— Я вот, например, еду за одним приятелем, который неделю как поссорился со своей девчонкой, и у них ничего не вышло с отдыхом на Рождество. А все из-за плохой погоды.

Марго усмехнулась: как все истории похожи!

— Да, все вокруг словно посходили с ума, — продолжал водитель. — Я вот, например, три дня расчищал снег вокруг дома лопатой. А потом оказалось, что можно было заказать пару снегоочистителей, которые все равно катались рядом!

— И что же? Заказали? — Марго не улавливала связи между снегоочистителями и тем, что все посходили с ума.

— Заказал, конечно. Но потом. Последний буран, на самое Рождество оказался знатный!

— Да уж. Круто он порезвился! — Марго опознала в этом парне абсолютно такой же тип мужчины, к которому принадлежал и ее Мик, поэтому знала, в каком тоне надо вести разговор. Она украдкой посмотрела на Рича, на милого Рича, по которому за двадцать минут его молчания уже успела соскучиться, но тот не поднимал глаз.

— Что с тобой? — спросила она тихо.

— Все в порядке. Думаю, — улыбнулся он.

Марго немного успокоилась, но по ее спине пробежал странный холодок тревоги.

— А вы сами здесь отмечали Рождество?

— Да! На следующем повороте. А сейчас я спешу в мотель. Как он там называется… Что-то про шамана.

Марго округлила глаза:

— И нам туда же!

— Ха! Вот черт, как здорово! А что же вы сразу не сказали? Только трассу назвали и все! А у меня там приятель, я уже говорил. Ох, боюсь, напьется раньше времени! Личная драма, сами понимаете!

— Да, понимаю. — Марго усмехнулась. — Но это не повод сильно пить.

— И не говорите! Мик просто придурок! Я ему сказал — если она сбежала от тебя, то оставь человека в покое. А он, представляете…

Марго побелела.

— Что вы сказали? Мик?

— Мик. А вы тоже знаете какого-то Мика? Может, это один и тот же?

Марго часто дышала, у нее разом пересохло во рту.

— Что все это значит?

Рич закрыл глаза рукой и пробормотал неизвестно к чему:

— Ну все! Началось!

Парень резко затормозил, потом выключил мотор, сосредоточенно и в то же время весело глядя на нее:

— Черт побери! Так ты и есть — та самая Марго! А это, наверно… Ха! Мик сказал мне, что ты сбежала с каким-то Ричем. Он хозяин мотеля, в который мы едем! Это правда, вы хозяин «шамана»? — сказал он, чуть обернувшись на заднее сиденье.

— Правда.

— А вы… — Марго окончательно утратила способность соображать, — а вы тогда — кто?

— Как это кто? Джонни. Вы ж ко мне в гости ехали! Ха! Неужели Мик так сильно пил в Эдмонтоне, что тебе об этом не рассказал! Во дает!

7

В эту ночь ей снился странный сон. Сон, который она не досмотрела тогда, в кресле. Сначала было все белое. Потом начали проявляться маленькие черные точки, как в пересвеченном изображении цифровой фотографии, точек становилось больше, они стали складываться в рисунок. Вокруг — снег, высокие ели, почти полностью укутанные в зимний наряд, вправо — их темно-синие длинные тени. Марго снова, как лесная фея, тихо идет вперед, едва касаясь ногами сугробов. Вот стоит та старая ель, вот Марго снова продирается сквозь колючие нижние ветки, выходит на свет… На нее легонько сыплется серебристая снежная пыль. Где-то уже такое было. Но где? Что-то знакомое и смутно приятное связывает с этими воспоминаниями… А вот и низенький бревенчатый домик прячется за ветвями.

Она раздвигает пушистые зеленые лапы, а там… Марго вздрогнула так сильно, что чуть не проснулась и, плутая где-то между сном и явью, не сразу смогла найти свою ель в лесу. Но она так спешила, так желала узнать продолжение, что заставила себя вернуться в сон. Ей казалось, будто там прячется долгожданное счастье. Но… счастья не было, возле домика маячила только спина Мика. Теперь она точно узнала его: Мик стоял, покачиваясь, чуть переминаясь на своих крепких ногах, и даже не собирался взглянуть на нее. Она тихонько позвала его, но у нее из уст вырвалось совсем другое имя. Она позвала громче, еще громче, и тогда он обернулся…

— Марго! Это никуда не годится, черт побери! Это просто наглость! А ну просыпайся!

