Кристина Корр
Ясмина. Приручившая вампира
Пролог
Между королевством Блиокор и Сумеречной зоной заключён пакт: вампиры не убивают людей, люди не охотятся на вампиров. Вампиры не лезут в дела людей, но иногда оказывают особую помощь. А люди… за деньги позволяют себя кусать, такие люди зовутся кормильцами. Но даже они ни разу не пересекали территорию Сумеречной зоны. Человек, посмевший вторгнуться в логово вампира, посмевший переступить порог его дома, будет немедленно казнён.
Тогда почему это… существо неопределённого пола, с одежды которого стекает грязь на персиковый ворс ковра, озирается по сторонам с неподдельным любопытством, будто имело право прийти? Почему отец стоит за его спиной со спокойным выражением лица, а в тёмно-синих глазах читается предупреждение?
Зачем отец собрал всех нас в гостиной? Что хочет сказать такого, отчего сестра уже нервничает, хотя он не проронил ни слова?
На крепкой шее существа бьётся жилка. Часто-часто… Существо сглатывает, сжимает тонкие пальцы, и разжимает, и смотрит… заинтересованно. Будто оценивает нас. Анализирует. В огромных, по-детски распахнутых глазах цвета светлеющего неба во время утренней зари, чуть тронутых серой дымкой, нет страха.
Существо словно не понимает, кто перед ним. Словно… смеётся? Оно принимает нас за диковинку, и это… неправильно.
Так не должно быть.
Люди боятся. Трепещут. Бывает, оголяют зубы, но всё равно боятся. Даже их правитель, именующий себя королём, боится. Говорит с отцом, а у самого поджилки трясутся. Потому что знает — одно движение, и он будет валяться на полу тряпичной куклой со сломанной шеей. Пустой и обескровленный.
Существо не знает. Оно хлопает пушистыми ресницами и улыбается. Мерзость… Зачем оно улыбается? Никто ни разу нам не улыбался. Как смеет оно осквернять своей улыбкой это священное для нас место?
Сестра рядом дёрнулась. Она, как и я, как и брат, чувствует себя неуютно. Если протянуть руку… один хруст…
— Хочу вам представить — Ясмина. Ясмина будет жить с нами. Позаботьтесь о ней.
Что?!
Глава 1
«Если вас хотят отдать в рабство — не отдавайтесь».
Из размышлений Ясмины
Если бы дневной свет мог убивать — я бы уже умерла. Но нельзя же умереть дважды? Или всё-таки можно?
…тот поворот был опасным. Дорога мокрой. А резину… стоило давно поменять.
Смерть чувствуешь. Просто появляется мысль в мозгу: «Сейчас я умру. Это конец…» В душе зарождается отчаяние и страх, но сделать уже ничего нельзя. Ловишь последний вздох, пытаешься сосредоточиться на нём, убеждаешь сердце биться: «Давай ещё разок. Пожалуйста…» Но…
Я точно знаю, что тот удар был последним.
Почему тогда сейчас я снова ощущаю биение в груди? Почему свет режет глаза сквозь закрытые веки? И боль… настоящая. Тело жжёт.
— Господин Йован, почему мой товар в таком ужасном состоянии? — раздался мягкий обволакивающий голос. Но за мягкостью отчётливо ощущалась ирония и… опасность?
Я попыталась пошевелиться и чуть не вскрикнула от боли! Сжалась в комок и закусила губу. Что бы ни происходило, я вряд ли смогу вмешаться в собственную судьбу.
— Дык бежать пыталась. Мерзавка! — выругался второй собеседник и харкнул. Надеюсь, не на меня. Судя по голосу, продавец «товара» — престарелый старикашка, который злоупотребляет куревом и алкоголем.
— Но это не повод портить мой… товар, — с нажимом произнёс обладатель мягкого тембра. — Я заплатил за вашу дочь половину от назначенной суммы и хотел получить то, что видел при оставлении залога, а не вот это… — «Вот это» было произнесено с особой брезгливостью.
Неужели я настолько ужасно и жалко выгляжу?
— А волосы? Волосы тоже вы обрезали? В наказание за побег? — не унимался недовольный покупатель. Могу предположить, моего новоиспечённого папашу ждут неприятности, дай бог ему долгих лет жизни… в аду.
— Дык… сама… — упавшим голосом вымолвил «папаша». — Ух-х! Я тебя, дрянь такая…
— Полегче, — угрожающе осадил покупатель. — Вы и так уже… Ладно. Девчонку поднять, уложить в карету. Я поеду верхом.
— А-а… господин Игнес, а деняк? — растерянно произнёс папашка, пока я пыталась дышать и не сдохнуть повторно. Это было бы иронично…
— Денег? — усмехнулся покупатель. — Радуйся, что руки тебе не оторвал за порчу моего имущества. По коням! — велел он, и меня подхватили сильные руки.
