— Держи, — ткнула ведром Ягиня в мою соседку. — Три глотка!
— Ой! — послышался голосок. Ведро упало на траву, а на нас смотрела еще одна уродливая старуха. — А как обратно? Я же не всегда буду старухой? Точно?
— Молодильное яблочко куснешь и все! Я его в конце урока выдам! — проскрипела Баба Яга, поднимая ведро и снова бросая его в колодец. Старая веревка натужно тащила переливающееся через край ведро.
— Кто следующий? — ткнули в нас ведром. Оно почему-то попало мне в руки. Я посмотрела на студеную, не самую чистую воду, пахнущую затхлостью, и брезгливо выпила. — И так перед каждым моим уроком! Это понятно?!
— А можно я не буду, — закусила губу я, чувствую затхлый запах идущий от ледяной воды. Вода была действительно студеной, словно там внизу плавали айсберги и Ди Каприо.
— Пей, горе — луковое! — скрипнула мне на ухо Ягиня. — Тоже мне, как же ты работати будешь без униформы?
— Может, может, я радость — чесночная, — вздохнула я, делая неуверенный глоток. Вода трижды обожгла мое горло, свела зубы и заставила собой подавиться!
— Это средство предохранения! — проскрипела Ягиня. — Чтоб вам спокойней было! Чтобы удобней молодца тереть! Да ничего не мешало!
Я попросила зеркальце, видя огромную пушистую, как кот тети Жени, бородавку на горбатом носу. Один глаз у меня был распахнут, а второй подозрительно прищурен. На коже были рытвины морщин и немного плесени. Но больше всего меня пугала костяная нога. Я смотрела на нее с ужасом.
— Ну, все готовы? По избушкам! Учтите, спасать никого не буду! Молодцы — настоящие! В избушках все написано! Подсказки видите только вы! Там все просто! Избушки находятся друг от друга далеко, чтобы вместо урока друг к другу в гости не бегали! Как только урок окончится, вы окажетесь здесь! — скомандовала Ягиня. Я завертелась волчком, чтобы очнуться в точно такой же старой сырой избе. Везде были развешены инструкции.
Добравшись до лежанки, я легла на нее, читая бересту.
— Итак, притвориться спящей! — прочитала я. — Один глаз закрыть, а второй прищурить! Как только избушка начнет поворачиваться, и дверь откроется, произнести: «Чую…. духом пахнет!».
Я улеглась на лежанку, прищурила один глаз, а второй закрыла, как было сказано. Не знаю, сколько я так пролежала, вдыхая пряный запах трав и сырости, но мне показалось, что я уснула. Очнулась я внезапно, когда избушка закряхтела и стала вращаться.
Дверь открылась. Но я все еще лежала в позе покойника, сложив тощие руки на груди. Раз, два, три!
— Чую-чую, — произнесла я, не узнавая своего голоса. Мой глаз открылся.
Неприятностями пахнет…
— Самым красивым мужчиной на свете. Я знаю, — послышался знакомый и слегка недобрый голос.
Мне очень захотелось вывалить язык и прикинуться дохлой. Собственно, так я и сделала! А потом спохватилась. Вряд ли это его остановит!
— Чего пожаловал? — спросила я, вставая с лежанки. Костяная нога хрустнула в суставе.
— Хотел бы на одну девицу взглянуть, — заметил Змий, глядя на меня своими змеючьими глазами. — Да присмотреться повнимательней!
Он узнал меня? Или нет?
— Ну что ж, добрый молодец! — проскрипела я, читая украдкой подсказку. — Проходи, раз пришел!
В подсказке было два варианта. Я выбрала первый, поскольку в мою диету Змии не входят.
— И какой же я тебе добрый молодец? — красивая бровь Змия взметнулась наверх.
— Хорошо, будешь красной девицей! — ответила я, не читая подсказок. — Не хочешь быть молодцем, будешь девицей! И откуда к нам красна девица пожаловала? И зачем, изволь спросить?
— А где же «съем я тебя, добрый молодец? Косточки обглодаю да по поляне раскидаю!»? — спросил Змий, проходя по избе. — Что-то ты бледная, Яга…
— Переела я добрых молодцев, — ляпнула я, вспоминая, что там дальше делают. Перед глазами появилось слово «Банька». — У меня несварение! Последний черствым попался. Я его с … майонезом, а он обратно!
— Веник!!! — мелькнуло слово прямо перед моим носом.
Ой, а можно мы обойдемся пачкой влажных салфеток? Вот только не… Ой! Он что? Уже раздевается?
Я удивленно смотрела на красавца, лихо отбросившего кудри за спину. Его рука расстегнула золотую застежку, обнажив шею и грудь. Хитрый змеиный взгляд скользнул по мне, когда рука расстегнула второй замок застежки, обнажив красивый торс. По плечам и торсу вниз стекло алое одеяние. Оно осталось на полу кровавой лужей.
— ВЕНИК!!! — снова промелькнуло перед глазами. Как вовремя, потому что Змий снял штаны.
Если где-то в мире, в далеком-далеком племени и есть вождь по имени Большой Змей, то пусть бежит в ЗАГС и меняет имя на … ну, например, на … Средний Змей.
