— Он нашел ее! — пробормотала Софи.

— Представь себе.

Девушка закусила губу, думая, что теперь делать. Ей нравились эти сережки — и не потому, что были бриллиантовыми, а потому, что ей подарил их брат. И вот сейчас одна из них находится у Николаса. И как всего лишь одна ночь могла породить столько проблем?

— Я слышал, что твоя так называемая тетя решила остаться в Италии. Это правда?

Софи закрыла глаза, ощутив внезапную острую боль. В течение семи лет ее мать играла роль ее тетки, своеобразной дуэньи.

— Она решила, что некий итальянский граф слишком привлекателен, чтобы сопротивляться, и стала его любовницей. Так что я осталась без компаньонки.

Энтони чертыхнулся.

— Хочешь, я найму такую, которая поможет сохранить твою репутацию?

— Не надо. Мамочка уже не первый раз уходит из дома. Она вернется через месяц-другой, когда граф устанет от нее. А теперь я хотела бы остаться одна. — Софи терпеть не могла одиночества, но надо было прийти в себя, осмыслить ситуацию.

— Хорошо. Но я хотел бы дополнительно нанять несколько лакеев. Хочу, чтобы, по крайней мере, двое находились у парадной двери, помимо Хендрикса. Он слишком стар для того, чтобы удержать решительного мужчину.

Девушка понимала, что брат имеет в виду Николаса, но сомневалась, что тот захочет снова с ней увидеться. Она была всего лишь коротким эпизодом, одним из многих в его насыщенной острыми ощущениями жизни. Однако не хотелось спорить с Энтони из-за того, что он пекся о ее безопасности и делал это из любви к ней.

— Спасибо, Энтони. Пусть будет по-твоему.

Брат хотел было подняться, но снова сел.

— Николас — благородный человек, Софи. Если он найдет тебя, очень большая вероятность, что сделает тебе предложение.

Она покачала головой.

— Это не имеет значения, Энтони. Я не подхожу для него. А он — для меня.

Энтони посмотрел на нее недоверчиво.

— Ты так считаешь?

— Конечно.

— Ну что ж, — сказал он со вздохом. — Только не удивляйся, если Энкрофт скоро пожалует сюда.

Софи вскочила на ноги.

— Ты сказал ему!

— Нет. Это твои подруги подбивают Николаса зайти к тебе, чтобы помочь ему найти жену.

Девушка засмеялась.

— У меня очень мало клиентов-мужчин. Большинство из них считают, что я шарлатанка, оплачиваемая амбициозными мамашами.

Энтони хмыкнул.

— Я не думаю, что тебе стоит волноваться по этому поводу. Николас хотел узнать, не могу ли я найти хозяйку сережки. Я сказал, что ему надо обратиться к тебе за помощью. — Энтони поднялся и направился к двери. Задержавшись у порога, он повернулся и улыбнулся. — Так что все зависит от того, как ты поступишь.

Брат удалился, и печаль легла ей на сердце. Что она могла сделать? Николас не для нее, это ясно. И ей лучше всего избежать встречи с ним.

Глава 4

Николас поднимался на верхнюю площадку лестницы мисс Рейнар в третий раз за эту неделю. Каждый раз, когда он здесь появлялся, дворецкий говорил ему, что та примет его завтра. Но сколько же можно твердить одно и то же? Он увидится с ней, даже если придется прорваться в дом силой.

— Добро пожаловать, лорд Энкрофт, — сказал дворецкий, открыв двери.

— Мадам примет меня сегодня, мистер Хендрикс?

Тот попытался скрыть улыбку.

— Я посмотрю, дома ли она.

Николас снова был приглашен в маленькую гостиную в передней части дома. Вместо того чтобы сесть в то же самое светло-зеленое кресло, как это было в предыдущие дни, принялся нетерпеливо расхаживать по комнате. Остановившись, он обратил внимание на пейзаж, изображающий небольшой коттедж, который был похож на дом Бэннинга. Николас посмотрел на подпись художника и покачал головой. Он должен был бы знать одну из живописных работ Жанетт, которая висела в доме ее подруги.

— Милорд, мисс Рейнар будет рада видеть вас вечером в восемь часов. Если у вас нет других планов, — заявил появившийся дворецкий.

