— А чего ради старается Харди? Ханна фыркнула:
— Он получит титул. Возможно, даже герцогство. Какой мужчина устоит перед таким соблазном?
Виктория поняла — их уже ничто не остановит. Теперь она думала только об одном: как выстоять перед лицом насилия и не выдать Сомертона. Если она не выдержит, они убьют его.
Этого она допустить не могла.
Едва не сбив с ног клиента, поднимавшегося на второй этаж с одной из девиц, Энтони пронесся вниз по лестнице и выбежал из борделя. Неприметный черный экипаж отъехал от дома Виктории и свернул на Джордж-стрит.
Энтони вскочил в свой фаэтон и устремился в погоню. В поздние утренние часы повозки мелких торговцев уже не загромождали мостовую, однако пешеходы и кареты состоятельных горожан мешали ему двигаться быстро. Наконец он свернул за угол и, всматриваясь в длинную вереницу экипажей, попытался понять, какой из них ему нужен. Безнадежное занятие — они все похожи друг на друга.
Куда похитители могут отвезти Викторию? Он подхлестнул лошадь, промчался по Джордж-стрит, выехал на Хановер-сквер и остановился у особняка Фарли. Лакей, отворивший двери, сообщил, что леди Фарли не была здесь с тех пор, как в ноябре отправилась в загородное поместье.
Должно быть, Викторию повезли в дом Харди. Проклятие! Она в страшной опасности. Промедление смерти подобно. Кажется, даже воздух пропитан ощущением тревоги.
Обогнав бесчисленное множество двуколок, фургонов и прочих экипажей, Энтони, в конце концов, преодолел бесконечно долгий путь и остановился перед скромным особнячком Харди.
Лакей открыл дверь:
— Добрый день, сэр.
— Прочь с дороги, парень, — хрипло скомандовал Энтони. — Где твой хозяин?
— Мистер Харди уехал неделю назад и еще не вернулся. Какого дьявола? Где же остановились Ханна и Харди, если в собственных домах их в глаза не видели? Возможно, лакей просто-напросто врет. Энтони оттолкнул его, пробежал по комнатам первого этажа и устремился наверх. Позади него раздался тяжелый топот.
Двое дюжих лакеев настигли Энтони в пустой хозяйской спальне, проволокли его вниз по лестнице и вышвырнули за дверь, на каменные ступени. Ступеней было три, и каждая из них оставила на локтях и коленях Энтони свои отметины.
— Зачем вы сюда явились?
Не обращая внимания на боль от ушибов, он поднялся на ноги и увидел прямо перед собой Брентвуда.
— Харди и леди Фарли похитили Викторию, — пробормотал Энтони и направился к фаэтону, хотя не имел ни малейшего представления, куда теперь ехать.
— Какая еще Виктория, черт возьми? Разве Эйнсуорт не говорил вам, что вы больше не работаете над этим делом?
— Виктория — это миссис Смит. Та женщина, которая была со мной на приеме у Фарли.
— О черт! — выругался Брентвуд. — Зачем лорду Фарли принимать участие в заговоре?
Энтони остановился и пожал плечами:
— Понятия не имею. Сам он на трон претендовать никак не может; какая ему разница, кто станет королем?
— Так, может, он чист как младенец? — предположил Брентвуд. — А леди Фарли преследует собственные цели. Только какие?
Энтони ударил кулаком по борту фаэтона, изрядно напугав лошадь:
— Леди Фарли жаждет прорваться в высшее общество.
— О черт! — повторил Брентвуд. — Тесная дружба с новым королем в корне изменила бы ее положение. Высший свет немедленно повернулся бы к ней лицом.
— Вот именно. — Энтони направился к лошади, чтобы успокоить бедное животное. — Но кто стоит во главе заговора? Это должен быть кто-то из высшей знати.
— Не знаю, — покачал головой Брентвуд. — Похоже, мы упустили из виду что-то очень важное.
— Так или иначе, Виктория у них в руках, и я должен найти ее, пока не поздно.
— Сомертон, позвольте мне помочь вам. Эйнсуорт говорит, что вы лучший из его сотрудников и у вас есть чему поучиться.
Энтони внимательно посмотрел на него и кивнул:
— Хорошо, поехали. Сейчас нам нужна мисс Рейнард.
