Корнелия Функе

Маленький оборотень

Ох, какая неприятная встреча!

Это случилось в октябре. В воскресенье. Вечером.

Отвратительный был вечер.

Чудик и Лина ходили в кино, а когда они вышли из кинотеатра, на улице было уже совсем темно. Темноту Чудик не любил. Будь это в его власти, он навсегда отменил бы ночь с её темнотой, луной и прочими прелестями.

Сырой, холодный ветер дул прямо в лицо. Да ещё и швырял пригоршни опавших листьев! Прохожие, подняв воротники пальто, спешили поскорей добраться домой. Собаки на поводках то и дело рычали и огрызались. Из-за облаков выглядывала бледная, тусклая луна.

— Дурацкий фильм, — ворчала Лина. — Абсолютно тупой.

И, не сказав больше ни слова, она зашагала в сторону дома. Причём такими громадными шагами, что Чудик, как всегда, еле поспевал за ней. Лина была на целую голову выше Чудика. И Лина была его лучшим другом.

— Знаешь, а по-моему, неплохой фильм, — сказал Чудик.

— Ну, ты меня не удивил, — откликнулась Лина.

Им никогда не нравились одни и те же фильмы. Лина любила кино про зверей, Чудику же нравились приключения во Вселенной. Лина любила фильмы, в которых все друг с другом вежливы и обходительны прямо до ужаса, а Чудику нравились фильмы, где герои, все до единого, драчуны и громилы. Но куда больше, чем смотреть кинофильмы, друзьям нравилось потом о них спорить.

— А до чего же глупый вид был у того парня! — ворчала Лина. — Ты заметил, какая у него челюсть, а? Нет, он просто идиот какой-то…

Чудик был другого мнения — внешность у парня классная, лучше не бывает. Он сильная, героическая личность. И ростом он был на две головы выше остальных персонажей фильма.

Они вышли на дорожку, которая вела к подземному переходу возле станции метро. В холодном ночном воздухе пар от дыхания клубился белыми облачками.

— Брр! — Лина даже передёрнулась. — Терпеть не могу этот переход. И страшно там, и воняет жутко.

— Да ладно тебе. Идём, — сказал Чудик. После кино он всегда был чуточку храбрее, чем обычно.

Впереди зияла чёрная пасть — тёмный полукруглый вход в туннель подземного перехода. Честно говоря, не самое привлекательное место, но напрямик, через туннель, гораздо быстрей доберёшься домой. Лина взяла Чудика за руку.

— Фу! Сегодня воняет ну совсем невыносимо, ещё хуже, чем всегда! И запах, кажется, какой-то другой…

В темноте их шаги раздавались особенно гулко и жутко. А голос Лины звучал необычно, глухо.

— Эй, есть там кто-нибудь? — крикнула она.

— Да тише ты! — сердито буркнул Чудик.

Он потихоньку шёл вперёд, ощупью продвигаясь в темноте вдоль сырой и холодной стены туннеля, точно отважный капитан космического корабля, приземлившегося на неведомой планете… Но в этой темени даже у отважного капитана Чудика сердце билось что-то очень уж сильно.

Над их головами прогрохотал поезд метро. И снова всё стихло.

— Чудик! — шёпотом позвала Лина. — Чудик, смотри!

— Перестань. Что за дурацкие шутки! — рассердился Чудик.

Но Лина и не думала шутить.

В дальнем конце туннеля чуть теплился свет уличного фонаря. И там, всего в шаге от выхода из туннеля, кто-то стоял.

Не человек. Собака. Или зверь, похожий на собаку.

— Вот это да, собака! — сказал Чудик. — Ты же у нас любишь пёсиков.

Сам он собак терпеть не мог. Просто не выносил.

— Да у неё вид какой-то жуткий, — прошептала Лина и остановилась. — Может, назад повернём, а?

Чудик помотал головой. Придумает же! Повернуть назад из-за какой-то собаки! Он представил себе, что сказал бы его старший брат, узнай он о таком малодушии. И Чудик медленно зашагал к мрачной зверюге в конце туннеля.

Собака, принюхиваясь, подняла морду. Глаза у неё были жёлтые, янтарно-жёлтые. И хвостом она не виляла — стояла, опустив его.

Чудик прижался к стене. Проскользнуть бы мимо и как можно дальше от этой длинной морды.

— Смотри, у неё же глаза жёлтые! — зашипела Лина. — Не бывает собак с жёлтыми глазами! — Она схватила Чудика за рукав и потянула назад. — Чудик, стой! Это волк! Настоящий волк!

— Чепуха! — Чудик всё-таки пошёл вперёд у самой стены туннеля. Ну что за глупости, в самом деле. Волк? В городе? Как же, держи карман шире.

Собака, подняв голову, не спускала глаз с Чудика. А глаза у неё горели во тьме, как два ярких жёлтых огня.

Чудик уже пробирался рядом с ней, медленно, очень-очень медленно, и вдруг, не заметив в темноте, задел ногой жестяную банку из-под колы — та, загремев, покатилась прямо к лапам собаки.

Чудик вздрогнул.

Лина взвизгнула.

А собака цапнула Чудика за руку. Молниеносно. Всё случилось так быстро, что он даже не почувствовал боли.