Она открыла глаза, и точно так же, как той ночью, увидела перед собой мужчину. Это был Мик. Словно вернувшись из другого мира, Марго обводила глазами комнату и не узнавала ее.

— Что ты голосишь на весь дом?! Если тебе так дорог твой ненаглядный, чего ты от него сбежала?

— А что происходит? — спросила она, едва ворочая языком.

Вчера вечером, то ли под влиянием Мика, то ли от безнадежности, она очень сильно перебрала вина. Впервые в жизни — до полного душевного опустошения и полной физической отключки.

— Чего ты орешь? Он все равно не услышит!

— Я что, звала…

— Да. Его. Я сплю в конце коридора, а вот мои друзья — через стенку. Ты о них подумала?

— Мик… Я ничего не понимаю. Я ничего не помню.

— Зато я все помню. А еще Гарри, Викки, Миранда, Брюс… И Джонни. Настоящий Джонни, а не тот, который был у вас.

Марго вдохнула, и тотчас этот вдох отозвался резкой болью в груди. У нее никогда раньше не болело сердце, хотя доктор Смит предупреждал об этом еще в детстве.

— У меня… мне дышать больно. Я… наверно, сердце.

— Пить надо меньше! — назидательно изрек Мик. — Я вот бросил.

— Да?

— Да.

— А водички принесешь?

— Марго, не провоцируй меня.

— На что? — Она пыталась поднять на него глаза, но это было абсолютно невозможно. Вино еще не выветрилось из головы.

— Марго, ты ведешь себя безобразно!

— У-у! Видел бы ты себя весь этот год!

— Теперь вижу.

— Ну и как?.. Водички принесешь?

— Вот черт! — Мик вышел и скоро вернулся с целым кувшином воды.

— О-о-о! Это как раз то, что надо.

— Да я знаю, как это бывает. — Мик смотрел на нее с любопытством.

Конечно, он все еще лелеял мечту как следует поколотить Рича, но Марго поступила гораздо лучше. Впервые в жизни он не стал вмешиваться с кулаками, чтобы защитить честь своей девушки, так как сама Марго влепила Ричу такую хорошую пощечину, что Мик готов был тут же на месте все ей простить. А потом они уехали из этого мотеля, и она быстро напилась. Как это произошло, никто не смог понять. Она весь вечер сидела в углу, не пытаясь ни с кем поддержать разговор, пока в один прекрасный момент не отключилась. Словно забулдыга-алкоголик, который не привык ни с кем делиться, потому что давно и с удовольствием спивается в одиночестве…

— Ну-ну. Ты не переживай. — Он целомудренно поправил на ней одеяло. — А хочешь, я ему сверну шею?

— Нет.

— А если ты будешь так пить из-за него, то лучше я сверну шею тебе.

— Хорошо.

Несмотря на исключительно спортивные достижения, никак не влияющие на интеллект, Мик был по-своему умным парнем. Он понял, что Марго можно вернуть, только сохраняя видимое спокойствие, а для этого нужно какое-то время не пить. Каких трудов ему это стоило, оставалось загадкой, но он с затаенным злорадством наблюдал за ее душевными муками, причину которых она даже не пыталась скрыть.

— Мы все равно больше не будем жить вместе, — сказала она, едва они отъехали от мотеля.

Ну это мы еще посмотрим! — мысленно отозвался Мик. Он затаился и решил ждать, сколько понадобится, хоть целый год, когда у нее ослабнет чувство к Ричу. А тут, откуда ни возьмись, появится он, распрекрасный Мик, который даже не пил все это время, между прочим. Ну… разве что совсем чуть-чуть… Он сладко вздыхал, представляя себе такую чудесную перспективу победы над собой, над зеленым змием, а заодно и возвращения к нему дорогой Марго…

А она тем временем попила воды из кувшина, отвернулась к стене и попросила его выйти из комнаты. Ну и что. Это пройдет, она еще позовет его к себе! Не все сразу… И, окрыленный этой надеждой, абсолютно счастливый Мик уснул крепким сном в своей комнате в конце коридора. А она, сжав зубы, чтобы не кричать от боли и досады, стала вспоминать прошедший день.

…Марго спокойно, очень спокойно попросила настоящего Джонни остановить машину, не доезжая ста метров до мотеля. Она вышла, вслед за ней выскочил Рич.

