Крис Райт

Хранители Трона. Легион Императора

Ханне с любовью

...

Вот уже более ста веков Император неподвижно восседает на Золотом Троне Земли. Он — Повелитель Человечества. Благодаря мощи его несметных армий миллион миров противостоит тьме. Однако сам он — гниющий полутруп, разлагающийся властелин Империума. Жизнь в нем продлевают чудеса из Темной эры технологий, и каждый день ему в жертву приносят по тысяче душ.

Быть человеком в такие времена — значит быть одним из бесчисленных миллиардов. Жить при самом жестоком и кровавом режиме, какой только можно вообразить, посреди вечных битв и кровопролития. Слышать, как крики боли и стенания заглушаются алчным смехом темных божеств.

Это беспросветная и ужасная эпоха, где вы найдете мало утешения или надежды. Забудьте о силе технологий и науке. Забудьте о предсказанном прогрессе и развитии. Забудьте о человечности и сострадании. Нет мира среди звезд, ибо во мраке далекого будущего есть только война.

Огромная благодарность

Нику Кайму, Аарону Дембски-Боудену и Джону Френчу за неоценимую помощь в создании этой истории

ТИЕРОН

Я уже думал о том, чтобы покончить со всем этим. Естественно, у меня были такие мысли. Я смотрел в небеса, видел, как хорошие люди поддаются слабости, а гнусные пользуются подвернувшимися возможностями.

Да и что в этом такого?

Все мы сомневаемся.

Я прожил больше двух сотен стандартных лет. Теперь мне кажется, что это слишком долго. Похоронил двух жен и проводил на службу семерых детей, которые отправились в пустоту, но я все еще здесь — старый, упрямый, обладающий до раздражения хорошим здоровьем, несмотря на загрязненную токсинами атмосферу. Токсинами как физическими, так и политическими.

Я вновь один. Странно говорить подобное, учитывая окружающие меня септиллионы жителей Тронного мира, и тем не менее сейчас это истинно как никогда ранее. Мимо проносятся лица, знакомые все до одного. Мне известны их истории, я в курсе об их преданности. Вижу сплетаемые ими интриги и слышу шепот под золочеными арками. К таким вещам начинаю относиться с возрастающим безразличием, ведь все это неважно. Даже сейчас, на пороге Конца Времен, когда предсмертному хрипу нашего вида начали внимать самые твердолобые, кто-то не оставляет попыток урвать еще немного того, чего мы все желаем, — денег, власти, знаний, удовольствий.

Внутри мы до сих пор животные и всегда будем ими. По-настоящему нас не смог изменить даже Он, хотя, как мне кажется, Ему хотелось этого. Думаю, мы стали для Него разочарованием, а если нет, тогда Он никогда не строил для нас никаких грандиозных планов. А это ударило бы по всему, во что я верю и чем дорожу.

Меня зовут Алексей Лев Тиерон, и когда-то я был чрезвычайно могущественным человеком. Не воином, не колдуном и не командующим могучих кораблей. Моя сила исходила из Лекс Империалис — стылого, но древнего источника. Меня, как и многих других бюрократов, защищали слова на пергаментной бумаге, которые и назначили меня на ими же созданный пост. Без этой бумажки меня мог бы безнаказанно прикончить самый жалкий ульевой бандит. Он бы сорвал с моих пальцев украшения, после чего попытался бы обменять их на оружие, а на помощь мне не пришел бы никто, ведь галактика признает только силу.

Но есть разные виды силы, что мне удалось понять во время обучения в схоле, когда я был хилым настолько же, насколько сейчас пышу здоровьем, а крепкие отпрыски благородных домов пытались сокрушить мой дух высокомерной грубостью. Может, я бы и нашел смерть в том ненавистном месте, если бы не обладал одним талантом, который выручает меня до сих пор, — способностью менять стремления людей, направлять их в другое русло, переводить ненависть от себя на других, оставаться невредимым при сталкивании чужих эго и делать все это так, чтобы никто даже не догадывался, кто заволок пеленой глаза этих могучих, но недалеких личностей.

Нет, я не колдун, просто знаю, как притягивает людей слава, хотя сам при этом к ней не стремлюсь. Когда вижу мужчину или женщину, то сразу понимаю, чего они хотят. Знаю, что сказать им и куда направить. Если эти люди хотят причинить мне вред, я найду им более заманчивую жертву. Если желают помочь мне — установлю сходную цену. Так я и вплетал свой путь меж путей других до тех пор, пока не достиг вершины, с которой смотрю назад, на прошлую жизнь, полную лицемерия и проведенных сделок. Я всегда шел на компромиссы, за что меня презирали, но это нормально. У Императора много слуг, и все мы не можем быть облаченными в силовые доспехи убийцами, верно?

