Я поднял фрисби и кинул Брекину. Тот поймал ее одной рукой, а у меня словно сил прибавилось — я заскакал из стороны в сторону, разведя локти.

— Погоняй меня!

— Осторожнее, Танн! — засмеялся Брекин, подняв подбородок.

— Да в норме все. Ну, бросай!

Брекин снова поднял подбородок и куда серьезнее сказал:

— Ты человека собьешь!

Испугавшись, я прижал локти к бокам и развернулся, чтобы извиниться перед подошедшим сзади.

Он! Он стоял в паре футов от меня, чуть подавшись назад, словно я впрямь мог двинуть ему локтем по лицу.

Ноги подкосились, и я рухнул на траву, приземлившись на задницу. Солнце его больше не подсвечивало, слепящего нимба вокруг него больше не было. Только небо.

Он сел на корточки, положив руки на бедра, и встревоженно сдвинул брови.

— Ты не ушибся?

К нам подбежал Брекин.

— Эй, ты как, ничего?

— Ч-ч-что?.. — начал я, потом судорожно выдохнул: — Себастьян?

Брекин попятился прочь от нас. Даже не знаю, куда он делся, но дальше в воспоминаниях у меня только мы с Себастьяном, бескрайняя зеленая лужайка и синее небо.

— Да?

— Себастьян?

Господи… Та дерзкая, обаятельная улыбка, как от прикола, который легко поймет каждый.

— Да?

— Только представлял, как ты идешь ко мне с дальней стороны двора, думал, Господь решил меня наказать. И через нецелых двадцать секунд ты стоишь прямо передо мной!

— Привет! — Себастьян взял меня за руку.

— Я думал, тебя в Камбоджу отправили.

— Вообще-то планировался Кливленд.

— Да я не в теме. Камбоджа просто сболтнулась.

— Так я и понял. — Себастьян снова улыбнулся, и у меня чуть сердце не остановилось. — Я не поехал.

— Разве тебя не должны посадить в мормонскую тюрьму?

Он засмеялся и сел на траву лицом ко мне. Себастьян. Он здесь. Он держит меня за руку.

— Условно-досрочное освобождение оговаривается.

— Кроме шуток, мне… — начал я, растерянно хлопая глазами, потому что приколы кончились, а у меня мозги кипели. Уж слишком медленно прояснялась картинка. — Мне вообще непонятно, что происходит.

— Сегодня утром я прилетел в Лос-Анджелес, — ответил Себастьян, внимательно следя за моей реакцией, потом добавил: — Чтобы разыскать тебя.

Вспомнилось, как я обнаружил его на пороге нашего дома, раздавленного игнором родителей. От страха шея покрылась гусиной кожей. Настала моя очередь спрашивать:

— Ты как, в порядке?

— Если честно, Международный аэропорт Лос-Анджелеса — это полный финиш.

Я закусил губу, сдерживая не то усмешку, не то всхлип.

— Я серьезно.

Он слабо покачал головой.

— Пока нет, но порядок будет. Вот увидел тебя, и как камень с души свалился. — Себастьян сделал паузу. — Я скучал по тебе. — Он посмотрел на небо, а когда снова взглянул на меня, глаза у него блестели от слез. — Очень скучал. Я должен заслужить прощение. Если ты позволишь.

В голове у меня все слова перепутались.

— Но… что случилось?

— Встреча на автограф-сессии все во мне перевернула. Я как от летаргического сна очнулся. — Солнце заставило Себастьяна сощуриться. — Потом был промотур. Я читал твой роман почти каждый день.

— Что?!

— Для меня он стал новым священным писанием. — Себастьян засмеялся, явно подшучивая над собой. — Звучит безумно, но получилось именно так. Твой роман — настоящее любовное письмо. Он каждый день напоминал, как сильно я был любим.

— «Любим», — поправил я. — Никаких «был».

В ответ на это Себастьян сделал резкий вдох и заговорил тише:

— Через пару недель после моего возвращения из Нью-Йорка пришло письмо с вызовом на миссию. Мама собралась устроить грандиозную вечеринку — пригласила пятьдесят гостей, еще многие ждали трансляции на фейсбуке.

— Об этом мне Осень рассказывала. Думаю, она смотрела онлайн, но я не позволил ей делиться подробностями.

Себастьян нервно глотнул и покачал головой.

— Не было никакой вечеринки. В тот вечер я заявил родителям, что не могу поехать. Точнее, я мог бы рассказывать людям о церкви, о своем откровении, о замысле Божьем, — уточнил он и, закрыв глаза, поднес мои пальцы к губам. Поцелуй получился… благоговейным. — Но я не смог бы делать это так, как хотели они, — без тебя, без них, каждый день изменяя самому себе.

— Так ты не поедешь?

Себастьян покачал головой, скользя губами по моей ладони.

— Я и из Бригама Янга ушел. Думаю перевестись в другой университет.

На этот раз надежда пересилила все остальные чувства.