— Вот как? — Он подошел поближе. — Скажите мне, мистер Хендрикс, вы верите в то, что она действительно будет дома в это время?

Дворецкий кивнул и протянул ему записку:

— Это для вас.

Николас пробежал глазами текст. Мисс Рейнар извинялась за то, что откладывала встречу. Причина заключалась в том, что существовала договоренность с другими клиентами. Она обещала принять его сегодня вечером.

— Очень хорошо, — сказал Николас, пряча записку в карман. — Передайте ей, что, если она не позволит войти к ней в назначенный час, я все равно непременно ее увижу.

— Конечно, сэр. — Хендрикс направился к входной двери и открыл ее. Увидимся в восемь, милорд.

Николас вернулся к себе домой. Он прошел в детскую, где Эмма и ее гувернантка занимались уроком истории. Его дочь посмотрела на него, и ее карие глаза радостно сверкнули.

— Папа! — Не дожидаясь, когда гувернантка позволит ей оторваться от урока, она бросилась к нему с распростертыми объятиями.

— Дорогая, — проговорил он, улыбаясь и обнимая маленькую девочку. — Ты ведешь себя так, словно не видела меня несколько недель.

Ощущая тепло ее объятий, он на миг позабыл обо всем на свете. И все отчетливее понимал, что его дочери нужна мать. Хорошая мать. Такая, которая любила бы Эмму, несмотря на тот факт, что малышка была незаконнорожденной.

— А теперь скажи, — он ласково потрепал девочку по волосам, — что ты изучаешь сегодня? — Николас подошел к столу, где стояла гувернантка. — Здравствуйте, миссис Гриффон.

Та сделала почтительный реверанс.

— Добрый день, милорд.

— Надеюсь, я не помешал вам.

— Что вы, сэр. Мы всегда рады вас видеть.

— Эмма старается? — спросил Николас.

— Да, сэр. Она очень умненькая.

— Приятно слышать. — Он бросил взгляд на грамматику, лежащую на столе. — Ну, раз она успевает хорошо, малышке не повредит, если я ненадолго уведу ее полакомиться мороженым у Гантера.

Миссис Гриффон улыбнулась девочке.

— Я думаю, что это будет справедливо, милорд. Эмма отлично потрудилась, изучая латынь.

— Замечательно. — Он нанял миссис Гриффон, потому что та без колебаний согласилась обучать Эмму, и, кажется, преуспела в этом. Его умная дочь должна получить самое лучшее образование. Он протянул малышке руку.

— Ты готова?

Ее радостная улыбка наполнила его сердце счастьем.

— Да, папа.

Когда они приехали к Гантеру, кареты заполняли Беркли-сквер. Официант принял у них заказ, пока они сидели в фаэтоне, наслаждаясь необыкновенно теплым апрельским днем. Николас рассеянно поглядывал по сторонам. Он бросил взгляд на двух леди, сидящих в карете, и в одной из них узнал леди Сомертон. Но его внимание привлекла и другая женщина. У нее были темные волосы и красивое лицо, она улыбнулась и что-то сказала в ответ своей собеседнице.

Николас покачал головой. Показалось… София была в Италии, а не в Лондоне. Однако он не мог отвести взгляда. Внезапно леди повернула голову и в упор посмотрела на него. Даже с почтительного расстояния, разделявшего их, он уловил удивление на ее лице. И в этот момент карета тронулась.

Ему не привиделось. Это была она. Его София. Если бы не Эмма, Николас тут же последовал бы за каретой и определил, где она живет. А теперь ему остается только ждать, а потом зайти к леди Сомертон и получить от нее объяснения. Он подумал, уж не могла ли София приехать в Лондон, чтобы найти его. Возможно, она забеременела, и ей нужно было поставить его в известность об этом.

Но откуда она могла знать леди Сомертон?

Как только Эмма доела свое лимонное мороженое, он отвез ее домой, затем сразу же направился к дому приятеля на Дьюк-стрит. Дворецкий проводил его в гостиную и попросил подождать.

— Лорд Энкрофт?

Он повернул голову и увидел на пороге Викторию со смущенным выражением лица.