— Что ж ты смотришь так? — послышался голос, а в нем улыбка. Я отвела взгляд, делая вид, что ищу веник. — Ну как?
Видимо, он уже догадался, кто я. Так, погодите, либо у меня в глазах двоиться, либо… Ой!
— Ты, главное, не расстраивайся, — ответила я, делая вид, что вижу такое каждый день. Вдруг Змий еще не уверен и просто проверяет?
— И что дальше делать? — спросил Змий, пока я понимала, что находили в нем девушки. И почему они ни на жизнь, а на смерть в Змия влюблялись.
— Ну что с ним … ой… с ними делать? Донашивать! Что делать, — вздохнула я, скрипя половицами.
— Что значит донашивать? — глаза Змия округлились.
— Ну, до свадьбы третий отрастет! — заметила я, шурша какими-то сухими вениками трав.
Глава шестая. Прилип, как банный глист!
Я прислушалась в надежде, что услышу, как мужская самооценка с кряхтением заползает под плинтус. И, судя по размерам, не помещается.
— Может, присмотришься получше? А? — нагло заметил Змий. И глаза сощурил нехорошо.
Теперь я знаю, кто размещал объявление: «Продам совесть. Почти новая. Ни разу не пользовался!».
— Сейчас очки найду да присмотрюсь получше! — махнула я рукой и стала шуршать руками по столу в поиске очков несуществующих. — А то без очков не видно! Я ж мелкие буковки вообще без очков не вижу!
— Что-то ты не в духе сегодня, Ягиня…. — опасно заметил Змий, хищно расхаживая по избе. — Не уж-то опять добрый молодец невкусный попался?
Нет, блин, зубочистку к молодцу не положили! Нашел, что спросить! Ой, что-то я нервничаю.
— Вот ела я сегодня доброго молодца, а его самооценка у меня между зубов застряла, — цыкнула я зубом, нервно ежась.
Что же делать? Мне что? Его мыть придется? Везде?! «Уууууу!», — завыл внутри меня маленький оборотень по имени Отчаяние.
«БАНЯ!!!», — мельтешило перед глазами слово.
— Ах, коли бы мысли мои другой заняты ни были, быть может, прилетел бы к тебе разочек, — закусил красивую губу Змий. — Но ничего поделать не могу! Словно весь свет не мил. Запали мне ее очи в душу. Да вместе с душою только и вырвать! Целовать бы ее очи да в жаркие ночи! Все равно моей будет!
От его взгляда мне становилось душно. Змий словно наполнял всю комнату собой.
— Да с таким самомнением наперевес можно полчища врагов встречать. Иди ты в баню, красная девица! — нервно рявкнула я, показывая на открывшуюся дверь. — Да петушков полощи, а то пахнут, как кислые щи!
Ничего себе я дала! Надеюсь, я выживу!
— А она у тебя мужская или женская? Банька-то? — рассмеялся Змий, отбросив волосы назад. Он сделал вид, что пропустил мимо ушей. Но запомнил. — Просто в женскую не пускают! Все визжать начинают. А в мужской не интересно!
Он рассмеялся собственной шутке, не сводя с меня взгляда. Я озадаченно почесала пушистую бородавку.
— Ой, девица — красная! Забыла сказать тебе! В нашем публичном дурдоме сегодня самообслуживание! — брякнула я, глядя на роскошные плечи. — Так что самообслужись да спать ложись!
— И что? Даже девиц красных не будет? Не привык я без девиц красных париться! — усмехнулся Змий.
Он смотрел так пристально, что неприятности стали тесниться, чтобы уступить место следующим. Зрачки Змия превратились в волоски. Мутно-болотные глаза чуть сощурились в улыбке.
Он тряхнул кудрями, и направился в парилку.
Я категорически отказывалась заходить следом! Мне срочно нужна кнопочка «Стирка Змия в деликатном режиме. С отжимом». Чтобы достать его потом вяленького и замотанного. И повесить где-нибудь… На веревочке! В лучшем случае сушиться!
— Парь! Ищи веник! И парь! — появилась метровая надпись передо мной.
— Не-а! — замотала я седой головой. Я пробежала глазами избу, не видя веника. Как вдруг увидала! Обычный, с прутьями!
Невидимая сила заталкивала меня в парилку. Я вцепилась в стол из пенька и сопротивлялась изо всех сил. Стол оторвался, снося горшки и какую-то кадушку с лягушками. Меня раскорячило в проходе так, что я напоминала кошку, которую несут купаться!
Костяная нога держалась изо всех сил, а длинные когти на руках оставляли борозду.
— Заходи, уже, не бойся! У меня на тебя разве что волосы дыбом встают! А кроме них ничего! — послышался смеющийся голос Змия. — Так что обещаю, что даже приставать не буду! Ты лучше мне про девку ту расскажи!
— Ой, что ж ты прилип, как банный глист! — проворчала я, не зная, что делать. Что-то толкнуло меня с силой в парилку.
— ПАРЬ! — тонко, но большими буквами намекали мне на ритуал. В зубах у меня был обычный веник.