— Пожалуйста, Марго…

— Так. — Она сосредоточенно сжала губы трубочкой. Папа всегда так делал, когда брал в руки увесистые тома какого-нибудь судебного разбирательства, намереваясь прочесть их за ночь. — У меня всего один вопрос.

— Марго! Я прошу тебя, выслушай, ты же обещала верить мне! — Рич взял ее за плечи, но она так яростно вырвалась, что на рукаве треснул шов.

— Так, — повторила она, отступая назад и не глядя ему в лицо. — Внимание, вопрос.

— Марго! Ну пойми! Я не знал… все слишком далеко зашло… я именно потому и поехал, чтобы…

— …Как по-настоящему зовут нашего Джонни?

— Я люблю тебя! Я ни в чем тебя не обманул, просто…

— Мне домик очень понравился. Перед тем, как мы расстанемся навсегда, я хотела бы знать…

— Нет!!! Мы не можем… Марго! — Рич так сильно сжал ее в объятиях, что она, как ни дергалась, вырваться не смогла. — А теперь послушай, хорошая моя.

— Я не твоя!.. У!

— Ты не вырвешься. Марго. Марго… Не убегай, тебе и надо-то всего меня ВЫСЛУШАТЬ. Ты обещала.

Она инстинктивно прикрыла глаза: его голос, его руки, его дыхание… Она прислонилась лбом к его груди и тут же резко отдернула голову. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.

— Отпусти меня, — сказала она сквозь зубы. — И ответь: как зовут хозяина дома? Просто ради любопытства.

— А ты не хочешь ради любопытства выслушать все остальное?

— Отпусти меня. Джонни! Помогите мне!

Тот нехотя вышел из машины.

— Ну ты, это… Словом, парень, мне не нравится, когда на моих глазах обижают девушек. Я ведь могу и… Я тоже боксер.

Но Рич его не замечал:

— Марго, я люблю тебя, а ты — любишь меня. Не нужно…

— Кто хозяин дома?

— О господи! Я! Я хозяин, — сказал он, выпуская ее из рук и отворачиваясь. — Но, Марго! Все совсем не так!

— Ты? — «Потому что я — тут главный», вспомнила она его слова.

— Все началось, когда ты собралась искать Мика, еще тогда, еще в мотеле…

— Ты хозяин домика?.. — Она всплеснула руками, проворачиваясь на месте. — Ты! Но… Бог ты мой! Это был твой домик?! Который я полюбила!.. Бог ты мой!

— Марго… Но я больше ни в чем не обманул тебя.

— Да я вообще теперь не знаю, кто ты такой! — Она снова отступила от него. — Я не знаю вас, молодой человек! Скольким женщинам вы вот так морочили голову? С кем и где вы живете? Кто по-настоящему ваши друзья? И как вас зовут, в конце концов?!

— Ну вот что, ребята, — вмешался настоящий Джонни. — Вы тут решайте свои вопросы, а я поехал к Мику.

Марго, не раздумывая, уселась к нему в машину.

— И вот еще что, — сказала она, опуская стекло. — Не пытайся меня поймать или отыскать по тому адресу, который ты наверняка прекрасно знал. Забудь меня. Все. Поехали!

Рич остался стоять на дороге, безжизненно уронив руки.

Марго обняла себя за плечи и попыталась унять дрожь. Она даже не могла в полной мере испытать какие-то эмоции. У нее даже не находилось слов. У нее не находилось чувств, чтобы все это осознать… Она и этот… Кто он, действительно? Можно ли верить человеку, который устроил такое представление, с собой и с ней в главной роли? Что за люди окружали их целых три дня? «Джулия, ты что себе позволяешь? Катайся лучше на лыжах. И чтобы из твоих уст я не слышал больше этого имени!». Вот! Она с самого начала чувствовала, что от нее что-то скрывают. И Джулия все знала, и все знали, что не приедет никакой Мик. И все смеялись над ней… А Рич привез ее, подговорил друзей… Марго закрыла ладонью глаза: господи, как стыдно! Они же, наверное, все-все знали! И в эту ночь специально не вернулись, потому что Рич попросил… Как все это грязно и некрасиво! Какая же она наивная дура!

Интересно, а Мария? Неужели и она лишь изображала интерес к Ричу? Не похоже, но почему тогда… Настоящий Джонни резко затормозил.

— Ну, это… Ты… Вы не расстраивайтесь так. Приехали. Он небось там со скуки умер.