— Сваха? — Да.
— К вам двое посетителей, мэм, — объявил Хендрикс.
Софи оторвала взгляд от книги. Ни друзей, ни клиентов она сегодня не ждала. Зато ее с утра мучили дурные предчувствия.
— Кто хочет меня видеть?
— Лорд Сомертон и лорд Брентвуд, мэм.
Зачем Сомертон привел с собой Брентвуда? Ее безотчетная тревога усилилась.
— Пожалуйста, проводи их сюда и принеси нам чаю.
— Да, мисс.
Едва Сомертон возник на пороге, она поняла — Виктория попала в беду.
— О Боже! — произнесла Софи, глядя в страдальческие глаза брата. — Что случилось?
Брентвуд промолчал, а Сомертон быстро рассказал о событиях сегодняшнего дня.
Софи не пожелала усугублять переживания брата и не стала посвящать его в свои страхи.
— У вас есть какая-нибудь вещь, принадлежащая ей? — спросила она.
— Зачем?
— Между вами существует очень сильная эмоциональная связь, но сейчас этого недостаточно. Мне нужна личная вещь Виктории.
Он достал из жилетного кармана шпильку и протянул ей.
— Спасибо.
Стиснув в ладонях шпильку и его руку, она закрыла глаза и вскоре почувствовала легкое головокружение, которым всегда сопровождались видения.
— Она в очень большом доме. Роскошном.
— Где, Софи? — взмолился Сомертон. — Мне необходимо знать, где этот дом.
— Тсс… — Софи сосредоточилась. — Дом находится в Мейфэре. Передо мной постоянно маячит слово «герцог», но я не понимаю, к чему оно относится.
Видение медленно растаяло.
— Мне жаль, Сомертон. Больше я ничего не смогла увидеть.
— Черт возьми, как она это делает? — пробормотал Брентвуд.
— Мисс Рейнард, разрешите представить вам лорда Брентвуда. Он иногда выполняет поручения мистера Эйнсуорта, — отрекомендовал своего спутника Сомертон.
— Очень приятно. Полагаю, теперь вы время от времени станете обращаться ко мне за помощью? — слегка улыбнулась Софи.
Брентвуд раскрыл рот от изумления, потом ошарашенно посмотрел на Сомертона:
— Неужели именно здесь вы черпаете сведения, недоступные для всех остальных?
— Только изредка. — Он повернулся к Софи: — Спасибо.
— Простите. Я сделала все, что в моих силах.
— Я знаю, — тихо произнес он. — В каком она состоянии?
— Этого я сказать не могу. Вам известно, что это за герцог? Сомертон опустился в кресло и растерянно провел руками по волосам:
— Нет. Это может быть любой из герцогов. Или дом находится на улице, в названии которой присутствует слово «герцог».
— Погодите, — сказала Софи, медленно обойдя комнату. — Вы сказали, что в деле замешана леди Фарли? Похоже, я знаю, о каком герцоге может идти речь.
Сомертон повернулся к ней: — Да?
— Леди Фарли пользовалась моими услугами, пока не стала графиней. Ее интересовал мужчина, который посещал ее в борделе. Она ужасно хотела стать его содержанкой, но так и не дождалась от него такого предложения. Тем не менее, они сохранили дружеские отношения, когда она стала жить с Фарли.
— Кто он, Софи?
— Герцог Молдон, — прошептала она. — Думаю, Виктория у него в доме. О Боже! Ты должен найти ее. Леди Фарли рассказывала о нем чудовищные вещи.
— Если он так ужасно обращался с ней, почему она хотела стать его содержанкой? — спросил Брентвуд.
— Обаяние власти и денег, — коротко ответил Сомертон. — Нам нужно идти.
— Энтони, подожди! — воскликнула Софи, когда он подошел к дверям. От волнения она даже не заметила, что назвала его по имени в присутствии Брентвуда. — Его светлость очень опасный человек. Он выглядит вполне безобидным, но внешность обманчива.
— Спасибо, Софи.
— Привезите Викторию домой в целости и сохранности.
— Я постараюсь.
— И еще, Сомертон. — Она попыталась справиться с волнением. — Пожалуйста, берегите себя. Я не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось.
— Я понял, Софи.
