На сумрачной поляне стояла на двух пнях старая изба. Ни окон, ни дверей в ней видно не было.
Девицы столпились перед избушкой.
— Кто последний в очереди в туалет? — спросила я, в последний раз видя что-то похожее на даче. — Мне срочно надо!
— Избушка — избушка, повернись к нам передом, а к лесу задом! — произнесли девицы хором, не обращая на меня никакого внимания. На избушку наполз туман, а она заскрипела.
— Так, погодите! Если это то, о чем я подумала…. А где куриные субпродукты? Где огромные куриные лапы? — спросила я, ожидая увидеть нечто иное.
Я пожала плечами и пошла вслед за остальными. Лес вокруг был мрачным и темным. Вокруг избушки валялись старые черепа и кости. Их прикрывал серенький зловещий туман.
— Угу! — кричал кто-то в лесу, пока с избушки сыпалась труха. — Угу!
— Может не надо? — поежилась я, глядя на избу, а потом на лес.
Мне показалось, или среди деревьев мелькнул огонь? И жуткое «угу!» тут же затихло.
Чем ближе мы подходили, тем страшнее и больше выглядела изба. Это издали она казалась деревенским туалетом или баней. А вблизи навевала мысли о чем-то не очень сказочном. По коже опять пробежали мурашки. Этот сон почему-то не заканчивается.
— Эх! Гулять, так гулять! Неприятностей мне на всю попу, пожалуйста! — поспешила я забраться в избу.
— Проходите! — послышался скрипучий старушечий голос. А мы очутились в пыльной избе.
— Чую духом «ой, чую «я забыла про домашнее задание!» пахнет! — подозрительно принюхалась старуха.
Да, это от меня!
Перед нами сидела на лежанке очень колоритная старуха. И только сейчас я заметила, что одна нога у нее была костяной! Ни кожи, ни жил, ни мяса… Просто кость, торчащая из под юбки. Зато вторая вполне себе обычная. На голове у старухи был старый платок. В избушке пахло травами, пылью и свежей порцией впечатлений для моей девственной психики.
Дерево от времени уже посерело, а кое-где рассохлось. Сухой мох торчал между бревнами.
— Это у вас первое занятие? Дайте-ка, хоть, на вас погляжу, что ли! — прищурилась старуха, осматривая нас. — Все здесь девицы красные? Молодцев синих нет? Правильно говорят, чем синее молодец, тем краснее девица! Ну что, присаживайтесь! В ногах правды нет…
— Что? — переглянулись мы.
— Правду там не потеряли? Газету «Правда» не видели? А то я ее постелила, чтобы не топталися! — проворчала старуха. — Итак, мои касатики! Меня зовут Ягиня. Если назовете меня бабой Ягой, я вас съем! А теперь быстренько переоделись!
На пеньках, которые исполняли обязанности стульев, лежали лохмотья и платки. Я стащила с себя мокрую рубаху и скинула венок, натягивая сухую одежду с огромными дырами. Платок я кое-как завязала на голове.
— Сейчас вы — Ягини, — проскрипела старуха. — Древние колдуньи, которые способны открывать границу между явью и навью! Будет ваша избушка в лесу стоять. И кто на нее набредет, тот может к вам и обратиться. А ваша задача обыскать его, чтобы не пронес ничего запрещенного. И пропустить. Или выпустить, ежели кому надобно. Невежливых разрешаю съесть! Косточки обглодать и под избу кинуть! Боремся за культуру поведения!
Так бы и сказали, что таможня дает добро!
— Если гость к вам придет, надобно сначала в баньке выпарить и обыскать. Запах живых отбить, чтобы войти мог в Царство Кощеево. Да чтобы не сожрали его по пути! — продолжила Ягиня. — Схема мытья добрых молодцев прилагается! Кто не видал, пусть посмотрит!
— Ого! — заметили девушки, переглядываясь и слегка краснея.
Глава пятая. Три мушкетера
Ягиня развернула старинную бересту, где был изображен добрый молодец, сжимающий своего молодца двумя руками.
— Простите, а доброго молодца везде мыть надо? Или можно частично? — спросила я, округляя глаза.
— Петушка тоже мыть! И яйца! Короче, насест весь мыть! — заметила Ягиня так, словно делает это каждый день. По три раза! — И хорошенечко тереть!
— Разве что на мелкой терочке, — пробурчала я, собрав руки на груди в недовольный узел. — Какого Дюма тут происходит? Это что за операция: "Три мушкетера?".
Ягиня уперла руки в боки и скрипучим голосом выдала: «Ну, доставай свой огурец, не стесняйся, молодец! Что бабушки смущаешься, руками прикрываешься! Бабка немало на своем веку повидала молодцев в самом соку! Кого-то повидала, а кого-то едала! Ложись, милок, на лавку, да показывай свою вавку! А ежели отпадет, то до свадьбы заживет!».
Нужно записать. В качестве самого действенного метода контрацепции! И применять на мужчинах, которые мне не нравятся!