Я тихо застонала, давясь кровавой слюной.
Меня сгрузили на жёсткое сиденье, но я не удержалась и скатилась на пол. Раздался смешок.
— Ноги подбери, — грубо произнёс неизвестный голос. Пришлось подтянуть к себе колени, обхватив их руками. Хлопнула дверь.
— Поехали-поехали! — скомандовал покупатель. — К ночи должны обернуться!
— Не успеем до сумерек, — возразил грубый голос, что приказал мне подобрать ноги. — Надо ночлег искать.
— В лесу? — с сомнением поинтересовался покупатель. — Чтобы волки загрызли или того хуже? Нет, выдвигаемся сейчас. Надеюсь, пронесёт.
— Ох… затеяли вы, господин, — тихо рядом с каретой произнёс грубый. — Через границу нелюдей…
— В объезд будем добираться втрое дольше, — покупатель всё же услышал. — У меня нет этого времени. Его Высочество ждать не любит…
Карета дёрнулась и покатила. По ухабам и кочкам, вышибая из меня дух.
Как долго я ещё продержусь? Судя по ознобу и внутреннему жару — не очень долго. Попробовать сбежать? Я и трёх шагов ступить не успею. Сильно же меня… то есть её, ту девушку, в чьё тело я попала…
В голове взорвалась боль, и перед внутренним взором замелькали образы.
Девушка расчёсывает длинные пшеничные волосы. Улыбается своему отражению, чему-то радуясь. У неё красивые серо-голубые глаза: большие, в обрамлении пушистых ресниц. Полные губы, но слегка широкие скулы.
«Он ждёт меня… ждёт. Любит. Несомненно. Иначе зачем кольцо? Зачем предложил сбежать с ним?..» — мысли не мои, чужие. Предыдущей хозяйки тела…
Девушка готовится к побегу. Заплетает косы, надевает штаны и рубашку. Сапоги…
В дверях застыла девчушка лет восьми с такими же волосами.
«Мася… — шепчет девушка, опускаясь на одно колено. — Я вернусь за тобой. Обязательно вернусь!.. — она порывисто обнимает сестрёнку и целует в лоб. — Только папеньке не говори. Он рассердится. А я… я так больше не могу. Понимаешь?»
«Яся…» — малышка смотрит, не двигаясь. Провожает сестру взглядом, а после…
Девушка не успела дождаться своего спутника. Отец с хлыстом в руке появился неожиданно. Вышел из-за куста бузины и рассёк воздух…
Спину прострелило болью.
«Вот урод!» — подумала я и попыталась открыть глаза. Не хочу больше видеть это издевательство. За что он так с ней? За то, что сбежала? За деньги испугался? Продать своего ребёнка, даже принцу, это же зверство!
Не знаю, сколько по времени тряслась карета, сколько я провалялась в болезненном забытье, охваченная жаром. Но мы всё же остановились на привал.
Дверь кареты открылась. Меня насильно напоили водой, умыли лицо и обработали раны, оставленные хлыстом.
— Пей, — приказал грубый голос, прикладывая к моим губам чашу. — Это отвар, легче станет.
Легче действительно стало. Когда мы снова тронулись в путь, я смогла разлепить веки и переползти с пола на сиденье. Привалилась к боковой стенке кареты и приоткрыла шторку.
Лесная просека. Сумерки почти сгустились. Верхушки деревьев угрожающе кренятся, скрипят стволы… Вдалеке раздался вой.
— Нужно ускориться! — выкрикнул покупатель и верхом на лошади подъехал к моему окошку.
— Очнулась? — ехидно усмехнулся он, тряхнув светлой чёлкой. А глаза зелёные. Колдовские… — Это хорошо, скоро покинем эту срань адову, а там до Шауслема версты две, не больше. Ты, главное, не помри, иначе его высочество… зол будет, — закончил многозначительно и поскакал вперёд, подгоняя коня ударами пяток по бокам.
— Не помру… — тихо буркнула я и отвернулась.
Что в ней, то есть во мне уже, такого особенного? Зачем я его высочеству? Судя по всему — нищенка, не из знатного рода… Не красавица, но и не уродина. Обычная. Тогда что?
Голова раскалывалась. Может, всё же побег? Ещё один? А если незаметно? Просто открыть дверь и выкатиться… А потом куда? Ночью, посреди леса. Нет уж…
Не знаю почему, но к его высочеству не хотелось. Ни мне, ни Ясе. Яся будто знала, зачем она принцу понадобилась, но её память предательски молчала. Плохо…
Может, в городе мне удастся сбежать, когда немного полегчает? Когда смогу двигаться, а не лежать бревном…