Мужчины ушли, но ощущение надвигающейся беды не покидало Софи. Она чувствовала, что может произойти нечто ужасное, но не находила способа предотвратить это.
Глава 25
Солнце постепенно клонилось к закату. Длинные тени заполнили зловещую комнату, посреди которой вот уже три часа стояла Виктория. Ханна и Харди поняли, что она не скажет им, где письмо, и ушли. Разумеется, не навсегда. При мысли об этом она задрожала от ужаса.
Рано или поздно они вернутся со своим высоким покровителем и смогут делать с ней все, что угодно. Ее здесь никогда не найдут. Кто заподозрит герцога в причастности к заговору? Даже если Сомертон узнает о похищении, станет ли искать ее? После того как он вел себя сегодня утром, она вовсе не была уверена в этом, как и в том, нужен ли ей такой спаситель.
Его оскорбительное недоверие ранило ее больше, чем любые телесные страдания. Он никогда не изменится. Напрасно она полюбила его. И все же те несколько дней, что она провела рядом с ним, были лучшими в ее жизни. Короткой жизни, судя по всему.
Двери распахнулись. В комнате появился герцог Молдон в сопровождении Ханны и Харди. Молдон держался прямо и передвигался весьма проворно. Его возраст выдавала лишь седина, в остальном он никак не походил на немощного старика.
Он приблизился к Виктории. Она отвернулась от его смрадного дыхания, но он схватил ее за подбородок и, глядя в глаза, произнес:
— Итак, сколько боли мне потребуется причинить вам, чтобы вы назвали человека, которому передали письмо?
— Зачем мне говорить вам, на кого я работаю, если вы все равно изнасилуете меня?
Он злорадно улыбнулся:
— Опять же, все зависит от того, насколько вы любите боль, мисс Ситон.
Он протянул руку, и Ханна услужливо подала ему плетку.
Виктория вздрогнула от страха. Она слышала от проституток, что среди мужчин попадаются поклонники жестоких любовных игр. Однако здесь и сейчас будет происходить нечто иное. Вряд ли Молдон ищет удовольствий, ему нужна только боль. Ее боль.
— Ну, мисс Ситон, кто ваш напарник?
В надежде отдалить кошмарный момент она попыталась увести разговор в сторону:
— Как вы узнали мое настоящее имя? Молдон рассмеялся:
— Леди Фарли последовала за вами в Лондон. Неужели вы с Сомертоном думали, что ускользнули от нас?
— Нет, но почему вы не стали следить за Энкрофтом?
— За ним поехал другой человек. — Он прижался ртом к ее шее и стал сжимать зубы, пока Виктория не вскрикнула. — Уверен, ты очень скоро заговоришь.
Он развязал ей руки и скомандовал:
— Поверните ее.
Харди развернул Викторию лицом к столбу, и Молдон снова стянул веревками ее запястья.
— Пожалуйста, не бейте меня, — взмолилась она, ненавидя себя за то, что унижается перед своими мучителями.
— Кто из них — Сомертон или Энкрофт?
Не дождавшись ответа, Молдон вспорол ножом ее платье, разодрал его, а затем рассек шнуровку корсета и нижнюю сорочку. Виктория знала, что будет дальше. И все же, когда в ее спину впилось жало плетки, пронзительно закричала.
Никогда в жизни она не испытывала такой чудовищной боли.
— Понравилось? — Молдон схватил ее за груди. — На мой вкус, маловаты. Я предпочитаю полногрудых женщин, таких как леди Фарли. А вот мистер Харди много лет провел в плаваниях, и ты освежишь в его памяти всех юношей, с которыми он развлекался. Да и тебе наверняка уже приходилось подставлять задницу. Полагаю, Сомертон использует своих шлюх со всех сторон.
Герцог стиснул ее груди так, что Виктория вскрикнула.
— Последний шанс избежать боли. Кто? — Он отступил на шаг и занес над ней плетку.
— О Боже, нет! — Слезы брызнули у нее из глаз. Пусть ее исполосуют. Не важно. Она не выдаст Сомертона. Иначе они убьют его.
— Кто? — заорал Молдон, обрушивая на нее очередной удар.
Виктория выгнулась от нестерпимой боли.
— Зачем ты приезжала туда?
На этот вопрос она могла ответить.