И псина тут же бросилась прочь, мгновенно пропав в темноте.

— Она тебя укусила! — испуганно закричала Лина. — Укусила! Это ужасно! Тебе очень больно?

— Нет, — выдавил из себя Чудик. Он смотрел на чёрную стену туннеля. Куда угодно, лишь бы не смотреть на свою руку.

— Идём скорее! — Лина потащила его за собой, прочь из туннеля, к свету уличного фонаря.

Чудик крепко зажмурился и вытянул перед собой укушенную руку. Она была очень горячая. Горячая, да ещё и кровь в ней пульсировала.

— Ну, считай, тебе повезло. — Лина облегчённо вздохнула. — Похоже, рана не опасная.

— Правда? — Чудик всё ещё не осмеливался приоткрыть глаза и взглянуть на столь неожиданно полученную «награду». — Она… не рваная она? Или как там бывает?

— Что за чепуха! — Лина засмеялась. — Пустяки, царапина.

Чудик с опаской открыл глаза.

— Просто я не выношу вида крови. Увижу — и сразу как-то мне не очень…

— Да ну… Что-то не верится. — Лина достала из кармана носовой платок и обмотала Чудику руку. — А как же фильмы, на которые ты вечно меня таскаешь?

— Так это же кино. Это совсем другое дело.

И Чудик, всё ещё чувствуя, что ноги плохо слушаются, побрёл за Линой по улице. Они прошли мимо магазинов, которые в этот час как раз закрывались, и наконец добрались до дома, где жили: Чудик на первом этаже, а Лина на самом последнем.

— Ну пока. — Лина открыла дверь. — А завтра иди к врачу, слышишь? Ну знаешь, бешенство, и всё такое…

— Хорошо, хорошо. — Чудик проводил взглядом Лину, через три ступеньки скакавшую наверх (благо ноги у неё были предлинные), потом сунул укушенную руку в карман и нажал звонок.

Шерсть и когти

Родители и старший брат Чудика Пауль уже сидели на кухне и ужинали.

— Ну и как тебе кино? — спросил Пауль.

— Были напряжённые моменты… — Чудик прятал укушенную руку под столом. Но одной рукой разве намажешь хлеб маслом!

— Что там у тебя с рукой? — спросила мама.

— Да так, пустяки. Царапина.

— Ну-ка покажи. — Мама потянулась через стол, и Чудик мигом спрятал руку.

Если мама увидит, что у него не царапина, а укус, то немедленно потащит его по врачам. А врачей Чудик терпеть не мог, боялся их даже больше, чем собак. Хуже врачей, считал он, только учителя биологии, но с ними особая история.

Он поспешно объявил:

— Завтра у нас письменная контроша по математике. — Пришлось соврать, зато родители вмиг забыли обо всём остальном.

— Ой, беда, — вздохнула мама.

А папа спросил:

— Ты хорошо подготовился? Думаю, тебе сегодня стоит ещё часок позаниматься с братом.

В математике Пауль был асом. Сейчас он с самодовольным видом важно восседал напротив Чудика за столом. Пауль был почти на два года старше, на целую голову выше ростом, и на всём белом свете не нашлось бы такого школьного предмета, который мог бы вызвать у Пауля растерянность.

— Ну, мой юный братец, что там у тебя стряслось? Я опять должен тебя подтягивать? — спросил он.

— Нет-нет. Завтра будет только маленький письменный тест, — поспешил заверить его Чудик и быстренько сунул в рот два куска колбасы. — Сам справлюсь. — Чудик потянул носом, принюхиваясь. — Фу! Вы опять купили этот вонючий сыр? Ужасный запах, просто невозможный.

— О чём это ты? — Мама страшно удивилась. — Я нарочно оставила сыр в холодильнике. Я же знаю, что ты не любишь этот запах. Но сейчас-то не пахнет?

— В холодильнике? — проворчал себе под нос Чудик.

В кухне пахло сыром, да ещё как! «Очень странно», — подумал Чудик.

— Уж если откуда и пахнет, дорогой мой, так это у тебя изо рта, — ухмыльнулся Пауль. — И воняет в точности, как из пасти боксёра, соседушки нашего, Клопуса. В чём дело? Ты слопал банку собачьего корма?

При слове «собачьего» Чудик поперхнулся и страшно закашлял.

— Господи помилуй, и правда ведь… — Мама наморщила нос. — Пауль прав. У тебя ужасный запах изо рта. Хорошенько почисти зубы, договорились?

— Ухожу, ухожу… — Чудик встал из-за стола. У него невыносимо чесались щёки и кожа на руках. В глазах мерцали жёлтые вспышки. Вообще он чувствовал себя странно. Очень странно. Неужели так начинается бешенство?

Он зашёл в тёмную ванную. Обычно он подолгу шарил в темноте, пока не нащупывал выключатель, а тут вдруг сразу его увидел, причём очень чётко. Непонятно! Не зажигая света, мальчик закрыл за собой дверь. Нет, в самом деле, всё было прекрасно видно. Можно было прочитать даже мелкий шрифт на очищающем кожу лосьоне, которым пользовался братец Пауль. В ванной было не темно — всё окутывала как бы лёгкая серая мгла.