— Да-а, — тихо сказала Фиасоль, лежа неподвижно с закрытыми глазами.

— А сейчас послушай, не бекас ли это? — добавила мама и изобразила звук, который бекас издаёт своими крылышками. — Разве жизнь не прекрасна? Так приятно гулять в стране снов. Там ты сама решаешь, что дальше будет. Может быть, принести тебе на травку блинчиков и стакан молока? Может быть, сюда прибегут Хансина и Йенсина полежать рядом с тобой. Ты спрашиваешь, что делать? Надо всё делать так, чтобы было спокойно и красиво.

— Да, это так! — удовлетворённо признала Фиасоль. — Но, мама, в траве какие-то насекомые, — робко пролепетала она. — Ой!

И Фиасоль затряслась от страха.

— И ПАУКИ! Ой-ой, мама! — закричала она, вскочила с кровати и стала стряхивать с себя. — Я не хочу лежать на траве среди пауков. Они ползают по животу!

— Фиасоль! — вздохнула её мама. — Это всё понарошку. Ты сама решаешь, будут ли тут пауки.

— Мама, когда летом я ложусь на траву за домом, там ВСЕГДА есть пауки. Это правда!

Фиасоль опять легла и спряталась под одеялом.

— Закрой глазки и успокойся, болтушка ты моя, — устало сказала мама.

— Я больше не хочу играть в эту игру, где полно насекомых. Можно мне поспать у Пиппы?

— Надо спросить у неё.

— Пиппа, можно я посплю у тебя? — крикнула Фиасоль.

— Нет-нет, — ответила Пиппа, лёжа с книгой на своей большой кровати для принцесс с целой горой из подушек и мягких игрушек.

— Ну пожалуйста, — заплакала Фиасоль. — У тебя много места.

— Знаю, — сказала Пиппа. — Я хочу, чтобы и дальше было много места.

В конце концов, Фиасоль заснула на своей кровати под большим зелёным листом, несмотря на то, что маленькие синие чудища и мохнатые чертенята шуршали её вещами, как ей казалось.

2. Фиасоль — непоседа

Если тебе семь лет от роду, тебе ужасно трудно усидеть на месте. Семилетние дети, которые могут долго сидеть на месте, наверное, больные, или сони, или зануды. Сидеть спокойно тяжело, и молчать долго тяжело, но всего труднее сидеть неподвижно и молчать одновременно. Фиасоль почти никогда не сидит на месте. И уж никогда не молчит. Как можно неподвижно сидеть, если хочется бегать, прыгать, танцевать или хотя бы ползать? Как можно молчать, когда хочется свистеть, кричать, петь и говорить обо всяких важных вещах?

— Ты, что ли, на кнопку села? — сердито пробурчала мама дочери в церкви во время конфирмации [Включение подростков в церковную общину в протестантской религии. — Прим. перев.] Гутти — двоюродного брата Фиасоль. Фиасоль уже тридцать три раза успела вскочить, посидеть рядом с мамой, рядом с папой, сходить в туалет, постоянно пыталась поболтать с братом, который сидел у алтаря вместе с другими детьми, проходившими конфирмацию. Она уже успела схватить церковные песенники и сложить их штабелем, порыться в маминой сумке и примерить бабушкин шарфик.

— Может быть, это ты уселась на пять кнопок сразу? — возмутилась Фиасоль. — И вообще так не разговаривают со своими детьми, — добавила она и удивлённо посмотрела на маму.

— Да, — вздохнула мама. — Прости меня, Фиасоль. Но ведь ты можешь посидеть спокойно?

Сидеть спокойно Фиасоль, ясное дело, не могла.

Как-то раз Фиасоль вернулась из школы очень сердитой.

— Ты уже пришла, мой ангел? Как дела в школе? — спросила мама у Фиасоль, оторвавшись от компьютера.

— Прекрасно, — сказала Фиасоль и бросила сумку. — И говорить о школе я больше не буду, — добавила она и открыла холодильник.

Тут позвонил телефон. Фиасоль подбежала к телефону и разговорилась, она всегда так делала, ей нравилось общаться по телефону.

— Алло, — решительно сказала она. — У телефона Фиасоль.

Звонила Глоя, мамина сестра.

— Привет, моя маленькая племянница, у тебя всё хорошо?

— У меня всё хорошо, — сказала Фиасоль, дожёвывая бутерброд. — А у тебя? Ты довольна жизнью?

— Да, спасибо. Держусь. А как твои дела? В школе всё нормально?

— М-м. Есть проблемы, — ответила Фиасоль, и тётя Глоя уловила раздражение.

— Тебе в школе скучно?

— Да не очень.

— А что же тогда стряслось? — с участием спросила тётя Глоя.

— Учительница стала слишком часто придираться, — сердито ответила Фиасоль.

Мама, склонившаяся над компьютером в соседней комнате, прислушалась.

— Ой! И к кому же придирается твоя учительница? — спросила тётя Глоя.

— Чаще всего ко мне, — тихо сказала Фиасоль.