— Я должна была изображать любовницу Сомертона, чтобы утихомирить ревность лорда Фарли.
При этих словах Ханна густо покраснела.
— Тебе поручили завлечь Харди в ловушку? — Молдон щелкнул плеткой.
— Нет. Да. Не знаю, — всхлипнула она. — Сомертон и Энкрофт просто хотели, чтобы я, если потребуется, обыскала его карманы.
— Чертовски легкая задача. Всем известно, как он любит худых блондинок. И блондинов.
Она оцепенела. «Всем известно, как он любит худых блондинок». Так вот почему Сомертон говорил, что она идеально подходит для этой работы. Он использовал ее как приманку.
— Мерзавец!
— О, ты не знала этого, не так ли? — злобно засмеялся Молдон.
Плетка с жутким свистом опустилась на ее спину. У Виктории потемнело в глазах.
— Пожалуйста, умоляю, остановитесь!
— Имя! — потребовал Молдон, а затем прижался к ней бедрами. — Ханна, полагаю, она уже достаточно разогрелась.
— Нет, — выдохнула Виктория. — Прошу вас, не делайте этого.
Он направился к леди Фарли:
— Подготовь меня.
Ханна сняла с него сюртук и жилет, а потом с усмешкой обратилась к Виктории:
— Размер имеет значение, не правда ли? Уверена, он произведет на тебя неизгладимое впечатление.
К Виктории подошел Харди:
— А когда его светлость закончит, настанет моя очередь позабавиться. — Сорвав с нее лохмотья, в которые превратилось платье, он оставил ее совершенно обнаженной. К боли и страху добавился жгучий стыд.
— Не давайте ей отворачиваться, — сказала леди Фарли.
Харди заставил Викторию повернуть голову. Ханна сняла со старого герцога панталоны и принялась рукой наращивать его возбуждение.
— Может быть, он не обойдет вниманием твою задницу и мне не придется затрачивать лишние усилия. Развяжи ее, я почти готов.
Харди освободил ее запястья от веревки, но тут же намертво сжал их в руке. Виктория услышала, как Молдон подошел и остановился у нее за спиной.
— Последний шанс на спасение, мисс Ситон. — Он щелкнул плеткой. — У кого письмо?
— Я не знаю! — пронзительно закричала она. — Не знаю!
Все. Она подписала себе приговор. Из холла донесся топот. Дверь распахнулась, и Виктория едва не лишилась чувств при виде Сомертона.
Энтони ворвался в комнату и содрогнулся от боли, увидев Викторию — раздетую и выставленную напоказ. Одному Богу ведомо, что они уже успели сделать с ней.
Харди отпустил ее, и она плашмя упала на кровать. Энтони выхватил пистолет.
— Мерзавцы! — прорычал он и выстрелил в оставшегося без прикрытия Харди.
Тот с истошным визгом рухнул на пол.
Виктория потянула на себя покрывало, прикрывая наготу. Энтони посмотрел на голого старика, направившего на него пистолет.
— Итак, Сомертон, кто из нас двоих умрет первым? — насмешливо спросил Молдон.
— Вы заплатите за то, что сделали с мисс Ситон. — Энтони краем глаза взглянул на Викторию, совершавшую какие-то странные манипуляции с покрывалом.
— Если ты выстрелишь в меня, тебя повесят за убийство герцога. Мои слуги позаботятся об этом.
— А если не выстрелю, вас повесят за государственную измену, ваша светлость. — Энтони не сомневался — этот старый ублюдок даже не подозревает, что сюда вот-вот явятся Эйнсуорт и Брентвуд.
— Никто не знает о моем участии в заговоре. Я доведу дело до конца. Ганноверские выскочки не должны править Англией. Я намерен уничтожить их, всех до единого, и основать новый правящий дом.
Энтони испытал сильнейшее желание немедленно прикончить негодяя, но вовремя спохватился, вспомнив, что обещал Эйнсуорту не опережать события и дать свершиться правосудию.
— Ну, думаю, твоей шлюхе стоит посмотреть, как ты умираешь, пока я насилую ее. — Молдон нажал на курок.
— Нет! — вскрикнула Виктория, вытащила из складок покрывала маленький пистолет и выстрелила в Молдона.
