Крис Пристли
Проклятие мальчика-оборотня
Викинг у плетня
Приятели Гнильс и Спанч остановились, пытаясь перевести дух. Это была одна из тех пробежек вверх по склону Свиной горы, которые неизбежно настигали их два раза в неделю, и, как обычно, им казалось, что сейчас они умрут от изнеможения. Тяжело дыша, ребята смотрели вниз, на жуткое чёрное здание, щерящееся головами горгулий. Это их школа.
Школа «Плакучий замок для Не особо выдающихся детей Не слишком знатных семейств» стояла между двумя одинаковыми холмами — Свиной горой и Глинистой вершиной, в ветреном северном графстве Камберленд. Выглядела она, как вульгарно блестящая яркая брошь на груди у кислолицей принцессы.
Вообще-то Гнильса звали Артур Гнильс, но в школе никто ни к кому не обращался по имени. Полное имя Спанча было Элджернон Спанчли-Пэтворк, но все звали его просто Спанч. Мальчики были глубоко несчастны.
— До чего ж мне плохо, Спанч, — сказал Гнильс.
— И мне, — откликнулся тот, тяжело вздохнув.
Гнильс помог Спанчу снять рюкзак. Это была дополнительная пытка, которой подвергал во время пробежек их совершенно невменяемый учитель физкультуры мистер Тупендо. Со стоном Гнильс бросил рюкзак на землю.
— Ради всего святого, что ты в него напихал? Он же неподъёмный!
— Тупендо опять поймал меня на том, что я набиваю его тряпками: вот и заставил положить внутрь всё содержимое моего сундука.
Открыв рюкзак, Гнильс увидел одежду, обувь, несколько книг и медную подзорную трубу.
— А подзорная труба-то тебе зачем? — спросил он друга.
— Понятия не имею, — ответил тот. — Мне её подарил на прошлое Рождество дядя Тарквиний. Если честно, я о ней вообще забыл. Чтоб ей сгинуть.
— Не повезло, — кивнул Гнильс. — Такая тяжесть!
— Ещё бы. Кстати, а почему у тебя рука перевязана, Гнильс? — спросил Спанч. — Ты что, поранился на каникулах?
— Спанч, я тебе трижды пытался рассказать. Но ты вечно начинаешь что-то насвистывать, и я сбива…
— Давай-ка, Гнильс, засунь в рюкзак хоть чуток бодрости! — рявкнул мистер Тупендо, поглаживая свои огромные усы. Лысина у него на голове блестела, как мокрое яйцо. — Я в твоём возрасте мог легко поднять мёртвую овцу и даже не вспотел бы, пожалуй!
Мистер Тупендо раньше был цирковым силачом, а потом случилась трагедия — ему вдруг взбрендило стать учителем физкультуры.
— Сэр, пожалейте мои колени, — взмолился Гнильс.
— Чушь, — отрезал Тупендо, схватив его за ухо и толкая в заросли папоротника. — Рано тебе ещё на колени жаловаться. Давай, жми! Кто придёт последним — слабак.
С этими словами Тупендо устремился вверх по тропинке. Под сочувственные стоны мальчишек, окруживших их, Гнильс медленно встал на ноги. Внезапно их жалкое нытьё всколыхнуло в нём что-то невиданное.
— Послушайте, — крикнул он, потрясая кулаком. — А давайте-ка покажем старому Тупине, на что мы способны, и перегоним этого дряхлого бегемота, а?
— Заткнись, Гнильс. Вот придурок, — ответил Кеннингворт, шутливо беря его за ухо и вновь толкая в заросли папоротника.
Пока Гнильс поднимался, мальчиков уже и след простыл. Он выплюнул изо рта образец местной растительности и взглянул на Плакучий замок. Тень от облаков делала его и без того мрачные и грязные стены с головами горгулий ещё мрачнее. Это, должно быть, худшая школа на свете, подумал Гнильс.
— Ты в порядке? — спросил Спанч.
— Думаю, да, — со вздохом откликнулся Гнильс. В этот вздох он попытался вложить всю глубину своего уныния.
— Пора бы кому-то уже проучить Кеннингворта. Мама говорит, что он…
— Тсс! — прервал его Гнильс, показывая вниз, на школу. — Не упоминай ни Кеннинга, ни свою мать. Что это там такое?
— Где? — переспросил Спанч.
— Там! — показал Гнильс. — Бежит вдоль плетня.
— Плетня? — не понял Спанч.
— Ага, — кивнул Гнильс. — Вдоль плетня.
— Плетня? — Спанч явно не понимал.
— Что ты заладил: «плетня, плетня»! — рассердился Гнильс.
— Но я не понимаю, о чём ты! — не унимался Спанч. — Какой ещё плетень?
— Видишь канаву у спортивной площадки, болван? Загородка вдоль неё — это плетень.
— А! — протянул Спанч. — Правда? А зачем он там нужен?
— Чтобы овцы не заходили на территорию школы, — пояснил Гнильс.
— А что овцы забыли на территории школы, — спросил Спанч, с улыбкой покачав головой. — Я бы на их месте…
— Ладно, забей, — прервал его Гнильс. — Вон туда смотри!
