Улица Готорна

1

СУМЕРКИ НАКРЫЛИ улицу Готорна и высушили яркие краски неба. Когда весь квартал окрасился в оттенки серого и серебристого, люди заперлись изнутри. Они заперли на замок двери и задёрнули шторы, с грохотом опустили ворота гаражей, словно хотели защитить себя от наступавшей ночи.

И как только антенны наэлектризовали воздух…

Как только окна заплясали колючим светом и загудели приглушёнными аплодисментами…

Со стороны кладбища показались четыре осторожные тени — одна большая, три маленькие.

Они бросились бежать вниз по улице, заныривали в дырки в заборах, крались вдоль вязких от листьев канав, огибали по кругу свет, что проливался конусом от уличных фонарей. Их усы и лапы выучили дорогу вдоль и поперёк — каждая трещина и каждый сломанный столб, каждая ямка и каждый клочок травы были знакомы им, точно шерсть на собственных мордах.

— Какое злодейство скрывается в сером сумраке? — проговорил один из лисёнышей по имени Стерлинг.

— Стерлинг! — рявкнула Дасти, заставляя его умолкнуть.

Лисица останавливалась каждые двадцать хвостов: осмотрись, принюхайся, послушай.

Двор, изгородь, мусорный бак.

Осмотрись, принюхайся, послушай.

Крыльцо, машина, газонокосилка.

Осмотрись, принюхайся, послушай.

Стерлинг заговорил шёпотом:

— Изгнанные из лесов и полей койотами и волками, отторгнутые от Города жестокостью человека, наши герои оказались меж двух миров. Между городом и лесом. Между тьмой и уличным фонарём. Между светом дня и непроглядностью…

— Стерлинг! — зашипела сердито Дасти. — Я не шучу.

Лисица остановилась и подняла переднюю лапу. Лисёныши повторили за ней.

Осмотрись, принюхайся, послушай.

Для Ласки, молоденькой лисички, звуки и запахи ночи были такими же, как всегда — пахло ржавой водой от поливалок, опадала с деревьев листва, гудрон остывал на дороге… Только глаза видели отличие. На улице был припаркован какой-то белый фургон, его железное брюхо пощёлкивало, остывая. Но Дасти не обратила на фургон никакого внимания, и тогда Ласка тоже решила не тревожиться из-за этого.

Лисы бежали дальше сквозь ночь, и шёпот Стерлинга стал едва различим.

— С виду улица Готорна похожа на любую другую. Но кто знает, какое зло прячется в её закоулках и подворотнях?

— В подворотнях! — громко прыснул третий лисёныш, Джулеп.

Дасти вздёрнула губу, и пасть у Джулепа захлопнулась так быстро, что это услышали остальные.

— Если наши бесстрашные лисы утратят осторожность, — вещал Стерлинг, посверкивая в ночи узкими глазами, — если они перестанут ловить каждое движение вокруг, каждый звук, каждый запах, то забредут в места, которые я назову…

Дасти зарычала и резко обернулась. Стерлинг замер как вкопанный.

— Если из-за тебя нас сейчас поймают, помяни моё слово, я сама швырну тебя людям, чтобы спасти остальных, — остро засверкал её единственный клык. — Ясно?

Стерлинг уронил голову, и Дасти продолжила путь.

Не успел Стерлинг увидеть перед собой её хвост, как тут же выговорил одними губами:

— Сумеречная Зона.

Они подошли к дому с чёрно-белой вертушкой на газоне. Лопасти вертушки завораживающе вращались. Дасти юркнула в дыру под забором сбоку от дороги, её задние лапы подвернулись, как осенний лист. Следом, извиваясь и царапая спины о шероховатое дерево, скольз нули мальчишки. Ласка лезла не торопясь, осторожно, чтобы не напороться снова хвостом на гвоздь.

Лисы крадучись пробрались в непроглядной тьме щели между забором и домом и очутились среди растрёпанных теней Мусорного Двора. Люди обычно избавляются от старых вещей, но Беззубая Дама хранила всё. Шины, уложенные в башни, спицы от колёс, напоминавшие гнёзда, манекен и сломанное окно, холодильник, остановившиеся часы и даже скульптуру, изображавшую человеческий глаз. Всё это окружали стопки журналов, распухшие после нескольких месяцев дождей.

Ласка облегчённо махнула хвостом, повела ушами. На улице Готорна Мусорный Двор, с его угощениями и бесчисленными укромными уголками, был редким уютным местом. И всё же Ласка ступала с опаской, внимательно осматривая газон — вдруг там черепки или куски проволоки, готовые ужалить, как муравьи.

Пока Джулеп обнюхивал сокровища двора, что поинтереснее, Дасти проверила заднее крыльцо дома. В воздухе, точно запах увядших цветов, висел призрак духов Беззубой Дамы. Ветерок раскачивал её кресло-качалку. Старая женщина ушла на ночь в дом. Но про них не забыла. Банка с кошачьей едой стояла открытой и ждала.

— Ф-ф! — подала знак Дасти, и Стерлинг бросился к шатким ступенькам крыльца, рассекая ночь своим серебристым мехом. Джулеп, который на что-то отвлёкся, кинулся следом, и синеватые блики будто расплылись у него по шубке. Стерлинг был уже на ус от крыльца, когда Джулеп ухватил его за хвост и дёрнул назад.