— Сюда?

— Посмотрим. Аванс за книгу дает мне пространство для маневров и время подумать.

— А твои родные?

— Сейчас отношения неважные. Нет, они потихоньку налаживаются, но какими будут, я не представляю. — Себастьян запрокинул голову и поморщился. — Пока не представляю.

«Я готов нести эту ношу, — подумалось мне. — Само собой ли так получилось или моими стараниями». Хочется доказать ему — как минимум попробовать, — что возможные потери окупятся, если он станет полновластным хозяином собственной жизни.

— Нам будет непросто, но меня это не пугает.

— Меня тоже. — Себастьян улыбнулся, царапнул мне ладонь зубами, и я весь вспыхнул от его игривого урчания.

Я закрыл глаза и выждал десять секунд, чтобы успокоиться. Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох.

Потом я резко навалился на него и давай тузить. От неожиданности Себастьян повалился на спину, я — сверху. Сверкающие, как озеро под солнцем, глаза вылезали из орбит. Я смотрел в них, чувствуя, как сердце колотится в груди. Оно стучало прямо у сердца Себастьяна, умоляя открыться и впустить меня.

— Ты здесь, — прошептал я.

— Я здесь. — Себастьян огляделся по сторонам: суперосторожность работала на автомате. В нашу сторону не смотрел никто.

Он разрешил мне поцелуй. Всего один, но я извлек из него максимум, включив нижнюю губу.

— Ты здесь, — прошептал Себастьян. Его руки обвили мне пояс, пальцы сомкнулись на пояснице…

— Я здесь.

Благодарности

Случается, что любимая книга у писателей не одна, но, если бы пришлось выбирать, «приз авторских симпатий» достался бы «Автоквирографии».

Задумали мы этот роман давно. Кристина работала школьным психологом в Юте и с ужасающей регулярностью встречала подростков, уверенных: родителям проще смириться с их смертью, чем с гомосексуальностью. Бисексуальная Лорен выросла в Области залива Сан-Франциско, известной толерантностью, и считала своим долгом помогать подросткам, которым повезло меньше. Прежде чем приступать к написанию романа, мы провели большую исследовательскую работу. Вместе с нашим дорогим другом Мэтти Кулишем мы посетили Университет Бригама Янга и Темпл-сквер. Когда мы наконец сели писать историю Таннера, она так и хлынула из нас.

Спасибо Кристоферу Райсу, Марджи Столь и Сесилии Тан за то, что правдами и неправдами заставили нас перейти от слов к делу. Благодарим вас за поддержку, здравомыслие и энтузиазм. И да, Крис, мы писательницы, но не можем передать на словах, как здорово было прочесть твою рецензию. В нее вложено столько времени, сил, столько твоей души… Эта рецензия — прекраснейший подарок, за который мы в неоплатном долгу перед тобой.

Спасибо Дэлии Адлер за вычитку чернового варианта нашего романа, за обратную связь, за ответы на все наши вопросы, даже на глупые, хотя вы никогда их так не называли. Для коллег-писателей вы настоящее сокровище; надеемся, вы чувствуете силу нашей благодарности.

Кирстен Уайт, от вашего блерба глаза у нас до сих пор на мокром месте. Ваша оценка дала нам крылья, спасибо огромное! Кэндис Монтгомери, Эми Олсен, Тоня Ирвинг, спасибо за то, что нашли время познакомиться с нашим романом и высказали свое мнение. Спасибо за поддержку, такую долгую и суперактивную.

Эта книга, восемнадцатая на нашем счету, появилась благодаря нашей команде. Эрин Сервис, спасибо, что приводите нас в чувство. Адам Уилсон, спасибо, что не даете нашему кораблику сесть на мель. Холли Рут, за вами мы как за каменной стеной. Кристин Дуайер, благодаря вам мы не выдохлись и не отчаялись. Наши родные видели, как этот роман захватил нас с первого дня работы, и переживают за него не меньше нашего. Мы понимаем, как сильно нам повезло. Спасибо Зарин Джаффери за правку нашего романа и за любовь к нашим мальчишкам. Спасибо молодежной редакции издательства «Саймон и Шустер» за то, что эта книга дошла до читателей.

Последние, но самые важные слова благодарности Энн Джеймисон за то, что вправила нам мозги — убедила усложнить жизнь нашим мальчишкам, добавить ангст и встречи с неприглядной реальностью. Спасибо, что познакомила нас с Мэтти, что всегда находила время… можно сказать «для чуткого руководства»? Вот мы и скажем!

Мэтти… Все, что мы хотим сказать, лучше приберечь до поры, когда мы сможем подарить тебе издание этого романа и вместе отпраздновать. Сердечным излияниям здесь не место, но нам троим ясно, что этот роман изменил нашу жизнь. Мы очень тебя любим. Спасибо за все прекрасные, полные любви и искренности моменты — и за те, что были, и за те, что ждут впереди.