— Леди Сомертон, вы прекрасно выглядите сегодня.

— Спасибо, — ответила та, шагнув в комнату. — Вы хотите поговорить со мной? Муж в клубе «Уайтс».

— Я заехал всего лишь на минуту, если позволите.

Виктория подошла к креслу и села.

— Не желаете ли чаю?

— Благодарю, я займу совсем немного времени. — Он откашлялся. — Сегодня был у Гантера и заметил вас в карете, стоявшей неподалеку.

— Да, я была там с моей подругой.

Он кивнул.

— Я хотел бы узнать о ней. Почему она в Лондоне?

Виктория удивлённо посмотрела на него.

— Она здесь живет, милорд.

Значит, она англичанка! Господи, София могла уехать из Италии, обнаружив, что забеременела.

— Вы не могли бы дать ее адрес? Мне необходимо поговорить с ней.

Виктория улыбнулась.

— О, это просто замечательно, что вы вняли нашему совету. Мисс Рейнар найдет вам подходящую спутницу жизни, я уверена.

— Мисс Рейнар? Какое она имеет к этому отношение?

Виктория откинулась на спинку кресла.

— Но именно с ней я была сегодня у Гантера, милорд. Софи и я дружим много лет.

— Неужели? — Разве возможно такое совпадение? — А мисс Рейнар путешествовала недавно? Она очень похожа на женщину, которую я видел, но не имел случая познакомиться, в Венеции.

— Ну да, она была там несколько недель назад.

— Спасибо, леди Сомертон. — Он поднялся, намереваясь откланяться.

— Вы ведь просили адрес мисс Рейнар?

— Благодарю, я его знаю, — ответил Николас с улыбкой. В восемь часов вечера он должен встретиться с Софией.

Софи сделала глубокий вдох, поправляя шляпку без полей. Она подсурьмила веки, чтобы придать себе более таинственный вид. Положив румяна на щеки и губы, взглянула в зеркало и едва узнала себя. С учетом того, что комната будет очень тускло освещена, Николас никогда ее не узнает. Все должно сработать идеально.

После отказа ему в течение нескольких дней она вынуждена будет принять его. Если быть честной с самой собой, девушка очень хотела увидеть его. Она только не желала, чтобы он ее узнал. Придется убедительно объяснить ему, почему женщина, обладательница сережки, не хочет, чтобы ее отыскали и, по крайней мере, вернули пропажу. Она увидится с ним, и после этого он навсегда оставит ее в покое.

Навсегда.

Софи в отчаянии сжала кулаки. Что с ней происходит? После встречи с Николасом она все время испытывала раскаяние. Любовная связь в Венеции для него оказалась лишь делом случая и не должна ничего значить для нее.

Если бы только это было правдой.

Даже сегодня, когда девушка заметила его, ей захотелось оказаться рядом с ним. Она предположила, что девочка в его карете могла быть его дочерью. На этот раз ее итальянский любовник выглядел иным — более суровым и высокомерным. И, тем не менее, она все еще хотела его. Закрыв глаза, девушка представила его без одежды. Она словно ощутила, как его руки нежно отлаживают ее тело. Ощутила вкус его теплых поцелуев.

Это наваждение, и его необходимо остановить. В противном случае ничего хорошего не выйдет. Преисполненная решимости выбросить из головы амурные дела, она спустилась вниз по лестнице.

— Добрый вечер, Хендрикс, — сказала она. — Пожалуйста, проводите лорда Энкрофта в кабинет, когда он появится. Не заставляйте его ждать.

— Да. Мэм.

В кабинете она погасила все свечи, за исключением трех. Поскольку огонь в камине прогорел, в комнате было темно, и он не сможет узнать ее. Часы пробили восемь, и у Софи засосало под ложечкой. Она предусмотрела все. И если не совершит ошибки, эта встреча не займет много времени, а потом Николас оставит ее в покое.

Громкий стук в парадную дверь заставил ее сердце отчаянно забиться. «У меня все получится», — сказала она себе. Софи услышала негромкие мужские голоса, и дрожь пробежала по ее позвоночнику. Он не узнает ее. Ни за что. Девушка набрала побольше воздуха в легкие и сделала продолжительный выдох.