…Но в мотеле отнюдь не было скучно. Сэм, Марта и двое пожилых мужчин, словно на цирковом представлении, сидели на диване, поворачивая головы вправо-влево, увлеченно наблюдая за Миком. Тот ходил мимо — от входной двери — к лестнице и обратно, сыпал ругательствами и чертыхался. Иногда Мик хватал наполненный бокал вина, не сбавляя скорости опрокидывал его себе в рот и на ходу же успевал поставить обратно, на самый край стойки бара, точно рассчитав ее длину. Зрители с нетерпением ждали: промахнется все-таки Мик или нет.

Когда Марго и Джонни открыли дверь, он как раз запрокинул голову, чтобы выпить вина. Увидев их вместе, он подавился, закашлялся и уронил бокал.

— Есс! — заключил Сэм.

— Что ж, — старичок с дивана пожал плечами, — вы выиграли, но это был форс-мажор. Так он не уронил бы бокала.

— Ага-а-а! — Мик бросился к Марго. — Ты вернулась, овечка моя? Ну что теперь скажешь? Где твой трусливый прохвост, он наклал в штаны и не приехал? Испугался, что я расквашу ему нос? Правильно! Я ему…

— Мик, — пробасил Джонни. — Ты не поверишь, но мы оставили его на дороге!

— Это еще почему? Что все это значит? — Сэм угрожающе поднялся и пошел на них.

— А ты вообще молчи!

— Мик, веди себя прилично. Все в порядке, Сэм. Он цел и невредим.

— Что ты проблеяла, ненаглядная моя, черт побери!

Марго стало смешно: ругательства Мика, особенно его манера складывать слова всегда ее веселили.

— Я проблеяла, что Сэм работает в этом заведении, а Рич — его хозяин. — Она машинально стала подниматься в свой номер. — Мик, мне кажется, лучше нам поговорить вдвоем.

Он пошел за ней, перехватывая перила так, что они похрустывали в его руках:

— Ты смотри-ка, а что же вы с Ричем делали в лесу столько времени?

Никто не слышал, как открылась дверь, поэтому все вздрогнули, когда раздался голос Рича:

— Марго! Я очень тебя прошу, давай поговорим.

Она побледнела. Больше всего на свете ей не хотелось, чтобы мужчины встретились. Впрочем… что говорить о Риче? Это — лгун и обманщик, проходимец, о котором она даже ничего не знает, потому что верить его словам нельзя. Марго хмуро смотрела, как он широким шагом пересек холл и направился к ним с Миком.

— О! — обрадовался Мик. — Еще один герой-любовник. А ну иди сюда. Я напомню тебе, сколько ступенек у этой лестницы.

Но Рич снова, как на дороге, не обращал внимания ни на кого, кроме Марго.

— Пожалуйста, задай мне любой вопрос, я отвечу тебе. Да, я инсценировал все это, да, я подговорил своих друзей…

— О чем это он?

— Рич, я не хочу с тобой говорить.

— Ты могла догадаться: ты же заставала меня за телефонными разговорами, помнишь? Ты видела, как мы петляли на дороге. Это была совсем не та дорога, Марго, ну ты же не могла этого не понимать!.. — Рич поднимался к ней. Казалось, Мика он просто не замечал. — Я позвонил приятелям…

— Ты слышишь? Мне не интересно все это.

— А помнишь, я пригласил тебя к себе встречать Рождество? Но ты отказалась, и тогда я решился на эту авантюру. Марго!

— Я не хочу…

— Эй! — Мик помахал рукой между ними. — А ничего, что я тут стою? А они все, — он указал вниз, где четверо с интересом смотрели это захватывающее представление, — сидят!

— Ничего! — Рич отодвинул его плечом, взял за руку Марго, вошел в номер и закрыл за собой дверь.

Происшедшее настолько потрясло и изумило Мика, что впервые в жизни он не смог разозлиться как следует. У него в прямом смысле слова полезли глаза на лоб, и это вызвало смешок у Марты. Беспомощно разведя руками, он пробормотал, ни к кому не обращаясь:

— Нет, ну, а? Это что же получается?..

Но, увы, ответа никто не знал.

— Это я-то!.. Да ему-то!.. Ну ничего себе! — Мик дернул и оторвал ручку. — Вот черт!

Но дверь оказалась не заперта. Там, на середине тесной комнаты, стояли двое, напряженно глядя друг другу в глаза.

— Но почему, Рич? Почему именно обман?

— Да потому что ты никогда не поехала бы со мной! Ты никогда не дала бы мне шанса!