— За что она тебя ругает? — удивилась тётя Глоя.

— М-м, ей не нравится, как я читаю, — ответила Фиасоль.

— Что? Учительница ругает тебя за то, что ты как-то не так читаешь? — спросила Глоя.

— Ну да, я могу читать только лёжа на столе, а это ей не нравится.

— Лёжа на столе? — переспросила тётя Глоя.

— Точно, — сказала Фиасоль. — Именно так я читаю.

— В таком случае правильно, что учительница тебя за это поругала, — сказала тётя Глоя.

— Вот-вот. Она сказала, что я беспокою соседку. Сказала, что я ей мешаю. Ей неудобно сидеть со мной, потому что нам нужен не один стол, а два, если я буду читать лёжа. Но я не мешаю этой девочке. Да я и сама знаю, я её уже спрашивала.

— Как так получилось, что во время урока ты взгромоздилась на стол, чтобы читать? Все люди читают, сидя на стуле, — сказала тётя Глоя.

— Глоя, я не могу читать, сидя на стуле, потому что тогда буквы прыгают. А если лежать на животе, то буквы стоят в ряд. Это факт, — твёрдо сказала Фиасоль.

Тут мама решила, что ей, пожалуй, хватит сидеть у компьютера и слушать Фиасоль. Она встала и вошла в гостиную.

— Фиасоль, неужели ты и в самом деле читала на уроке, лёжа на столе перед учительницей?

Фиасоль молча посмотрела на маму.

— Это правда? Ты читала именно так? — удивлённо спросила мама.

— Подожди, мама. Я думаю. И вообще не помню, мне сейчас некогда. Нехорошо подслушивать, когда другие люди говорят по телефону. По крайней мере ты сама так сказала, — возмутилась Фиасоль.

— Да, но, Фиасоль, ты должна рассказывать мне, когда ты попадаешь в школе в сложное положение, — сказала мама и села рядом с Фиасоль.

— Минуточку, мама. Я говорю с Глоей. Можно я поговорю с тобой потом? — сказала Фиасоль и сердито посмотрела на маму.

— Да, конечно, — сказала мама. — Извини. Я подожду. — И мама поднялась, чтобы подождать, когда Фиасоль кончит говорить.

Фиасоль говорила с тётей Глоей очень долго. Когда разговор закончился, мама уже забыла, что Фиасоль в состоянии читать только лёжа на столе, потому что если читать сидя, буквы прыгают перед глазами.

Неподвижно стоять и ждать ещё труднее, чем неподвижно сидеть.

Позже в этот день мама и Фиасоль поехали за покупками. На главной площади в Грасабайре мама встретила мужчину, которого не видела ужасно давно. А Фиасоль очень быстро устаёт, когда ждёт маму, встретившую кого-то на улице. Мама всё говорит и говорит, всё смеётся и болтает. Фиасоль знает, что мама точно будет говорить долго, если она поставила на землю сумку с покупками и сложила руки на груди. И тогда Фиасоль с тоской ждёт, зевает и закатывает глаза.

Мама говорила с тем мужчиной просто возмутительно долго. Фиасоль, наконец, решилась помешать их разговору.

— Мама, пока мы доберёмся до дому, ночь наступит, — с недовольным видом сказала она.

Мужчина засмеялся, мама тоже, но разговор они продолжили.

— Мама, почему бы не пригласить его к нам домой? — с раздражением сказала Фиасоль.

— Тс-с! — сказала мама и продолжила разговор.

Фиасоль обошла площадь, нашла большой камень, на который поднялась, и спела песенку, потом вернулась к маме, продолжавшей разговор. Она подёргала маму за брюки, но та не отреагировала. Тогда Фиасоль вцепилась в ногу что было сил и стала тянуть.

Мама бросила на неё сердитый взгляд, но говорить не перестала.

Тогда Фиасоль села верхом на рекламный стенд у магазина и изобразила всадника верхом на коне.

— Пожалуйста, веди себя хорошо! — громким шёпотом сказала мама и продолжила разговор.

— А ты собираешься говорить весь день? — закричала Фиасоль. — Я хочу спать. Но у меня нет спального мешка, — добавила она. — И подушки!

— Ты можешь вести себя тихо? — сквозь зубы проговорила мама.

— Тихо, лихо, всякая шумиха! Тихо, лихо, всякая шумиха! — запела Фиасоль и пустилась в пляс вокруг мамы.

Тут не выдержал мужчина, с которым разговаривала мама.

— Какая невежливая маленькая девочка, — сказал он удивлённо, повернувшись к Фиасоль. — Дети должны ждать и спокойно слушать, когда разговаривают взрослые.

Фиасоль рассердилась.

— А вот взрослые почему-то не ждут, когда дети кончат разговаривать. И вообще дети так долго не говорят обо всяких пустяках, — строптиво сказала она.

Мама покраснела и извинилась. Она быстро попрощалась с мужчиной, схватила сумки и посадила Фиасоль в машину.

Конец ознакомительного фрагмента