— Лорд Энкрофт, мэм.

Она окинула его взглядом. При свете, падающем из коридора, трудно было в деталях рассмотреть его красивое лицо. Хотя не требовалось больших усилий для того, чтобы вспомнить каждую черточку. Оно навсегда врезалось в ее память, как и та ночь, когда она впервые увидела Николаса.

— Добрый вечер, милорд, — чуть прерывающимся голосом сказала она, поднимаясь с кресла. — Я ожидала вас.

— Нисколько не сомневаюсь, — ответил мужчина, входя в кабинет.

Хендрикс вопросительно посмотрел на хозяйку, та кивнула. Тихонько удалившись, он прикрыл за собой дверь.

— Пожалуйста, садитесь за стол напротив меня, — Софи возвратилась к своему креслу.

— Мне сказали, что вы сможете помочь мне. — Николас расположился напротив.

— Возможно, — туманно ответила она. — Чем могу быть вам полезна?

— У меня есть сережка, и я хотел бы установить ее владелицу.

— Моя интуиция не всегда срабатывает, но очень часто я могу прочитать информацию, которую таит в себе предмет.

— Очень интересно.

— Почему вы хотите найти эту женщину?

— Хотел бы удостовериться, что у нее все в порядке. А заодно побольше узнать о ней. Когда мы встретились, она мало что рассказала о себе.

Софи уставилась на свои руки. Кажется, не дрожат.

— Иногда вещи, как и люди, вынуждены хранить секреты, милорд. В этом случае мне трудно их распознать и дать вам ответ.

— Я слышал, что вы прекрасно умеете, это делать, — сказал он.

Игнорируя последнюю фразу, она попросила:

— Позвольте мне взглянуть на предмет.

Николас протянул украшение. Надо каким-то образом уговорить его оставить сережку у нее.

— Ну и что вы скажете? — спросил Николас нетерпеливо.

Софи закрыла глаза и сконцентрировала внимание на сережке. Она снова ничего не ощущала. А ведь этого не могло быть после всего, что произошло между ними. Но драгоценный предмет хранил молчание, и ее будущее по-прежнему оставалось в тумане.

— Итак? — с некоторым нетерпением произнес он.

Она должна была что-то ему ответить.

— Вы встретили эту женщину в Италии… Я вижу вокруг воду… Должно быть, это Венеция.

— Да уж, этого добра там вполне достаточно.

Она удивилась: почему ей почудилась шутливая интонация в его ответе?

— Да, Венеция. Обладательница сережки была в опасности… Но вы спасли ее. — Для придания драматического эффекта она добавила: — О Господи!

— Что такое?

— Вы были любовниками, — прошептала она.

— Да, и это не противоречит истине.

Софи ощутила, как напряглись ее мышцы от звука его голоса. Сидя напротив него за столом с закрытыми глазами, она вспомнила все то, чем они занимались в ту ночь. Надо поскорее остановиться, пока она не выболтала всю правду о себе.

— Женщина не хочет, чтобы ее нашли.

— Почему? — хриплым голосом спросил Николас.

— Она считает все случившееся ошибкой. Следовательно, я не могу получить дополнительную информацию от этого предмета. — Она открыла глаза, но постаралась избежать его пронзительного взгляда. Протягивая ему сережку, тихо добавила: — Я очень сожалею.

— В самом деле? — шепотом спросил Николас, прищурив глаза.

Софи нахмурилась и стала смотреть в стол, чтобы не встречаться с его настойчивым взглядом.

— Я хотела бы вам помочь. Но мне нечего добавить. — Она откашлялась и с тоской посмотрела на сережку, которую ей подарил брат. — Если хотите, я возьму ее и постараюсь что-либо узнать позже, когда никого рядом не будет. Иногда никем не нарушаемая тишина помогает мне сконцентрироваться.

— О, — сказал он, слегка откидываясь в кресле, и схватил сережку, лежащую на ее открытой ладони. — Я не думаю, что смогу так легко расстаться с ней. Видите ли, она представляет для меня некую сентиментальную ценность.

