— Ну, как же тебе не стыдно, Фиасоль! Этого нельзя делать! — говорит мама и укоризненно смотрит на Фиасоль.

— Вовсе нет! Я ничего не сделала. Заснула и всё пропустила.

— А вот это неважно!

Вечером мама велит Фиасоль извиниться перед Биддой.

— Извини меня, Бидда…

— Извинить за что?

— За то, что я заснула у тебя под кроватью.

— Издеваешься? — ещё больше сердится Бидда.

— Фиасоль, — говорит мама. — Извинись, как положено.

— Извини меня, что я хотела выследить тебя, — бормочет Фиасоль, и Бидда говорит, что запомнит эти слова и когда-нибудь в будущем извинит её.

Ну, конечно, в конце концов Бидда её извинила. Девушки часто сердятся, но потом быстро отходят.

1. Фиасоль и овчарка, которая боится темноты

Помните, как умерла Хансина? Она была очень старая. Вся семья Фиасоль хоронила её во дворе их дома. А потом умерла и Йенсина. Видимо, пришло её время. Обе ленивые болонки умерли. И это очень печально!

В тот день, когда умерла Йенсина, беспрерывно шёл дождь. Шёл он накануне и много дней после.

— У меня сердце заходится, — всхлипывая, сказала Фиасоль, взяла мамину руку и положила себе на грудь. — Вот здесь, как будто кто-то ударил ножом.

— У меня тоже, — ответила мама, слёзы из её глаз катились на копну неприбранных волос Фиасоль.

— Не представляю себе жизни без неё, — Фиасоль перебирала в руках ошейник Йенсины. — Наверное, надо было давать ей больше лекарств.

— Но она очень ослабла, — сказала Пиппа и прижалась к маминой руке. — Так ослабла, что не могла ходить. И ела с большим трудом, моя дорогая Фиасоль, — сказала Пиппа и вытерла слёзы, которые текли по её щекам.

Они сидели на диване и смотрели в окно. Рядом с холмиком Хансины был насыпан ещё один такой же с лежащими на нём увядшими фиалками, обглоданными косточками и сушёной рыбой — это была могилка Йенсины. Бидда сидела на камне, закрыв лицо руками. Рядом сидел папа. Жёлтый полосатый уличный кот по имени Лев, живший через дорогу в доме Клары, сделал попытку уворовать сушёную рыбу, но папа отогнал его. Лев был старым, худым, шерсть потеряла краски, но у него хватило резвости прыгнуть на могилку Йенсины.

— Уйди, Лев. Скройся, — остановил его папа. — Как тебе не стыдно, — добавил он, но потом отломал кусок рыбы и протянул Льву, который медленно пошёл с добычей к себе домой через улицу.

На улице Грайналюнд горевали все, даже старый Томас, живший в соседнем доме. Хотя раньше он частенько приходил рассерженный в дом Фиасоль и приносил на блестящем совке собачьи отходы, подобранные в его дворе. Обычно его встречала мама, она вежливо благодарила, спускала собранное в унитаз и возвращала лопату. Иногда она ввязывалась в спор со старым Томасом.

— Йенсина ни при чём. Дорогой Томас, посмотри на размер, это почти с саму Йенсину. Здесь была большая собака.

— А мне без разницы, — проворчал Томас. — Лучше следите за своими собаками. Противно натыкаться на собачье дерьмо, когда ходишь по собственному двору. Омерзительно! — прорычал он.

— А как же быть тогда с гусями? — спросила Фиасоль из-за спины мамы.

— С какими гусями? Ты о чём?

— Ну, знаете, иногда во дворе можно обнаружить гусиный помёт. Что делать с ним?

— Успокойся, Фиасоль, — сказала мама и втолкнула её в дом.

— Этот ребёнок надо мной издевается? — сердито спросил Томас.

— Нет, нет, она выдумщица, — извиняющимся тоном ответила мама. — Спасибо, Томас. Я буду смотреть, чтобы такого больше не было.

— Это было бы чудом, — прорычал Томас и отправился домой.

И вот Томас тоже горевал, как другие. Но Фиасоль горевала больше всех.

— Я никогда не покину постели, — плакала она в подушку. — Хочу, чтобы Йенсина вернулась. Немедленно! — Она заплакала ещё больше и закрыла голову одеялом.

Мама печалилась, Бидда и Пиппа тоже. Папа грустил. В их доме на улице Грайналюнд больше не звучали семенящие шаги по полу. Никто не царапал дверь, чтобы выйти из дома. Царила тишина, нестерпимая, невозможная тишина, от которой легко было сойти с ума.

— Йенсина! — звала Фиасоль, прогуливаясь по пустынному дому.

Она остановилась во дворе на том месте, где они похоронили Йенсину и Хансину. Там лежало большое красное деревянное сердце, которое сделал папа. Надпись гласила:

«Хансина и Йенсина, малышки, ставшие нашими большими друзьями»

— Надо кого-то спасать, — прошептала Фиасоль как-то вечером после смерти Йенсины.

— Как это понимать, дорогая? — спросила мама и нежно погладила Фиасоль по голове.