Спанч проследил за рукой Гнильса. По дну канавы бежал человек. Это было очень странно само по себе, так как единственный человек в Плакучем замке, который мог бы нестись с такой скоростью, сейчас находился высоко над ними и руководил хором, скандировавшим «Гнильс — слабак!».
Но ещё необычней было то, что на человеке, похоже, был надет шлем с крылышками, а в руках он тащил, хоть и с некоторым усилием, нечто, что даже издалека очень смахивало на огромный топор.
— Погоди-ка, — сказал Гнильс и, порывшись в рюкзаке Спанча, извлёк подзорную трубу. Глядя в окуляр, Гнильс навёл резкость. — Там викинг у плетня! — заявил он.
— Викинг? — переспросил Спанч. — Быть такого не может!
— Но это так, — констатировал Гнильс, протягивая трубу другу.
Мальчики в немом изумлении смотрели на викинга, пока он не скрылся в кустах ракиты. И прежде чем к ребятам вернулся дар речи, их сбила с ног толпа одноклассников, возвращающихся с вершины Свиной горы.
— Кто вернётся последним — тот слащавый поэт! — проревел мистер Тупендо, поравнявшись с ними.
2
Переполох в коридоре
Гнильс и Спанч вернулись в школу, чтобы принять душ и переодеться. Впрочем, этой процедуры ученики боялись даже сильнее, чем самого урока физкультуры: ледяная вода поступала в душ прямо из ручья, бежавшего (гораздо быстрее, чем мальчики) по склону Глинистой вершины.
Торопливо одевшись, ребята отправились на поиски укромного места, где можно было бы обсудить загадочное явление, свидетелями которого они стали, и устроились в тихом углу рядом с музейной комнатой.
— Кому нам надо рассказать о викинге в первую очередь, а, Гнильс? — спросил Спанч, когда зубы перестали стучать от холода. — Но я очень сомневаюсь, что нам кто-то поверит.
— Поверят, конечно, — возразил Гнильс. — С чего бы им не поверить?
— Ну, я вот своими глазами видел, и то мне не верится, — пожал плечами Спанч.
— Понимаю, — кивнул Гнильс. — Надо выбрать подходящий момент. Не хочу, чтоб над нами смеялись.
— Сильнее обычного, — уточнил Спанч.
— Именно, — подтвердил Гнильс. — Блин! Кеннингворт идёт! Скорей — прячься.
Ребята проскользнули в музейную комнату почти под самым носом у Кеннингворта и ещё нескольких мальчиков, шедших в их сторону по коридору. Не проронив ни слова, они тихо ждали, пока шаги одноклассников не стихли в отдалении.
Музейная комната Плакучего замка представляла собой довольно печальное зрелище. Школа могла гордиться лишь нескончаемой чередой неудач практически во всех видах спорта. Если бы не внутришкольные соревнования — вроде ужасного Кубка по бегу Спотыкач, — выставлять было бы вообще нечего, кроме пары предметов, имеющих особое значение для истории школы. В частности, особо почитаемой Школьной Ложки.
— Слышишь? — шёпотом спросил приятеля Спанч.
— Что?
— Как будто дышит кто-то.
— Дышит?
— В этой же комнате. Но это не мы.
Гнильс и Спанч огляделись, но не увидели никаких признаков чьего-либо присутствия.
— Да нет тут никого, Спанч, — пожал плечами Гнильс. — Тебе померещилось.
Спанч, похоже, был не согласен.
— Давай пойдём отсюда, Гнильс, а? Не нравится мне всё это.
— Разумеется, — ответил тот, улыбаясь. — Ты такой…
Внезапно кто-то громко чихнул, и ребята чуть не подпрыгнули от неожиданности.
— Ой! — пискнул Спанч, врезавшись в Гнильса, который стукнулся об один из шкафов так, что чуть его не перевернул.
Мальчики, не оглядываясь, вылетели из комнаты и поспешили на урок математики. Их учитель, мистер Страдандус, что-то писал на доске мелом.
— Итак, — начал он. — Если икс равен пяти, а игрек — Бразилии, то каков будет квадратный корень из четверга?
Примерно два часа спустя друзья вышли из класса. Их взгляды застыли, а сами они, как после каждого урока математики, были полны ненависти к себе и опустошающего безграничного отчаяния.
— Перемена, — выдохнул Гнильс тем тоном, каким, наверное, говорит о свободе человек, вышедший из тюрьмы после долгих лет, проведённых в ней за преступление, которого он не совершал. — Наконец-то. Спанч, нам надо поговорить.
Но они и слова не успели сказать, как их внимание привлекла возникшая впереди суматоха.
— Гляди-ка, — заметил Спанч. — Переполох.
— Ага, — кивнул Гнильс. — Что там творится?
В коридоре было полно мальчиков, которых, как непослушных кроликов, гнали в зал. Гнильс схватил за руку шедшего мимо «кролика».
— Хипфлэск, что случилось?
Хипфлэск пожал тощими плечами, отчего волосы у него на голове зашевелились, как встревоженный паук.
— Никто не знает, Гнильс, всем велели собраться в зале.
— Может, не только мы видели викинга? — шепнул Спанч, когда Хипфлэск отошёл.