— Даже так! — Она испытала разочарование, но затем подумала: его слова могут означать, что он, хотя бы чуть-чуть… любит ее. Она тут же постаралась отбросить эту будоражащую воображение мысль. Это не имело никакого значения. Ей не на что надеяться. Слишком разное у них общественное положение.

Возможно, брат сможет выманить у него сережку. Очень хотелось, чтобы она снова принадлежала ей.

— Вы, похоже, расстроились, что я не отдаю вам сережку? А почему?

Софи растерянно заморгала и наконец, решилась поднять глаза.

— Мне абсолютно все равно. Почему я должна унывать от того, что вы хотите сохранить сувенир в память о вашей незаконной связи.

— Вот как? — От его хриплого смеха по ее рукам пошли волной мурашки. — Вы ошибаетесь! — Николас подался вперед и зашептал: — Связь была чувственной. Страстной. Эротичной. И вполне законной.

Софи сглотнула, будучи не в состоянии отвести взор от его теплых карих глаз. Она может утонуть в них. Ее губы слегка приоткрылись, и у нее появилось желание, чтобы он приблизился к ней и поцеловал. Она не будет сопротивляться, не сможет.

Девушка резко откинулась на спинку кресла. Губы Николаса сложились в самодовольную улыбку, одна бровь поднялась. Он словно понимал, о чем Софи думает. Нет, это невозможно, он не мог этого знать.

Николас пристально посмотрел на нее.

— Скажите мне, мисс Рейнар, вы никогда не бывали в Венеции?

— Нет, — солгала она и тут же пожалела об этом. Через общих знакомых он может легко выяснить, что она была там всего несколько недель назад.

— Вы ничего не путаете?

Софи покачала головой. Теперь отступать было нельзя.

— Не имею такой привычки.

— Рад, это слышать. — Он отодвинул кресло, подошел к камину и протянул руки к огню, словно они озябли.

— Лорд Энкрофт, полагаю, что больше мне нечего сказать. Желаю вам всего хорошего.

Николас покачал головой.

— Стало быть, вы считаете, что мне уже пора уходить?

— Да, — прошептала она. Ее пронизала волна страха. Этот мужчина опасен во многих отношениях. Надо держать ухо востро.

— Но у нас так много того, что мы должны обсудить.

— Вы полагаете? — нервно спросила Софи. — Мне трудно согласиться с вами.

— Почему такая красивая женщина, как вы, лжет? — Он подошел к ней и оказался за спинкой ее кресла.

— В чем же вы усмотрели неправду? — спросила она.

— Во многом. — Его пальцы скользнули по ее шее и развязали ленты шляпки.

— Что вы делаете? — Софи попыталась подняться с кресла, но его руки легли ей на плечи, заставив остаться на месте.

Он распустил ей волосы, при этом булавки одна за другой падали на деревянный пол.

— Если вы не прекратите, я позову лакея!

Николас нагнулся и теплыми губами скользнул по ее шее. Девушка задрожала от острого ощущения, тут же вспомнив, насколько сладкими были его поцелуи. О Господи, ей захотелось сейчас же, немедленно ощутить их вкус.

Она не смогла удержаться оттого, чтобы откинуть голову назад и тем самым дать ему более свободный доступ к ее губам. Она ощущала тепло его дыхания, по мере того как его язык приближался к ее шее. А его пальцы нежно ласкали ее, обволакивая сознание теплым туманом.

Что в этом мужчине заставляло ее реагировать так страстно? Ей захотелось повернуться к нему лицом и упасть в его объятия. Его язык прошелся по мочке уха, вызвав трепет и пробудив желание.

— Может быть, не стоит звать лакея? — шепнул он ласково.

Она должна это сделать! Однако горячий рот Николаса приник к ее шее, и все мысли прошли. Его язык ласкал ей шею, в то время как руки скользнули ниже. Медленно они опустились ей на груди и стали гладить ее сквозь платье, рубашку и корсет. Софи закрыла глаза и поняла, что он отошел от нее и остановился поодаль. Открыв глаза, она уловила хитрое выражение на его лице.

Он все знал.

— Скажите Софии, что я не люблю лгунов.

И повернулся, чтобы уйти, но она поняла, что должна остановить его, объяснить, почему просит оставить ее в покое.