— Давайте найдём собаку, которой мы нужны, как она нам, одинокую и брошенную, такую, которая чувствует себя так, как я сейчас после ухода Йенсины.

Мама нашла в Интернете сайт о животных и обнаружила много собак, искавших новых владельцев. И вот вечером сёстры сели рядом с мамой и стали рассматривать фотографии животных. Но папа не заинтересовался.

— Может быть, нам пожить без собаки? — грустно спросил он, вытирая кухонный стол. — Так будет лучше. Слишком много хлопот с этими собаками. И очень грустно, когда они умирают, — сказал он и стал усиленно соскабливать давно застывшие пятна варенья.

Похоже, его никто не услышал.

— Что ты сказал, дорогой? — печальным голосом сказала мама и показала ему фотографии замечательных собак всяких размеров и пород. — Ты только посмотри, какой он милый!

«Храбрецу три года. Он хочет попасть к людям, которые любят игры, купания и бег на большие расстояния. Храбрец непослушный, но легко обучаемый. Он изжевал три диванных комплекта, но только потому, что часто оставался дома один. Храбрец боялся мужчин и велосипедов, но теперь с этим стало немного лучше».

— Э-э, я-я думаю, что Храбрец нам не очень подходит, — сказала Бидда.

— И мы вообще не торопимся заводить собаку, — с беспокойством добавил папа.

— Дорогой, мы всего лишь выясняем, какие есть возможности, — утешая его, сказала мама.

— Взгляните-ка на Розу, — Пиппа нашла изображение миниатюрной мексиканской собачки с наглой физиономией.

«Розе срочно нужен свой дом. Ей десять лет, сторожевая собака, подходит бездетной семье, она очень не любит детей. Непрерывно лает на большие автомобили, так как мы живём рядом с автобусной остановкой, и было очень много жалоб. Лучше всего Розе жить у пожилых людей там, где мало улиц с интенсивным движением. У неё аллергия на цветочную пыльцу, она плохо слышит».

— Ну, нет, Роза — не наш кандидат, — решительно сказала Фиасоль. — В первую очередь потому, что она не любит детей.

— А вот ещё одна, — Бидда остановилась на фотографии огромного зверя, больше напоминавшего медведя из леса, чем собаку.

— «Огонёк — добродушный гигант с дисплазией тазобедренных суставов», — прочитала она.

— С дисплазией тазобедренных суставов? — спросила Фиасоль.

— Да, — ответила мама. — У него, бедняжки, не в порядке кости таза.

«Огоньку семь лет, мы вынуждены расстаться с ним, потому что у нас нет времени заниматься с ним. Он целый день воет. Огоньку надо жить у тех, кто больше времени проводит дома. Есть ещё один недостаток, он писает дома».

— О, девочки, такая нам точно не нужна, — сказала мама. — Старая собака, которая писает дома.

— Похоже, хозяева не бывают дома и не выгуливают собаку, — задумчиво сказала Фиасоль.

— Может быть, и ещё посмотрите, какая она огромная, — сказала мама.

— Подумайте, какие большие будут её отходы, — сказала Фиасоль. — Старый Томас приносил нам такие в своём совке.

— Нет никакой спешки с новой собакой. И вообще никто не заменит нам нашу Йенсину, — сказал папа, который перешёл к чистке плиты.

— Спокойно, папа. Мы только изучаем вопрос, — ответила Бидда.

— А вот Жозефина, взгляните на неё. — Пиппа показала на коротконогую чёрно-белую собачонку, невероятно жалкую.

«Жозефина должна попасть в ваш дом сегодня вечером, потому что завтра её ликвидируют».

— Ликвидируют? — удивилась Фиасоль.

— Да, ах, бедняжка, — мама посмотрела на Жозефину и прочитала:

«Жозефина из породы овчарок, но отказывается пасти скот, боится овец и лошадей, прячется, когда видит любых животных. Боится темноты и не выходит из дома в тёмное время суток. Жозефина не любит, когда её гладят. Может описаться, если кто-то внезапно подойдёт к ней, и немедленно спрячется, если на неё обратить внимание. Поэтому её невозможно держать у нас на ферме. Другие собаки её кусают, кошки на неё нападают. Если никто не захочет взять Жозефину сегодня, завтра её ликвидируют».

— Ликвидируют? То есть убьют? — спросила Фиасоль.

— Да, — ответила Пиппа.

— Очень грустно, — сказала со вздохом Бидда.

— Посмотрите, какая милая эта бедняжка Жозефина. Может быть, ей не нравится сельская жизнь. А может, ей не хочется быть овчаркой? — Фиасоль смотрела на печальную мордочку Жозефины на экране компьютера.

— Мы поедем, — вдруг решительно сказала Пиппа.

— Как так поедем? — Мама бросила на неё быстрый взгляд.

— Мы поедем познакомиться с Жозефиной.

— Да, мы должны спасти её, — сказала Фиасоль. — Неправильно лишать жизни только потому, что она не хочет работать в деревне. Не все собаки хотят жить на хуторе. Далеко не все.