Пока я мысленно увеличивала количество импотентов и снижала будущую рождаемость, Ягиня повернулась, как циркуль на своей костяной ноге.
— Есть часто задаваемый вопрос, он как в дороге навоз! — продолжала она, скрипя половицами. Шутки-шутками, а здесь почему-то пахнет кладбищем.
От Ягини веяло холодом и пахло сырой землей. Скрипучие половицы, пыльные и покрытые паутиной травы и темнота, озаряемая темными свечами, заставляла мои волосы подниматься и шевелиться. Мне на секунду показалось, что она не моргает. И правда, не моргает! Она что? Ме-ме-ртвая?!
— Если что, отвечать: «Да большой, большой! Только висит лапшой! Да нет, не кривой! Жаль, что смурной!», а то не отстанет! Поверьте моему опыту! За вами еще долго будут бегать с вопросом, а что да как! Пресекайте! — поучала Ягиня, скрипя костяной ногой. — Помните вы храните границы Нави! Смотрите, чтобы железа в Навь не проносили! Я дам вам список, что проносить нельзя, а что можно!
Ничего себе обыск! Прямо таможня! Хотя, если так посудить, то решение верно!
— Опосля, одежу ему чистую выдайте! А ту сожгите в печке. После блинами накормите! Да напоите! И сразу предупредите, что есть в Нави ничего нельзя! — перечисляла Ягиня. — Чтобы по дороге в Навь ягоды да грибы не собирал!
Отлично! Я блины очень люблю готовить! Только у меня комом не только первый, но и все! То ли дело оладушки!
— После ентого выясните, что ему надобно в Нави. Цель, так сказать, визита! Или красавицу спасти, или братца найти! Или молодильных яблок принести! — продолжала Ягиня. — Чтобы просто так не шастал! Ежели спросит чего — яблочко по золотой тарелочке покатили, вопрос задали, ответ на блюдечке появится!
Пока она рассказывала, я сидела на пеньке, ощупывая его. Он был настоящим. У меня даже кора в руках отвалилась. Это — не сон. Я вам клянусь. Я вижу это наяву.
— Чтобы с пути не сбился, клубочек ему выдайте! Ежели красавицу отбить надобно, то меч — кладенец вручите! Нашим — то он вреда не причинит. Но коленки у молодца трястись перестанут! — усмехнулась Ягиня.
В избушке повисла тишина, прерываемая скрипами. Лохмотья стелились по полу, прикрывая ужасающего вида костяную ногу. Нога скрипела костями, вызывая у меня желание ее смазать!
— От того, как вы молодца парите, зависит судьба всей нави! Чтобы вреда никому не причинил, да последствий не натворил! — подняла почерневший палец вверх Ягиня. — Короче! Работа — не бей лежачую! Квартирная программа. Работа на дому. Без вложений! И опыта! Подходит для декрета! И в качестве работы на пенсии! Так же вам предоставляется личное транспортное средство! И путешествия раз в год! Для обмена опытом! Вопросы есть?
— А если навьи захотят в мир людей? — спросил голос с заднего пня. Я обернулась, но так и не поняла, кто спросил. Просто вид у всех был очень озадаченный.
— То же самое! Никакой разницы! Только смотрите, чтобы ничего не проносили в мир людей колдовского! — кивнула Ягиня. — Ни скатерть самобранку, ни сапоги — скороходы, ни молодильные яблочки.
— Мы же русалки, зачем нам все это? — послышался сомневающийся голос с задних парт.
— Чистых водоемов все меньше и меньше! Так что учитесь, все в жизни пригодится! — ответила Ягиня. — А теперь тренируемся на добрых молодцах! Ежели какие вопросы — потом зададите! Все понятно? Я не сторонник долго яблочко по тарелке катать! Поэтому сразу учиться будете! А сейчас спускаетесь к колодцу с мертвой водой.
Избушка захрустела и стала поворачиваться. «Не сходить до полной остановки избушки!», — пронеслось у меня в чумной голове. Я украдкой щипала себя, поглядывая на все вокруг. Чувствую я, неприятности у меня не простые, а сказочные!
— И когда же мы будем тереть молодцев? — хихикнула галерка, вырывая друг у друга зеркальце. В конце-концов, они уронили его на траву. — Уж как потру, как потру, так проснемся поутру!
— Это кто из доброго молодца красну девицу собрался делатить? — прищурилась старуха, вскинув седую косматую бровь. Чудовищная пушистая бородавка на носу недовольно дернулась.
— А что? А мы ничего! — ответила галерка, переглядываясь.
— Нечего яблочки по тарелочке катать! Сразу учиться на практике! А то пока мы молодца изучим, пока то, пока сё! — ворчала Ягиня, выводя нас на поляну.
Я шла, хрустя черепами и костями к старому колодцу. «Простите! Извините! Мне очень жаль!», — хрустела я чужими костями, спрятавшимися в тумане и травах.
— Пейте! — услышала я скрипучее. Рассохшаяся крышка колодца сползла вниз. В воду с плеском упало ведро. Старая веревка крутилась, а вода расплескивалась во все стороны.