— Ай!

Джулеп вскарабкался через спину Стерлинга, но споткнулся на крыльце, не добежав до верха. Стерлинг отскочил в сторону, потом прыгнул на неприколоченную ступеньку и, подбросив другой её конец вверх, ударил Джулепа под челюсть. Тот кубарем полетел с крыльца.

Стерлинг встал над банкой и с ликованием запыхтел.

С нижней ступеньки на него сердито посмотрел Джулеп:

— Я из-за тебя язык чуть не откусил!

— Правильно! — сказал Стерлинг. — С такой скоростью никогда не доберёшься до еды, пока она есть!

Джулеп отряхнул с морды боль и против воли расхохотался:

— Вот погоди — уснёшь…

Из-за этого Ласка всегда ждала, когда можно будет подняться по ступенькам.

— Тут пусто! — воскликнул Стерлинг.

Толкнув носом, он спихнул банку с крыльца, она пусто сбрякала по ступенькам и подкатилась к Дасти.

Лисица, прищурив глаза, посмотрела на улицу:

— Здесь кто-то был.

Стерлинг и Джулеп переглянулись, вытаращив глаза. У Ласки встала дыбом шерсть на загривке. Она больше не чувствовала себя такой уж голодной.

— Все лисы в квартале знают, что этот двор — наш, — сказала Дасти. — Мы его пометили.

— Ещё раз помечу — на всякий случай, — сказал Стерлинг и пописал на шину.

— Значит сегодня кошачьей еды не будет? — грустно поинтересовался Джулеп.

Дасти отпихнула банку подальше:

— Да пропади она пропадом. Не мясо, а мокрые отбросы.

Джулеп повесил уши:

— Не говори так.

Через узкую щель Дасти вывела лисёнышей на газон перед домом.

— Вспоминаем упражнение. Большая тройка.

— Сад, гараж, мусорный бак, — отчеканили на пару Стерлинг и Джулеп.

Но все гаражи в эту ночь оказались заперты. А все до единой крышки на мусорных баках наглухо примотаны эластичным шнуром. Даже садовые заборы и те починили — развесили поверху колючую проволоку, а доски вкопали в землю.

— Придётся переходить улицу, — сказала натужным голосом Дасти.

Ласка заметила, как мальчишки улыбнулись друг другу. Другая сторона улицы была чужой территорией.

В угасающих сумерках лисы перешли улицу и подкрались к дому со скрипучим флюгером.

У забора Дасти остановилась:

— Стерлинг!

Стерлинг кивнул и лапами принялся рыть в траве, да так, словно от этого зависела вся его жизнь. Как только дыра оказалась достаточно глубокой, все четверо юркнули за забор.

...

ГАВ-ГАВ-ГАВГАВР-Р-Р-Р-Р!!!

Соседний забор гнулся и трясся под натиском старого пса, который пытался ухватить лис через щели между досками. Дасти принялась дразнить собаку, размахивая хвостом, а тем временем лисёныши проскакали по куче перегноя, пробежали по шаткому верху другого забора и спрыгнули через два двора.

Они укрылись в темноте и ждали Дасти. Та прошествовала по шаткому забору, с рычанием посулив смерти гавкающей собаке, и спрыгнула к ним на Куриный Двор.

Куры, чувствуя приближение лис, огласили курятник испуганными трелями, от которых у Ласки потекли слюнки.

— Ласка! — сказала Дасти.

Ласка закрыла глаза и принюхалась, отыскивая в воздухе запахи человеческого пота и перхоти, которые просачивались сквозь щели в домах. Шмг-шмг. Окна и двери дома были заперты наглухо. Шмг. Она не чуяла даже слабого запаха пота. Людей в доме не было уже некоторое время.

— Чисто, — сказала Ласка.

Стерлинг и Джулеп бросились наперегонки по сходне к курятнику. Стерлинг принялся жевать кручёную проволоку сетки, а Дасти обнюхала нижнюю кромку — нет ли прорехи.

Обойдя сетку по периметру, она просунула лапы в ячейки и стала карабкаться вверх под жестяную крышу. Но перебраться через отогнутый край ей не удалось. Она спрыгнула на газон и разочарованно запыхтела.

— Повезло вам, дамы, — сказал Джулеп курам, которые смотрели на него вытаращенными глазами, и у каждой в горле трепетало испуганное сердечко.

— Ух ты! — воскликнул Стерлинг. — А это что?

Возле курятника стоял небольшой проволочный ящик. Ящик был ровно того размера, чтобы внутрь поместилась лиса, и от него шёл восхитительный запах.

Стерлинг сбежал вниз по сходне, живо подскочил к отверстию сбоку ящика, но Дасти схватила лисёныша за шкирку и оттащила назад.

Железный ящик тускло отсвечивал в почти сгустившихся сумерках. Внутри стояла миска, доверху наполненная сухим кормом. Лисы перевидали много ловушек с тех пор, как впервые оказались на улице Готорна. Дасти всегда говорила, что люди готовы обвинять лис за всё подряд. За сломанные заборы. Кошачьи экскременты. Болезни. А уж если дом загорится, и то, говорила она, люди скажут, что это лисьи хвосты подпустили пламя.