Герцог грузно осел на пол. Леди Фарли издала пронзительный вопль, подняла глаза на Викторию и вынула из кармана пистолет. Дым, заволакивающий комнату, сгустился, когда Ханна нажала на спусковой крючок.
Виктория вскрикнула и упала на кровать. Энтони кинулся к ней, а в комнату вбежали Эйнсуорт и Брентвуд.
— Проклятие, — пробормотал Брентвуд. — Похоже, здесь произошло настоящее побоище.
Энтони откинул покрывало и увидел рану на плече Виктории. Пуля Молдона прошла по касательной и лишь слегка повредила плечо Энтони, но выстрел леди Фарли, к несчастью, оказался куда более метким.
Только бы пуля прошла навылет! Энтони слегка подвинул Викторию, увидел кровавое пятно и судорожно вздохнул. Он бережно приподнял ее и застыл от ужаса при виде чудовищных отметин, оставленных плетью. А вот выходного отверстия пули не было.
— Эйнсуорт, немедленно пошлите за доктором, — потребовал он.
— Домой, — прошептала Виктория. — Я хочу домой.
— Тсс… — тихо сказал Энтони. — Береги силы.
Он смотрел на нее, и слезы застилали ему глаза. Прижимая к ее ране кусок полотна, он молился, как никогда в жизни.
— Сомертон, я не хочу умереть здесь. Отвези меня домой.
Он поднял глаза к потолку и стиснул зубы. Она никогда ни о чем не просила его. Так может ли он отказать ей сейчас?
— Брентвуд, помогите мне вынести ее и направьте доктора к ней домой.
Когда он взял ее на руки, она потеряла сознание. Энтони надеялся, что от боли, а не от потери крови. Брентвуд проводил их до экипажа.
— Сомертон… — Эйнсуорт запнулся. — Мне ужасно жаль.
Экипаж тронулся с места. В пути Виктория то приходила в себя, то вновь теряла сознание. Энтони крепко сжимал ее в объятиях, глотая слезы и проклиная себя за то, что втянул ее в это кошмарное дело.
Она на секунду открыла глаза и с улыбкой прошептала:
— Ты спас меня.
— Почему, Виктория? — хрипло спросил он. — Почему ты не назвала им мое имя?
— Я люблю тебя, — еле слышно произнесла она. — Они убили бы тебя. — Она снова впала в беспамятство.
Она любит его? И поэтому не выдала под пытками. Он смотрел на нее, и слезы обжигали ему щеки. Он обращался с ней как со всеми женщинами, заранее защищаясь от предательства.
Но она не предала его.
Она рисковала жизнью из любви к нему. До встречи с ней он не ведал, что такое любовь. А сейчас? Сейчас он понял, как сильно любит ее. Как изменится его жизнь без нее. Как он не сможет быть счастливым без нее.
Он виноват в ее страданиях. И никогда не простит себе этого. Он чувствовал боль от своего ранения и содрогался при мысли о том, что испытывает она — истерзанная плетью, с пулей в глубокой ране.
Экипаж остановился у ее дома на Мэддокс-стрит. Кучер открыл дверцу и помог Энтони, державшему Викторию на руках, выбраться наружу.
— Идите в соседний дом и скажите леди Уайтли, что лорд Сомертон ждет ее здесь. — Он взглянул на кучера. — Не слушайте никаких возражений. Пусть даже вам придется вытащить ее из-под мужчины.
Кучер оправился от потрясения.
— Да, милорд.
Энтони колотил ногой в дверь дома Виктории, пока на пороге не появилась женщина средних лет.
— Доктор уже на подходе. Вскипятите воду и принесите чистые простыни в спальню. Как можно быстрее.
— Боже мой, что случилось?
— В нее стреляли, — ответил он, не желая думать о том, что еще с ней, возможно, случилось.
Энтони медленно поднялся по ступеням, избегая резких движений, чтобы не причинить Виктории боль.
Когда он осторожно опустил ее на кровать, она открыла глаза:
— Спасибо, что привез меня домой.
— Не разговаривай, Виктория. Скоро приедет доктор, он извлечет пулю.
— Пожалуйста, не уходи, — прошептала она. — Мне страшно.
— Я не уйду. Обещаю.
Она кивнула, по ее щекам вновь потекли слезы.
— Я говорила леди Фарли, что приносить в дом остролист до Рождества — плохая примета.