Корина Боманн
Человек-ворон
Пролог
Она проснулась, издав протяжный стон. Ошеломленно заморгала в темноте. Потом, спустя какое-то время, до нее дошло: что-то здесь не так.
«Где я? — мелькнуло у нее в голове. — И как сюда попала?»
— Эй?.. — Ее голос глухим эхом отразился от стен. Грудь сдавило. — Есть тут кто-нибудь?..
На мгновение она затаила дыхание и прислушалась. Ни звука. Тишина навалилась на нее, и она начала задыхаться. Из глаз брызнули слезы.
Но как?! Такого же просто не может быть!
Она отчаянно пыталась воспроизвести в голове события последних часов, но память решительно ее подводила. Удалось вспомнить лишь, что она, кажется, собиралась встретиться с подругой у меловой скалы. Но та, очевидно, не пришла…
А с ней-то что случилось? Как она оказалась здесь, в этом месте? В беззвучной темноте… Может, упала с велосипеда? С утеса она, во всяком случае, упасть не могла, иначе бы разбилась насмерть. Хотя с некоторых пор высокий берег не вызывал у нее прежнего страха.
Когда она попыталась пошевелиться, то сразу поняла — по острой боли, пронзившей ее запястья и щиколотки, — что у нее крепко связаны руки и ноги. Значит, не было никакой аварии. И она не падала с велосипеда. Ее колени и локти упирались во что-то жесткое. Место, где она находилась, было каким-то маленьким и тесным, и она едва смогла поднять руки.
Внезапно во рту у нее пересохло. Хотелось позвать на помощь, но, кроме невнятного хрипа, она не смогла издать ни звука.
Кто-то запер ее здесь. Втянув живот, она ощутила во рту неприятную горечь. Она дернула руками, однако сразу же оставила попытки освободиться, потому что боль в запястьях стала еще острее. Что-то теплое стекало по ее коже. Кровь! «Безумие какое-то», — подумала она и истерически расхохоталась.
— Помогите! — крикнула она. Но в ответ снова услышала то же глухое эхо.
Страх нарастал. Во рту неприятно горчило.
Какой-то шум наверху заставил ее вздрогнуть. Она услышала скрежет камней, и на ее волосы, лоб и плечи упало несколько комьев земли, оставив грязь на потной коже. Потом словно нож кромешную тьму прорезал яркий свет. Все, что раньше было черным-черно, расплылось в белом цвете. Она прищурилась, медленно подняла веки, вздрагивая от страха перед тем, что ей предстояло увидеть.
Но, может быть, здесь находится как раз тот, кто хочет ее спасти? Тот, кто заметил ее отсутствие. В душе затеплилась надежда.
— На помощь! Вытащите меня отсюда! — вновь принялась умолять она.
Перед ней обозначились неясные очертания. Хотела вновь позвать на помощь, но голос не слушался. Она опять ощутила горечь во рту, и внезапно до нее дошло: ей не спастись. Это конец.
— Ну, птичка моя, вижу, ты не спишь? — услышала она чей-то грубый голос.
Теперь она поняла, что находится в какой-то трубе. Видимо, это была заброшенная канализационная шахта. Цемент вокруг потрескался и почернел от времени. Но на фоне этой черноты было что-то другое. Пятна красного цвета. Различных оттенков красного. От алого до красно-коричневого. «Кровь?..» — мелькнуло у нее в голове. Она хотела крикнуть, но не издала ни звука. А за чернотой, по краям дыры, смогла разглядеть кроны деревьев. Лес… Здесь никто ее не услышит.
— Хорошо, — произнес сверху мужской голос. — Тогда у тебя будет время научиться летать.
Что за бред?! Летать?! Он что же — хочет столкнуть ее с утеса?!
Она всхлипнула.
В следующее мгновение мужчина исчез из поля зрения и чем-то — судя по всему, веревкой — обвязал ее тело на уровне пояса. Веревка заскользила по бетону. Ее потянули куда-то вверх. Шея болела так, как будто петля затянулась именно на ней.
Сколько еще мгновений ей осталось прожить?..
Нет, это еще не конец, твердила она себе. У нее должен появиться шанс сбежать. Может, все-таки удастся ослабить путы. Или кто-нибудь пройдет мимо и спасет ее…
Когда она оказалась за пределами дыры, возле цементного колпака, который запирал ее тюрьму, она увидела длинный нож, в лезвии которого отражалось серое небо, а рядом с ним — что-то черное, вселявшее еще больший ужас. Она сразу поняла, что это такое. Ворона. Большая и дохлая, со свернутой шеей.
Внезапный страх отключил все ее мысли. Последняя надежда улетучилась.
И теперь все, абсолютно все потеряло смысл…
Мужчина подтащил ее к себе по выжженной солнцем траве. Потом освободил от веревки. Закричать она не могла, как бы ей этого ни хотелось. Она неотступно смотрела на мертвую ворону с остекленевшими глазами.
Скоро и твои глаза станут такими же матовыми и безжизненными. Словно стертые кнопки…
Разве это кто-то только что сказал? Нет, голос прозвучал только в ее голове. Мужчина, который перевернул ее, ничего не произнес. Она могла видеть его лицо. На нем не было маски!
Она вдруг поняла, что, наверное, похититель не оставит ее в живых. Она ведь только что увидела его и могла в любой момент узнать.
Но было и еще кое-что. Да-да, его лицо. Оно было ей знакомо!
Мужчина был не из тех недоумков, которые болтаются без дела по округе. Нет, казалось, он был здесь всегда. Словно тень прошлых лет, которую она так хотела оставить далеко позади. Но которая все-таки неотступно ее преследовала…
Теперь она готова была закричать, но на этот раз сильные руки прижали к ее губам скомканную тряпку и запихнули ее в рот. Ее тело выгнулось, словно защищаясь от внезапного удушья. И тут же прямо в сердце вонзилось что-то острое, а внезапный страх так же внезапно исчез.
* * *
Тело под его руками обмякло. Несколько раз оно еще дернулось, а потом окончательно замерло. Устремленные в пустоту глаза девушки застыли как у куклы.
Он никогда не думал, что убивать окажется так легко. Последние несколько недель он часто представлял себе, как все произойдет. Но ему казалось, что все будет ужаснее, страшнее. К тому же он надеялся, что она продержится дольше и вытерпит больше страданий и боли. Что будет защищаться и испытает жуткие мучения. Но тогда ему пришлось бы душить ее руками или веревкой. Все это продолжалось бы довольно долго и, наверное, испортило бы его будущее произведение. Узнают ли люди о том, что он здесь устроил? С тех пор как он сам увидел ту картину, она уже не выходила у него из головы. Он долго спрашивал себя, каким способом лучше отомстить, и ни один план не пришелся ему по душе. До тех пор, пока он не увидел ту фотографию.
Он посмотрел на лежащее рядом безжизненное тело. Вероятно, он должен был уделить этому больше времени. Может, стоило более осознанно пережить сам процесс умерщвления. Но речь, конечно, шла вовсе не об удовлетворении каких-нибудь низменных, извращенных желаний. Нет, конечно. Но на этом дело не заканчивалось. Большая часть работы ждала впереди…
Он медленно вытащил остро наточенный напильник из груди убитой. Легко отделалась, птичка, подумал он с улыбкой на лице. Она заслуживала куда более мучительной смерти. Но так или иначе — он все-таки отомстил. Может быть, не сразу, но она, вероятно, поняла это.
Прежде чем достать нож, он перевернул тело на живот. Превосходные лопатки, подумал он. Вполне годятся для того, чтобы из них могли вырасти крылья. И он приступил к завершению своего произведения…
