…сижу в приемной KCPO, маленькой местной телестанции в Сиэтле, где много лет назад меня принял на работу Джонни.
Помещение другое — станция расширилась, — но такое же обшарпанное и дешевое. Два года назад я считала бы местные новости ниже своего достоинства.
Но я уже не та женщина, какой была прежде. Я похожа на листок в разгар зимы, свернувшийся и почерневший, высохший и прозрачный, страшащийся сильного ветра.
Я в буквальном смысле вернулась к тому, с чего начинала. Умоляла о встрече с Фредом Рорбеком, с которым мы знакомы не один год. Теперь он тут директор.
— Мисс Харт? Мистер Рорбек вас ждет.
Я встаю и улыбаюсь — с уверенностью, которой не чувствую.
Сегодня я начинаю все сначала. Так я убеждаю себя, переступая порог кабинета Фреда.
Комната маленькая и уродливая, с панелями под дерево на стенах и темно-серым письменным столом с двумя компьютерами. Фред, кажется мне, словно стал меньше ростом и — как это ни удивительно — моложе. Когда я впервые пришла к нему на собеседование — летом, перед последним классом средней школы, — он казался мне древним ископаемым. Теперь я вижу, что он всего лишь лет на двадцать старше меня. Теперь Фред лысый, а его улыбка мне совсем не нравится. При моем появлении он встает, в его глазах читается сочувствие.
— Привет, Фред. — Я пожимаю ему руку. — Спасибо, что согласился со мной поговорить.
— Ну, разумеется, — отвечает он и снова садится. На его столе стопка листков. Он указывает не нее. — Знаешь, что это?
— Нет.
— Письма, которые ты писала мне в семьдесят седьмом. Сто двенадцать писем от семнадцатилетней девочки, которая хотела работать на этой телестанции. Я знал, что ты выбьешься в люди.
— Может, этого и не случилось бы, не дай ты мне шанс в восемьдесят пятом.
— Я тебе был не нужен. Ты рождена для славы. Все это понимали. Когда я видел тебя на главных телеканалах, то каждый раз испытывал гордость.
Меня охватывает какая-то странная грусть. Я не вспоминала о Фреде после того, как уволилась с телеканала и уехала в Нью-Йорк. Неужели так трудно было не смотреть все время вперед, а хотя бы раз оглянуться назад?
— Мне жаль, что так вышло с твоим шоу, — говорит он.
Вот мы и подошли к тому, зачем я здесь.
— Похоже, я облажалась, — тихо говорю я.
Фред выжидающе смотрит на меня.
— Мне нужна работа, Фред. Любая.
— У меня нет свободных вакансий, Талли, а если бы и были, они бы тебе не подошли.
— Любая, — повторяю я, сжимая кулаки. Щеки заливает краска стыда.
— Я не могу платить…
— Деньги меня не интересуют. Мне нужен шанс, Фред. Я должна доказать, что умею играть в команде.
Он печально улыбается.
— Ты никогда не была командным игроком, Талли. Вот почему ты суперзвезда. Помнишь, за сколько времени ты предупредила меня, когда собралась в Нью-Йорк? Ни за сколько. Просто пришла ко мне в кабинет, поблагодарила за предоставленную возможность и попрощалась. С тех пор я тебя больше не видел.
Меня охватывает ощущение безнадежности. Но я не показываю, как сильно ранят меня его слова. Гордость — это все, что у меня осталось.
Он наклоняется вперед, ставит локти на стол, сцепляет пальцы и смотрит на меня поверх них.
— У меня есть шоу.
Я выпрямляюсь.
— Для подростков. Называется «Утро с Кендрой». Ничего особенного — получасовая передача. Но Кендра — важная персона, какой ты была раньше. Она учится в выпускном классе школы «Бланшет», а телестанция принадлежит ее отцу. Поэтому она получила шоу для подростков. Из-за школьного расписания передача идет рано утром. — Он умолкает. — Кендре нужен партнер, кто-то разумный, кто будет сдерживать ее эмоции. Ты сможешь быть девочкой на побегушках у какого-то ничтожества на третьеразрядном шоу?
Смогу ли я?
Мне хочется быть благодарной за это предложение — и я действительно благодарна ему, — но в то же время чувствую боль и обиду. Для грандиозной переделки моего имиджа, которую я задумала, это ничего не даст.
Я должна отказаться и ждать чего-то более подходящего.
Но это продолжается слишком долго. Я без работы, я никто — и это убивает меня. Так жить я больше не могу. И услуга владельцу телестанции не должна меня оскорблять.
А может, я смогу стать наставником для Кендры — такой же, какой была для меня Эдна Губер много лет назад.
— Я согласна, — говорю я, чувствуя, как огромная тяжесть падает с моих плеч. На губах у меня появляется улыбка, вполне искренняя. — Спасибо, Фред.
— Ты достойна лучшего, Талли. Я это знаю.
Я вздыхаю:
— Мне тоже так казалось, Фред. Думаю, это часть моей проблемы. Я добьюсь успеха. Увидишь. Спасибо!
Конец ознакомительного фрагмента