— А зачем он тебе был нужен, этот шанс?

Рич шагнул к ней:

— Потому что я люблю тебя. И это правда.

— Что-о-о?!! — взревел Мик.

— Я не верю тебе, Рич. И не хочу больше тебя слушать. — Марго опустила глаза, вспомнив совсем другую сцену, в лесу, когда он впервые тихо-тихо произнес эти слова, сделав ее самой счастливой на свете.

— …Да я тебе не только нос! Да я тебе не только лицо! Да я тебя сейчас всего!

— Мик, уймись и дай нам поговорить! — вне всякой логики закричала Марго.

— Что-о-о! А ничего, что ты — моя? И что он себе позволяет при мне… — Мик постукивал кулаками друг об друга и даже пружинисто подпрыгивал на месте, но почему-то не решался подойти к сопернику.

— Рич, ну хорошо. Ты так и не ответил на вопрос: как зовут того, кто считался Джонни?

— Это смешно, но его действительно зовут Джонни. Вот только он мой друг, а не Мика. И мы часто отдыхаем у меня в домике, он знает его, как свой собственный, поэтому так подробно тебе все показал.

— Любопытно. А остальные? Джулия и твоя любимая Мария?

— Девчонок я и сам едва знаю, их пригласили без меня. Они были не в курсе всей интриги, знали только…

— Это меня не волнует!

— Марго! Тебе просто нужно понять: я не хотел обманывать тебя.

— Просто, как всегда, разыграл, да?

Мик, затаив дыхание, переводил взгляд с одного на другого. Он начал что-то понимать.

— Все очень просто, — начал Рич. — Сначала я понял, что влюбился в тебя.

— Что-о-о?

— …Потом, когда его величество, — он кивнул в сторону Мика, — уехало в неизвестном направлении, я постарался придумать, как нам оказаться вместе, ну, чтобы… чтобы…

— Чтобы что? — хором произнесли Мик и Марго: один с угрозой, а другая с отчаянием в голосе.

— Чтобы мы оказались вместе, как бы по воле обстоятельств, и вынуждены были провести несколько дней в обществе друг друга.

— И ты придумал своего Джонни.

— Я не придумал. — Рич впервые за этот разговор улыбнулся. — Он был настоящий. Я подумал: ты будешь жить там, в этом домике, они все — изображать друзей твоего Мика, а я — пострадавшего от непогоды.

— Да я тебе сейчас!

— Подожди, Мик… — Марго чувствовала себя великим детективом, который выслушивает исповедь преступника, как тот спланировал, а потом совершил убийство. — И что же было дальше, Рич?

— Кстати, погода мне очень помогла: когда я вез тебя к Джонни, с утра обещали буран, и я ждал его, как своего спасения, точно рассчитав все по минутам.

— А, вот почему ты всю дорогу смотрел на часы!

— Конечно. Ну а остальное ты знаешь.

— А ведь я постоянно чувствовала что-то не то… — Марго стала прохаживаться по комнате. — Ты был в этой чужой компании своим, а я — нет.

— Конечно, ведь мы знакомы лет двадцать! Ты, кстати, очень понравилась моим друзьям.

— Ах вот как?

— Да, они оценили мой вкус, а заодно и мой режиссерский талант.

— Ах вот как!

— Особенно — Джонни.

Марго вспомнила, как тот потирал руки, когда выходил из дома «на вечеринку к приятелю», с которой так неожиданно вернулся Рич… Наверное, ему было очень весело, ведь они заранее обо всем договорились. Да, они специально оставили ее одну в доме, чтобы Рич мог… Лицо ее залила краска. Она приложила ладони к щекам. Рич почувствовал, о чем она думает в эту минуту:

— Марго, никто ничего не знал!

— Да. Джонни, наверное, оценил твой режиссерский талант, когда ты сказал ему, что собираешься вернуться с вечеринки ко мне, и попросил его…

— Марго! Не надо так! Я же говорю тебе…

— А потом ты собирался поделиться с ним впечатлениями? Чтобы он еще раз оценил твою гениальность!

— Марго! Никто ничего не знал! И даже Мария…

Вдруг такая огромная волна обиды и ревности поднялась в душе Марго, что на секунду она даже перестала слышать звуки. Мария! И она тоже все знала! И играла этот спектакль, чтобы разозлить ее, Марго! А Рич, наверное, каждый вечер разучивал с ней роль!