— Если освободить демонов, начнется война.
Он внимательно посмотрел на меня.
— Ты имеешь в виду, что ее развяжут смертные. Но мы в любом случае победим. Моя обязанность — защищать демонов, а не смертных. Если людям вздумается затеять самоубийственную бойню только потому, что мы больше не заперты в стенах города, это их и только их проблемы.
Я покачала головой.
— Сдается мне, ты просто хочешь выдать свою месть за свободу.
Орион выгнул бровь.
— Демоны из Города Шипов должны стать свободными. Такова миссия Светоносца. «Lucifer urbem spinarum libarabit» — Светоносец освободит Город Шипов. Это наша судьба, осознаешь ты это или нет.
— Демоны должны стать свободными, чтобы снова питаться смертными? — уточнила я. — Как когда-то делал ты?
— Да, мне нравится идея вернуть мир в те условия, в которых он пребывал в древности. Ты ведь и сама чувствуешь, что чего-то не хватает, верно? Мы — творения леса, дикой природы, не предназначенные для жизни в каменных джунглях. — Он потянулся к моей щеке, но в последний момент отдернул руку и сжал пальцы в кулак. — Нам нужно охотиться, и да, иногда это означает охоту на смертных. Такова наша сущность, милая: наводить ужас.
Прищурившись, я шагнула к Ориону.
— Демоны тут кажутся счастливыми. Город Шипов — чертовски удивительное место.
Прядь серебристых волос мягко упала ему на скулу.
— Но этого недостаточно, не так ли? Здесь тюрьма для цивилизации. — В его тоне сквозило презрение. Он склонился к моему лицу, согревая дыханием щеку, и прошептал: — Почему бы тебе не поддаться своему желанию? Я знаю, что тобой тоже овладевает страсть.
От источаемого его мускулистым телом тепла у меня перехватило дыхание, а пульс стучал как ненормальный. Возможно, магия вожделения Ориона еще не перестала действовать.
— Не хочу, чтобы люди умирали, — объявила я, напомнив, скорее, самой себе.
— Тем не менее я слышал, как при мысли о свободе у тебя колотится сердце.
Я отстранилась от него и направилась к деревянным дверям своего дворца. Конечно, не стоило ожидать, что Орион изменится, ведь он был таким на протяжении веков.
«Неужели ты до сих пор не поняла, как глупо надеяться?» — перефразировала я слова Таммуза, нацелив их на себя.
Я поднялась по лестнице и у самой двери обернулась:
— Я иду спать, Орион. Дам знать, когда приму решение о следующем испытании.
— Не доверяй тем демонам, что были с тобой! — выкрикнул он.
— Я никому не доверяю, — криво усмехнувшись, отозвалась я. — А тебе меньше всего.
Глава 7
Орион
Я потягивал виски, сидя у себя в библиотеке за письменным столом, на котором громоздились книги и свечи. Из окна открывался прекрасный вид на усыпанный красными лепестками двор Абраксаса и расположенный с другой стороны дворец Роуэн. Окна ее нового дома светились теплым светом.
Я лично проследил за тем, чтобы она вошла в тяжелые дубовые двери — и чтобы те закрылись за ней.
Поднявшись с кресла, зашагал к выходу из библиотеки, ероша рукой волосы. Я перебрался в это здание три недели назад, когда стал королем. Питая ненависть к показушному великолепию башни Баала, я ни при каких обстоятельствах не собирался там жить, поскольку, в отличие от Камбриэля и Нергала, не стремился находиться в центре внимания. Теперь необходимость притворяться герцогом отпала, а вместе с ней и потребность в роскошной квартире на берегу океана. Вполне достаточно и маленького коттеджа на отшибе.
Но мне было грех жаловаться, ведь тут имелся балкон, а также богатая библиотека, да и стены спальни от пола до потолка были заставлены книжными полками. Организация отменная, так что любой томик всегда оказывался под рукой.
По вечерам я ужинал в обществе своего повара, Амона, в столовой, где разжигали огонь. Он служил моей семье еще до расправы над лилит и вернулся ко мне, как только узнал, кто я на самом деле. В Городе Шипов он был единственным, кто охотно разговаривал о моем народе и при этом не считал меня безумцем.
Каждый вечер во время трапезы два его черных лабрадора сворачивались калачиком у наших ног в надежде получить объедки. Их звали Кастор и Поллукс — в честь звезд из созвездия Близнецов.
Я вошел в свою спальню. Дом был очень древним, построенным примерно в то время, когда я родился. Стены были обшиты панелями из темного дерева, а в центре высились две резные красные колонны. Проникающий через раскрытые балконные двери ветерок заставлял плясать огонь, разожженный в камине. На стене висела одна-единственная картина: рыжеволосая Лилит с ползущей по оголенной ноге змеей.
Со стаканом виски в руке я вышел на балкон и устроился в плетеном кресле с видом на двор Абраксаса, уставившись на мерцающие над головой звезды.
