Какой уж здесь бред? Реальней некуда. Ибо что может быть реальней смерти, когда она, считай, уже смотрит тебе в лицо?
Капитолийцы не добили тяжело раненного Тима сразу лишь потому, что этот самый Борис захотел его сначала допросить. Вот с того момента и началось черт-те что. Потому что, как удильщик из Провала, вдруг появился мордатый нео в штанах и завалил обоих капитолийцев. Играючи, можно сказать, завалил — пару раз маханул своей дубиной и разнес черепа на куски. А затем…
— Не хочешь — не жри, — равнодушно произнес «мордатый». — Я сам все сожрет. Моя сила нужна — ты тяжелый. Трудно твой тащить, однако.
— Ты кто? — деликатно поинтересовался Тим.
Вообще-то он имел некоторое представление о мохначе, потому что вспомнил их первый разговор. Но уж чересчур тот короткий разговор походил на кошмарный сон. И требовалось обязательно во всем разобраться. Может, ему и в самом деле что-то пригрезилось, пока он находился в отключке?
— У? Как кто? — вяло удивился нео. — Моя твоя говорил — я сын нового хомо. Забыл? — И почесал пятерней макушку.
Ко всем прочим странностям мохнач обладал еще и оригинальной прической. Именно прической, как бы дико ни звучал этот термин применительно к мутантам, которые никогда в жизни не причесывались. Где уж тут рассуждать о стрижке. Но мохнач, без сомнения, был недавно пострижен с помощью ножниц и бритвы — или очень острого ножа.
Точнее сказать, основную часть волосяного покрова головы неизвестный парикмахер все же не тронул. Но аккуратно выстриг на темени дикаря кружок величиной с половину ладони. А затем еще и выбрил это место. Иными словами, сделал тонзуру.
Тим, разумеется, ни о какой тонзуре никогда слыхом не слыхивал. Поэтому подумал: «Это кто ему плешь сделал? На фига? Издевались, что ли? Ну и придурок!» И спросил:
— Какого такого нового хомо?
— Такого. Он ушел в небо. — Мохнач многозначительно ткнул кривым пальцем вверх. — Так сказано в Большой книге.
Тим несколько секунд думал, переваривая новую информацию, затем спросил:
— Как тебя зовут, сын нового хомо?
— У? Меня? Иван, — отозвался нео. И запихнул в зубастую пасть кусок вяленого мяса. Видимо, последний из своих запасов.
«Нет, мне не пригрезилось, — понял Тим. — Если тут кто-то и бредит, то не я. Мохнач чуть ли не слово в слово повторяет то, что говорил в развалинах котельной. Может, он сумасшедший? Мозги ведь у нео имеются. Значит, и сбрендить может».
— Странное у тебя имя. — Тим изобразил вежливую улыбку. — Красивое, но… Разве оно твое? Нео так не называют.
— Это мой новый имя, — неразборчиво пробурчал мохнач, пережевывая мясо. — Его мне дала Нави. Раньше моя звали Сррыг.
— Срыг?
— Сррыг, — поправил нео, раскатывая звук «р». — Я Сррыг из клана Дрыгга. Был. Пока меня… — Он замолчал, неопределенно махнув рукой. И покосился на Тима.