Я сменил много титулов. Империум вообще их обожает. Губернатор самой неприметной и захолустной скалы может обладать сотней имен, одно нелепее другого. Что до меня, то лишь одно действительно имеет значение: Канцеляриус Сенаторум Империалис, что на низком готике звучит как «канцлер Имперского Совета». Если вы отследите корни данного титула, то обнаружите истинное значение этих слов.

Я был привратником, наблюдал за тем, как входят и выходят люди, делал заметки об их целях, отпускал комплименты в сторону тех, кто носил оружие, думал о том, кого лучше поставить на более высокие посты, а кого убрать. Со временем мой талант стал вызывать смесь ужаса и тяготения ко мне. Многие боялись того, что я мог с ними сделать; другие напряженно размышляли о том, чего бы я мог желать, чтобы затем купить меня и сделать своей зверушкой. Обе эти реакции всегда изумляли меня, ведь я не руководствовался злым умыслом и был неподкупен. Я просто подсчитывал. Даже сейчас мне не нужно ничего сверх того, что уже имею, ибо в моем распоряжении превеликое множество всего.

Я служил на этом посту около восьмидесяти лет и видел, как менялся состав Верховных Двенадцати по мере того, как смерть и вражда взимали свою дань. Некоторые лорды были порочными, многие — самовлюбленными, двое, безусловно, психически больными, и я продолжаю считать, что чуть больше половины любого состава Двенадцати, в принципе, можно назвать безумцами.

Но вот в чем дело — все они действительно величайшие личности. Сомневаетесь? Вам хочется верить, что владыки Империума — это алчные, некомпетентные мужчины и женщины, которые вечно грызутся друг с другом из-за амбиций? Это чушь, а вы — глупец.

Их двенадцать. Двенадцать. Подумайте, что это значит. Сейчас в галактике людей больше, чем когда-либо. Он, кто восседает на Троне, да будет благословенно Его имя, давно не может активно направлять нас, а потому лишь эти двенадцать провели наш ненасытный плодовитый вид через десять тысяч лет выживания во Вселенной, которая, бесспорно, хочет пожрать человечество и отрыгнуть хрящи.

В моменты праздности многие низшие смертные мечтали так же вознестись к вершинам, сесть на золотой трон и начать управлять Империумом как надо. Вот только мечтатели не смогли добиться этого, а тем двенадцати такое удалось. Они сталкивались с требованиями Инквизиции, воинственностью магистров орденов, высокомерностью мутантов-новаторов, им приходилось отдавать приказы полудиким ассасинам, и тем не менее Двенадцать смогли удержать власть. Они руководили каждым ответом на любое вторжение ксеносов и упорно выверяли защиту Империума в Бесконечной Войне. Двенадцать выстояли, несмотря на восстания, междоусобицу, фанатизм и безумие. Каждый лорд чрезвычайно энергичен и проницателен, но любой, кто становится одним из них, очень быстро выгорает. Я видел это собственными глазами, ибо у забот о человечестве нет ни конца ни края, а правители, бесспорно, имеют свой предел.

Так что глумитесь над ними, если желаете, и твердите себе, что они наживаются за счет тяжелого труда масс простых людей и пребывают в восхитительном неведении, пока тлеющая галактика приближается к своему неизбежному концу. Это идиотизм и слабость. Я служил им столько, сколько живет здоровый смертный, молча составляя мнение о них даже в тот момент, когда лорды отдавали мне приказы, и могу сказать, что, несмотря на множество изъянов, Двенадцать всегда были величайшими из нас.

Я думал, это никогда не закончится. Мне казалось, я не застану тот день, когда Верховные лорды перестанут руководить Империумом в качестве старших вершителей Воли Императора.

Я ошибался как в этом, так и во множестве других вещей. Теперь же, размышляя о том, что будет дальше, я начинаю осознавать истинное значение того, свидетелем чего стал.

Впервые с тех пор, как Он сделал Свой смертный вдох, Верховные лорды утратили власть. Впервые с восхождения Императора на Святой Золотой Трон они перестали руководить Империумом, который хранит память о Нем.

Вот как это произошло.

Я помню дату, помню время и угол расположения на небе умирающего солнца, видимого через окна моей комнаты для трапез. Не нужно сверяться с числовыми показателями и статистикой, чтобы понять, что все изменилось. Думаю, придет время, и мы посмотрим на вещи иначе, ибо перемены неизбежны.

Что же действительно важно? Теперь сложно сказать. В то время живот мой зачастую был полон. Я хорошо потчевал себя тем, что мне приносили на блюдечках с голубой каемочкой. Все было таким настоящим, включая фрукты, привезенные в криобаках из дальних просторов Сегментума. Я чувствовал, как сочные мясистые плоды лопаются у меня во рту, пока пережевываю их. За цену всего одного из них можно было купить шпиль улья в ином, менее важном мире, но мы находились на Терре, на вершине пирамиды, а потому едва ли думали об этом.