Свободной рукой провел по горлу. Хоть и исцелился, но я до сих пор чувствовал, где именно Роуэн полоснула меня когтями. Причем делала она это, как мне показалось, с огромным наслаждением. Порочность воистину была ей к лицу.
Проблема состояла в том, что она не собиралась поддаваться своей истинной природе.
Заслышав постукивание когтей по кафельному полу, я обернулся и увидел семенящего ко мне Кастора, чья черная шерсть отливала серебром. Пес поднял голову и бросил на меня виноватый взгляд, отчего в его темных глазах отразился лунный свет. Заметив, что его морда перепачкана сливочным маслом, я все понял.
— Какой же ты, Кастор, обжора, — пожурил его.
Лабрадор понурил голову и тут же устроился у моих ног, уютно свернувшись калачиком. Налетевший порыв соленого ветра взъерошил ему шерсть.
Позади раздался звук шагов, эхом разносящийся в деревянных стенах. Я снова повернулся и увидел Амона со стаканом виски в руке. Его темно-каштановые волосы свисали на широкие плечи.
В последние несколько недель посиделки на балконе с выпивкой стали нашим ежевечерним ритуалом.
Амон уселся в кресло напротив, и мой взгляд невольно обратился к неровному шраму у него на лице, что тянулся от линии роста волос, через нос, прямо к заросшей щетиной челюсти. Когда смертные явились за моей семьей, Амон бросился защищать мою маму. Помню, как ему раскололи пополам голову, и я решил, что он умер.
— Ты мог бы выиграть сегодняшний поединок, — заметил он, сделав глоток виски.
Я взглянул на него краем глаза.
— Хочу убедить Роуэн перейти на мою сторону.
Амон удивленно вскинул бровь:
— Неужели все еще надеешься очаровать ее? И это после всего, что наговорил и вытворил?
Едва выгнав Роуэн из города, я тут же пожалел об этом. Соперница она мне или нет, но я по ней скучал.
Я глубоко вздохнул.
— Проблема в том, что она против освобождения демонов.
Амон лукаво улыбнулся.
— Дай угадаю: все потому что ты сказал ей, будто намерен устроить кровожадный крестовый поход мести против смертных, которых желаешь уничтожить всех до единого, даже если они не имеют никакого отношения к событиям четырехсотлетней давности? Даже представить не могу, почему бы ей не возражать, ведь твой план кажется совершенно разумным.
Я хмыкнул, раздраженный иронией Амона и тем, что он согласен с Роуэн.
— Ну, в некотором роде. — Я глотнул виски. — Что ж, ладно. Может, она права. Но все равно нужно снять заклятие, запершее нас в стенах города. За Роуэн охотятся смертные, и они не отстанут, пока я не выдам ее. Мы сидим здесь, точно пленники, пока люди продолжают наращивать силы.
— Возможно ли снять заклятие, Ваше Величество?
— Перестань так ко мне обращаться, Амон.
— Ладно, пусть будет Орион, если ты предпочитаешь это имя. Но почему именно его? Оно ведь ненастоящее.
Я вперил взгляд в ночное небо, кажущееся здесь, в Городе Шипов, очень близким.
— Когда я томился в темнице, только звезды меня и утешали. Единственной доступной светлой мыслью, проблеском чего-то хорошего были размышления о созвездиях вроде Ориона. Я даже пытался вырезать их на каменных стенах камеры, чтобы они всегда были рядом.
Я скользнул глазами к ярко сияющему созвездию Близнецов, образованному двумя одинаковыми звездами, что тянулись сквозь тьму к соседнему Ориону.
Своего прежнего имени я не помнил, да и не хотел вспоминать. Тот, кем я был раньше, умер в подземелье. Когда стану возводить мемориал погибшим лилит, включу в него и безымянного мальчика с серебристыми волосами.
Амон глубоко вдохнул, уставившись в небо.
— Звезды-близнецы. Два Светоносца. Роуэн и Орион.
— Они являлись ко мне в тех редких сновидениях, которые не были заполнены мечтами о еде. Звезды-близнецы. Но я так и не истолковал значения снов.
— Ну-ну, — негромко заметил Амон. — Не потому ли, что вашими именами названы звезды, ты сидишь сейчас на балконе, пристально всматриваясь в жилище своей бывшей любовницы, как душевнобольной с разбитым сердцем?
Я прочистил горло.
— Уж лучше пусть находится неподалеку. Слишком много демонов страшатся возвращения лилит.
Известие о смерти Роуэн в подземном мире сломило меня, а теперь и мысль о том, что с ней может что-то случиться, пока она находится под моей защитой, была невыносима.
Роуэн пугала меня не меньше, чем садистка Мортана, которая в буквальном смысле слова держала мою жизнь в своих руках. Ну а Роуэн держала в руках мое сердце.